С любовью о любви

Литературный коллаж, созданный по материалам книги З. Дандыбаевой
«Девочка с картины»

 

Жизнь — это большая картина,

и ты должен просто успеть нарисовать на ней всё

что хочешь.

Дэнни Кей

 

В жизни есть лишь одно счастье —

любить и быть любимым.

Жорж Санд

 

В жизни длиною в полвздоха ничего не планируй, кроме любви.

Джалаладдин Руми

 

 

 

Лана проснулась, потянулась, спустила ноги с кровати, расправила руки, как птица, и «полетела». Состояние полёта ей что-то напомнало. Тут же в памяти возник образ девочки с картины. Иллюзия, мираж, наваждение? Она её приметила в художественном музее. Вспомнила, что и в маминой домашней библиотеке она видела старый учебник, на обложке которого была та же картина. Мотивирующий, бодрящий образ девочки. Кто это? Вопрос повис в воздухе. 

Лана выпила чашку кофе с французской булочкой и через час выскочила из метро на станции «Байконыр». Через пять минут открытие выставки: вернисаж Елены Бейсембиновой. Известное имя, потомственный художник. Народ толпился у картин. А возле стойки, представляющей новинки прозы, с книгой в руках она увидела седовласую милую женщину, погрузившуюся в чтение. У Ланы, что называется, в зобу дыханье спёрло: «Жила-была художница». Вместе с вернисажем проходила книжная ярмарка, и автором этой книги была сама Лана. Сказать, что это приятное чувство, когда видишь, что тебя читают, — ничего не сказать. Лана поспешила к читательнице. Познакомились. Разговорились. На вопрос Ланы, какая картина нравится, спутница ответила: «Все. Это мозаика моей жизни». Вот это встреча: перед Ланой — сама художница Елена Бейсембинова.

Красная дорожка, торжественная ленточка, церемония открытия, шампанское. Всё как положено. Камеры щёлкают, интервью. Среди респондентов и Лана. Информации для статьи более чем достаточно, но такое чувство, что самый главный вопрос она не задала. И вдруг она стала очевидцем разговора художницы с посетительницей выставки Любавой. Как оказалось, и Елена, и Любава — россиянки, рождённые в Украине, и в Казахстан обе попали, можно сказать, не по собственному желанию. Улыбка судьбы. И сейчас они так увлечённо беседовали, что Лана не решалась вклиниться в разговор, чтобы попрощаться с Еленой и поблагодарить за интервью, и невольно стала его молчаливой третьей участницей. Женщины говорили о том, как самому управлять своей собственной жизнью, что реально лишь при условии выхода из строя, из матрицы. И тогда можно не смотреть навязанную киноленту.

— В своей реальности вы имеете то кино, которое крутится в вашем проекторе. Что нарисуете, то и увидите.

Лана давно перескочила на другую линию жизни благодаря своим мечтам, представлениям, желаниям. Сначала она не переставала удивляться, как в её жизни появлялась та или иная персона и занимала всё её пространство: кто-то был героем её романа, к кому-то она бежала на интервью, кто-то редактировал её прозу-стихи, кто-то иллюстрировал её книги. Кто эти люди? Как они вошли в её жизнь и крутятся в её киноленте? Ей самой было безумно интересно. Ведь она просто транслировала свою мысль: хочу писать, хочу издавать, хочу… И она писала страницу за страницей своих рассказов и своих деклараций. И сама удивлялась, как всё, о чём она мечтала с детства, происходит. Позже в одной из умных книжек Лана прочитала: «Для того, чтобы мыслеформа материализовалась, необходимо систематически и достаточно долго фиксировать на ней внимание». Другой умный автор рекомендовал активировать косицу, которая располагается где-то между лопатками, и работать с ней регулярно: управлять своими мечтами. Если честно, пробовала всё. Но когда всё стало работать, не заметила. Вот и встреча с художницей Еленой — очередное тому подтверждение. Очень запал ей в душу образ спортивной, стройной, улыбчивой девочки, готовой влететь в новый день, распахнув руки и сердце. Этот образ помогал Лане прийти в равновесие, когда земля уходила из-под ног, когда казалось, что её собственная жизнь катится в тартарары. Откуда ни возьмись возникал он: как всё же было хорошо в детстве, когда мама читала тебе свои любимые книжки. Вот и отпечаталась та самая обложка в подсознании. И в нужный момент, когда требовалась со-настройка с высокими вибрациями, силой жизни привести себя и слой своего мира в равновесие, возникал этот образ. Велика сила искусства!

Шли разговоры о том, что Елена одинока, проживает в пригородном дачном домике. И складывалось впечатление, что художницу нужно спасать. У Ланы быстро созрел план в голове: нужно убедить Елену переехать в город. Можно предложить поселиться у себя в квартире: сплошные командировки, дома не бываю. Если не уживёмся, то потихоньку отдельную ей квартиру купить можно. Найти меценатов, организовать выставки с продажей картин — вот и начальный капитал. А если с дачей расставаться не захочет, ну пусть и дача будет — можно на выходные выезжать на природу…

Елена словно почувствовала, о чём думает Лана.

— Никто не отнимет у тебя то, что в голове. Вы, девушки, заглядывайте ко мне, когда время найдётся. У меня картин — море, покажу все творения, чайку попьём с пирогами.

И Елена протянула по визитной карточке.

— Договорились.

Свой материал о художнице Лана начала с рассуждения: «Стараешься выбирать путь-дорогу, путников, и как радуешься встречам, открытиям и близкому знакомству с теми, кто оказался рядом с тобой и открыл для тебя новые грани мира. Те люди, которых посылает мне судьба, — мои учителя все до одного: через них я должна что-то понять, усвоить, исправить, осознать. Они пришли в мою жизнь, чтобы сообщить что-то важное… Конечно, сама себе я не могла запланировать встречу с художницей, чьё имя известно всем школьникам, которым посчастливилось познавать мир по учебнику, на обложке которого стройная, вытянутая, как стрела, белокурая девочка, распахнувшая руки на встречу новому дню. И потому я благодарна Творцу, что привёл меня к Елене Сергеевне. Эта встреча не случайна, я точно знаю, что мне откроются новые грани жизни, понимание чего-то сакрального, до чего можно добраться только с помощью проводника, коим, чует моё сердце, и является светлейшая и мудрейшая, прекраснейшая из прекрасных Елена Бейсембинова…»

В момент этой встречи Елена Сергеевна проживала жизнь одинокой вдовы-пенсионерки: сын за морями-океанами, за границей, друзей рядом нет, но ни капли грусти в её глазах и работах. Говорит, что, если даже любимый умирает, его любовь живёт вечно, она как батарейка заряжает, окрыляет, как ангел бережёт. А то, что любовь была настоящая, сомнений нет.

Лане довелось лишь мечтать о такой любви, чтобы мужчины совершали поступки ради своих избранниц: меняли страны, города или с собой забирали своих половинок, бросали прежнюю жизнь, обожали своих любимых, посвящали им свои работы. А Елена Отрощенко из Киева переедет к супругу Арсену тоже в Алма-Ату, где узнает, что, ещё будучи школьником, он восхищался художественным образом девочки с картины «Утро».

Мифический образ девочки с картины с момента своего рождения по сей день вдохновляет, освобождает от напряжения реальности и пробуждает квантовые возможности. Об этом писали искусствоведы, говорили во время юбилейной выставки художники и экскурсоводы. И это так. На полотне — реальная девочка. Мечтала стать балериной: все данные от природы. Мама видела в дочери мастера кисти, потому и пробуждала художественный вкус, развивала наблюдательность, умение изобразить то, что увидела. Этому она могла научить и исключить риск потери себя в лабиринте жизни. Говорила дочери и о том, что сила образа, перенесённого из головы на полотно, велика. Он будет оказывать влияние и формировать события. «Кистью ты способна творить свой мир, менять судьбу, создавать то, о чём мечтаешь. Ты сможешь выйти за пределы ограниченной реальности, привычного мира. И всё, что ты заметишь, придашь образ, форму, станет реальностью, расширит горизонты познания других. Своим восприятием художник словно делает окружающий мир, создаёт его, видит суть, а не просто изображает внешний образ…»

Лена внимательно слушала маму. И очень ей стало интересно, когда услышала, что всё, что нарисовано, имеет огромную силу. В детстве такая способность есть у всех. Когда ребёнок, который ещё не знает слов и названий, не знаком с описанием, видит не предметы, а пятна, блики, игру света и теней. Он начинает различать предметы, лишь когда взрослые знакомят его с ними, говорят, как называется, а по сути, навязывают своё описание мира. Непосредственное восприятие мира, а не воспроизведение уже готовых образов, запечатлевшихся в мозгу, мы видим на полотнах импрессионистов, таких как Клод Моне, Поль Сезанн, Винсент Ван Гог. Их образы — запечатлённые мгновения — из бликов, пятен, игры света и тени, переливов и оттенка цвета. А ещё мама Лене посоветовала вести дневник и записывать свои чувства, мысли и впечатления. «Это и будет твой путь к своей реальности, к миру волшебства, свободы, радости, познания и счастья. Помни и о том, что важно как можно меньше оставлять следов там, где ты прошла».

Мама «Девочки с картины» в том была искренне убеждена. Но то, что написанная ею картина повлияет на личную жизнь дочери, не предполагала. Не представляла, что уже на втором курсе Лена станет женой парня из Казахстана, в доме родителей которого на стене висела репродукция «Девочки с картины». Улыбка судьбы. Картина стала знаком, символом, путеводной звездой, собирающей вокруг себя тех, кто друг через друга должен был познать саму жизнь. Так картина стала настоящим событием: девочка с картины прошла путь от возлюбленной до любимой жены художника… Вот она, великая миссия художника: передать момент, а вместе с ним зафиксировать вечность. И здесь нет никакой дуальности. Это настоящая жизнь, как она есть.

— Нашему поколению, напротив, познавать жизнь и строить отношения помогало искусство, культура, книги. Люблю Ивана Тургенева. Вот «Довольный человек» возьмём. Бежит вприпрыжку молодой человек. Он весь — довольство и радость. Повысили ли его в должности? Влюбился ли? О нет. Сочинил клевету на знакомого... Таковы житейские правила бывали и ранее. А фильмы мы смотрели на маленьком чёрно-белом телевизоре. Разве сравнить их с сегодняшними экранами с крутыми спецэффектами? Но мы ждали сериалы с нетерпением, а сегодня смотрят кино, чтобы просто заполнить пустоту, и фильмы не вызывают чувств. Хотя очень впечатляют технологически. Вот искусственный интеллект поражает, но не наполняет душу: нет в нём самой жизни.

Елена Сергеевна — послевоенный ребёнок. Дети того периода больше всего любят хлеб. Её мама каждый день пекла пироги, булочки, блины, оладушки: если в доме пахнет хлебом — всё хорошо, все сыты. Тогда сытость и жизнь было одно и то же. А сегодня изобилие и сытость — это путь к лени, пресыщению и смерти. Отсутствие желаний — страшно. Как только всё есть, потухают глаза.  Потухший взгляд напоминает о конце. У Елены Сергеевны глаза горят. У неё идеальная фигура, аристократические манеры. И очень гармонично на ней смотрелись бы бриллианты и платье в пол «от кутюр». Лана мысленно видела её дамой света у рояля в роскошном зале. Поэтому в минуту встречи была сначала немного обескуражена, увидев простую пожилую русскую женщину — по-домашнему: вместо статной утонченной барышни с манерами — худенькая бабушка в вязаном жилете, фартуке, нарукавниках.

— У меня своё представление о красоте — естественность. Но да, могло быть и так — «от кутюр». Легко и просто. Училась в музыкальной школе. Бабушка по матери знала языки и играла на фортепьяно. А вот бриллианты — не моё. Мне чужд холодный блеск камней.

— А навещает ли вас скука?

— Нет, ощущаю, что живу.

— По чашке чая?

— Как это по-нашему, по-казахски. Мы всегда пьём чай, что бы ни творилось вокруг. А знакомиться за чаем — особое удовольствие.

— Согласна, чай для нас — это всё. Что бы ни случилось… К слову, вспомнилось, как, будучи студенткой журфака, жила в общежитии. Староста этажа объявил об ожидающемся землетрясении. У меня был знакомый на сейсмостанции. Он подтвердил информацию. Народ приготовил свои «тревожные» чемоданчики. И в ожидании апокалипсиса сели пить чай. А я решила не упускать чрезвычайной ситуации и по ходу фиксировать детали, чтобы потом написать очерк. Всё самое важное и ценное выделяла яркими цветами. Все попивали чай и вспоминали смешные случаи с сельхозработ. Я сидела за столом и писала, посматривая в окно. Темно. Только кое-где видно было, что подобный мне, при свете ночника, в ожидании того же самого апокалипсиса, решил распрощаться со старой, никчёмной жизнью и наконец взяться за ум: сидел, обхватив голову руками… Мне стало так всех жалко, особенно себя, и я усердно начала строчить строчку за строчкой, описывая слёзно, какие мы несчастные и вот-вот земля может раскрыться и нас всех проглотить (не забывая подчёркивать всеми цветами радуги самые сочные слова). Допивали пятый чайник чаю. Сушки давно сгрызли, сахар на первом чайнике закончился. Но одна из студенток, Бибзара, молча продолжала подливать кипяточку и заварки в каждую пиалу. И…вдруг в три часа ночи по столу покатились мои цветные ручки, тетрадь уползала от меня, лампа как живая наезжала на меня, грозя упасть со стола, чайник-коротышка подпрыгивал, а пиала запустила волны и не пролила ни капли. Такой перепляс посуды, ручек начался… Я хваталась сразу за всё, стараясь сохранить студенческое имущество. И смотрела в окно, понимая, что трясёт где-то там, за тёмным окном...Толчки продолжались совсем недолго. Но мне тогда показалось, что это была вечность... Когда всё закончилось, я почему-то вскочила на стул и заорала: «Напоите меня чаем, накормите меня яблоками: землетрясению конец. А кто молодец?» И все закричали: «Мы — молодцы!» Чокались пиалками и допивая чай. И тут я снова закричала: «Кто налил эту гадость?» В моей пиале была водка с заваркой. Подозреваю, что у остальных тоже, но все, не сморщившись, залпом выпили. И дружно поставили пиалки в ряд на стол, посмотрев на меня как на врага народа. И передразнили: «Кто молодец?» В ту ночь я оказалась в общежитии случайно: готовили вместе курсовую и, чтобы поздно не возвращаться одной, мама сказала: «Ты лучше заночуй у девочек». Теперь, когда встречаемся, обязательно поднимаем тост за ту ночь, за тот чай. Он дал нам возможность вместе преодолеть страх.

…Они пили чай и говорили о жизни, живописи, искусстве.

— А вы помните своё состояние, когда вас рисовала мама для картины «Утро»? С того полотна сама жизнь смотрит. Прелестная златокудрая девочка Лена выпрыгнула прямо из-под одеяла и готова лететь в жизнь. Правдиво и точно передана живость, радость девочки, энергия времени. Счастливое детство. Проснулась, потянулась. Сейчас она сделает зарядку, и её ждут уже бабушкина каша с маслом, оладушки с клубничным вареньем. А мама с папой, конечно, уже на работе. Один сюжет на картине, а крутится кинолента. Так было у всех советских детей. Смотрю на картину и вспоминаю бабушкин зал: круглый стол, застеленный шёлковой скатертью, гобелен, с которого смотрят на тебя олени, китайский термос с розами, серебряные ложечки, тонкий фарфор. И себя помню с косичками, в юбке-плиссе, в танцевальном классе: живую, утончённую, готовую станцевать свою жизнь на бис, устремлённую вперёд, навстречу мечте. Вот она, сила искусства.

Елена Сергеевна вспоминает подробности ушедшего в прошлое, но ожившего момента. Всё вернулось. Всё прямо как сейчас.

— Это одна из моих любимых картин. Её репродукции висели в школах, Домах пионеров, квартирах…

— Прямо дыхание весны ощущается, когда смотришь на неё. Солнце, девочка-пионерка: висит школьная форма, алый галстук. Стоит у кровати, раскинув руки и устремив взгляд вдаль. Делает утреннюю гимнастику. Она уверена, что живёт в самой лучшей стране. «Широка страна моя родная», «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы…» — звучат песни по радио… Впереди светлое будущее — самое лучшее… А какое это — лучшее? Никто не задумывался. Немногие знали и о том, что позировала художнице её дочь, и что на картине реальная квартира семьи Яблонских — в киевской коммуналке.

— В Киев мы с мамой вернулись, когда мне было четыре года. А картина эта была написана, когда мы получили после коммуналки коридорного типа улучшенную, с двумя небольшими отдельными комнатками. Я любила гимнастику. Мне даже прочили спортивную карьеру. Но танцы мне нравились больше. И поза на картине не столько спортивная, сколько балетная. Как ласточка. На столе — памятный кувшин. Его мама привезла из своей первой заграничной командировки в Чехословакию. Берегу его в память о маме. Галстук пионерский, ленточки, которые я гладила, прикладывая к горячей лампе, и наше с мамой любимое вьющееся комнатное растение над балконным окном.

— Иду своим путём, как чувствую. Стремлюсь, тянусь к простому: к земле, реке, горам, небу, траве, цветам, к их аромату, шуму, звону… Их невозможно скопировать, но можно передать, что уловил… Любимые сюжеты: рассветы, закаты, розы, пионы — всё то, что окружает и даёт силу жизни. 

— А есть ли конкуренция среди творящих? Понятия «хуже», «лучше»…

— Цветок не соревнуется с другими цветами, он просто цветёт…

Елена чувствует себя человеком мира: жила в разных уголках, но любимое место — Алматы. Живёт в загородном доме, среди зелени, цветов. В окна к ней заглядывают горы — белоснежные пики уносятся ввысь, зазывая в лазурь, в небеса, будущую жизнь, полную приключений и безусловной любви. 

— Что хочется? Куда зовёт душа?

— Услышать истинный ответ можно, лишь погрузившись в тишину, уединившись от «доброжелателей» и советчиков, вслушавшись в тихий голос своего сердца, перестав взвешивать все за и против.

 

После написания картины в адрес художницы посыпалось море восторженных рецензий. Кто-то видел в её работе точную передачу образа советского подрастающего поколения. Некоторые из экспертов усмотрели в картине «Утро» акцент именно на украинской республике. Ведь сама художница в те годы жила в Киеве, на бытовых предметах на картине можно увидеть признаки национальной культуры, причёска у девочки явно в украинском стиле, к тому же триумфальному выступлению на Олимпиаде 1952 года сборная СССР была обязана в первую очередь спортсменам из УССР, продемонстрировавшим невероятные результаты. А ведь картина явно символизировала важность физической подготовки для советского человека. А ещё в картине был запечатлён отрезок времени, который символизировал рассвет, свет, подъём, который происходит независимо от нашего состояния. И у нас всегда есть шанс начать всё сначала и включить свой свет, зажечь солнце внутри себя. И в этом состоянии быть, жить и созидать на высоких вибрациях. И тогда всё случается. Человек становится победителем, и он счастлив. Это то, для чего он родился. Это возможность почувствовать момент и остаться в нём, отбросив прошлое и будущее, мысли о которых отнимают все силы. Это момент счастья, остановка времени, суетности мира. Когда ты чувствуешь себя и свою силу. Здесь и сейчас. У вас есть силы на действия и решения.

«Утро» Яблонской было так высоко оценено, что его даже напечатали в «Огоньке». Советские люди в самых разных республиках вырезали изображение из журнала и вешали дома. Одним из них был четырнадцатилетний казахский школьник Арсен Бейсембинов. Подростка просто заворожила эта тоненькая девочка, залитая лучами весеннего солнца — такого же ласкового и яркого, как у него в Казахстане. Он даже повесил изображение у себя в комнате. И решил: «Вырасту и стану художником».

Свою мечту Арсен воплотил в жизнь. У него действительно обнаружился большой художественный талант: после школы парень приехал в Москву и без труда поступил в Строгановку.

На курсе юноша влюбился в весёлую и симпатичную девушку, и она ответила ему взаимностью. Молодые люди решили связать свою жизнь друг с другом, и летом Арсен пригласил её в гости в Казахстан. Переступив порог его дома, студентка увидела на стене ту самую репродукцию. Призналась: «А ты знаешь, что на этой картине — я?» Молодые люди поженились и прожили долгую и счастливую жизнь. Они писали картины и делали работы для кино. Их сын Зангар продолжил семейную династию — стал художником.

— В жизни, длиною в полвздоха, не планируй ничего, кроме любви. Люблю Руми. И Пушкина люблю, и Асадова, и Ахматову, и Вишневского. Они форматируют моё состояние, помогают быть в духе и любви. А вообще-то, между нами девочками, всё не стоит выеденного яйца, нечего лукаво мудрствовать, всё достаточно просто. Проснувшись, опустив ноги с кровати, скажи лично себе: «Сегодня будет отличный день». Вот она, простая-непростая магия: придать вектор каждому дню. И важно постоянство: не пропустите ни одного из тридцати тысяч дней…

— Почему тридцати тысяч?

— Примерно столько мы гостим на Земле. А чтобы этому следовать, напоминайте себе: «Дружище, мы с тобой договорились!» Цените любой опыт. Будьте благодарны жизни даже за ошибки. Если ты наполнен переживаниями, нытьём, тогда нет никакого места для озарения. Нужно отпустить прошлое, с благодарностью принять всё, что с тобой происходит, тогда ты в согласии, в гармонии с жизнью, и вот тогда ты открыт. В таком состоянии и приходит озарение. Это как любовь — такое приподнятое состояние, когда ты видишь самое лучшее. Тогда и краски ярче, и всё самое необыкновенное — просто волшебное.

Когда Арсена не стало, уехала к сыну в Канаду. Но Казахстан манил назад. Вернулась.

— Не жалеете? Рядом-то с сыном, внуками легче.

— Знаете, я всегда думаю о том, что с нами происходит всё по программе, заложенной в подсознании, которая, как навигатор, ведёт нас по жизненному пути. Даже простейшие существа рождаются с готовыми знаниями о внешней среде и о том, как с ней взаимодействовать. Взять, к примеру, лосося. В его крошечном мозге заложены знания о магнитных силовых линиях Земли. И они подсказывают ему верный путь, когда он направляется к месту нереста. Проплывая тысячи километров, он безошибочно находит ручей, где родился, и там мечет икру.

— Читает встроенную в его мозг карту мира. А вот бабочка-монарх за тысячи километров летит на место зимовки. Даже пятое поколение бабочек семейства данаид безошибочно возвращаются туда, где раньше никогда не были. Причём не только в тот район, откуда улетели предки, но даже на то же самое дерево.

— У памяти и любви великая сила. Арсена, моего мужа, не стало в 2000 году. Но после себя он оставил множество прекрасных картин и иллюстраций, в том числе к казахским народным сказкам. Всё, что создано чувствами, остаётся в вечности. Его любовь живёт и во мне, и в сыне, и внуке, и в друзьях.

 

Когда Лана шла на встречу с художницей, у неё была масса вопросов. Начиная с того, как так случилось, что возрастной человек живёт один, на даче, а заслужил как минимум быть в кругу семьи и общественное признание, почитание. И жить можно бы не в дачном домике, а во дворце из чистого золота или хотя бы под крышей с позолотой.

Возвращаясь, крутила мысли о том, что дача Елены Сергеевны станет одним из объектов всемирного наследия и будет местом паломничества, объектом посещения мест, где обязательно нужно побывать тем, кто хочет обрести Силу. Экскурсовод будет рассказывать об известной художнице, представляя хозяйку дома, её работы. Елена Сергеевна поделится историей своей уникальной судьбы, проведёт творческий мастер-класс, научит, как кисть в руках держать, чтобы нарисовать полотно собственной жизни (кусочка окружающей реальности), вооружит своими маленькими тайнами обретения Силы.

На все вопросы Лана нашла ответы. Елена Сергеевна просто обрела смысл. За словом «смысл» всегда тайна, которая вбирает жизнь не одного поколения. Видящий и знающий, читая историю о девочке с картины, обретёт не один ключ для решения вопросов, которые не находили ответов ранее. Двери у Елены Сергеевны не закрываются на ключ. А на вопрос, как же тут жить без охраны, она показала рукой на семёрку пушистиков: Искра, Сима, Том, Ид, Ника, Анфиса, Джери.

— Вот моя охрана.

Всех их Елена Сергеевна кличет одинаково: кисюсь. Любят тепло пушистики. Зимой — у батареи, на диване. Хозяйка их ещё пледом укроет. А с весны до осени всё семейство то на крыльце, то на ветке массивного ореха, как галчата. Яблони, зимой покрытые снегом, в мае расцветут, земля зазеленеет уже в марте, птичий хор не умолкает круглогодично.

Они обнялись.

— Жизнь продолжается только тогда, когда есть эта высшая энергия — любовь. Всё очень просто в жизни: важно прожить максимум эмоций, пропустить их через себя и передать другим. Если не чувствовать мир, то проказник ум тут же заявит: мир тленный, мы все умрём, зачем что-то делать? Вот тогда конец всему.