Жопокрыл и те, кто с ним. Продолжение

43. Никого

 

— А неплохо заживает. Не кровит, и это… красноты и воспаления нет, — Ротоног рассматривал рану на ноге Жопокрыла. — Ты это… совсем не отдыхал, всё время в полёте. Я думал, что разойдутся края, но нет, — он обильно смазал порез мазью и стал осторожно забинтовывать.

— Рон, спасибо тебе! — Жопокрыл поморщился от боли.

— Да не за что! — улыбался воин. — Я это… рад помочь.

Они вернулись в стор после того, как проводили вторую партию жителей деревни к умни.

Пока Ротоног возился с ногой и накладывал повязку на плечо, Жопокрыл думал, что где-то там идёт бой. Укроги с топорами прыгают сейчас по полю, а может, уже в деревне и крушат всех, кто попадается на пути. Они издают этот клокочущий, шипящий звук при каждом ударе, и сражённые воины падают… и земля под ними пропитывается кровью. Он представлял это настолько явственно, что кулаки сжимались от гнева и ярости.

— Тебе больно? — Голос друга вернул его в стор, на кровать, где стоял стойкий травянистый запах мазей.

— Нет, нет. Просто задумался.

— А! Ну вот! Это… готово.

— Спасибо, Рон! Ты не только повар хороший, но и лекарь хоть куда, — улыбнулся Жопокрыл.

— Наверное, я только и гожусь, это… что для готовки… Поэтому меня Плечеглаз с собой и не взял, — он глубоко вздохнул.

— Меня же тоже оставил. Не переживай! — пытался поддержать друга Жопокрыл.

— Ты-то это… в бою был. Укрогов видел, сражался. А я…

— Честно сказать, Рон, — Жопокрыл сделал паузу, — это очень страшно… Когда на тебя враг летит, когда крики, боль, смерть… Всё так близко… — он опустил голову, чтобы Ротоног не заметил, что глаза наполнились слезами. — Потом этого не забыть…

Они долго сидели молча, не зная, что сказать.

Маленькая птичка влетела в приоткрытую дверь комнаты и запрыгала в их сторону, но затем, осмотревшись, развернулась и выпорхнула наружу.

— Ну что, это… давай пообедаем, и я полечу проверю посты? — Ротоног встал и протянул руку Жопокрылу, чтобы помочь подняться.

— А почему это ты первый на облёт? — Жопокрыл ухватился за руку воина и встал. — Я тоже в состоянии всё проверить.

 — Вот отдохнёшь и к заходу сам полетишь, — примирительно улыбнулся Ротоног.

 

***

  — Ещё четыре подушки захватите! — кричала Жёлтозубка племяннице.

Белохвостка с Розовоноской уже поднялись вверх — лететь на старый склад за одеялами для прибывших тупи.

 Неделю назад в Умнилоге закончили строительство нового большого склада. И когда пришло сообщение, что скоро прилетят жители Тупилога, там и решили их разместить.

Склад был поделён на несколько зон. Две большие спальные зоны, для мужчин и отдельно для женщин и детей, были расположены на втором этаже. На первом отгороженная высокими стеллажами располагалась зона для раненых, а ближе к выходу сделали импровизированную столовую с несколькими длинными столами и невысокими скамьями по периметру. Большую печь выложили прямо во дворе, чтобы удобно было готовить. Рядом — полог из плотной белой ткани на высоких стойках, под ним — разделочный стол, бочки с водой, поленница, лавка с посудой и кухонной утварью.

 Жёлтозубка и другие женщины помогали тупи разместиться. Мужчины умни доделывали лежанки, разгружали с тупи грузоноски, пополняли запасы воды и складировали ненужные вещи в дальнем, пустующем углу столовой, чтобы не мешали.

Почтенная Светлоглазка с несколькими помощницами и женщинами тупи проверяли раненых: кого нужно было перевязать, кому дать силовосстанавливающего отвара, некоторых просто помыть.

Суматоха последних двух часов постепенно рассеивалась.

— Мне всё ещё не верится, что это действительно происходит, — говорила Белохвостка и качала головой, будто отрицая очевидное.

Розовоноска летела рядом и молчала.

— Рони, это ужасно! А что будет, если укроги и до нас доберутся? Это… это…

— Прекрати истерить! — Розовоноска схватила руку подруги и сжала так, что та вскрикнула.

— Ой, ты чего, Рони!

— Только паники нам не хватало, — серьёзно произнесла Розовоноска и продолжила: —   Чтобы укроги сюда добрались, им сначала тупи нужно одолеть, а это не так-то просто.

— С каких это пор ты так хорошо узнала тупи? — прищурившись, взглянула на подругу Белохвостка. — А-а-а, вспомнила с каких.

— Не смешно, Бехи! — отозвалась Розовоноска.

— И правда не смешно, — кивнула Белохвостка. — А ты среди тупи ничего не слышала о Жоке? Может, что-то говорили?

— Нет. Ничего, — с досадой ответила Розовоноска.

— Но среди них наверняка же его родители есть, друзья, ты об этом думала?

— Да, думала, но не подойдёшь же и не спросишь, кто тут родители Жопокрыла.

Обе понимающе закивали и замолчали.

 

***

Грудоух сильно устал. Жопокрыл видел это по тому, как друг, опустив голову и крылья, почти лежал на столе, пока Жопокрыл наливал суп, ставил кувшин с компотом и пирог с циртами перед ним.

— Ты как, Грух? — Жопокрыл сжал плечо друга.

Грудоух медленно поднял голову:

— Летел почти без остановок. У вас тут что? — Он придвинул к себе миску с супом.

— Большая часть жителей деревни перелетела к умни.

— Я пока летел, не видел на посту наших воинов, — Грудоух зачерпнул ложкой суп, но прежде, чем есть, спросил: — Где все?

— Укроги на рассвете снова напали. Плечеглаз собрал наших, полетели на подмогу, — Жопокрыл вздохнул. — Меня с Роном здесь оставил, чтоб за границей присматривали и с умни на связи были.

Грудоух кивнул и отправил ложку в рот.

— А я это… подлетал с восточной стороны. Далеко был… вижу: кто-то к стору спускается, — улыбающийся, чуть запыхавшийся Ротоног подходил к столу. — Сразу это… подумал, что ты, Грух, вернулся.

— Тебе компота налить? — обратился Жопокрыл к Ротоногу, севшему за стол напротив Грудоуха.

— А, да… хорошо бы, — отозвался воин.

— Что там, на границе? — спросил Жопокрыл, наливая компот в стакан.

— Облетел, это… спокойно. — Ротоног с жадностью выпил напиток, поставил стакан на стол и продолжил: — На постах прибрался, это… на западном воды не было — принёс. Если наши вернутся, чтобы это… на месте всё было.

— Да, если вернутся, — с грустью повторил Жопокрыл и перевёл взгляд на Грудоуха. — А что в северном сторе?

— После того как я отдал донесение, старший воин северян собрал отряд — сделать вылазку на территорию к укрогам. Как положено, в полной боевой готовности полетели… — Он выдержал паузу и посмотрел на друзей. — Только это ни к чему было. Не было там никого.

— Как? Что? Почему? — наперебой заговорили Жопокрыл с Ротоногом.

— В их поселениях не было ни одного укрога. Костры давно потухшие, в шалашах пусто, забрали всё с собой.  Воины и вглубь чёрных земель пролетели — никого.

— Но почему они покинули свои земли, что случилось? — удивлялся Жопокрыл.

— Вот именно, что случилось, Жок? И почему они напали на нас? Думаю, это связано, — заключил Грудоух.

Все трое замолчали и задумались.

Уже ближе к вечеру, когда солнце красными росчерками окрасило облака, Жопокрыл с Грудоухом вылетели из стора и направились в сторону Тупилога.

— Грух, ты поосторожней там, — говорил Жопокрыл, паря рядом с другом. — Укроги сильные, и топоры у них острые.

— Не волнуйся, Жок! — подмигнул ему Грудоух. — Помнится мне, это ты на тренировках получал от меня клинокнутом по мягкому месту. И если ты укрогов раскидывал направо и налево, я тоже смогу.

Жопокрыл кивнул и улыбнулся.

Они пролетели ещё немного, но нужно было уже прощаться.

— Ты правда береги себя, Грух! — обнимая друга, шепнул ему Жопокрыл.

— Хорошо, Жок! И потом, я всё-таки хочу увидеть твою Розовоноску.

— Я тоже хочу её увидеть, — вздохнул Жопокрыл. — Но увижу ли?

— Выше хвост, Жок, увидишь, и я, надеюсь, тоже! — Грух разомкнул объятья и немного отлетел. — Ну, до встречи, друг!

— До встречи, Грух! — кивнул Жопокрыл.

С тяжёлым сердцем улетал Жопокрыл на проверку к ближайшему посту. Больше всего тревожило неведение. Что сейчас происходит в деревне? Живы ли отец и друзья? Как закончился бой? Или сейчас тоже идёт сражение? Много ли раненых и убитых? Как его друзья-воины? Так много вопросов, и все они остаются без ответов…

 

44. Письмо

 

— Стой! Стой! — кричал Жопокрыл.

Он заметил его на подлёте к восточному посту. Укрог обернулся, увидел Жопокрыла и быстрее запрыгал через перелесок к лесной чаще. Напрягая крылья, стремительно приближаясь к врагу, Жопокрыл опять крикнул:

— Стой!

Укрог не отреагировал, а прыжки стали активней и выше.

«Не уйдёшь!» — думал Жопокрыл.

Уже пять дней продолжались бои около Тупилога, укроги почти вплотную подошли к деревне. Воины и деревенские мужчины держали оборону, соорудив из острых деревянных колей, вкопанных в землю под разным углом, десятиметровую охранительную линию. Потери с одной и с другой стороны были значительные. Каждый день через границу к умни несли раненых. В часы затишья соединяли с духами погибших. Всё это Жопокрыл и Ротоног узнали от посыльных из деревни, пролетавших через них к умни с донесениями.

Ещё ни разу с начала войны укроги не добирались до них, и вот теперь…

Жопокрыл настиг его у границы густого леса. Развёрнутый клинокнут со свистом пролетел в сантиметре от спины врага. Укрог в этот момент уже опускался на землю и при следующем прыжке развернулся и с занесённым топором летел на Жопокрыла. Отбив в полёте удар и нанеся свой, который укрог отразил, Жопокрыл попытался ударить противника ногой в грудь, но, увернувшись, тот хлестанул его хвостом по ноге с такой силой, что Жопокрыла развернуло на сто восемьдесят градусов, он потерял ориентацию и чуть не ударился о ствол словобога.

Несколько секунд понадобилось, чтобы восстановить равновесие, и укрог исчез из поля зрения. Жопокрыл завис в воздухе, стал осматриваться. Чуть пролетел вглубь леса, медленно маневрируя между деревьями, но врага нигде не было видно. Опустившись на ветку словобога, Жопокрыл начал прислушиваться: может, укрог выдаст себя звуком. Тишину нарушали лишь ветер, гулявший между деревьями, щебетания птиц и шелест листвы. 

«Да где же ты? Ну, покажись!» — мысленно просил Жопокрыл, напрягая слух и осматриваясь.

 Вдруг боковым зрением, Жопокрыл уловил какое-то движение, инстинктивно отклонил голову влево, и через мгновенье, скользнув по правому уху Жопокрыла, в ствол врезался клинок топора. Ошарашенный Жопокрыл перевёл взгляд от топора в то направление, откуда тот прилетел, и увидел его. Укрог сидел напротив на дереве, метрах в пятнадцати, почти слившись с густой листвой, держась одной рукой за ствол, а хвостом за ветку чуть ниже, правая рука была опущена. Разочарованная ухмылка, злобный взгляд был обращён на Жопокрлыла. Немедля ни мгновенья Жопокрыл, ринулся на врага. Отпрыгнув от ствола, укрог направился навстречу, извернулся, маневрируя хвостом, и клинокнут лишь слегка задел его по плечу. Развернувшись, Жопокрыл спикировал на опускающегося на землю укрога. Не имея возможности прыгнуть, враг отступил на несколько шагов назад и принял боевую стойку, вытянув вперед длинный клинок с узким лезвием. Почувствовав землю под ногами, Жопокрыл сразу перешёл в наступление, сделав выпад клинокнутом и целясь в живот укрогу. Отбив удар, тот развернулся, ударил хвостом по руке Жопокрыла, выбив клинокнут, и в следующее мгновение, подпрыгнув вверх, обрушился на него со злобным, клокочущим криком. Удар клинка пришёлся на правое предплечье, которое успел выставить Жопокрыл. Он почувствовал тяжесть и увидел, как деревянные части ручного арбалета разлетаются в разные стороны. Затем отпихнул навалившегося на него врага, присел на землю, перекатился через себя и, подобрав клинокнут, сидя спиной, резким движением резанул воздух позади себя в направление укрога. Развернулся, встал и приготовился к новой атаке, но это было уже ни к чему. Укрог стоял пошатываясь, его клинок валялся на земле. Глубокая резаная рана проходила от середины бедра почти до груди. Через зияющий разрез Жопокрыл видел внутренние органы врага, тёмно-зелёная кровь текла, заливая пальцы укрога, которыми тот пытался сжать края раны. Оторвав взгляд от кровавых рук, укрог поднял голову, и в его жёлтых расширенных глазах читалось недоумение. Потом лицо его искривилось гримасой боли, и, издав сдавленный, скрипучий звук, он рухнул на землю. Не ожидавший, что всё так быстро закончится Жопокрыл, стоял в оцепенении. Тяжело дыша, укрог лежал без движения.

А листва всё также шелестела вокруг, и стайка маленьких пташек, радостно чирикая пролетела над ними.

Пришедший в себя Жопокрыл подошёл к поверженному врагу и, смотря на него, почувствовал, как злость и ненависть уходят, а накатывают сожаление и неимоверная тоска, которые он не мог объяснить. Вскоре укрог перестал дышать, и взгляд его жёлтых глаз застыл, устремившись в небо.  

Жопокрыл подобрал клинок. Взлетел к дереву, на котором высматривал врага, высвободил топор из ствола и направился в стор. Нужно было предупредить Ротонога и решить, что делать дальше.

 

***

— Рони, неси ещё муки! — кричала Синегрудка дочери.

Сегодня они помогали тупи готовить обед.

— Мам, да где она? Найти не могу, — Розовоноска осмотрела разделочный стол, на котором с одной стороны Синегрудка вымешивала тесто, а с другой стояли мешочки со специями и травами, чашки с сухофруктами и овощами, кувшины с водой и маслом.

— Рони, там, под лавкой, посмотри! Полмешка должно быть, — отозвалась Синегрудка, с силой вдавливая кулаки в мягкое, податливое тесто.

— Да, там стоит! — подтвердила женщина-тупи, переворачивая лепёшку, жарившуюся на сковороде.

Хоть большая печь и была на некотором расстоянии от стола и лавки рядом с ним, на которой располагались кастрюли, чашки, большие блюда и ещё много кухонной утвари, жар от неё был ощутимый. 

Заглянув под лавку, Розовоноска увидела ряд разнокалиберных мешков, одни почти пустые, другие наполовину полные, некоторые нетронутые совсем. Отыскала мешок с мукой, вытянула и, немало напрягаясь, понесла к столу.

— Давай, подсыпай под тесто! — командовала Синегрудка. — Ага, вот так!

Пока Розовоноска помогала матери, к ним подошли несколько женщин. До этого они промывали овощи, готовили посуду, накрывали в столовой столы. И работа закипела: резались овощи; в больших чашах заправлялся салат маслом и специями; лепёшки складывались на разносы; в суп добавлялись пахучие травы; компот разливался по кувшинам. И всё это с разговорами, смехом, шутками. В какой-то момент Розовоноска даже забыла, почему они здесь и что совсем рядом идёт война. Создавалось ощущение, что идут приготовления к празднику и скоро начнётся всеобщее веселье. 

Неся очередной поднос с лепёшками в столовую, Розовоноска зацепилась за неровный край скамейки и порвала штанину.

— О нет! — с досадой вскрикнула Розовоноска.

— Что, порвала? — с сочувствием спросила подошедшая женщина-тупи.

— Ага, — подтвердила Розовоноска.

— Не переживай! Ты к Векошейке иди. Она у нас лучшая портниха. Так зашьёт — ничего видно не будет. — Они уже вошли в столовую, и она стала искать кого-то глазами. — Эй, Носохвост, подойди-ка сюда! — крикнула женщина полному подростку, крутившемуся у противоположного конца стола, на котором уже стояли разносы с лепёшками.

Он нехотя подошёл к ним.

— Ты Векошейку сегодня видел? — спросила она тупи.

Подросток кивнул.

— Проводи-ка Рони к ней. А потом всем скажи на втором этаже, чтобы в столовую спускались.

— Ну, мам! — пробасил подросток, недовольно морщась.

— Я всё сказала! — понизила она голос.

— Ну ладно, — сдался Носохвост и махнул рукой Розовоноске.

Она поставила разнос на стол и пошла за ним.

Векошейка стояла в женской стороне и разговаривала с какой-то девушкой. Носохвост указал на Векешейку рукой, крикнул, чтобы все спускались в столовую, и побежал вниз.

— Доброго дня, — поздоровалась Розовоноска. — Мне сказали к вам обратиться, — она оттянула штанину, показывая дыру.

— И тебе доброго! О, милая, где ж ты так? — улыбнулась Векошейка.

— Зацепилась за скамью.

— Ну что ж, бывает. Пойдём посмотрим, что можно сделать, — сказала Векошейка и пошла к дальней стороне спальной зоны, где стоял небольшой стол. — Это вы сегодня на кухне хозяйничаете? — спросила она, обернувшись.

— Да, — подтвердила Розовоноска.

— Аромат даже сюда поднимается. Спасибо вам, что так нас принимаете и помогаете, — благодарила Векошейка.

Она попросила Розоновоску снять штаны, прикрыла её легким одеялом и усадила на ближайшую лежанку. А сама подошла к столу, придвинула к себе увесистую шкатулку со швейными принадлежностями и, выбрав подходящую по цвету нить, принялась за работу, присев на лежанку напротив. Розовоноска смотрела, как быстро и уверенно стяжки ложатся на ткани. Как с улыбкой, чуть наклонив голову, Векошейка спокойно и аккуратно управляется с иглой и нитью.

— Мой сын постоянно что-то себе разрывал, прокалывал или продирал. Часто приходилось штопать и сшивать, — улыбалась тупи.

Розовоноска чувствовала тревогу и печаль в голосе и не решалась спросить, где её сын: вдруг он погиб или ранен.

— А однажды пришёл с оторванным рукавом рубахи. С друзьями, говорил, поспорили, у кого крепче одежда, — она рассмеялась. — Я заставила его самого пришивать. Долго мучился, упрямый. Такого понашил… Потом сгоряча бросил и говорит, что лучше всё, что хочешь сделаю, только шить не заставляй. А я ему: вот, Жок, будешь впредь ценить то, что я делаю.

Розовоноска услышала имя и обомлела.

— А как зовут… вашего сына? — еле выдавила из себя Розовоноска.

— Жопокрыл, он воин на границе. Переживаю за него сильно. Но, слава Туписобу, мы виделись, когда к вам летели.

 Розовоноска перестала дышать.

— Ты чего так побледнела, милая? — Векошейка с волнением смотрела на неё.

Розовоноска резко вдохнула и закашлялась.

— Ну, ну, — наклонилась к ней Векошейка и погладила по плечу.

— Да что-то в горло попало, — соврала Розовоноска.

— Может, воды выпьешь?

— Нет, нет, прошло уже, — улыбнулась Розовоноска.

Вскоре на месте разрыва в штанине распустился аккуратный цветок с длинным стебельком.

Розовоноска поблагодарила Векошейку и даже обняла на прощание.

Уже сидя дома, она удивлялась неожиданной встрече и радовалось, что узнала от матери Жопокрыла, что он жив и здоров.

 

***

Шеехвост осунулся, на правом крыле виднелась прореха с запёкшейся кровью, глаз заплыл, скула под ним имела тёмно-бордовый цвет. Они сидела на веранде за обеденным столом в сторе.

— Ротоног, можно ещё пирога? Там иногда и поесть некогда, — Шеехвост сидел согнувшись, держась за правый бок.

— Что с боком? — спросил Жопокрыл.

— Да укрог. Здоровенный такой, кулак как молот твоего отца, — он подмигнул здоровым глазом. — Я, кстати, с ним познакомился — хороший, умелый тупи. Ну так вот, укрог кулаком так врезал, я чуть не задохнулся от боли… Но мы его потом всё равно свалили.

Ротоног поставил перед Шеехвостом тарелку с тремя кусками пирога и подлил компота в его стакан.

— Тяжело там, Шех? — Жопокрыл сжимал кулаки от злости.

— В последние два дня вообще туго. Бои почти не прекращаются. Только их немного отбросим к лесу — они опять с ещё большими силами нападают. Наших двоих с юга и троих с запада убили, Зубобок ранен в руку, остальные с порезами несерьёзными. Вот меня отправили к умни с донесением и приказали остаться, подлечиться.

— Вот и хорошо. Подлечиться тебе действительно нужно, — кивнул Жопокрыл.

— А вам Плечеглаз приказал оставаться на границе, — продолжил Шеехвост и, взяв кусок пирога, с наслаждением откусил, запивая компотом.

Жопокрыл вскочил от возмущения:

— Какой смысл, если они уже тут? Пусть умни за границей смотрят, мы должны быть со всеми в деревне. 

— Как уже тут? — перестал жевать Шеехвост.

Жопокрыл в подробностях рассказал, что произошло на подлёте к восточному посту.

— Если один был… то разведывал, — размышлял Шеехвост. — Нужно бы нашим сообщить.

— Ты к умни донесение доставь и об укроге сообщи, а я в деревню полечу. Пусть умни больше воинов выставляют на границе. Если они пробьются и нападут, мы мало что сможем вдвоём сделать.

Шеехвост закивал, соглашаясь.

Прощаясь, Жопокрыл попросил Шеехвоста найти его мать, сообщить о том, что отец жив-здоров, и передать привет от него.

Оставалось ещё одно дело, перед тем как лететь в деревню.

Жопокрыл не знал, как начать. Давно думал написать Розовоноске, но не решался, да и надежды было мало, что она прилетит за письмом на их место. Но решив, что останется сражаться в деревне, и понимая, что шанса написать о своих чувства больше может не быть, он начал с главного…

Пролетая через озеро, он думал, что, может быть, последний раз видит эту зеркальную гладь и вдыхает влажную прохладу. Опустившись на песчаный берег, улыбнулся воспоминаниям, связанным с этим местом, и направился вглубь зелёной гущи к поваленному дереву, где они оставляли друг другу записки. Засунув поглубже письмо в дыру трухлявого дерева, он сел на ствол и долго прислушивался к звукам леса. Пытался запомнить этот момент. Ведь больше не осталось ничего не высказанного. И если Розовоноска всё же прочитает письмо, то будет лишь два варианта — либо она скажет да, либо откажет.

Посидев ещё немного, он с глубоким вздохом встал, вышел на берег и обернулся, чтобы хотя бы представить, будто Розовоноска выходит к нему на встречу. Улыбнулся своим мыслям и взлетел.

Оставляя позади песчаный берег, озеро, дорогие сердцу воспоминания, Жопокрыл не знал, что нетерпеливая рука уже вынимает его письмо из укромного места.