Хватит ворочать Казимира!

Пьеса написана для микрофестиваля коротких пьес «Я – Драмарафон»

 

Действующее лицо:

Казимир Малевич — дух, гений, основатель супрематизма, крайне раздражённый своей посмертной славой. Одет в нечто среднее между саваном и стильным авангардным костюмом начала XX века (возможно, с геометрическими элементами).

 

Место действия — условное пространство могилы/гроба. Время действия — наши дни.

Полная темнота. Слышно тяжелое дыхание, шорох, недовольное бормотание.

 

Голос Малевича (глухо, раздражённо). Ну вот опять… Опять этот зуд… Между лопаток… Нет, ниже… Точно! Опять кто-то ляпнул про «просто чёрный квадрат»… Да что ж такое! Сто лет покоя нет! (Ворочается, звук скрипа или трения.) У-у-ух… И ведь не почешешься! Вечность — она такая… неудобная.

 

Пауза. Слышен отдалённый искажённый звук, похожий на фрагмент лекции или телепередачи: «…значение "Чёрного квадрата" невозможно переоценить… символ… икона авангарда…»

 

Голос Малевича. Символ… Икона… Да я вам!.. Я вам покажу икону! Я ж его в красный угол повесил не для того, чтобы вы им дыры на обоях сто лет заклеивали! Бес-пред-мет-ность! Ощущение! Ноль форм! Понимаете?! Ноль! А они — «символ»… Символ чего? Вашей неспособности видеть дальше собственного носа?! (Снова ворочается, сильнее.) Ай! Затекло всё…

 

Слышен другой звук — фрагмент интернет-обсуждения, быстрые голоса: «…да мой пятилетний сын так нарисует!..», «…а под ним ещё две картины, прикинь!», «…продали NFT квадрата за лям эфира!..»

 

Голос Малевича. Сын?! Пятилетний?! Да твой сын пусть сначала горшок освоит, а потом лезет в высокое искусство! NFT?! Что это за похабень?! Мой «Квадрат»… в эн-эф-тэ?! Это что, новое измерение? Шестое? Или просто очередной способ… (задыхается от возмущения) …спекулировать на вечном?! Всё! Хватит! Не могу больше! Сил моих загробных нет!

 

Слышен сильный треск, скрип дерева, звук осыпающейся земли. Луч света выхватывает крышку гроба, которая медленно, со скрипом, приподнимается. Из щели валят клубы пыли. Появляется рука, потом вторая. Наконец, откинув крышку, с кряхтением и стонами садится Казимир Малевич. Он отряхивается, щурится от света, оглядывается по сторонам с брезгливым недоумением.

 

Малевич. Тьфу! Пылища… Как есть — пыль веков. И пахнет… плесенью и плохими искусствоведами. (Потягивается с хрустом.) Ох, косточки мои супрематические… Сто лет лежания — это вам не футуризм какой-нибудь, тут динамики никакой. (Встаёт в полный рост, покачиваясь.) Ну? Где вы? Ау! Потомки! Любители квадратов! Чего притихли? Только что щебетали, как… как попугаи о Кандинском! (Делает несколько шагов, прихрамывая. Осматривает невидимый зал или пространство перед собой.) Так-так-так… Значит, это вы меня постоянно… того… ворочаете? Вызываете мой дух по поводу и без? Особенно без повода! Думали, я там лежу себе тихонько в Ничто, медитирую на Белое? А вот и нет! Я всё слышу! Каждый ваш «гениально просто», каждый ваш «чёрная дыра»! И особенно — про пятилетнего сына! (Всплёскивает руками.) Люди! Человеки! Граждане будущего (или что у вас там сейчас)! Я вам сейчас устрою ликбез! Бесплатный! От первоисточника! Пока снова не лёг! Слушайте внимательно, записывайте на свои… эти… как их… смартфоны! Да! Заодно проверьте, нет ли там моего «Квадрата» на чехле. Если есть — сотрите немедленно! Это профанация! (Принимает позу лектора, откашливается.) Лекция первая и последняя! «Супрематизм для чайников, или почему "Квадрат" — это не просто квадрат». (Делает глубокий вдох.) Итак! До того, как я явил миру «Супремус«, что было? Были… вещи! Сплошные вещи! Стулья, яблоки, голые тётки, пейзажики… Художники, как прилежные мартышки, копировали мир! Тюрьма предметности! Понимаете? Искусство задыхалось! Оно хотело… (страстно) …вырваться! В чистый космос! В Ничто! Туда, где нет яблок и тёток, а есть только… (шёпотом) …ощущение! Чистое! Первичное! Как Большой Взрыв до того, как он стал большим и взорвался! (Ходит взад-вперёд.) И я! Я, Казимир Северинович Малевич, сын Северина Антоновича, польский дворянин из-под Киева, я взломал эту тюрьму! Я сказал: «Довольно!» Хватит подражать! Искусство — это не зеркало, это — молот! Или нет… это — скальпель! Которым я отсек всё лишнее! Всю эту мишуру «красивенького»! И дошел до… НУЛЯ! (Резко останавливается, смотрит пронзительно.) Ноль форм! Вот он — мой «Квадрат»! Это не дырка, не окно в ночь, не закрашенная ошибка! Это — абсолютный ноль! Точка отсчёта! Как в математике! Из нуля рождается всё! Это — первокирпичик нового мира! Мира беспредметного! Мира ЧУВСТВА! Вы когда на «Квадрат» смотрите, вы не должны думать: «О, чёрное пятно». Вы должны ЧУВСТВОВАТЬ! Ощущать эту первозданную пустоту, эту энергию сжатой пружины! Эту бесконечность, заключённую в простую форму! (Саркастически) А вы что? «Мой сын так может»… Да если б ваш сын так мог, он бы уже Вселенную новую создал, а не каляки-маляки в альбоме рисовал! «Под ним другие картины»… Ну да, есть! А что вы думали? Я его за пять минут намалевал? Это результат! Итог! Венец эволюции! Я шёл к нему через кубизм, футуризм, через «точильщиков» и «жниц»! Я похоронил под ним старый мир! А вы — «слои»… Да у вас в головах слоёв не меньше! Слой предрассудков, слой обывательщины, слой «лишь бы не думать»! (Устало) Я дал вам ключ к свободе духа, а вы сделали из него… брелок. Повесили на холодильник рядом с магнитиком из Турции. (Горько усмехается) А ведь я ещё и «Белое на белом» написал! Вот где истинный Дзен! Вот где растворение! Но нет! Вам подавай чёрненькое! Оно эффектнее, да? Контрастнее! Понятнее? Нет! Ни черта оно вам не понятнее! (Философски) Знаете, что самое смешное? Я боролся с предметностью, а мой «Квадрат» стал главным предметом искусства 20-го века. Супер-предметом! Идолом! Фетишем! Я хотел вывести вас за пределы, а вы упёрлись в раму! Ирония судьбы? Или закономерный итог революции, которую не поняли? (Обводит взглядом пространство.) Вот вы сейчас смотрите на меня… Дух из могилы… Эксцентрика! Фарс! А может, это и есть единственно возможная форма существования для художника, опередившего своё время? Вечно восставать и вечно объяснять? Вечно доказывать, что ты не верблюд и не чёрный квадрат? А нечто… большее? (Внезапно энергично) Так вот! Запомните раз и навсегда! Супрематизм — это превосходство! Превосходство духа над материей! Превосходство чувства над рассудком! Превосходство цвета и формы над сюжетом! Квадрат — это альфа! Но есть и омега! Есть Белое! Есть Космос! Идите туда! Не топчитесь у порога!(Смотрит на свои руки, на костюм) А то так и будете меня из могилы дёргать по пустякам. А я, между прочим, личность тонкая, нервная. Мне покой нужен. Для новых идей. Там, знаете ли, в беспредметности, тоже есть над чем подумать… (Начинает медленно двигаться обратно к месту, откуда появился.) Всё! Лекция окончена! Надеюсь, хоть что-то у вас… (стучит себя по лбу) …отложилось. Не формой квадрата, так хоть сутью! (Тяжело вздыхает.) Пойду обратно. Сил больше нет с вами… Просвещать — дело неблагодарное. Особенно через сто лет после смерти. (Подходит к условной могиле/гробу. Неловко пытается забраться обратно.) И ведь неудобно-то как! Ни ручек, ни ступенек… Дизайн гробов явно отстал от супрематизма. Сплошная… предметность! 

 

Малевич кряхтит, устраиваясь в гробу.

 

(Уже изнутри, голос глуше) В следующий раз, прежде чем ляпнуть про «Квадрат», подумайте! О вечности! О Космосе! Обо мне, в конце концов! Имейте совесть! Дайте гению отдохнуть!

 

Крышка гроба медленно, со скрипом, опускается. Снова темнота. 

Пауза. Тишина.

 

Вдруг из темноты снова доносится отдалённый звук: резкий удар аукционного молотка, и сразу за ним — возбуждёенный, слегка искажённый голос диктора новостей: «…восемьдесят пять миллионов восемьсот двенадцать тысяч пятьсот долларов! Рекордная сумма за работу русского художника! "Супрематическая композиция"! Покупатель пожелал остаться неизвестным!..»

 

Голос Малевича (совсем глухо, полный бесконечной усталости и саркастического раздражения). Ну вот… Опять не за «Квадрат»… И анонимно… Гениально!

 

Занавес или затемнение.