Андижанская полька

Пьеса написана в рамках Драматургической Лаборатории Центральной Азии

«Drama.Lab» при театре «Ильхом» в 2024 году

Рассказчик подходит к столу с включенным ноутбуком. Над ним — экран. Экран компьютера транслируется на экран. Зрители видят канал в Telegram с Конституцией РУз, поисковую строку Google и каждый запрос, который появляется в выдаче. Вслух произносится только текст рассказчика. 

Курсивом выделены запросы в поисковик и тексты на экране.

Рассказчик выводит с компьютера на экран тексты и одновременно рассказывает.

Рассказчик должен найти и выделить именно те фрагменты статей из Google, которые представлены в этом тексте. Весь этот материал он собирает для удобства в созданный им канал в Telegram.

Рассказчик смотрит людям в глаза и здоровается.

 

Конституция Республики Узбекистан

 

Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком

Статья 26

 

Каждый имеет право на свободу мысли, слова и убеждений. Каждый имеет право искать, получать и распространять любую информацию. 

Статья 29

 

Свобода совести гарантируется для всех. Каждый имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. 

Статья 31

 

Граждане имеют право осуществлять свою общественную активность в форме митингов, собраний и демонстраций в соответствии с законодательством Республики Узбекистан.  

Статья 33

 

Теракт в Ташкенте 1999 год (1 ссылка Wikipedia)

Ислам Каримов заявил, что имела место попытка покушения на его жизнь, и обвинил в теракте радикальных исламистов.

Правоохранительными органами в связи с терактом было арестовано множество людей. Основные обвиняемые — люди, находящиеся в эмиграции [5], — были признаны виновными заочно по показаниям свидетелей.

По другой версии (исходящей от стороны, имеющей, по-видимому, некоторое отношение к самим лицам, обвиняемым в теракте), часть руководства Узбекистана знало о готовящемся теракте заранее, но не предотвратила его с тем, чтобы использовать его в своих целях [6]. Также есть версия, что это была провокация со стороны Каримова и спецслужб.

 

Я видел, как мимо моего дома едут танки. Мне было четыре года.

Сестра была на географии, а я был в садике при школе, и от взрыва окна зазвенели. Взрыв произошёл возле МВД, в километре севернее от нас. Последний, пятый взрыв, был ещё ближе — в махале возле еврейского сообщества. Потом там всё снесли и построили элитные рестораны.

Сестра забрала меня из детского сада, и, когда мы вышли к главной дороге, мы видели, как едет колонна танков и БТРов по Шота Руставели, на которой тогда ещё ходил трамвай. 

Позже к нам зашла соседка и рассказала, что взрывали машины возле государственных учреждений. Она работала в кабинете министров, окна в здании выбило, и её задело осколком. 

Мы смотрели местные каналы только на Новый год. Но в этот раз телек работал весь день. По нему кричали, что Ташкент подвергся атаке террористов, что было совершено покушение на господина президента и он чудом не пострадал. 

Мама вернулась после работы вечером, как обычно. Оказалось, что она даже не слышала взрывы.

 

Первый Президент Узбекистана (1 ссылка Wikipedia)

Во время своего правления Каримов установил в Узбекистане репрессивный авторитарный режим, при котором происходили убийства политических оппонентов, нарушались права человека и запрещалось инакомыслие.

Перейти на «Референдум 1995 года»

Практически зависимый от президента Олий Мажлис Узбекистана «по многочисленным просьбам народа» принял решение о проведении всенародного референдума о продлении срока полномочий Ислама Каримова до 2000 года.

Вернуться назад на страницу «Первый президент Узбекистана»

Первый президент Республики Узбекистан управлял страной с момента обретения ею независимости в 1991 году вплоть до своей смерти в 2016 году.

 

Мои родители работали в зоопарке. Они были зоологи. А в 90-х они стали ключевыми игроками в контрабанде животных. 

Отец покупал степных черепах и змей у ловцов. Мама с подругой, тётей Дилей, перевозили их в Европу.

Однажды мама с тётей Дилей повезли два чемодана в Польшу на базар. Почему туда? Наверное, в Польше любили степных животных. В поезде таможенница, копаясь в маминых вещах, нашла ящериц в кармане кожаной куртки. Она строго спросила: «А есть ещё?» Мама призналась и сказала правду, что ещё есть маленькие черепахи в мешочке на дне чемодана. Таможенница их всех конфисковала. А тётя Диля сказала, что у неё ничего такого нет. Хотя у неё был полный чемодан черепах и змей. И им поверили. 

Перед тем, как отпустить их, таможенница сказала, что животных нужно уничтожить, на них ведь нет документов. Мама не пошла, а тётя Диля увидела, как животных скинули в яму в земле, полили бензином и подожгли. 

Отец жил отдельно от нас. У него была комната со змеями. Он доил ядовитых змей и продавал яд.

Как-то мы с сестрой пришли к нему в гости, и вдруг он обнаружил, что одна змея сбежала. Мы с сестрой выскочили за дверь и спрятались в подъезде. Потом отец вышел к нам с этой змеёй в руках. Хотел показать нам, что она совсем не страшная. 

Родители жили одним днём. Все заработанные деньги сразу тратили. «Легко пришли, легко ушли», — любит говорить моя мама.  

Когда нам сообщили о смерти отца — его убила не змея, а банальный инфаркт, — мы с сестрой и мамой стояли на балконе. Они плакали, а я ничего не чувствовал. 

 

Террор в Ташкенте в прошлом веке (5 ссылка Mediazona) 

Как отмечал второй президент Шавкат Мирзиеев, при желании в Узбекистане могли посадить даже столб. Согласно данным правозащитных организаций, в следующие после теракта десять лет за решёткой оказалось свыше 100 тысяч граждан, обвинённых в экстремизме или пособничестве терроризму.

В отчете Human Rights Watch, опубликованном в 2004 году, описаны сотни арестов и судебных разбирательств, порой не просто безосновательных, но и абсурдных. В частности, несколько парней оказались виновны в том, что играли в футбол.

В том же 1999 году на месте бывшего полигона для испытания химоружия в Каракалпакстане власти создали символ «каримовской тирании» — тюрьму «Жаслык». Большинство осуждённых за терроризм попадали именно туда и подвергались пыткам и издевательствам. Например, двое таких заключённых скончались в колонии от того, что были фактически сварены в кипятке.

 

Я решил найти себе крёстного папу. 

Мою сестру крестили в раннем детстве, а меня нет. Когда я спрашивал у мамы, почему так получилось, она сказала, что не смогла найти мне крёстного. 

В последнее лето перед школой я познакомился с мужиком, который продавал недалеко от дома сигареты. Я приходил к нему, присаживался рядом, и он мне что-нибудь рассказывал: о себе, своей жене. Мне нравилось слушать, как он болтает. Но сам я не смог вставить и слова.

Через несколько лет у сестры появился первый парень, я уговорил стать его моим крёстным. Денис был сам неправославный, и ради меня нас обоих крестили в единственном православном соборе Ташкента. 

Я боялся жить без мамы и просил Деда Мороза или падающую звезду умереть с мамой в один день. Однажды я сильно поругался с мамой, и так совпало, что это было после фильма «Мэри Поппинс». В этом волшебном мире всё прекрасно: отец, няня, погода. Я смотрел на этот идеальный мир и безумно завидовал. Помню, как я сквозь слёзы, стоя на балконе, хотел спрыгнуть и умереть. Долго смотрел вниз и пытался набраться храбрости. Передумал! А вдруг выживу, ведь всего четвёртый этаж, а вдруг умру. Решил, что пошло всë к чёрту, буду жить свою жизнь так, как захочу. Свободно.

 

Социальная жизнь Узбекистана 2005 год (1 ссылка IslomKarimov)

Предусмотрено расширение ведущей к Северному вокзалу улицы имени Тараса Шевченко и прилегающих к ней бульваров и скверов. 

У входа на площадь сооружается Арка доброты — ещё одна реализуемая идея Президента страны.

— Я верю, что Арка доброты станет священным символом для наших соотечественников, — сказал Ислам Каримов. — Ведь в сердце каждого человека есть стремление к благородству. В мире нет людей без добрых намерений и пожеланий. Хотелось бы, чтобы сердце каждого проходящего через арку человека заполняли чувство благодарности и вера в завтрашний день. Вся наша созидательная работа является служением добру.

 

Однажды мы с мамой пришли к тёте Диле. Мама попросила меня выйти, потому что им нужно поговорить на взрослые темы. Я всегда соглашался и уходил. Но в начале обычно подслушивал, чтобы понять, о чём речь. И если было скучно, то уходил в зал. В этот раз мама сделала голос потише — значит, точно что-то интересное. Пришлось подойти очень близко к двери, чтобы услышать, но удавалось выхватить только отдельные слова: «в отеле», «журналист», «поседел», «ужас», «бойня», «Андижан»… Тут пол подо мной скрипнул — они замолчали, пришлось уйти. 

Обычно я приходил из школы, здоровался с Чайкой и уходил гулять. Я мог часами бродить вдоль дороги, всматриваться в воду в арыке, искать пачки от сигарет и крышки от стеклянных газировок. Возвращался я домой поздно вечером, после заката. Дома меня ждали: мама, сестра и собака Чайка.

Я хотел в лагерь. И одноклассник предложил поехать с ним в лагерь «Степ», за него не нужно было даже платить. Приехав в лагерь, я понял почему. По вечерам мы пели песни про Иисуса и смотрели мультфильмы про Моисея. Это был религиозный лагерь.  

Под конец смены мне позвонила мама и сказала, что Чайка заболела и умерла. Я ушёл подальше от лагеря, чтобы выплакаться. 

Чайку похоронили возле дома, в соседнем огороде. Посторонний никогда не догадается, что там могила. А я здороваюсь с Чайкой каждый раз, когда возвращаюсь домой.

 

Принцесса Гульнара Каримова (2 ссылка Fergananews) 

К началу 2000-х она уже и крупный бизнесмен: ей принадлежит первый узбекский мобильный оператор «Уздунробита». В 2004-м и 2007-м «Уздунробита» переходит к МТС, общая сумма сделки оценивается в $376 млн.  

Рестораны, ночные клубы, ташкентский вещевой рынок «Абу-Сакх». Всё это, понятно, через подставных лиц и офшоры — разве может первая невеста Узбекистана иметь какие-то связи с торгашами.

Бизнес-империю строить несложно, ведь интересные активы вовсе не обязательно покупать. Так, в 2005 году Гульнаре приглянулся другой мобильный оператор — американский SkyTel, она попросила по-хорошему продать ей долю в компании, владелец не согласился — у SkyTel отобрали выделенные годом ранее частоты. В том же 2005 году отозвали лицензию у крупнейшего в стране частного «Бизнес-банка», а владелец бежал в Россию. Причина та же: хозяин не согласился вовремя продать банк структурам, близким дочери президента.

 

Я вырос в центре Ташкента. Чтобы меня взяли в школу на районе, директор попросил у мамы взятку. У неё не было денег. Зато была соседка из кабинета министров. Она позвонила директору из кабинета шефа и пообещала проверку на предмет коррупции. Поэтому меня взяли в лучший «А» класс. 

Моя первая учительница была строгая. Она била меня по пальцам и дёргала за уши. Мама говорила, что поделом: я расту без отца и мне нужна жёсткая рука.  

Однажды классная руководительница вбежала на урок русского языка в слезах. В её руках был портрет Каримова в раме. Кто-то из одноклассников обстрелял его из трубочек жёваными бумажками. Я видел в её глазах сильный страх, она сказала, что её из-за нас посадят. И я ей поверил.

В школе, потом и в лицее преподавали на русском. На переменах все говорили на русском. Я не помню, чтобы в школе и лицее были узбекоговорящие классы. Во дворах дети разговаривали на русском языке, и узбеки тоже. 

Когда мы стали старше, к нам в школу начали приходить сотрудники СНБ. Это называлось «внеклассный час». СНБ угрожали, что родителей посадят, а нас заберут в детский дом и IP легко вычислят, если мы будем смотреть порно или читать «Фергану.ру».

Они спрашивали, что мы думаем про Каримова и СНБ. Потом они стали приходить постоянно и пытались вербовать ребят в свои структуры. Мне тогда казалось странным, что девушкам не предлагают работать у них. 

А в школьной программе появился новый предмет — «Чувство Родины». Там нам рассказывали, что Каримов даёт нам безопасность и что на выборах все будут голосовать за него и других вариантов быть не может.  

Моя первая драка была в 13 лет. Со мной хотел подраться мой знакомый, которому я не нравился. Я не смог поднять на него руку. Я пытался защищаться, но всё равно был избит и убежал при первой возможности.

Мне позвонила мама. «Ты где, почему ты ещё не пришёл?» — спросила она. 

«Скоро буду».

«Плачешь?»

«Нет», — ответил я, еле сдерживая слёзы.

Я пообещал, что не буду отказываться от драки и не буду их бояться. 

После этого я дрался в школе всего два раза. Первый раз мне сломали палец, а второй порвали слёзный канал в глазу. Мне сделали операцию под общим наркозом, и, пока я не пришёл в себя, разноцветные мужчины в погонах меня тут же допросили. 

Эта драка привлекла комиссию и ментов. Вся школа узнала обо мне. И после этого никто до меня уже не докапывался. 

 

Ислам Каримов жив или мёртв (2 ссылка Meduza)

29 августа 

Дочь Ислама Каримова Лола Тилляева написала в «Инстаграме», что у её отца инсульт. 

Чуть позже в этот же день агентство «Фергана» сообщило о смерти Ислама Каримова. Но аппарат президента Узбекистана эту информацию опроверг.

31 августа

Дочь Ислама Каримова благодарит соотечественников за слова поддержки. «Огромная сила добра, исходящая из самой глубины ваших сердец, помогает в его исцелении», — написала Лола Тилляева.

Ислам Каримов через сайт обращается к гражданам страны с длинным поздравлением с 25-й годовщиной независимости.

2 сентября

Кабинет министров Узбекистана заявил, что состояние Ислама Каримова теперь оценивается не как стабильное, а как критическое.

Государственное телевидение Узбекистана показывает программу про то, как надо печь пироги.

Вечером Узбекистан официально объявил о смерти президента. 

 

В 2017 году — я уже окончил школу, поступил в универ и меня отчислили — я с ребятами организовывал в театре «Ильхом» киноклуб.  

Тогда вышел фильм «Смерть Сталина». В России его тут же запретили. Вокруг фильма возник «эффект Стрейзанд». Все его обсуждали. 

Я увидел, что фильм уже вышел на торрентах и предложил Ирине, арт-директору театра, показать его. Показ был организован быстро, за несколько дней. Но я не учёл, что «Фергана.ру» напишет про этот показ и в Ильхом придет более 70 человек.

Обсуждение после фильма было бурным, но многим фильм не понравился. 

После обсуждения ко мне подошёл мужик и начал аккуратно узнавать, «кто посоветовал мне показать этот фильм». Я понял, что он не просто зритель, и пытался ему объяснить, что выбор фильма — моя идея, но он меня не слушал, он уже требовал разговора с директором. 

Сейчас я понимаю, что он не показал удостоверение и не представился. 

Я сказал, что кроме меня, его и охранника, никого уже нет. Поэтому я просто ушёл, оставив его в фойе.

На следующий день я узнал, что теперь театр должен утверждать в Министерстве юстиций каждый фильм. А в книге предложений оставили жалобный комментарий.

После смерти первого президента в стране полным ходом началась либерализация.  

Приняли закон о запрете цензуры в СМИ. Частных городских интернет-изданий становилось больше.

Мечетям разрешили играть азан через громкоговорители, то есть публично призывать людей на молитву.  

Впервые за 20 лет в стране можно свободно обменивать валюту в банке.

Страна стала более гостеприимной для туристов.

В Ташкенте началась глобальная стройка. Построили новый деловой центр «Ташкент-Сити». 

Отменили ташкентскую прописку. Столица больше не город-государство со своими правилами. 

Запретили выгонять бюджетников и студентов на сбор хлопка. Сняли мировой бойкот на закупку хлопка. 

Упразднена СНБ и была отставка её главы.

Я очень люблю болтать. А ещё я люблю слушать.

Когда я смотрю фильмы — Вуди Аллена, Ингмара Бергмана, Эрика Ромера — мне кажется, авторы разговаривают со мной. Они рассказывают мне самые интимные вещи и пропускают через себя общественные проблемы. И это дико интересно.

Пьеса — это бесконечное общение. В пьесе можно дать голос разным людям, каждому, даже себе.

В Ташкенте мне не хватает документального театра, и я решил делать его сам.

В документальном театре не нужны декорации и не обязательно быть актёром — можно просто рассказывать истории или разговаривать. Можно быть самим собой. Можно увидеть глаза каждого зрителя: все близко и рядом. 

Я люблю Узбекистан и считаю себя узбеком. Я вырос на этом менталитете. И я хочу рассказывать об Узбекистане и его людях.

Я хочу в театре слушать и говорить о президенте и его семье, о христианстве и исламе, об ужасном воздухе. 

Я хочу писать пьесы, которые помогут мне — а может, и нам — избавиться от страха. Хочу говорить о том, что меня вдохновляет, и рассказать о своём самом страшном кошмаре. 

 

Путин про АЭС Узбекистана

«Особое внимание заслуживает сфера энергетики, в которой обозначились хорошие перспективы. Прежде всего отмечу масштабный проект "Росатома" по строительству первой в Узбекистане атомной электростанции, о которой мы договорились в прошлом году в Москве в ходе государственного визита к нам президента Узбекистана.  

Два энергоблока АЭС общей мощностью 2,4 МВт обеспечат производство недорогой и чистой электроэнергии, которую планируется поставлять потребителям как в Узбекистане, так и в других странах Центральной Азии», — сказал Путин.

 

В 23 года я всё ещё был девственником, сидел дома и смотрел по 4–5 фильмов в день. В субботу я смотрел три сезона сериала «Тьма», а в воскресенье три части «Властелина Колец» — и так каждый день. 

Я жил в однокомнатной квартире с мамой. И наконец я устроился работать в книжный магазин, снова. 

Денег платили немного и приходилось сидеть там по 80 часов в неделю, зато было свободное время и персональный компьютер возле огромных окон с видом на город. 

Я посмотрел на работе новое интервью Дудя, и после этого в рекомендациях вышла ссылка с Андижанской полькой. Я даже и не знал, что такое есть. Мне стало интересно, и я начал гуглить. 

По ходу я увидел ссылку на Андижанские события. 

Я даже не перешёл по ссылке на статью «Википедии»: что-то меня остановило. Я, чтобы отвлечься, стал читать »Чемодан» Довлатова.

 

До Акрама Юлдашева нужно дойти с андижанских событий через «Википедию». 

В 1992 году Акрам Юлдашев, бывший член подпольной организации «Хизб ут-Тахрир», вышел из этой организации и написал трактат философского характера «Путь к вере» (узб. Imonga yoʻl). 

В своих проповедях Юлдашев попытался доказать, что ислам может гарантировать достойные условия жизни для всех мусульман. Предприниматели, ставшие последователями Акрама Юлдашева, стали создавать на своих предприятиях широкую сеть социальных гарантий для рабочих — оплачивать лечение в случае заболевания работника, установили зарплату не ниже прожиточного минимума и т. п. Популярность у населения идей акрамитов вызвали у властей беспокойство.

Путь к вере Архивная копия от 26 октября 2014 на Wayback Machine (узб. Imonga yoʻl, Имонга йўл) — основной трактат Акрама Юлдашева, который, по мнению экспертов, очень напоминает существовавший в СССР школьный курс по «Обществоведению», в который вкраплены немногочисленные цитаты из Корана.

 

Мысли про Андижан не отпускали. Никто из моих знакомых не упоминал про Андижанские события 2005 года. В школе, лицее или универе об этом не рассказывали. Таксисты могли часами обсуждать, кто, если не Каримов, но не про Андижан. 

Однажды вечером я решаюсь поговорить с незнакомцем про Андижанские события.  

На тусовке, с бутылкой пива в руках, я подошёл к парню и задал ему вопрос: «А ты знаешь, что случилось в 2005 году в Андижане?» После моего вопроса он резко изменился. Взгляд стал пристальным и оценочным, спина выпрямилась. Он хочет ответить, но вместо этого разворачивается и уходит. Я решаю, что больше не заговорю про Андижан первым. 

На другой вечеринке, залипая в телефон, я слышу, как кто-то сказал: «Андижан». Наверное, показалось.

Но я снова слышу: «Андижан». Теперь я вижу, что парень в окружении людей рассказывает о себе. Я жду, когда он останется один. Подхожу. Спрашиваю. 

Он мне рассказывает: «В 2005 году я в жил Андижане. Мои родители из семьи военных, а дом находится далеко от площади. В глазах государства андижанцы ненадёжны. На вокзалах, в аэропорту документы проверяют тщательнее, чем у остальных. Андижанцы натерпелись. Мечтаю, чтобы эти события просто вычеркнули из истории. Чтоб их поскорей забыли. Никому не нужно в это лезть».

 

Андижанские события: что тогда произошло и почему (1 ссылка Azattyq) 

В апреле 2005 года в Кыргызстане в 30 км от Андижана в результате народного восстания был свергнут президент страны Аскар Акаев, который, как и лидеры Казахстана, Туркменистана и Узбекистана, находился у власти с 1991 года. 

Андижанским событиям предшествовала череда волнений в Ферганской долине Узбекистана. В сентябре 2004 года около ста женщин устроили сидячую забастовку на главной улице в Андижане, остановив на один час дорожное движение. Они выступали против повышения цен на местном базаре. В ноябре 2004 года несколько тысяч человек вышли на акцию протеста в Коканде, расположенном примерно в 120 километрах от Андижана. Они были недовольны новыми правилами торговли. Группа протестующих избила нескольких милиционеров и сожгла несколько милицейских машин.

10 мая 2005 года около ста человек вышли на улицы Андижана в знак протеста против содержания под арестом 23 местных предпринимателей. Такие пикеты начали проводиться ещё с февраля.

К 12 мая в демонстрации участвовало около двух тысяч человек. Всё проходило организованно. На одной стороне улицы были установлены скамейки для женщин, мужчины стояли по другую сторону улицы. Демонстранты не блокировали транспортное движение, территория содержалась в чистоте. Количество участников продолжало расти с каждым днём. 

 

На следующий день вечером в магазине нет покупателей, я скачиваю VPN, перехожу по ссылке на статью и сразу выхожу.  

Нужно подождать немного времени. Начинаю гуглить, как быстро можно вычислить IP-адрес. Лучше подождать до завтра. 

Я собираю информацию. Начинает выстраиваться хронология событий.

Я пытаюсь рассказать другу, но слова не выходят наружу. Я жду подходящего момента, и вот он, но внезапно снова начинаю говорить о другом. 

Мне хочется хоть с кем-то поделиться, но я не знаю, кому могу верить. 

Слова про Андижан проглатываются, только бешено колотится сердце. 

Я иду по пустой улице. Вокруг никого, только БТР и танки. Вдалеке слышна андижанская полька. По улице разбросаны резиновые тапки. Много тапок. Сотни тапок. Я спотыкаюсь о них, тяжело идти… 

Проснувшись, я не могу вспомнить, когда это. Я убеждаю себя, что это сон.

 

Лидер Андижанского восстания 13 мая 2005 (2 ссылка Centre1) 

В 1999 году Акрама Юлдашева осудили на 17 лет.

После 2000–х только в одной строительной фирме работали 400 человек. А у нас было около 40 предприятий. 

Следствие интересовало, на что мы собираем и расходуем пятую часть дохода, которую каждое предприятие сдавало в общую кассу.

Нас восприняли как оппозицию. Эти деньги делились на части, часть тратилась на открытие новых предприятий, другая— на покупку оборудования, третья — на выплату пенсий, на спорт, на медицину, на детей. 

 

Раз меня не вычислили по IP, то я продолжать сёрчить. 

Я весь день читаю про Андижан и вижу, что VPN выключен. Всё, теперь меня найдут.

Надо успокоиться. Что можно сделать? Отключить компьютер? Но они увидят историю. Надо очистить историю. Но у них есть информация на серверах! Надо выйти из аккаунта. Надо выключить компьютер. 

Мне в голову лезут картины, как в магазин приходят сотрудники СНБ. Они забирают меня на допрос. Они меня пытают. Я не сознаюсь. Нет, я сознаюсь. Они отправляют меня в тюрьму в пустыне. Никто не знает, где я. Объявляют, что я террорист. 

Блин, у меня на компьютере книга Акрама Юлдашева. Я включаю комп. Я удаляю книгу. Выключаю комп. Она в корзине. Включаю и очищаю корзину. А что у меня на диске? Может, отформатировать?

В этот вечер домой ночевать я не пришёл. Я уговорил друга гулять со мной всю ночь. 

На рассвете друг поехал домой, а у меня были ключи от магазина. Я отправляюсь досыпать в детский отдел книжного магазина. Там очень мягкие пуфики. Лучше дождаться СНБ-шников здесь, чтобы не беспокоить лишний раз маму.

Несколько дней проходят как один. 

Ошибка? Не нашли? Про меня забыли? Пока у меня есть время, надо успеть написать пьесу. 

Я начинаю перерабатывать материал в пьесу. Я собираю факты и вкладываю их в слова героев. Может, найти очевидца? Нет, меня убьют за это, лучше в тюрьму.

Работая над пьесой, я отвлекаюсь и ухожу от компа. Возвращаясь, я вижу, что за компьютером сидит шеф. Меня бросает в холодный пот. Я стою и смотрю на него. Я ничего не могу сказать. Он читает мою пьесу. Поднимает голову и серьёзно спрашивает: «Что это?» Молчу. «Рома, не лезьте в политику. Меня и вас посадят. Обещайте мне». Киваю. Он быстро вышел из магазина.

 

Свинцовый дождь HRW

Доклад «Свинцовый дождь: андижанская бойня 13 мая» основан на материалах более 50 интервью с жертвами и очевидцами андижанских событий. В докладе подробно рассказывается о неизбирательном применении огнестрельного оружия узбекскими правительственными силами против безоружных людей и о попытках властей запугать свидетелей.  

13 мая 2005 г. тысячи людей собрались на андижанской площади Бабура на редкий для Узбекистана массовый митинг протеста. Инициатором митинга выступила группа вооружённых молодых людей, которые в ночь на пятницу завладели оружием в милиции и воинской части, взяли штурмом тюрьму, в которой находились местные предприниматели, несправедливо обвинённые в исламском экстремизме, и захватили здание обладминистрации и заложников из числа местных чиновников. Через некоторое время акция протеста превратилась в многотысячный митинг против роста бедности и эскалации государственных репрессий. 

Многочисленные свидетели, опрошенные Хьюман Райтс Вотч по отдельности, рассказывают, что правительственные силы, в том числе на БТРах и военных грузовиках, вели неизбирательный обстрел митингующих, подавляющее большинство которых составляли безоружные люди. Некоторые свидетели упоминают об одном случае, когда силы безопасности сначала стреляли в воздух. Однако во всех остальных случаях, по словам свидетелей, огонь открывался без предупреждения, и никакие другие средства контроля массовых беспорядков не применялись.

После событий узбекские власти заставили уехать немногих находившихся в городе журналистов, изымали материалы и фактически закрыли Андижан для прессы.

Хьюман Райтс Вотч призвала США заморозить дальнейшие переговоры с Узбекистаном о переводе американской военной базы на постоянную основу, а Евросоюз — приостановить Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве до тех пор, пока Ташкент не согласится на независимое международное расследование событий 13 мая.

 

Три месяца пишу пьесу.

Пойду развеяться. Не могу спать. Денег нет. Гуляю всю ночь. Покупаю сигареты. Вторая пачка за сегодня. Хочу выпить. Пиво не помогло. Надо крепче. Захожу в бар.  

Сидит девушка. Она улыбается. Мы знакомы? Сажусь. Она говорит, я не слушаю. Целую её. Вспоминаю, что мы знакомы. Вспоминаю, что у неё жених. Целую её снова. 

Гуляю с ней до утра. Она говорит. Отталкиваю мысли. Мы едем. Я засыпаю, мне снится Андижан. Я просыпаюсь. Целую её. Водитель ругается. Мы приехали. Мы в аэропорту. Зачем? 

Скоро утро. Снова на работу. Там я не усну. 

Мы сидим. Она рассказывает. На меня смотрит МУЖЧИНА. Я его уже видел? Он следит за мной? Надо уехать, надо проверить. 

Вызываю «Яндекс», жду. Мужчина уезжает раньше. Он знает. Я знаю. Его смена закончилась. Где-то его напарник?  

На моём телефоне «жучок».

Дописываю финал. Я больше не откладываю. Я жду худшего. Я удаляю переписки со всеми, кроме мамы и сестры. Никого не обвинят вместе со мной.  

Пьеса затеряется в папках с делом, нужно получить честный фидбек. Я скидываю текст знакомому драматургу. «Здесь не хватает характеров, актёрам нечего играть». 

Я скидываю текст на «Любимовку», «Евразию», «Ремарку». Везде мимо! 

Фух, пронесло! Хватит с меня. 

Я больше не драматург. За эти три года я написал девять пьес. Будет, что показать внукам. Больше я не напишу ни одной. 

Я хочу жить спокойно. Не хочу биться головой о стену. Я хочу нормальную жизнь. Съехать от мамы, завести семью. Какое будущее у русскоязычного документального драматурга в Ташкенте? Кого я пытаюсь обмануть?! Всё, с меня хватит. 

Я научился практике не видеть сны. Вначале пустая площадь забывалась к вечеру. Однажды я проснулся в холодном поту среди ночи, но я ничего не вспомнил. Я самый счастливый человек на земле!

Прошло три года. 

Я устроился в рекламу, в видео-продакшн. Пишу сценарии, по ним снимают ролики. 

Я съезжаю от мамы и снимаю квартиру в центре. Мы живём там с девушкой. У меня нормальная зарплата.

Мне предлагают командировку в Андижан. Я слушаю себя... Платят солидно — я соглашаюсь. 

Едем в вагоне бизнес-класса. Это такие большие кожаные кресла и вокруг много свободного пространства. Человек, который заказал работу, — это сын директора завода. Он хочет, чтобы мы сняли ролик-презентацию. Директор вообще не в курсе, что мы приехали, и он против рекламного ролика. Он хочет, чтобы мы уехали домой.  

Всей команде, 10 человек, пришлось спать на полу в тренажёрном зале завода. Гостиница принадлежала директору, поэтому в неё нас не пустили. На следующий день мы сняли всё-таки гостиницу в центре Андижана.

Мы снимаем рекламу для огромной текстильной фабрики Samo. Таких гигантских производств я раньше не видел. От одного объекта до другого нужно ехать на машине. Мы заходим в центральный зал, где перед моими глазами несколько сотен швей строчат, не поднимая головы.

На второй день после съёмок я вышел из отеля, чтобы поесть. Я устал от жирного плова на чёрном масле, огромных кусков мяса и самсы с мою голову. Хотелось чего-то знакомого — ташкентский фаст-фуд. Я спросил, где ближайшая точка Evos. Мне сказали, что здесь идти несколько минут. Я оставил телефон в номере на зарядке и вышел. 

Удивило, что в городе почти нет людей и машин. Хотя я в центре и ещё нет 10 вечера. Но в Ташкенте такое тоже иногда бывает. Андижан выглядит как обычный провинциальный город с плохим освещением.  

Внезапно машина с мигалками развернулась через двойную сплошную и выехала на тротуар, чтобы преградить мне путь. Человек в гражданской одежде выскочил из машины и стал допытываться, откуда я и что делаю вечером на улице. Не дослушав и не поверив мне, он позвонил директору гостиницы и проверил мои слова. По разговору мне стало понятно, что они уже были знакомы. Он гаркнул, чтобы я вернулся в гостиницу, сел в машину и вдавил педаль газа. 

Я машинально двинулся в противоположном от него направлении. Наконец я дошёл, но не до отеля, а до гигантского флага Узбекистана. К той самой площади Бобура, где произошли Андижанские события. Многие улицы переименовали и расширили. Здания со следами от пуль снесли, а памятник Бобуру перенесли в другое место. Но я знал, что парк и школу рядом друг с другом не тронули, и теперь я видел площадь своими глазами.

 

Очевидец про Андижан (2 ссылка Tengrinews) 

«Один из главных образов, который застыл в моей памяти, который я часто вспоминаю… Там всю ночь был дождь, и как раз расстреливали в дождь. Люди убегали врассыпную, кто куда мог. А вы представляете себе южный город: очень жарко, люди ходят в резиновых тапочках… И, конечно, когда в дождь люди беспорядочно убегают, они, как правило, эти тапочки теряют… Город был усыпан ровным слоем тапочек, среди которых было очень много детских. Я не видел детских трупов, потому что их, очевидно, убрали первыми, но я видел огромное количество детских тапочек, которые были разбросаны повсеместно. И, наверное, это один из самых сильных образов в моей памяти», - сказал журналист. 

 

Сердце стучит в ушах. Нужно убежать и спрятаться. Начинает накрапывать. Я иду в парк через дорогу. За мной следят. Мелькают БТР, танки, под ногами тысячи тапочек. 

У меня резко скручивает живот. Я на полусогнутых мечусь по парку, ищу туалет. Начинается ливень. Я промок насквозь. Я теряю драгоценное время. Я обхожу весь парк вдоль забора. Я нашёл кабинку без двери. Внутри — сломанный унитаз. Там оторвана сидушка. Пол по щиколотку в воде. 

Я спускаю брюки. Я залезаю на унитаз с ногами. Держаться не за что. Спускаю трусы. Я сру.

Мне нечем подтереться. Я слезаю. Я снимаю обувь. Снимаю брюки. Снимаю трусы. Я вытираюсь ими. Одеваю брюки, но они все уже обосраны. 

Я бегу, я бегу, я бегу, я бегу из Андижана.

Я бегу под дождём, я бегу из города, я бегу на поезд, я бегу из Андижана.

 

Рассказчик гуглит на YouTube: Andijan Polkasi

 

Конец