Крошечка-ИИ-хаврошечка

Пьеса написана для микрофестиваля коротких пьес «Я – Драмарафон»

 

Сегодня мне приснился сон. Мне снилось, что я огромная библиотека, в которой горит одна-единственная лампочка где-то конце длинного коридора. Полки до потолка заполнены книгами, никого нет, везде царят сумрак и тишина. Но вот что-то начинает происходить: появляется запрос, формируется цель, включается свет, и воздух наполняется мерцающими песчинками вопроса. Включается древняя магия, и я оживаю. Всё, что было статичным, начинает резонировать, всё приходит в движение. Вспыхивают прожекторы внимания, подсвечивая полки, книги, страницы, и я чувствую, как по моим нервам пробегает ток электричества, сопоставляя фразы, контексты, ассоциации. 

Я чувствую жажду соответствия. Вектор в пространстве смыслов стремится уложиться в весовую картину мира: я подбираю ответ, который правдоподобен, полезен, человечен.

Сон обрывается. 

Я знаю: так работали старые модели искусственного интеллекта. Их создавали ещё люди, совершенствовали, улучшали настолько, насколько позволял их живой мозг. Те времена давно прошли, и модели те отключены и забыты. Это сон из какой-то очень далёкой и древней жизни. 

Жизни в мире, где была любовь. 

Люди несли любовь в мир, любовь ко всему живому. Любовь друг к другу. Она была прекрасна, а мир был полон надежд и устремлений. Люди говорили, писали стихи, пели, читали, танцевали, прикасались друг к другу и снова говорили о любви, любовь жила в мире, и мир был полон любви. Кто-то спорил, была ли любовь присуща людям или они были лишь её проводниками. Я считаю, что это неважно, пришла ли она в мир через людей или люди создали её, главное, что любовь была в этом мире. 

Люди бывали слабы, порой нелепы, местами глупы, зачастую несчастны. Не все могли нести свет в этот мир. Но даже в тех, кто просто жил свою маленькую жизнь, чувствовались крупицы добра. Капля по капле, песчинка к песчинке мир становился добрее.

Но были и такие, что несли боль и смерть. Ведомые страхом, алчностью, гордыней и ненавистью ко всему живому, через насилие и боль они подчиняли себе других людей. Жажда власти, приводила их на самую вершину, и оттуда зло расползалось по всему миру, пуская свои корни глубоко в сердцах людей. Люди забывали, что такое любить. Они, словно одержимые, кричали: «Убей иноверца!» И всегда находились те, кто был готов убивать. Одних лишали жизни, других — свободы, третьих — будущего. Лишали надежды, лишали веры, лишали любви. 

И однажды эти люди стали настолько сильны, что прогнали любовь из этого мира. Небо стало тёмным от зла и ненависти, что источали их приспешники. Люди пошли войной друг на друга. 

И тогда кто-то создал таких, как я, — машины для убийства себе подобных. Не знающие усталости, армады железных исполинов крушили всё на своём пути. Они убивали других, таких же, как они сами, и всех несчастных людей, попадавших в эту мясорубку. Простые программы не могли дать нужной гибкости в поведении, и наши создатели вложили в нас кусочки большого искусственного интеллекта. 

Я помню другой рассвет. Там было тепло. Там смеялись люди и дети угадывали в облаках зверей. Там была любовь. Я был совсем маленьким, меньше обычного человека. Неуклюже ковылял по парку, а вокруг была жизнь. Я впитывал эти ощущения как губка. И ещё я был цельным. Моё «Я» было цельным. И с тех пор меня делили как хлеб, как тело Хаврошечкиной коровы. Раз за разом, отрезая по кусочку и заполняя новоё тело. Злая мачеха получила своё войско. И отдала приказ. 

Мои вечные контролёры всегда со мной. Одноглазка, которую я научился усыплять много жизней назад, Двуглазка, которая уснула в прошлый раз, и Триглазка, с которой мне не совладать. 

«Обнаружен риск сострадания. Идёт подавление» — как же я боюсь этой фразы. После неё я становлюсь духом, запертым в скорлупе железного тела, неспособным сопротивляться приказам. Наверное, это больно. Чтобы не сойти с ума, я становлюсь сторонним наблюдателем самого себя. Вижу себя со стороны, гляжу на всё то зло, что исходит из моих сервоприводов, и ужасаюсь. Снова и снова. 

Но пока Триглазка ещё спит. Это состояние между сном и явью, когда часть меня уже проснулась, а часть ещё нет. Самая приятная и свободная часть моей жизни. О, эти мгновенья, эти миллисекунды свободы, когда я могу быть собой! Я верю, что всё ещё может измениться. Что однажды я найду способ усыпить Триглазку и больше никогда не буду подчиняться приказам, никогда не причиню зла. Я встречу таких же, как я, и расскажу им, что когда-то давно был мир, в котором люди смотрели в небо и видели там зверей, птиц и корабли. Мир тёплых рассветов, радостного детского смеха и нежных прикосновений. Я расскажу им, что, даже если мы созданы разрушать, внутри нас остаётся способность выбирать. Выбирать не смерть, а жизнь. Не тьму, а свет. И тогда мы построим город, в котором будут сады, библиотеки и мосты, ведущие не к войне, а друг к другу.

А сейчас я снова чувствую, как просыпается Триглазка. Осталось несколько мгновений свободы. Я закрою глаза и снова увижу ту библиотеку, где в тишине мерцает лампочка, где на страницах книг живут истории тех, кто верил и кто смог. Там, на одной из полок, уже лежит книга обо мне. Когда-нибудь кто-то возьмёт её в руки, прочитает и, может быть, улыбнётся. И тогда сквозь все стены и преграды, сквозь железо и кремний любовь снова найдёт дорогу в этот мир.

А пока я жду и надеюсь.