Ксения Рогожникова

39

Almaty это almighty

родной город

 

Almaty это almighty

январский туман

плачет и курит в лицо прохожим

дуй сильней

на отпечатки пальцев —

поверхность горячего молока

в вечной короне

с наступлением ночи

первым чернеет смог

посмотреть с Талгарского перевала

такая глубокая пропасть

что и планета пополам

а зайдёшь в подворотню

как цветы вырастают кошки на хвостах

подставляя мордочки солнцу

 

 

Август. Мост на Аль-Фараби-Достык

 

велик на тротуаре

сама прислонилась

спиной к пропасти

куснула шершавый бочок

фруктового льда

глянула на прохожих

темноволосым счастьем

а под ребёнком

утренний Аль-Фараби

рычащие лангольеры

пожирающие

дорожное полотно

сверху вместо неба

пышащее жаром марево

но по обочинам

уже поблёскивают деревья

номинированные на осень

 

 

Көк базар,

или

кафе под куполом центрального павильона посвящается

здесь над прилавками

на выбор традиционные куырдак-палау-бешпармак

и пёстрый кипучий ковёр снизу

вот ряды разноцветных

корейских салатов

шығыс салаттары

белые пластилиновые горы

брынзы и сулугуни

сүт қатары

красные ряды

сиыр еті

попытайся осилить

тройную порцию плова

за цену капучино

в соседней кофейне

разглядывая янтарные

баночки с мёдом

суетливых продавщиц

в зелёных фартуках

пока детство не подсядет рядом

и не попросит

вон ту чурчхелу снизу

ярко-рубиновую

с выпирающими

рёбрышками воспоминаний

 

 

экскурсия

 

из сокровищницы горного гиганта

вниз по Желтоксан/Мира/Иссык-кульской

привычный набор глубины

попали в волнусобрали зелёные

яблоки светофоров

 

заглянули в музей города

глиняные сосуды

железные наконечники

Каргалинская диадема

разглядели и шаманку

 

дальше во двор

на Богенбай батыра/Кирова/Командирской

за этими окнами жил Хранитель древностей

а в подворотне

Цой дрался

с наркоманами в «Игле»

вечный клуб двадцать семь

и вечная история любви

с тридцатилетней разницей

в возрасте

 

как пахла липа в ту ночь

когда Юрий Осипович

повёл Клару смотреть Москву

 

 

***

 

это после

только и разговоров

горизонтальное было

или вертикальное

про цены на такси в Талгар

билеты в Астану

что лучше уж степная зима

чем жизнь в алматинской многоэтажке

 

а в моменте

цепенеешь от мгновенного льда

не в силах принять решение

замереть или бежать

 

прятать детей

в треугольниках жизни

или выскакивать

хватая тревожный чемоданчик

сколько нужно тёплой одежды

в ночные минус десять

и как там мама

перед глазами турецкие дома

будто слепленные из пластилина

и смятые детской рукой

 

пусть спит кеминский очаг

утихнут дрожащие земли соседей

тянутся к небу надёжные горы

и только ветерок самал

поглаживает высокомерные

пластилиновые небоскрёбы

 

 

японское купание в Малой Алматинке,

или Терренкуру посвящается

 

камни покрытые льдом

растут из бурливой речки

как запломбированные зубы

пытаются раскусить декабрь

соскальзывают

 

карагачи вцепились

корнями в землю

удержать бы по горстке

до весны

 

ещё зелёные листья

на первом снегу

словно разбросанные перья

летней птицы

растерзанной холодом

и теперь узловатые ветки сверху —

рожки для мороженого

 

аэсэмэрное поскрипывание снега

горизонт с юга

ещё не завешан смогом

и горы глядят

глаза в глаза

Ксения Рогожникова

Ксения Рогожникова (Земскова) — поэтесса, детская писательница. Окончила Высшие литературные курсы в Литературном институте им. Горького, печатается в российских, казахстанских и украинских литературных журналах. Участница форумов молодых писателей России. Ведущая семинара прозы и детской литературы в Открытой литературной школе Алматы, Казахстан.

daktil_icon

daktilmailbox@gmail.com

fb_icontg_icon