Дактиль
Ксения Рогожникова
Almaty это almighty
январский туман
плачет и курит в лицо прохожим
дуй сильней
на отпечатки пальцев —
поверхность горячего молока
в вечной короне
с наступлением ночи
первым чернеет смог
посмотреть с Талгарского перевала
такая глубокая пропасть
что и планета пополам
а зайдёшь в подворотню
как цветы вырастают кошки на хвостах
подставляя мордочки солнцу
велик на тротуаре
сама прислонилась
спиной к пропасти
куснула шершавый бочок
фруктового льда
глянула на прохожих
темноволосым счастьем
а под ребёнком
утренний Аль-Фараби
рычащие лангольеры
пожирающие
дорожное полотно
сверху вместо неба
пышащее жаром марево
но по обочинам
уже поблёскивают деревья
номинированные на осень
здесь над прилавками
на выбор традиционные куырдак-палау-бешпармак
и пёстрый кипучий ковёр снизу
вот ряды разноцветных
корейских салатов
шығыс салаттары
белые пластилиновые горы
брынзы и сулугуни
сүт қатары
красные ряды
сиыр еті
попытайся осилить
тройную порцию плова
за цену капучино
в соседней кофейне
разглядывая янтарные
баночки с мёдом
суетливых продавщиц
в зелёных фартуках
пока детство не подсядет рядом
и не попросит
вон ту чурчхелу снизу
ярко-рубиновую
с выпирающими
рёбрышками воспоминаний
из сокровищницы горного гиганта
вниз по Желтоксан/Мира/Иссык-кульской
привычный набор глубины
попали в волнусобрали зелёные
яблоки светофоров
заглянули в музей города
глиняные сосуды
железные наконечники
Каргалинская диадема
разглядели и шаманку
дальше во двор
на Богенбай батыра/Кирова/Командирской
за этими окнами жил Хранитель древностей
а в подворотне
Цой дрался
с наркоманами в «Игле»
вечный клуб двадцать семь
и вечная история любви
с тридцатилетней разницей
в возрасте
как пахла липа в ту ночь
когда Юрий Осипович
повёл Клару смотреть Москву
это после
только и разговоров
горизонтальное было
или вертикальное
про цены на такси в Талгар
билеты в Астану
что лучше уж степная зима
чем жизнь в алматинской многоэтажке
а в моменте
цепенеешь от мгновенного льда
не в силах принять решение
замереть или бежать
прятать детей
в треугольниках жизни
или выскакивать
хватая тревожный чемоданчик
сколько нужно тёплой одежды
в ночные минус десять
и как там мама
перед глазами турецкие дома
будто слепленные из пластилина
и смятые детской рукой
пусть спит кеминский очаг
утихнут дрожащие земли соседей
тянутся к небу надёжные горы
и только ветерок самал
поглаживает высокомерные
пластилиновые небоскрёбы
камни покрытые льдом
растут из бурливой речки
как запломбированные зубы
пытаются раскусить декабрь
соскальзывают
карагачи вцепились
корнями в землю
удержать бы по горстке
до весны
ещё зелёные листья
на первом снегу
словно разбросанные перья
летней птицы
растерзанной холодом
и теперь узловатые ветки сверху —
рожки для мороженого
аэсэмэрное поскрипывание снега
горизонт с юга
ещё не завешан смогом
и горы глядят
глаза в глаза
Ксения Рогожникова (Земскова) — поэтесса, детская писательница. Окончила Высшие литературные курсы в Литературном институте им. Горького, печатается в российских, казахстанских и украинских литературных журналах. Участница форумов молодых писателей России. Ведущая семинара прозы и детской литературы в Открытой литературной школе Алматы, Казахстан.