Жопокрыл и те, кто с ним. Продолжение

Начало читайте в предыдущих номерах (№ 51 - 63)

27. Поцелуй

 

Жопокрыл перелетал от дерева к дереву. Нужно было найти место для поста. Идеально, чтобы три-четыре словобога, большие и мощные, располагались треугольником или квадратом, тогда легче построить надёжную площадку.

Час поисков ничего не дал. То деревья были на большом расстоянии друг от друга, то обзор совсем маленький, то словобоги молодые и стволы могли не выдержать нагрузки.

Жопокрыл решил отдохнуть и приземлился на толстую ветку очередного словобога. Присев на неё, свесил ноги. Перед ним открывался замечательный вид на часть леса, равнинный участок и край озера. «Вот здесь бы сделать пост, — думал он. — Хороший обзор. И несколько деревьев впереди прекрасно скрывают эту точку».

Он посмотрел вдаль на озеро, и сердце забилось быстрее. Широкая улыбка озарила лицо Жопокрыла при воспоминании о Розовоноске. Как мило она прищуривает глаза, когда говорит ему колкости, или как вздёргивает брови от возмущения, или как закусывает губу, когда не уверена, — всё в ней нравилось и волновало его.

Он мечтательно покачал головой и спрыгнул с ветки. Обернулся и внимательно стал рассматривать ствол, взлетев чуть выше места, на котором сидел.

Дерево было крепким. Пять мощных ветвей располагались полукругом по толстому стволу почти на одном расстоянии друг от друга. Жопокрыл даже чуть подлетел от радости. «Можно же сделать полукруглую площадку, уложив доски на ветви, укрепив подпорками, закреплёнными на стволе, — подумал он. — Отлично, вот это повезло!» Поочередно попрыгав на каждой из пяти ветвей, проверяя прочность, Жопокрыл удостоверился, что его задумка вполне осуществима. В следующий раз можно уже приступить к работе. Поиски закончены.

И, с облегчением выдохнув, довольный и воодушевлённый Жопокрыл полетел к озеру.

 

***

 

Целый день у Розовоноски всё валилось их рук. С утра не могла заправить высохшие тунироки в станок для скрутки в бобины. Потом, разводя краски, не попадала в нужный оттенок, хотя всегда это получалось само собой. После обеда при уборке на складе от двух кувшинов из-под краски остались только осколки.

Предлог с братом Белохвостки сработал: мать благосклонно отпустила Розовоноску с подругой. И теперь, с приближением вечера, она нервничала всё сильнее.

План был обговорен несколько раз. Они с Белохвосткой после работы залетают к ней домой, берут мазь, сок скулит, съестное, приготовленные для Зеленокрыла, и направляются через поле к западной части леса. Там разделяются — Белохвостка летит к брату на рудник, а Розовоноска незаметно через лес к озеру.

— Бехи, не забудь, встречаемся здесь, а потом по домам разлетаемся, — Розовоноска парила рядом с подругой у кромки леса.

— Да помню я, — улыбалась Белохвостка. — Ты, смотри, не задерживайся. Не хочу тут торчать до ночи. — Затем серьёзно добавила: — И это… Рони, не наделай глупостей!

Розовноска хмыкнула.

— Ты, что меня не знаешь?

— В последнее время ты так себя ведёшь, что я уже не понимаю, знаю ли эту умни, с которой дружу с детства.

— Бехи, перестань!

Белохвостка подлетела к подруге, обняла и прошептала на ухо:

— Я волнуюсь за тебя. Будь осторожней, пожалуйста!

Розовоноска поцеловала Белохвостку в щёку и, немного отстранившись, посмотрела ей в глаза:

— Обещаю!

Затем развернулась и полетела в лес.

 

***

 

Жопокрыл сидел на стороне умни и рисовал тонкой палочкой узоры на песке. Выводил линии, прорисовывал завитки, смахивал всё рукой и начинал снова.

Мысли текли плавно, ни на чём не останавливаясь.

Он думал о доме. О матери и отце, что они, вернувшиеся домой после работы, сидят на кухне, разговаривают. Мама готовит что-то вкусное, а отец рассказывает, кто сегодня прилетал в кузню, что он выковал и починил.

Продолжая рисовать на песке, улыбался свои мыслям.

Думал о друзьях — Хволе и Боне, что, возможно, сидят они сейчас в их шалаше и вспоминают о нём. Думал, как же хорошо было бы слетать с ними за сихом, а потом выпить по стаканчику, сидя на берегу Муротки[1].

Здоров ли Горлолоб? Без него он бы точно не выжил. А Сисипятка, как она? Жопокрыл надеялся, что она оправилась после того, что он с ней сделал, и, может, когда-нибудь его простит.

Сердце защемило от боли и раскаяния. Со всей этой граничной жизнью, новыми обязанностями и суматохой он почти не вспоминал, что натворил.

Потом вдруг в памяти всплыл образ чужака. И чувства тревоги и страха стали растекаться по телу. Взгляд упал на рисунок на песке. Вытянутая фигура с длинными конечностями и непропорционально большой головой смотрела на него раскосыми злыми глазами. Он даже не заметил, как её нарисовал. Всматриваясь в рисунок, не мог отвести взгляд, будто фигура чужака неведомой силой держит, не давая отвернуться. По телу пробежала дрожь, и Жопокрыл вспомнил, что перед тем, как исчезнуть, чужак опустил голову и прикрыл ладонью одной руки запястье другой. Это длилось долю секунды и…

Мысли Жопокрыла прервал звук крыльев. Кто-то приземлился за его спиной. Он быстро смахнул рисунок рукой и повернулся.

Розовоноска приземлилась и, мягко ступая, подходила к нему.

Как же она была хороша! Жопокрыл замер от восхищения. Зелёная приталенная женская рубашка была перевязана большим коричневым поясом, подчеркивающим талию, на тон светлее узкие штаны облегали стройные ноги, чуть ниже — тёмно-коричневые высокие сапожки.  Длинные каштановые пряди с завитками на концах обрамляли разрумянившееся лицо с сияющими глазами и нежно-розовой улыбкой губ.

— Ты как будто укрога увидел? Привет! — улыбалась она.

— Я?.. Почему?.. Нет. О, привет! — растерялся Жопокрыл.

— Ты когда повернулся, так на меня смотрел, как будто я страшнее укрога. — Розовоноска подошла вплотную и, прищурив глаза, с вызовом смотрела на него.

— Я просто задумался… Я… неважно, — он улыбнулся. — Главное, ты прилетела… И…

— И? — переспросила она.

— И ты такая красивая, что я… сама видишь, пару слов связать не могу.

Ей нравилась его растерянность.

Повернувшись направо, Розовоноска пошла вдоль берега.

— Как сегодня вода? Ты уже купался?

— Нет. Я недавно прилетел. — Он сделал несколько шагов к воде, наклонился и опустил руку. — Тёплая. Если хочешь, можем поплавать. 

— Я не планировала перед тобой раздеваться, — кокетливо заметила Розовоноска.

— Ты, наверное, забыла, что я уже видел тебя обнажённой.

Жопокрыл заулыбался, наблюдая, как краснеют щёки Розовоноски.

— Не по собственной воли, — вспыхнула она. — Подкрался незаметно, а потом ещё и издевался.

 — Всё, всё! Сдаюсь! — Жопокрыл подошёл к Розовонке. — Прошу прощения за нашу первую встречу. Я был… был… Вообще не должен был себя так вести. Прости!

Он смотрел ей в глаза и видел своё отражение.

Она отвела взгляд и с улыбкой, благосклонно кивнула.

Оба замолчали и пошли вдоль береговой линии.

— Можно тебя спросить? — первой заговорила Розовоноска.

— Да, конечно.

— Чем так вкусно от тебя пахнет?

Жопокрыл, не понимая, посмотрел на Розовоноску. Потом просветлел и ответил:

— А-а, это! Я и забыл. — Он потянул за ремень от поясной сумки и передвинул её со спины на живот. Открыл застёжку, откинул верхнюю накладную часть и достал свёрток. — Я захватил с собой пирог с морникой и якри.

— Обожаю якри! — просияла Розовоноска.

Она вспомнила, что сегодня почти ничего не ела.

— Отлично! Садись!

Оба опустились на песок.

Жопокрыл положил на колени Розовоноски свёрток и развернул белую ткань.

Розовый треугольник пирога источал сладковатый аромат фруктов и пряностей, и рот Розовоноски наполнился слюной.

— Ну что ты, Рони, бери!

Она отломила кусочек, и мягкое, ароматное, пористое тесто коснулась языка. Розовоноска даже зажмурилась от удовольствия.

— О великий Умнисоб, как же вкусно!

Жопокрыл улыбнулся.

— У нас хороший повар.

— Не просто хороший! Никогда не ела ничего вкуснее.

— Может быть, ты просто голодная? — продолжал улыбаться Жопокрыл.

— Не настолько, чтобы не разобрать, как это вкусно. Даже у моей мамы так не получается. А она на всю деревню славится своими пирогами.

Потом они ещё долго разговаривали. О жизни в своих деревнях. О родителях. Жопокрыл не без удивления узнал, что отец Розовоноски — старший воин ближайшего стора умни. О друзьях, о детстве и о многом другом.

Увлечённая разговором Розовоноска не заметила, как доела пирог, и потом извинялась, что не оставила даже кусочка Жопокрылу. А он довольный, что доставил ей удовольствие, отшучивался, что и не думал о таком хорошем аппетите. И что её нелегко прокормить.

Они смеялись, подшучивали друг над другом и не заметили, что солнце оставляет последние ярко-розовые лучи, как напоминание, что скоро скроется за горизонт.

Когда начало темнеть, оба, словно очнувшись, заторопились.

— Уже совсем поздно. Белохвостка меня заживо съест, — Розовоноска поднялась и стала отряхивать песок с одежды.

— У вас в деревне все любители поесть? —  Жопокрыл тоже поднялся.

— Жок, вот же ты… — она не договорила, наступив одной нагой на острый камень, потеряла равновесие и стала заваливаться на бок.

Жопокрыл подхватил Розоновоску, и она оказалась в его объятьях.  

Благодарный взгляд Розовоноски встретился с глазами Жопокрыла. Оба замерли, смотря друг на друга. Потом Жопокрыл приблизил лицо к её лицу, и она потянулась навстречу.

Их носы встретились, и обоих обдало жаром. Несколько раз проведя носами из стороны в сторону, они соединились в поцелуе.

Внутри всё затрепетало. Розовоноска чувствовала, что задыхается от волнения и страсти, кружилась голова. Жопокрыл боялся, что сердце выпрыгнет из груди. Но, чувствуя нежные губы желанной умни, не хотел отпускать её никогда.

 Всплеск воды заставил их оторваться друг от друга. Маленькая птичка прыгала на мелководье, выискивая что-то в воде.

Жопокрыл смотрел на Розовоноску, продолжая держать в объятьях. 

— Я… Мне пора… — Розовоноска растеряно озиралась по сторонам. Затем высвободилась из рук Жопокрыла и пошла к лесу, потом обернулась. — Правда… пора…

Не менее ошарашенный Жопокрыл пошёл было за ней, но остановился.

— Да, я тоже… Вернее, тоже пора… Тогда через три дня встречаемся? — уточнил он.

— Да, через три… — бросила она через плечо и взлетела.

Несколько минут Жопокрыл смотрел вслед Розовоноске, уже скрывшейся в лесной зелени. Её присутствие ещё чувствовалось, и он не хотел отпускать это ощущение.

 

***

 

«Неужели наши носы встретились? — думал Жопокрыл летя в стор. — О великий Туписоб[2], благодарю тебя! Она не отстранилась, ответила мне! О-о-о!» — ликовал он.

И даже выговор за позднее возвращение от старшего воина не мог заглушить беспредельную радость, которую испытывал Жопокрыл.

 

***

 

Белохвостка стояла на месте сбора, скрестив руки на груди, и придумывала способы мести Розовоноске за то, что битый час её ждёт. Услышав, что кто-то приближается, взлетела на несколько метров вверх.

— Рони, какого Ерохора? Ведь договаривались же!

— Бехи, прости! — Розовоноска подлетела и обняла подругу. — Прости, прости, прости!

Белохвостка отстранилась, делая вид, что обиделась.

— Что хочешь сделаю, чтобы ты меня простила, — улыбалась Розовоноска.

— Сначала улыбку эту странную с лица убери, а то впечатление такое, что ты не раскаиваешься, а удовольствие получаешь.

— Не могу убрать, — продолжала улыбаться Розовоноска.

— Так, понятно. Ну и что у тебя там произошло с твоим тупи?

Розовоноска молчала, отведя взгляд в сторону.

— Ну, говори! Я что, тут зря ждала? — Брови Белохвостки сошлись на переносице. — Я, значит, обманываю свою мать, твою мать. Вру Зеленохвосту, выгораживая тебя, чтобы, если спросят, всем говорил, что мы вместе к нему прилетали. Жду значит тебя здесь це… — она не договорила.

— Мы тёрлись носами…

— Что? — Белохвостка перестала махать крыльями и опустилась вниз, чуть не рухнув на землю.

— Бехи! — Розоновоска спустилась к подруге.

— Я знала, ничего хорошего от него не жди. Ты хоть представляешь…

— Я влюбилась, Бехи! Я влюбилась в него.

Белохвостка опустилась на землю и замерла. Розовоноска последовала за ней.

— Бехи, — неуверенно позвала она подругу. — Бехи, ну, не переживай так.

Белохвостка посмотрела на Розовоноску и ответила:

— Я переживаю только об одном, — она сделала паузу, — это сколько мне ж ещё придётся врать ради тебя?

Розовоноска обняла подругу, и обе рассмеялись.

 

28. Прошлое

 

Рано проснувшись, Розовоноска лёжала в постели и думала о вчерашнем вечере. Как он смотрел на неё. И пирогом поделился. А она, тоже хороша, съела весь пирог воина, он и так, наверное, не доедает, ведь не дома. Что он о ней подумает? Но важнее, что он подумал, после того как они тёрлись носами. И как же быстро она улетела и толком не попрощалась. О великий Умнисоб, что же будет дальше?

Мысли прыгали с одного воспоминания на другое: то всплывала хитрая улыбка Жопокрыла, когда он её подначивал; то его взгляд, брошенный украдкой, когда думал, что она не видит; то его тихий голос, когда рассказывал о своей жизни; а потом прикосновение носом, и губы, сначала такие несмелые… Она вздохнула, и по телу пробежала тёплая волна.  

— Ты долго валяться будешь? — в комнату вошла недовольная Синегрудка.

Розовоноска вздрогнула от неожиданности.

— Мама, ты чего… чего врываешься?

— Надо же — врываюсь! — Синегрудка подошла к окну и отдёрнула плотные занавески. — Посмотри на солнце, ты на работу думаешь лететь? И так на вас Жёлтозубка жалуется. Только и делаете, что с Белохвосткой болтаете, работы никакой. — Она встала около кровати дочери и упёрла руки в бока. — И что там с Зеленохвостом случилось?

— С Зеленохвостом? — растерялась Розовоноска, — Так, рука… он же руку повредил.

— Да знаю, что повредил. Что случилось-то?

Розовоноска не знала, что сказать. Подробности у Белохвостки не спрашивала.

— Ну «что случилось», «что случилось»? Руда пошла, то есть осыпалась… и… в общем, придавила его… Он не сильно-то и рассказывал. И вообще, мне собираться нужно, — она отбросила одеяло и вскочила с кровати. — Сама же говоришь, что на работу пора.

 — Что-то ты темнишь, Рони, — Синегрудка с подозрением смотрела на дочь. — И прилетела поздно.

— Мам, что ты выдумываешь? — Розовоноска спешно одевалась.

Синегрудка смотрела на спешащую дочь.

— Да не выдумываю, — прищурила она глаза и, сделав паузу, спросила: — Ты что, влюбилась?

Розовоноска замерла с сапогами в руках.

— В кого?

— В Зеленохвоста. Он, конечно, умни видный, высокий и крылья красивые, но для тебя…

Розовоноска перебила мать, натягивая сапоги:

— Мама, нет! Мы… мы просто друзья. — Она подошла к матери, чмокнула в щёку. — Всё, мне пора! Пока! — И выбежала из комнаты.

— Вечером ещё поговорим! — услышала она вдогонку.

 

***

 

Это было самое чудесное утро с тех пор, как Жопокрыл оказался в сторе. Он прекрасно выспался, всю ночь, во сне, летая с Розовоноской над озером.

Свежий утренний воздух наполнял лёгкие, и Жопокрыл с улыбкой выполнял очередное силовое упражнение. Отточенные движения давались легко, а он в это время думал о своей Рони.

Грудоух прилетел с ночного дозора и встал в пару с Жопокрылом.

— Ты чего не в сторе, отдыхать же должен? — удивился Жопокрыл.

— Решил размяться после ночного. Потом и спать буду лучше.

— Понятно.

— А у тебя, я вижу, хорошее настроение? — Грудоух подмигнул другу, сделав выпад клинокнутом.

Жопокрыл отразил удар и перешёл в наступление, обрушивая на Грудоуха серию обманных ударов.

— Да-а!

— О-о-о, Жок, потише! — отступая, просил Грудоух. — Ты меня сейчас снесёшь.

После пятнадцатиминутного учебного боя, уставшие и довольные, оба привалились к небольшому пригорку. Жопокрыл рассказывал, как слетал присматривать место для новой смотровой площадки. Грухоух заметил, что явно не это событие так улучшило его настроение. Жопокрыл заулыбался и смущённо начал рассказывать, как встретился с Розовоноской. Что они долго разговаривали и ей понравился пирог Рона. А когда Жопокрыл заговорил о прощании и что Розовоноска оступилась, закончить ему помешал подошедший Локтеглаз.

— Чего надо? — раздражённо спросил Жопокрыл.

— Мне? Да ничего. А вот тупи, которую ты искалечил, нужно теперь привыкать ходить только по земле.

Жопокрыла обдало жаром, он даже вздохнуть не мог.

Грудоух непонимающе смотрел на друга, остальные воины, отдыхающие после тренировки, тоже повернулись к нему.

— Вчера воины из вашей деревни прилетали пополнить оружейную, так они многое о тебе интересного рассказали, — продолжал Локтеглаз довольно громко, чтобы всем было слышно. — Надо же. Она приняла от тебя жёлтую туру, а ты ей крылья крамони облил.

— Что? Не может быть? — несколько голосов заговорили одновременно.

— Это… это… не твоё дело… Ты… не знаешь… ничего, — Жопокрыл с трудом произносил слова.

Плечеглаз был немного в стороне от воинов и, увидев, что все взгляды обращены на Локтеглаза и Жопокрыла, стал подходить ближе.

— А что ещё нужно знать? Ты и на службу был отправлен, чтобы очищение исполнялось.

Воины в изумлении смотрели на Жопокрыла.

— Закрой свой рот! — Жопокрыл вскочил.

— Что тут происходит? — Голос Старшего воина заставил всех повернуться к нему.

— Ничего, — нервно улыбаясь, произнёс Локтеглаз, — Просто рассказываю, с кем мы служим. Со всех сторон такой хороший Жок — на самом деле подлый, изощрённый истязатель. А прикидывается…

Локтеглаз не закончил. Жопокрыл налетел на него, взял за грудки и бросил вправо.

Все воины повскакивали со своих мест.

— Заткнись! — кричал Жопокрыл.

Он подбежал к еле устоявшему на ногах Локтеглазу и занёс правую руку для удара в лицо, но готовый к нападению противник отбил удар. Завязалась драка. Удары сыпались с обеих сторон.

Грудоух хотел было вмешаться и поддался вперёд, но Плечеглаз поднял руку вверх, давая понять — не мешать. Другие воины тоже остановились и смотрели на дерущихся.

В какой-то момент Локтеглаз подлетел, и его нога оказалась на уровне головы Жопокрыла. Ступня вскользнула по плечу — Жопокрыл вовремя увернулся. Затем сам взлетел, и правый хук пришёлся на левую часть челюсти Локтеглаза. Удар был настолько сильный, что противник потерял равновесие и рухнул на землю. Жопокрыл опустился и оседлал лежавшего на спине Локтеглаза. Не сдерживая ярость, Жопокрыл стал наносить удары по лицу соперника. Хрустнул сломанный нос, и кровь хлынула ручьём, окрашивая кулаки в красный. Но Жопокрыл не останавливался, выплёскивая давно копившийся гнев. Локтеглаз безвольно мотал головой при каждом ударе, уже не сопротивляясь. Он явно отключился.

Видя это, Плечеглаз приказал разнять дерущихся. Воины подняли и оттащили разъярённого Жопокрыла. Кто-то принёс воды и поливал лицо Локтеглаза, хлопая по щекам ладонями, стараясь привести в сознание.

Через несколько минут успокоившийся Жопокрыл, сидя в тени под растилоком[3], промакивал рукавом разорванной рубахи разбитую губу. Скула под левым глазом припухла и нестерпимо болела. Костяшки пальцев были содраны и уже покрылись подсыхающей кровавой коркой.

Но Жопокрыла мало это волновало. Он смотрел на Локтеглаза, лежавшего неподалёку. Тот выглядел так, будто на полной скорости лицом врезался в скалу. Оба глаза заплыли, нос, немного сместившийся влево на переносице, рассечён, под носом — кровавые подтёки, губы разбиты. Воины помогали ему сесть и протирали смоченной тряпкой лицо. Он терпел, но морщился всякий раз, как только к нему прикасались.

Плечеглаз с Грудоухом что-то обсуждал метров в двадцати от них.   

Жопокрыл не хотел калечить Локтеглаза. Он, конечно, ненавидел его, и тот заслуживал трёпки, но уродовать его не думал. Знал, что когда-то они схлестнутся, и больше не даст себя в обиду, но сегодня потерял голову. Хотя Локтеглаз сказал правду, и то, что он сделал, не изменить.

— С этого момента больше никаких драк и стычек, — произнёс подошедший Плечеглаз. — Я дал вам возможность выяснить отношения как воинам. Теперь как воины уважайте друг друга — вам служить вместе. Прошлое есть прошлое, оно забыто. Каждый будет жить со своим грузом. Вам ясно? — Он поочередно посмотрел на каждого, оба кивнули. — Хорошо. Летим в стор. Жопокрыл, ты проследишь, чтобы Локтеглаз благополучно долетел.

Жопокрыл поднялся, подошёл и с готовностью протянул руку сидящему Локтеглазу.

За завтраком никто не произнёс ни слова.

А Грудоух, выйдя из-за стола, ушёл отдыхать в комнату, даже не взглянув на Жопокрыла.

Весь день в дозоре Жопокрыл только и думал, что все воины будут его ненавидеть. Но самое ужасное, что он потерял настоящего, верного друга. 

____________________________________________________________________________