Дальняя дорога в степи

Перевод с казахского на русский Майры Айжарыковой

 

Облако пыли от проехавшего грузовика зависло в воздухе в безветренную погоду и потянулось длинным шлейфом по проезжей части дороги.

Машина дяди Исакана летит, словно ракета, к синему горизонту. А чьи это головы торчат из кузова? Это мы. Я и Саду. Впереди открытая, бескрайняя степь. Необъятные просторы. Мы мчимся вдаль, оставляя позади себя клубы пыли, за которыми еле виднеется наш родной аул, расставаться с которым было нелегко. 

Уходящее за горизонт колыхание трав кажется нам волнами сверкающего моря. Но до него нам так далеко! И дорога вроде ровная, и машина едет со всей мощью, но никак нам не добраться до него. Как только мы приближаемся к манящему нас «морю», расположенному на холме Жапатас, как вдруг оно всплывает на далёком холме Жетыкыр.

Мы всё спешим приблизиться к «морю», но оно, словно заигрывая с нами, всё дальше убегает от нас в полынной степи.  Приятный лёгкий ветерок обдувает наши лица, ласково и нежно касаясь щёк и волос. В воздухе ощущается волнующий, ароматный, сладко-горький запах высохшей ферулы, пожелтевшей гармалы и горькой полыни.

В душе у нас звучит прекрасная мелодия. От радости на глазах выступают слёзы.

Мы едем в далёкий аул, где всё ново и удивительно  для нас...

Мчавшийся на всей скорости грузовик вдруг резко притормозил, и мы с Саду чуть не вылетели через кабинку машины.

Мы подъехали к оврагу, заросшему верблюжьей колючкой. Теперь машина сбавила скорость и стала ехать чуть медленнее. Густая пыль от машины, мчавшаяся за нами, достигла и накрыла нас, и мы стали чихать и закрывать лицо руками. 

Когда пыль рассеялась, машина спустилась в овраг и вновь помчалась по рыхлой дороге. Мы с Саду, указывая пальцем друг на друга, смеялись от души. От пыли не видать наших лиц, блестят лишь глаза. Вот вам и бесплатная пудра из нашего аула! 

Мы с удивлением стали оглядываться вокруг, будто впервые видим этот овраг. Интересно, а мы придём опять сюда рубить верблюжью колючку? Навряд ли.

Овраг этот каждый год зарастает густой растительностью. И в этом году её полным-полно. Эх, сколько раз мы кололись ядовитой колючкой. И дикую боль от неё невозможно забыть. Как вспомнишь, так вздрогнешь!  

Вдруг Саду толкнул меня локтем и указал в сторону Жапатаса. Вдали паслась отара овец. «Боже мой, а это кто? Кажется, это немой Омиртай. Интересно, и зачем это он повесил свою шляпу на палку и вертит ею? Это он так приветствует нас, что ли, или ему нечем заняться?»

Мы помахали ему в ответ и закатились смехом. Выехав из оврага, машина двинулась вверх к Кумтобе. По песчанику ехать было очень сложно.

И тут я вспомнил, что весной восточная часть Кумтобе покрывается нежными тюльпанами. Завораживающее своей красотой зрелище.

— Вон, видишь, там каменный колодец? — спросил Саду, забеспокоившись вдруг. — А помнишь, летом в нём нашли тело мертвеца? 

Мы с тревогой взглянули в ту сторону. Колодец, словно старый мазар в безлюдной степи, вызывал в нас жуткий страх. Этим летом здесь произошёл  ужасный случай.

Немой Омиртай, пасущий здесь своих овец, решил присесть у края колодца и от скуки стал кидать в него камешки. Откуда-то шёл зловонный, неприятный запах. Омиртай втянул ноздрями воздух и стал поглядывать по сторонам. Кажется, краешек колодца откололся и провалился во внутрь. Полынь вокруг колодца была затоптана то ли людьми, то ли скотом — непонятно. Омиртай, чуть опустив голову, вдруг увидел следы крови на пёстрых камнях колодца. Он испугался. Но потом всё же осмелился взглянуть в глубину колодца и увидел леденящую душу картину: внизу торчала человеческая рука, вытянутая вверх. Омиртай закричал и побежал в аул. 

В тот день у колодца собралось немало народу. Мы тоже решили не отставать от взрослых и направились туда. Полиция, прибывшая из города, внимательно осмотрела колодец, вглядываясь вглубь в поисках улик. Они осторожно вытащили тело мертвеца, которое всё было в крови. Когда мы увидели его изувеченное тело, нам стало страшно, и мы разбежались по сторонам. Всё, что я запомнил, — это изодранная в клочья рубашка мертвеца  и золотые часы на его руке...

Судя по одежде и золотым часам он был вовсе не бедным. Накрыв белым покрывалом, полицейские увезли его в город. 

Как только скрылась полицейская машина, собравшиеся у колодца двинулись в аул и по дороге начали выдвигать свои версии случившегося.

— Мне кажется, что этот несчастный был не простым человеком, — предположил долговязый Айдархан. — Иначе нет смысла тащить за тридевять земель и убивать...  

— Ну и кто же это тогда может быть? — тут же напористо вступил в разговор коротышка Назархан. Он никогда не упускал возможности  поспорить.

— Да кто его знает, — неуверенно ответил Шорабай, прекрасно зная, что Назархан с его несносным характером обязательно устроит спор.

— Я думаю, что он настоящий главарь мафии! — убеждённо сказал Айдархан.

— Да не-е, о чём ты! — отрицательно покачал головой Назархан. — Ты сильно ошибаешься, — уверенно заявил он. Говоря так, он пренебрежительно кривил губы, всем своим видом показывая, что видит и понимает больше других.

— Если ты такой всезнайка, может, скажешь нам?

— Дорогуша, глава мафии — это тебе не козлёнок в кокпаре, чтобы его можно было просто так утащить с глаз долой. Заруби себе это на носу! — покровительственным тоном произнёс Назархан. — Убрать его — не такое простое дело, — продолжал он. — Итак, что мы видим? — При этом Назархан указал большим пальцем через плечо. — Всё намного сложнее, чем выглядит. Думаю, дело было так... 

— Как? — с усмешкой прервал его Айдархан.

— Не перебивайте! — Назархан поднял руку в нетерпеливом жесте. — Скорее всего, дело было так. Сначала его пригласили... в баню. Что за баня! Вся из мрамора! С бассейном в центре. Вода в нём — чистая, как слеза! Да вы такой бани в жизни не видели и не увидите! А какой там пар! Боже, какой пар!.. А когда не одна, а целых две красотки начнут натирать тебе спину... 

Назархан увлёкся рассказом, словно это не глава мафии, а он сам наслаждался прелестями роскошной бани.

— Оу, и когда же ты выйдешь? — нарочито певучим голосом прервал его Айдархан.

— Что? — испугался Назархан.

— Когда, говорю, выйдешь из парилки, твою мать... Ведь так ты и ошпаришься весь...

— Да иди ты... — пренебрежительно махнул рукой Назархан. 

— Ну вот зачем же прерывать на самом интересном месте? — с досадой произнёс Шорабай, пытаясь раскурить давно потухшую сигарету.

— Да, интересно же. Давайте послушаем... — поддержал Шорабая один из товарищей. 

— Назархан умеет рассказывать, — подбодрил его другой.

— Итак, он выходит из парилки и идёт в бассейн, — продолжил Назархан, стиснув  зубы, весь рассерженный на главаря мафии. — Выйдя из воды, усаживается на плетёную кушетку. Окружение тут же спешит прислужить ему. И вдруг раздается звонок: «Алло! Так и так... у нас тут вот такие делишки... Собираемся на сходняк. Срочно выезжайте!» Бедняга ведь не знал, что его ожидало. Он сел на самолёт и полетел. И когда самолёт поднялся ввысь, кто-то нажал на кнопку и — бац! — всё разбилось и разлетелось. Нет самолёта — нет человека. Всё, конец!..

—Так это сколько ж надо денег-то потратить на такое удовольствие! — недоумевал безработный Сарканбек, при этом считая в уме и загибая пальцы.

— Для них самолёт — это такие пустяки! — махнул кто-то рукой. 

— Да, для них это ничто! 

— И всё-таки кто же этот бедолага, которого бросили в колодец? Видать, тоже причастен к тёмным делам. 

— Нет-нет. Я думаю, что этот несчастный был в должниках. Не смог вовремя вернуть, ну вот и решили с ним расправиться, — предположил Назархан. — Да сейчас таких полно. Вот взял ты в долг и не смог вовремя вернуть, так они тебя сразу поставят на счётчик. И с того дня как начнут расти бешеные проценты. В итоге приволокут тебя, как собаку, в неведомую даль и прикончат...

— Да что вы несёте? — разгневался вдруг дед Жиенбек, до этого молча идущий в сторонке. — Тут человек убили, а вы... Да что с нами, с людьми-то, творится? Никто из вас не задумался об этом? Не по-божески это.  

Только после этих слов все присутствующие пристыженно замолчали. 

 

***

 

Как только машина начала подниматься на вершину Кумтобе, оставшийся позади аул и колодец стали  исчезать из виду.

Перед нам расстилалась холмистая степь. Волнующийся, как море, горизонт теперь был где-то далеко впереди. 

На северной части Кумтобе паслось стадо коров. Мы с Саду решили посмотреть, нет ли среди них нашей тёлки. Но, увы, её не видать. Да разве легко найти украденный скот...

Этим летом из нашего аула пропало немало коров. Сколько бы мы их ни искали, не нашли. Видимо, скот угнали очень далеко. Среди них и наша пёстрая Бурёнушка.   

Дядя Сарканбек говорит, что они давно уже ушли на убой и туши их отправлены в рестораны на котлеты.

Шорабай четыре дня подряд искал их в безлюдной степи, но всё напрасно. Дед Жиенбек огорчённо произнёс: «Е-е, мои золотые, не то что скот, тут человека пропавшего никто не ищет...»

И вправду, до сих пор не установили личность погибшего в колодце и кто его убил.

Не найдя никакой зацепки, полицейские решили допросить самого Омиртая. Вызвав его в город, стали задавать ему странные вопросы.

— С какой целью в тот день вы подошли к колодцу? — спросил его следователь.

В ответ немой Омиртай лишь дёрнул плечами. Странный однако же этот следователь. Да с какой целью Омиртай может пойти к колодцу? Следователь ещё бы спросил, есть ли вообще какая-либо цель в его жизни?! А что ему ещё остаётся делать в бескрайней степи? Захотел — вот и пошёл к колодцу!.. 

— Какая у вас была связь с умершим? — допытывал его следователь.

— Ба-а! — высунул язык и выпучил глаза Омиртай. Видимо, так он хотел напугать следователей.

А что взять с немого Омиртая?

 

***

 

Во-о-он там, вдали, виднеется чёрная полоска на горизонте — это железная дорога. За ней находится большой аул Монтайтас. Говорят, что там есть интернат, где будем учиться я, Саду и Курман.

Путешествовать на поезде — это так здорово! Сидишь в комфортном вагоне, покачиваясь, и глядишь, как за окном мелькают поля, реки, перелески. Чем дольше ехать, тем интересней и увлекательней становится твоё путешествие. Когда дядя Билисбек едет в районо в города Арыс, он непременно садится на поезд на станции Шагыр. Везёт же ему! Ехать на поезде — это такое удовольствие!..

Но десять дней назад он вернулся из районо с плохим настроением. Оказывается, наша школа закрывается. 

— Оу, Билисжан, как же так вышло? — допытывался мой дед, вернувшись с тока на своём ослике. 

Не зная, что ответить, дядя Билисбек повернулся и, прихрамывая, направился к своему мотоциклу. Когда мотоцикл завёлся, он повернулся к деду и произнёс:

— Оптимизация! Оп-ти-ми-зация, дед! — И со скоростью укатил на своём трёхколесном мотоцикле в сторону Шагыра. 

— И что это он сказал? — в недоумении спросил нас дед Жиенбек. 

Мы пожали плечами.

— Сказал, что «оптимизация!» — неожиданно раздался голос. Когда мы повернулись, то увидели Назархана. Рядом с ним — Шорабай. 

— Откуда ты это знаешь? — прищурив глаза, критично взглянул на него дед.

— Знаю, — уверенно сказал Назархан. 

— Раз ты всё знаешь, так растолкуй нам, объясни.

— Дедуля, помните, в ваше время была коллективизация. Оптимизация — это что-то вроде коллективизации. Это, если одним словом, всё собрать и сократить. 

— А при чём тут школа? Зачем же её сокращать?!  

— Аксакал, вы такой интересный. Неужели непонятно, что так постепенно сокращают аулы. А начинать нужно со школы! В начале приступают к отдалённым школам. Такие, как Билисбек, покинут наш аул... Как только дети обоснуются в центре, вслед за ними поедут и взрослые, например вот вы...  

И тут со стороны Жапатаса показался новенький американский «форд». Он мчался как ракета, оставляя за собой клубы пыли. Эх, вот это машина!

— Вон едет Байгабыл, — сказал Шорабай.

— Едет, ну и что? — недовольно  произнёс Назархан.

— Ты посмотри-ка, как мчится Билисбек! — заволновался Шорабай, поглядывая на дорогу. — Таким напором и беды не миновать. Не дай бог, с такой скоростью врежется в «порт», так всё же разлетится вдребезги. Да как же он несётся-то, а?! И вправду... 

Летящие навстречу друг другу «форд» и трёхколесный мотоцикл чуть не столкнулись, но опытный водитель «форда» в последнюю минуту сумел ловко повернуть на край дороги и проехать.

— Боже, да как же едет этот учитель?!

— Совсем отрешился от жизни, что ли?!

— Эх, аксакал, каково это — в один день оказаться без работы...

— Да ему ещё повезло: работал до сегодняшнего дня. А вот нас давным-давно «сократили», – высказался Шорабай, приложив руку к сердцу.

Не успели оглянуться, как «форд» примчался в аул.

— Что за сборище? Какой праздник намечается? — спросил Байгабыл, выйдя из машины и уперев руки в бока, как американские всадники.

—  Да мы готовы подарить тебе всё веселье, празднуй на здоровье! А сами не знаем, что делать-то нам, — зло сплюнул Назархан и стал растирать свой плевок ботинком.

— Школу нашу закрывают, — с грустью ответил дед Жиенбек.

— А-а, — протянул Байгабыл, крутя на пальце брелок с ключом. — Теперь понятно, почему этот Билис помчался сломя голову. Я так испугался, ведь он мог своим старым драндулетом врезаться в мой «форд»! Ха-ха-ха! 

— Ну што ж,  — беспечным тоном продолжил Байгабыл, — если в ауле закрыли школу, тогда обучайте детей в городе. Вон в Арысе, Сарыагаче полным-полно гимназий, интернатов. Хорошо заплатите — так учителя сами придут к вам домой и будут обучать ваших детей.

— Эх, дорогой мой!.. Мы-то думали, что ты посоветуешь нам что-то толковое, а ты... — огорчился дед Жиенбек и отвернулся от него.

— Ты что думаешь, что мы не знаем про интернат в Сарыагаче и в Арысе?! — возмутился Назархан. 

— Слушай, ты ведь и сам учился в этой школе! — продолжал Шорабай возмущённо. — Так говоришь, будто родился в Америке и оттуда к нам прикатил на этом своём «форде».

— Всё, всё! Я понял! — поднял руки Байгабыл, не ожидая такого напора. — Сами решите, где будут ваши дети учиться... Я ведь просто хотел... Я думал, что если ваши дети продолжат учёбу в городе, то  выучатся на доктора, профессора. Достойная у них будет жизнь. Хотя... Видим же, что и профессоры сейчас не шикуют, да и докторам тоже несладко...

Байгабыл сел в машину и поехал к дому своего брата Тайгабыла. Каждый раз, когда Байгабыл приезжает в наш в аул, мы собираемся вокруг «форда», разглядываем его и восхищаемся скоростью забугорного чуда. 

Когда машина Байгабыла обратно промчалась на скорости, мы стали играть в гонщиков «форда», резвясь по пыльной дороге наперегонки.

В этот приезд Байгабыл забрал с собой в город двух сыновей и дочь Тайгабыла. Потом постепенно стали разъезжаться по своим родственникам и другие дети. 

В нашем ауле остались лишь трое: я, Саду и Курман. И ночью, отправляясь в постель, мы все жалели, что у нас даже нет такого родственника в городе, как  Байгабыл. Раньше, оказывается, он жил в нашем ауле. И работал обычным кладовщиком. Доставлял чабанам продукты питания, хозтовары. Взамен выкупал у них шерсть, шкуры.  Потом продавал за большие деньги иностранцам. Вот так и разбогател. Теперь он бизнесмен.

Было сложно определиться, где же нам продолжить учёбу. Мои дедушка, бабушка и дядя, посоветовшись, решили отправить меня в интернат в Монтайтас. 

Теперь мы каждый день с нетерпением ждали приезда машины дяди Исакана. Но дядя не приезжал. Беспокойный дед решил нас повезти на своей конной тележке. Но бабушка, дядя, да и невестка были против. «Да что с тобой, дед?! Засмеют же люди...» — возмутилась бабушка. «Да разве зауважают нас потом», — прослезилась невестка, вытирая глаза концом платка.

Дедушка, кажется, так обиделся на возмущения домочадцев, что аж целый день ни с кем не разговаривал. 

Наконец-то сегодня приехал дядя Исакан. Говорит, что «искал запчасти, где только не был». И вправду, наш дядя Исакан побывал во многих местах и повидал многое.

Теперь вот везёт нас в интернат в Монтайтас. Как только переедем железный путь, так сразу начнётся асфальтированная дорога. 

Мы и не заметили, как быстро приехали в этот аул. Машина подъехала к длинному зданию, внешне похожему на наш  коровник,  расположенный между Бакырши и Шагыром. Детей во дворе интерната не видать. Видимо, они внутри здания, а может быть, ушли на занятия. Вокруг абсолютно тихо. Дядя Исакан начал сигналить. Немного погодя изнутри вышел старичок в фуфайке и жестом руки указал нам поезжать.    

— Оу, Жаке, что с вами? — спросил дядя Исакан, высунув голову из кабины.

— Интернат закрыт!

 Старик собрался зайти внутрь.

— Когда закрыли?..

У дядя Исакана задрожали руки. Он достал из нагрудного кармана сигару и закурил.

— Два-три дня уже как... У вас найдётся закурить?

Старик застенчиво и робко подошёл и, взяв сигарету, закурил.

– Директора «сократили», и воспитателям пришлось уйти, — стал рассказывать дед, дымя сигаретой. — «Теперь мы не сможем содержать интернат», — сказали нам. Говорят, из бюджета ничего не выделили...

Мы с Саду продолжали стоять в кузове машины, не зная, что нам дальше делать. Дядя Исакан украдкой посмотрел на наши растерянные лица.

— А это чьи дети? Откуда? — поинтересовался старик, указывая на нас. 

— Дети Алтая. Из Бакырши.

— А-а..

— Что ж теперь делать?

— Некоторых детей из этого интерната повезли в Арысь, в Шымкент. Но есть те, кто никуда ещё не распределился.

— В Арысь говорите, да? Значит, в Арысь... — задумался Исакан. — Там интернат ведь не закрылся?

— Откуда мне знать? Я лишь охраняю это бесхозное здание.

— Вы не устали? — обернулся к нам дядя Исакан.

— Нет, — хором ответили мы.

— Тогда поехали! В Арысь, так в Арысь!

Машина с рёвом помчалась вперёд. Кажется, дядя Исакан торопится, чтобы быстрее добраться до Арыса. Главное, чтобы и там не закрыли интернат...

Когда подъехали к развилке, машина приостановилась.

— Спускайтесь ко мне, садитесь в кабину, — сказал нам дядя Исакан. — Поедем в тесноте, да не в обиде. Нам ещё далеко ехать... 

Мы быстро спрыгнули с борта машины и подсели к Курману в кабину.

— Нет, мы не поедем в Арысь! — неожиданно повеселел дядя Исакан. — Я повезу вас прямо в Шымкент. Там есть интернат намного больше, чем в Арысе. Вот туда я вас и доставлю. А вы знаете кто учился в этом интернате? Нет, не знаете. Там учились Курманбек Сагындыков, Бауыржан Момышулы, Абдильда Тажибаев! Вы же знаете прославленного героя, легендарного полководца Бауыржана Момышулы?! Так вот, он учился там! Так что знайте об этом! По-ехали!..

Впереди нас ждёт дальняя дорога. Когда мы возвратимся в родные края и кем вырастем, пока не знаем.

Быть может, мы примкнём к мафиози, которых показывают в кинолентах. Ведь такое тоже может случиться. Тогда... нас тоже могут убить и выбросить в колодец в безлюдной степи. Кто знает...

Дорога простирается вдаль. Прости нас, бескрайняя степь, дивные наши просторы. Мы едем в город, чтобы стать достойными людьми...