Рассказы

Барабашка

 

Димка снова не хотел ложиться спать. Усталая мама прочла ему уже четвёртую сказку, принесла третий стакан тёплого молока и наругала его два с половиной раза, а он всё не засыпал. Тогда мама почти что рассердилась и решила прибегнуть к старой уловке.

— Если не будешь спать, ночью придёт барабашка и тебя заберёт!

— А кто такой барабашка? — тут же спросил любопытный Дима.

— Это такой монстр. Дух. Весь лохматый-лохматый, будто его триста лет не расчёсывали. У него большие красные глаза и огромные зубищи и когтищи.

— Он на собачку похож? — задумчиво произнёс мальчик.

— Нет, конечно! Собачки добрые, а барабашка злой и страшный. Он тебя может украсть или даже съесть! Так что давай-ка ты ляжешь спать, да и мне уже пора. На работу завтра рано.

Мама обрадовалась, что Димка послушно отвернулся к стенке и закрыл глаза. Ей действительно нужно было вставать аж в полседьмого утра. Но мама не знала, что Дима и не думал спать. Наоборот, мальчику очень хотелось дождаться барабашки и показать, что он совсем-совсем его клыков не боится. Так вот!

Мальчик изо всех сил боролся со сном. Он знал, чего не стоит делать ни в коем случае: нельзя считать овечек, а то точно со скуки задремлешь. Поэтому Дима стал считать вместо этого верблюдов. Правда, мальчик не очень хорошо умел считать, но, честное слово, той ночью он точно вспомнил почти все нужные числа.

Когда Дима в очередной раз задумался, сколько верблюдов получится теперь, он услышал чьё-то громкое дыхание прямо под кроватью. «Барабашка!» — радостно подумал мальчик и кубарем скатился с постели.

Некто под кроватью вздрогнул и испуганно вскрикнул.

— Ты кто? — спросил чужак.

— Я — мальчик, — храбро ответил Дима. На самом деле он просто был слишком сонным, чтобы бояться, поэтому он почти поверил, что происходящее ему уже снится. — А ты кто?

Из-под кровати высунулись две маленькие мохнатые ручки, а потом и мордочка. Существо совсем не было ужасным. У него по всему телу и лицу была серая, будто вся в пыли, шерсть, только торчащее, как у кота, левое ухо было чёрным. У незнакомца действительно были длинные клыки, но он явно не собирался кусаться.

— Меня зовут Фыржак, — сказало существо.

— Ты барабашка? — обрадовался Димка.

— Ага, — согласился Фыржак. — Злой и страшный барабашка! А ты — человеческий детёныш, поэтому я тебя сейчас напугаю.

Конечно, Фыржак уже почти приготовился пугать, даже когти выпустил. Но от следующих слов мальчика он так и замер на месте.

— Но если я не думаю, что ты страшный и злой? — спросил Димка.

Фыржак удивлённо нахохлился. Мама Фыржака всегда уверяла его, что человеческие дети должны бояться его так, чтоб душа в самые пятки уходила. А Димка — вроде и не самый храбрый на свете мальчик, а отнёсся к непонятному существу по-доброму, почти как к другу. «А ведь действительно, не такой уж я и ужасный, — решил про себя маленький дух. — Очень даже милый и пушистый. Как котёнок». Эта мысль так обрадовала Фыржака, что он даже замурлыкал — очень по-кошачьи. Димка радостно засмеялся в ответ и даже протянул руку, чтобы погладить барабашку, но тут за дверью детской раздались уверенные шаги мамы.

— Димка! Опять небось не спишь? Ну-ка... — едва дверь отворилась, впуская сначала мамин голос, а потом и её саму, барабашка Фыржак тихонько ойкнул и исчез — будто и не было. Димка мгновенно спрятался под одеяло, но разве ж маму проведёшь? — Я всё видела, молодой человек! Уже почти полночь, между прочим! А знаешь, что случается с детьми, которые не слушаются маму и не спят по ночам?

— К ним барабашка приходит, — хихикнул Дима и отвернулся к стене: у него уже слипались глаза.

Утром мальчик проснулся рано, ещё даже папин будильник не прозвонил. Он тихо-тихо оделся, наспех заправил постель и бесшумно выскользнул из комнаты.

— Фыржак? — с надеждой позвал Дима. Конечно, он был умным мальчиком и понимал, что барабашка — существо ночное и вряд ли появится рано утром. Но очень уж ему хотелось подружиться с крохотным духом! — Фыржак! — громко зашептал Дима.

И тут вдруг где-то за дверью квартиры зашуршало что-то неведомое. Оно фыркнуло, поскребло дверь и вдруг громко замяукало. Из своей спальни тут же метнулась к двери мама. Она быстро открыла замок и увидела на пороге пушистого серого котёнка, дрожащего у порога, с чёрным пятном на левом ухе.

— Ой, какой малыш! Подбросил кто-то... Ну ничего, я сейчас молочка налью. Димка, ну-ка, принеси блюдечко с молоком! — сказала мама, заметив, что мальчик уже не спит. Сама же она подхватила на руки котёнка и ласково почёсывала его чёрное ухо.

Дима сразу всё понял.

— Мам! Давай его себе оставим! Смотри, какой хоро-о-оший... — с мольбой в голосе сказал мальчик. — Я буду слушаться, честно! Только давай его заберём?

Мама заулыбалась.

— Знаешь, я так давно хотела котёнка... А как мы его назовём?

— Фыржак! — тут же выпалил Дима. Мама удивлённо засмеялась, но согласилась. Котёнок довольно мяукнул, думая: "И всё-таки я совсем не страшный, а очень даже милый..."

 

 Лошадёнка

 

Мне раньше от людей бывало страшно-страшно. Нет, конечно, мама говорила, что это они нас кормят и поят, и даже лечат в случае чего. Большие люди ещё не так плохи; но вот от маленьких человечков лучше было держаться подальше! Я помню, я была совсем крошкой, когда познакомилась с одним из них. Человечка звали Ахат; так говорил ему отец на прощание, оставляя его в конюшне:

— С лошадьми надо обращаться бережно, Ахат. Они почти как люди, правда! Покорми их и беги домой. Не надо шуметь и пугать их.

— Почти как люди, ага, — усмехнулся мальчишка, когда его папа ушёл. Он отложил в сторону вкусный овёс и подошёл к нам поближе.

— Будь осторожна, — фыркнула мне мама, но мне было очень интересно познакомиться с маленьким человеком. Ах, зачем я такая любопытная!

— Эй, белая лошадёнка, ты, значит, как человек? — Ахат подошёл ко мне и внимательно стал меня разглядывать. Потом вдруг как-то по-злому расхохотался: — А говорить ты тоже умеешь? Ну-ка, скажи мне что-нибудь, раз ты такая умная!

Я знала, что люди не понимают нашего языка. Поэтому я неуверенно потопталась на месте, потом сделала шаг к мальчику и осторожно наклонила к нему голову. При этом мордой я повернулась в сторону ведра с овсом в надежде, что он поймёт, как я голодна.

— Ну? Чего молчишь? — сердито спросил Ахат, и я, чтобы он увидел, что я понимаю его, тихонько фыркнула. — Эх ты, глупое животное! Вот я — человек, я и говорить могу, и ещё я могу вот так!

При этих словах он достал из кармана какую-то маленькую палочку, раздвоенную и перевязанную чем-то вроде нитки на одном конце. Во второй руке у него оказался камень. Ахат закричал, оттянул нитку камнем и со всех сил запульнул в меня. Прямо в центр лба.

Я услышала, как испуганно вскрикнула мама, а потом мне стало очень-очень больно — на мгновение. Я упала и не смогла встать. Стало темно.

 

Проснулась я поздно от того, что мягкая и холодная ткань осторожно коснулась моего лба.

— Ты как, маленькая? — ласково спрашивал папа Ахата. Сам злодей стоял в нескольких шагах позади отца, понурив голову и глядя на меня с раздражением. Я тихонько заржала, пытаясь попросить, чтобы мальчик ушёл. Жаль, что люди нас не понимают.

— Всё будет хорошо, — сказала мне мама. Она нетерпеливо стучала копытами. Я знала, она хотела наказать мальчишку — но не могла. И почему всё так несправедливо?

— Ты смотри-ка, сильно ты её, — сердито сказал папа Ахата. — Нельзя же так! Вечером без компьютера останешься!

Ахат тут же заплакал и стал кричать злые слова. Я осторожно прижалась лбом к сильной и нежной руке его папы: так боль понемногу отступала, но всё равно не проходила до конца. Мужчина погладил меня и, встав, велел сыну идти за собой. Обернувшись у дверей, Ахат с покрасневшими глазами и щеками погрозил мне кулаком.

— Глупая лошадёнка! — кричал мальчишка. Отец схватил его руку и потащил за собой, приговаривая:

— Не говори про неё так грубо. Ты сам сейчас себя как зверёнок ведёшь, а не как человек!

— Мам? — спросила я. — Что значит «лошадёнка»?

— Не повторяй дрянных слов за этим хулиганом! — сурово ответила мама. — Так говорят люди, которые нас не очень-то любят.

— А почему? За что нас не любить?

Мама этого не знала. Не знала и я.

 

Глубокой ночью мне снова не дали отдохнуть. Я услышала, как ломаются ветки под чьими-то неосторожными ногами. Хотела позвать маму, но та уже спала; ей нужно было много трудиться завтра, так что я не хотела мешать её сну. Тем временем хулиган уже пробрался в конюшню. В его руке была странная чёрная палка. Сначала я испугалась, что она острая, и чуть не закричала. Но она не блестела, как обычно блестит железо, которым так любят причинять боль.

— Глупая лошадёнка!

Я хотела лягнуть Ахата, но подумала, что ему это будет неприятно. Так же неприятно, как мне, когда он кинул в меня камень…

— Папа с тобой возится, он думает, что ты красивая. Потому что ты вся такая белая и чистая, да? Ну ничего, это ненадолго!

Он взял свою чёрную палку и приблизил к моей морде. Туда, куда попал его камень. Я вскрикнула, но Ахат уже провёл палкой по лбу.

— Мама!

Она проснулась и громко заржала, призывая отца мальчика. Ахат испуганно отскочил, попытался сбежать — но не успел; почти мгновенно прибежал его папа.

— ТЫ! — он раздражённо топнул ногой, и мне стало страшно: я никогда не видела большого мужчину таким злым и расстроенным. — Что ты сделал с ней!

— Мамочка, — прошептала я, — что он сделал?

— Он оставил пятно на твоём лбу, — грустно ответила мама.

Мужчина громко ругал Ахата, держащего в правой руке то, что называлось у людей «несмываемым маркером». От этого не было больно, но было очень-очень обидно. Я плакала всю ночь.

 

А ещё через ночь случился пожар.

Я не знаю, от чего происходит такой огонь, который мама суеверно зовёт Большим Красным Цветком. Это вовсе не цветок. Даже те растения, которые обжигают, нельзя сравнивать с пламенем. Мама говорила, что от него больно, больнее даже, чем было в тот раз, когда Ахат запустил в меня камнем. Я боялась огня. А кто нет? И в ту ночь, когда он вырвался на свободу, я мечтала лишь об одном: убежать.

Отчего это случилось — я не знаю. Мама говорит, что это Бог Огненного Цветка разозлился на Ахата, как и его папа — но я так не думаю. Мальчик всё-таки не покалечил меня. Только оставил чёрное пятно на моём белоснежном лбу.

Наш хозяин не успел ещё запереть конюшню на замок, поэтому мы с мамой, едва почуяв смертельный дым, вырвались оттуда и помчались прочь.

Отец Ахата выбежал из дома, сквозь окна которого уже проглядывали языки пламени. Мы слышали, как он кричал, пытаясь найти своего сына. Куда пропал несносный мальчишка?

Я услышала его — сквозь треск огня, сквозь закрытые окна. Тоненький крик разносился с кухни на первом этаже. Я бросилась туда. Мама поскакала следом за мной.

— Папа-а-а-а!

Он никак не мог вылезти в окно — оно не открывалось до конца. Людские механизмы так ненадёжны! Я громко закричала, и от неожиданности Ахат отпрянул. Я тут же повернулась крупом к окну и резким ударом попыталась лягнуть его. Слишком высоко! Напрягла все свои мышцы, боясь опоздать — а глаза разъедал дым, и я мало что видела… Но я наконец услышала, как разбилось стекло. Ахат тут же, наверняка поранившись, выпрыгнул из окна — прямо ко мне на спину. Ощутив, как мальчик обхватил шею, я бросилась бежать.

Моя мама и папа Ахата стояли возле конюшни. Увидев, что мальчик в безопасности, отец схватился за смешную сияющую штучку и кричал в неё, что случился пожар. Ахат крепко вцепился в мою гриву, он тяжело дышал и громко всхлипывал время от времени. Наконец отбросив свой аппарат, отец снял с меня мальчика и крепко его обнял.

Однако Ахат оттолкнул его, оборачиваясь ко мне.

— Пап… Лошадка меня спасла.

Я смущённо опустила голову и посмотрела на него снизу вверх. Взгляд мальчика остановился на чёрном пятне у меня на лбу.

Он ойкнул. Потом осторожно подошёл ближе. И опустил руку на мой лоб.

— Папа, — свистящим шёпотом произнёс он, — это что… Рог?

Отец улыбнулся ему, но Ахат этого не видел. Он смотрел только на меня.

— Ты единорог? — восторженно спросил он. — Пап, у неё рог вырос!

— Он всегда там был, — заметил отец. — Просто ты считал её «глупым животным», а потому ничего не замечал. Наша лошадка волшебная. Как и вся природа. Нужно только научиться видеть в ней больше, чем просто игрушку, больше, чем животное, растение или насекомое.

Мужчина опустил руку на мой рог, в который недавно Ахат пулял камень и над которым осталась чёрная метка маркера.

— Когда она спасла тебя, ты наконец-то взглянул на неё, как на равную. Это и есть волшебство. Теперь ты знаешь, какая она на самом деле.

Ахат расплакался, обнимая меня за шею:

— Прости, прости меня, пожалуйста!

Я негромко, ласково заржала. Мама смотрела на меня с гордостью. Как и мужчина на Ахата.

 

Вот уже десять лет мы живём с Ахатом бок о бок, выручая друг друга и помогая в любых ситуациях. Чёрное пятно давно смылось не только с моего лба, но и с моего сердца. Ахат стал ближе к природе. Теперь-то он знает, сколько чуда может таить в себе даже простая маленькая белая лошадка. Не говоря уже о лугах и полях, о горах и реках, о солнце и небе, цветах, бабочках и жуках, рыбах, птицах и животных. Когда человек осознаёт важность природы, он сам становится частью такого волшебства. А вы? Вы смогли бы увидеть мой рог?

  

Чёрный рыцарь

 

— Убью! — кричал Амир, размахивая компьютерной мышкой, как мечом.

— Это я сейчас тебя убью, слышишь? — раздался голос мамы с кухни. — Иди учить уроки!

Но что же он мог поделать, если видеоигры настолько интересней математики?

— Белому рыцарю не надо учить уроки! — уверенно и громко сказал мальчик. — Такие игры в жизни полезней!

— Чем это, например?

— Я учусь сражаться! И зарабатывать золото, — Амир задумался. — А ещё строить дома. Почти дворцы!

— Из компьютерных кирпичей ты не построишь ни одной комнатки, — мама вздохнула. — А ещё ты совсем не общаешься с друзьями. Просто приклеился к монитору! Пошёл бы с Данькой поиграл в футбол.

— Я общаюсь! — кричал Амир, отражая атаки. — Тут по интернету можно со всеми общаться! Данька просто дурак, не хочет со мной монстров бить.

— А вот в интернете злые дяди сидят, — тут же вспомнила мама. — Они выяснят, где ты живёшь, придут и украдут компьютер. И меня с твоим папой заодно.

— Ничего не выяснят! Что я, глупый что ли — им об этом говорить?

— А умные дети получают тройки по математике?

Мальчик предпочёл не отвечать. В игре был важный момент. Важнее, чем все таблицы умножения!

Тут Амир ойкнул и ударил кулаком по столу. Он почти заработал десять золотых, когда добычу отобрал появившийся откуда-то рыцарь в чёрных доспехах.

— Ты чево? — тут же написал Амир в чате игры. — Это нечесно! Я так неиграю! Выходи в по единок!

— Всё по правилам, — откликнулся рыцарь. — Кто убил дракона — тот и получает деньги. А тебе советую взять большой красный справочник и посмотреть правила правописания. Он на полке, слева от тебя.

Стул, на котором качался Амир, предательски упал и увлёк мальчика за собой. Пнув деревянную ножку, неуклюжий белый рыцарь снова застрочил противнику:

— Ты откуда знаеш?

— А я за тобой давно наблюдаю, — чёрный рыцарь помахал щитом. — Ты же знаешь, что на компьютерах сейчас есть камеры. Вот я и слежу за тобой. Каждый день.

— Дурак! — испуганно прошептал Амир, продолжая стучать по клавишам. — Ты зачем это делаеш?

— Чтобы выяснить, где ты. А потом ограбить твой дом.

— Ты несможеш!

— Если ты, наконец, начнёшь писать правильно — может, и не стану. Только вот адрес твой я уже знаю. Твой папа вчера по телефону кому-то говорил.

Мальчик почувствовал, как задрожали его коленки. Он не боялся так сильно, даже когда его белого рыцаря чуть не убил тролль с дубинкой.

— Это был не мой папа! — решил написать Амир.

— Твой. Такой невысокий, с чёрными волосами и в очках? Постоянно в синих рубашках ходит?

Мальчик не стал читать дальше. Забыв своего белого рыцаря, он выдернул из шнур из розетки. Компьютер тотчас погас. «Только бы папу с мамой не похитили, — думал Амир, вытирая со щёк слёзы. — Пусть лучше золото заберёт». Подумав немного, он достал справочник с полки и открыл его наугад.

— Ну надо же! — обрадовалась мама, заходя в комнату. — Ты, кажется, за ум взялся!

Амир тут же вскочил на ноги и крепко-крепко её обнял.

— Я же хороший сын? — спросил он на всякий случай.

Мама засмеялась и ласково взлохматила его волосы.

А в соседней комнате чёрный рыцарь, в очках и в синей рубашке, с довольной улыбкой выключил свой ноутбук.