Ольга Малышева: Сириус - №64

Doesn't have to be Sirius, being hard isn't being strong

Doesn't have to be Sirius, fighting for love, fighting for pain

Ooh doesn't have to be Sirius, and if you win, oh what do you gain?

1

Маха. Не корчи рожу, а то такая и останется.

Дора. Перестань, мне ж не пять лет.

Маха. Тем более не корчи.

Дора. Это не рожа, это лицо. Недовольное. Ты что, опять лазила в мой шкаф?

Маха. С чего ты взяла?

Дора. Я просила не трогать мои вещи.

Маха. Я свои.

Дора. Там нет твоих, это мой шкаф.

Маха. Вот ты там срач и развела.

Дора. То есть лазила?

Маха. Нет. Не лазила, а убиралась.

Дора. Это мой шкаф и мой срач. Я начну комнату на замок закрывать.

Маха. Что ещё? Полку в холодильнике отдельную? Мыло персональное?

Дора. Надо будет — и мыло. И полотенце моё, кстати, тоже не надо трогать. Ты б ещё зубную щётку взяла.

Маха. А что такое?

Дора. Ц.

Маха. Прячь, прячь. Всё прячь.

Дора. Вот и спрячу. Как ты вообще залезла туда с ногой?

Маха. На табуреточку привстала.

Дора. А, то есть всё-таки лазила, да?

Маха. Да, да. Тебе жалко, что ли?

Дора. Жалко, представь себе. У меня же должно быть хоть какое-то личное пространство.

Маха. Ой, придумали себе пространство, раньше жили же как-то. Да я наволочку искала просто.

Дора. Наволочки у тебя в ящиках в диване.

Маха. Там не те.

Дора. А тебе какие надо?

Маха. Ну другие.

Дора. В моём шкафу других нет. Никаких нет.

Маха. Да я на верхней полке, думала.

Дора. Тебе напомнить, как ты ногу сломала? Тоже на верхней полке искала.

Маха. Ну вот такая я.

Дора. Какая-какая?

Маха. Пока ты не приехала, я как-то ничего себе не ломала.

Дора. То есть это ещё и я виновата?

Маха. Ты, может, мне всё-таки расскажешь, зачем ты приехала?

Дора. Жить.

Маха. И надолго?

Дора. Пока не знаю.

Маха. Пойдёшь куда-нибудь сегодня?

Дора. Ты опять меня контролируешь.

Маха. Я не контролирую, я спрашиваю.

Дора. Тебе что-то купить?

Маха. Да нет.

Дора. Пойду. Потом. Мы с тобой договорились, что ты не заходишь в мою комнату?

Маха. В твою?

Дора. В мою. Мне половина этой квартиры по закону принадлежит, если ты забыла.

Маха. Главное, чтобы ты не забыла. На квартплату вон скинься.

Дора. Заплати пока. Я с зарплаты отдам.

Маха. Что там твоя воспиталкина зарплата.

Дора. Я педагог.

Маха. А напомни мне, что ты преподаёшь?

Дора. Обществознание.

Маха. А кому?

Дора. Моим студентам.

Маха. «Студентам»! Твоим «студентам» по восемь лет. Взяли моду. Все теперь студенты. Была бы как все нормальные люди, преподавала бы студентам. Научную работу писала бы.

Дора. Как кто?

Маха. Как все.

Дора. Нет уж, договори: как кто?

Маха. Зачем кресло переставила?

Дора. Мне так удобнее.

Маха. Всё время было удобно, а теперь неудобно.

Дора. Теперь неудобно. Всё меняется.

Маха. Я бы оставила, как было. Раньше было лучше.

Дора. Ты и оставила. У тебя не квартира, а мемориальный музей. Вот эта дура огромная на стене кому теперь?

Маха. Это карта.

Дора. «Демонстрационная подвижная». Я её с детства наизусть помню. Выгорела вон вся уже под стеклом. Стекло ещё толстенное. Выкинь, а. И макулатуру эту.

Маха. Я тебе выкину. Сама ты макулатура.

Дора. «Ознакомление учащихся следует начать с показа условных знаков, принятых на карте».

Маха. Правда, что ли, помнишь?

Дора. Правда. Я сколько лет на неё смотрела. Вы в универе, я дома одна. Вот и читала, запомнила. «Определим, во сколько часов по местному времени кульминирует Сириус». Что такое кульминирует?

Маха. Понятия не имею.

Дора. Сними, говорю. Там под ней обои небось выгорели. И пауки поселились. Ремонт тоже сто лет не делала.

Маха. Мне всё нравится.

Дора. Мне не нравится.

Маха. Не нравится — съезжай.

Дора. Не съеду.

Маха. То есть ты надолго?

Дора. Пока не разберусь.

Маха. С чем?

Дора. С жизнью. Мы разводимся.

Маха. Вот те на. И когда ты мне хотела рассказать?

Дора. Рассказываю.

Маха. Чуть не месяц молчала. Ни слова, ни полслова. «Всё нормально, всё нормально».

Дора. Всё нормально. Мы разъехались.

Маха. А что, квартиру он тебе не оставил?

Дора. Квартира съёмная. Я одна не потяну. Я вообще поняла, что никогда не жила одна. Сначала с вами, потом общага, потом вот с ним сразу как-то съехались.

Маха. А потом ты про мать вспомнила. Чего разъехались-то?

Дора. Характерами не сошлись.

Маха. Восемь лет сходились-сходились и не сошлись?

Дора. В общем, давай с тобой договоримся. Я тут пока поживу. Пока не разберусь. Давай попробуем хотя бы сильно не конфликтовать. Хотя бы не подраться.

Маха. Я на тебя хоть раз руку поднимала?

Дора. Давай не будем.

Маха. Что?

Дора. Всё.

2

Это похоже как будто между комнатами Доры и Махи больше нет стены. Такое прямоугольное вытянутое пространство, мебель расставлена немного странно. Потолок не высокий и не низкий — самый обычный.

Дора лежит на своей кровати по диагонали, закинув ногу на ногу. Маха лежит на своей кровати, подложив под голову и шею две подушки.

На часах — 25:86.

В тишине комнаты слышится звук, как будто нитки рвутся по шву. На потолке появляется трещина, её края расползаются и останавливаются, только когда она становится довольно широкой, сантиметров пятнцадцать.

Сквозь трещину видно небо и свет — глубокий, неоновый, космический. Вот именно такой, как вы себе представляете, когда кто-то говорит «космический свет».

В театре это можно сделать так.

| «У нас Макс Фадеев

| устроил «неоновую вечеринку»

| с помощью обычных светодиодовых ламп

| синего цвета,

| и в дыму оно смотрится очень хорошо.

| Можно использовать и обычные заливки,

| если вам нужен свет, пробивающийся

| сквозь какие-то щели в декорациях, но и вам обязательно

| нужен дым.

| Все эти лучи без дыма

| вы банально не можете показать.

| Если я правильно понял,

| то я и правильно объяснил».

Так Лёва сказал.

В этом свете что-то мерцает, переливается, возможно, даже падает, оставляя за собой длинный огненный хвост.

Дору и Маху это совсем не удивляет. Они рассматривают небо в образовавшуюся щель.

***

Дора. Сириус.

Маха. Который?

Дора. Вот же, самый яркий. Смотри, куда показываю.

Маха. Не Венера?

Дора. Венеру сейчас не должно быть видно. И она ближе к горизонту.

Маха. Точно. Венера — утренняя звезда. Значит, Сириус.

Дора. Сириус. Вон там ещё рядом три яркие звезды.

Маха. Как называются?

Дора. Не помню.

Маха. Тоже не помню.

***

Дора. Сириус.

Маха. Который?

Дора. Вот же, самый яркий. Там ещё рядом три яркие звезды.

Маха. Ага. Не помню, как называются.

Дора. Тоже не помню.

Маха. А ведь он говорил, скорее всего.

Дора. Вспомнила. Пояс Ориона.

Маха. Точно?

***

Дора. Знаешь, я на небо смотрю и такой маленькой себя чувствую.

Маха. Ты и есть маленькая.

Дора. Да уже вряд ли.

Маха. Для нас всегда будешь маленькая.

Дора. Когда маленькая была, я всегда на падающую звезду желание загадывала.

Маха. Сбывалось?

Дора. Да.

Маха. Что сбылось?

Дора. Всё сбылось. Туфли с бантиками. Пятёрка по алгебре.

Маха. Ребёнок.

Дора. А после того раза больше не загадывала. Потому что правильно говорят: бойтесь своих желаний.

***

Маха. Что сбылось?

Дора. Всё сбылось. Когда маленькая была, я всегда на падающую звезду желание загадывала.

Маха. Сбывалось?

Дора. Да. А после того раза больше не загадывала.

Маха. Я бы загадала, чтобы времени было больше.

Дора. Звёздное время равняется прямому восхождению кульминирующих светил.

Маха. Его величину можно отсчитать по шкале прямых восхождений против чего-то там.

Дора. Против цифры двенадцать часов накладного круга. Откуда ты знаешь?

Маха. Потому что правильно говорят: бойтесь своих желаний.

***

Дора. Я на небо смотрю и такой маленькой себя чувствую.

Маха. Как думаешь, там что-то есть?

Дора. Где?

Маха. Там.

Дора. Не знаю.

***

Дора. Как думаешь, там что-то есть?

Маха. Есть!

Маха и Дора вскакивают с кроватей и замирают в центре комнаты, как раз там, где потолок расколот пополам. Подняв головы, они смотрят сквозь трещину на ночное небо, пытаясь рассмотреть что-то. Или кого-то.

3

Дора. Ты чего кричала?

Маха. Это ты мне кровать толкнула?

Дора. Я спала. Аж подскочила, когда ты закричала.

Маха. Мне показалось, что кто-то шатает кровать.

Дора. Приснилось, наверное.

Маха. Идиотку из меня не делай.

Дора. Да тут и стараться не надо.

Маха. Что?

Дора. Что. Спи. Мне на работу завтра.

Маха. Посмотри новости, может, тряхануло.

Дора. Сама посмотри.

Маха. У меня очки на кухне остались.

Дора. Ц.

Маха. Не цокай.

Дора. Ну да, пишут, были толчки.

Маха. А ты говоришь.

Дора. Ну всё уже. Давай спать, а?

Маха. Очки принеси. Я посижу. Не вздыхай.

Дора. Держи свои очки. Спокойной ночи.

Маха. Опять?

Дора. Чёрт! Вставай, надо под дверной косяк.

Маха. Долго прям трясёт, ты смотри.

Дора. И сильно как-то. Давай руку, давай быстрее. Давай!

Маха. Не могу.

Дора. Можешь, давай, на плечо мне облокотись.

Маха. Сама иди, ничего страшного, не завалит.

Дора. С ума не сходи, а если да? Ещё трясёт.

Маха. Ну тогда поздно уже.

Дора. Перестало, что ли?

Маха. Перестало.

Дора. Надо на улицу выйти.

Маха. Как я выйду? Нога.

Дора. Ну как по дому ходишь — так и выйдешь. Вон костыли твои стоят.

Маха. Пятый этаж!

Дора. Хоть сто пятый.

Маха. Я буду до ишачьей пасхи спускаться. Если на лестнице тряханёт ещё раз, кубарем полечу. Вторую сломаю.

Дора. Держи. Одевайся.

Маха. Сказала — не пойду никуда.

Дора. Я без тебя не пойду.

Маха. Не выдумывай. Спускайся.

Дора. Я тебя не брошу.

Маха. Ты б десять лет назад так сказала.

Дора. Не начинай, а.

Маха. А в чём я не права?

Дора. У тебя хоть тревожный чемоданчик есть?

Маха. Толку с него.

Дора. Ну да, его же дураки придумали.

Маха. Как будто у тебя есть.

Дора. Где-то был тревожный рюкзак. Перекись там, свисток, фонарик. Я вещи до конца не разобрала ещё.

Маха. У меня и не было никогда.

Дора. Так и будем тут. Ты со своей ногой. Я со своими тараканами. И открытая пачка творога в холодильнике.

Маха. Да всё уже. Чувствую, что всё.

Дора. Ц. Никто в мире не умеет предсказывать землетрясение, а ты чувствуешь.

Маха. Ну чувствую. Воды принеси мне.

Дора. Ещё что-нибудь?

Маха. Пожалуйста.

Дора. Там твоя кружка разбилась.

Маха. Сама?

Дора. Ну со стола упала, наверное, когда трясло.

Маха. Только кружка? Посмотри, что ещё.

Дора. Подставка с ложками на полу. И шампуни в ванной тоже все попадали.

Маха. Ну хоть книги стоят.

Дора. Ох ты ёж!

Маха. Что?

Дора. Штукатурка на потолке. В комнате.

Маха. Смотри, у меня вон тоже. В углу.

Дора. Ох ты ёж. И у меня.

Маха. Ну ладно, это ж побелка просто.

Дора. А где тут несущая стена?

Маха. Да кто его знает.

Дора. Как будто вот из этого места всё разошлось, сразу по трём комнатам. Когда тут ремонт был?

Маха. Да лет пятнадцать уже.

Дора. Не так и давно.

Маха. Ты сама уже тут сколько не жила.

Дора. Десять лет.

Маха. Сердце как будто прихватило.

Дора. Серьёзно?

Маха. Или желудок. Сладкого хочется.

Дора. Да ну тебя.

Маха. Есть что-нибудь сладкое у нас?

Дора. У меня в тревожном чемоданчике была шоколадка, но я её съела.

Маха. Зачем?

Дора. Это в прошлый раз, когда в январе трясло. Тревожно было.

4

сириус одна из самых известных и ярких звёзд на ночном небе он находится в созвездии большого пса и легко узнаваем благодаря своей яркости сириус расположен в восьми целых шести десятых световых годах от земли и светит в двадцать пять раз ярче солнца чтобы найти сириус начните с созвездия ориона найдите три яркие звезды пояса ориона проведите линию вниз и влево вы увидите сириус его лучше всего наблюдать зимой когда он высоко над горизонтом в окружении сириуса находятся звёзды мира и адхара вместе они создают уникальную картину на небе венера и сириус легко различить венера светит белым светом и видна перед рассветом или после заката сириус мерцает различными цветами из-за дифракции в современном мире наблюдение за звёздами становится менее доступным но астрономия остаётся важной иногда стоит найти время для наблюдения за звёздами чтобы обрести умиротворение осознание бескрайности вселенной помогает лучше понять нашу роль и значимость для начинающих астрономов сириус хороший выбор его яркость и лёгкость в нахождении делают его отличной отправной точкой использование мобильных приложений для наблюдения за звёздами может облегчить поиск сириуса и точно определить его положение на небе таким образом сириус это не только одна из самых ярких и известных звёзд но и важный объект для астрономических исследований

5

Дора. Короче, у всех на этаже трещинами пошло. Говорят, что это не штукатурка, это натурально плита.

Маха. Глупости.

Дора. Говорят, что когда дождь будет, всё потечёт.

Маха. А ты им веришь, да?

Дора. Причём тут они? Просто представь, что это правда плита.

Маха. Не выдумывай. И панику не разводи.

Дора. Причём тут паника? Тебе дела нет до того, где ты живёшь, что ли?

Маха. Ты тоже тут живёшь.

Дора. Это временно.

Маха. Нет ничего более постоянного, чем временное.

Дора. То есть я тебя уже не раздражаю?

Маха. Да прям. Живи, это твой дом тоже. Тем более у тебя другого нет.

Дора. Не очень гостеприимно звучит.

Маха. А ты как будто погостевать пришла. Вот и не веди себя как гость. И за квартплату закинь.

Дора. Завтра.

Маха. Как надоели твои завтраки.

Дора. Короче, если экспертиза подтвердит, что дом аварийный или хотя бы не безопасный, будут расселять.

Маха. Ещё чего.

Дора. Вещи паковать пора, вот чего.

Маха. Я не поеду никуда. Знаю я их расселение, к чёрту на рога скажут ехать. А тут почти центр. Дом старенький, но крепкий, район хороший.

Дора. И весь двор запаркованный, и шашлычка под окнами, и ор круглые сутки.

Маха. Замолчи. Не поеду, сказала.

Дора. Поедешь. Одна тут не останешься всё равно. Захотят — расселят, захотят — под снос. Будешь сопротивляться — так вместе с тобой и снесут. Ты на одной ноге далеко не уйдёшь.

Маха. У меня же гипс не навсегда.

Дора. И вообще дом старый.

Маха. Куда старый, шестьдесят лет.

Дора. А срок эксплуатации сколько?

Маха. Попроще что-нибудь спроси. Шестьдесят лет — это мне почти шестьдесят. Меня тоже можно сносить? У меня какой срок эксплуатации?

Дора. Страховки у тебя, конечно, тоже нет.

Маха. На квартиру?

Дора. Так спрашиваешь, как будто на себя есть.

Маха. Нет.

Дора. А ты подумай про новые районы, там воздух чище. И можем на две однушки обменять.

Маха. То есть ты меня всё-таки в однушку на окраину хочешь сплавить?

Дора. Ну в смысле «сплавить»? Живут же там люди. Я же жила.

Маха. Подожди, так ты за этим приехала, что ли? Уговорить меня квартиру разменять?

Дора. Ну в общем да. Эту продать и купить две поменьше.

Маха. И когда ты мне хотела об этом сказать?

Дора. Уже неважно. Теперь всё равно надо что-то решать.

Маха. Это тебе прямо повезло, что потолок треснул, да?

Дора. Я хочу пожить одна. Попробовать.

Маха. А если не понравится? Обратно менять? А я что? А вот это всё что?

Дора. Что «это»?

Маха. Ну вот это куда?

Дора. Оно тебе всё надо?

Маха. Надо. Я не могу так, как ты, с одной котомкой. Раньше вон как переезжали: то фура, то вагон.

Дора. Теперь проще.

Маха. У тебя всё проще. Развестись вон проще некуда. Это из-за твоего характера он от тебя ушёл.

Дора. Я от него ушла.

Маха. Была бы умнее — не ушла бы.

Дора. Была бы умнее, я бы вообще замуж не вышла.

Маха. Рано или поздно вышла бы.

Дора. Ц. Как будто это обязательно.

Маха. Обязательно, не обязательно. Все выходят.

Дора. И все разводятся.

Маха. Вот это уже не все. Будь здорова! Простыла?

Дора. Нет. Чихнуть уже нельзя.

Маха. Аллергия, что ли? На что? На меня небось?

Дора. На тебя.

Маха. Дожили. Я тебя рожала, чтоб ты мне хамила вот так?

Дора. Я не просила меня рожать.

Маха. Я думала, ты с возрастом поспокойнее станешь.

Дора. Не получилось.

Маха. А? Я с левой стороны стала слышать плохо.

Дора. Не получилась, говорю, у тебя идеальная дочь.

Маха. Отож. Но я хотя бы пыталась.

Дора. Это намёк?

Маха. Намёк. Короче, я никуда не поеду. У меня тут стены. Двор. Соседи.

Дора. Соседи готовы расселяться.

Маха. Кто?

Дора. Да все почти. С третьего справа и прямо, с четвёртого две квартиры тоже.

Маха. Там новые какие-то. Я их не знаю.

Дора. А говоришь — соседи.

Маха. Ну были же раньше соседи. Знаешь, как хорошо было.

Дора. Раньше вообще всё по-другому было. А теперь привыкай.

Маха. Не хочу. Я один раз уже привыкла.

6

Это такое прямоугольное вытянутое пространство, мебель расставлена немного странно. Потолок не высокий и не низкий — самый обычный. В потолке — трещина.

Трещина довольно широкая, сантиметров тридцать. Дора худенькая, она бы легко вылезла через неё на крышу. Подтянулась бы на руках — и уже там.

В театре это можно сделать так.

| «Есть несколько выходов.

| Ставить какой-нибудь

| заливной прибор,

| возможно, несколько

| за дверь,

| прям на пол

| и искать подходящие стекло или фильтр

| (синий и фиолетовый).

| Или же ставить какой-нибудь wash

| так же на пол

| и там уже в нем подбирать цвет.

| Прости, я думала о том,

| как написать это

| поэтичнее,

| но пока только

| как есть».

Так Катя сказала.

На краю трещины, свесив ноги в комнату, сидит Пакс. Верхняя часть тела у него снаружи, а нижняя — внутри. Он обут в домашние тапочки, болтает ногами, правый тапок вот-вот упадёт.

На часах 18:62.

Пакс улыбается.

Дора пытается с ним говорить, но Пакс не отвечает. Поэтому она начинает отвечать себе сама, за него. Говорит, понижая голос. Слушает.

Дора. Я только сейчас поняла, как вы с ним похожи. Как будто поэтому и замуж за него пошла. Чтобы тебя как бы сохранить, что ли. Не забыть. Ну я не прям чтоб так думала. Но теперь понимаю, что так. Это же в психологии как-то называется даже.

Дора. Комплекс Электры.

Дора. Нет. Да. Наверное, я не знаю. Слушай, а почему ты мне не снился никогда? Ни тогда, ни сейчас. Обижаешься? Конечно, обижаешься, ещё бы. Давай сегодня не будем об этом. Хотя бы один день не хочу об этом думать. Ты мне, когда я маленькая была, читал какой-то стишок про звёзды, не помнишь? Ну типа как что на небе расположено. Я ещё тогда думала, что на всю жизнь запомнила. А теперь забыла, как отрезало. Но я точно знаю, что если хотя бы первую строчку вспомню, то всё полностью тоже вспомню.

Дора. «Пылай, играй стоцветной силою неугасимая звезда».

Дора. «Над дальнею моей могилою, забытой Богом навсегда». Да ну ты с ума сошёл. Если б ты мне в детстве такие стихи читал. Это же что-то из Серебряного века. Младосимволисты какие-нибудь. Почему я вот это всё помню, а тот стишок — нет? Мне кажется, он важнее. Мозг вообще дурацкая штука. Вот запахи, например. Я помню, как у нас в триста первой аудитории всегда пахло. Помню, а описать не могу. А вчера в телефоне «Косынку» раскладывала и вспомнила запах карт. Когда нюхаешь прям всю колоду, ребром. Или как это. И запах — типографии и рук. Я помню запах, как ты по воскресеньям жарил омлет с картошкой.

Дора. Это испанская тортилья.

Дора. И ты всегда был такой важный, когда это говорил: «тортилья». «Девчонки мои, пойдёмте тортилью есть!» А я говорила, что тортилья — это черепаха, и я черепаху есть не буду. Зачем я тебе это всё рассказываю?

Дора. Просто так?

Дора. Просто так. Как будто хочется что-то важное сказать, но не понимаю что. Или с чего начать. Ты знаешь, мы разводимся. В девятнадцать лет было очень рано замуж выходить, но мне тогда надо было. Я как отвоевать что-то хотела для себя. Отвоевала. Проиграла. Праздную поражение.

***

Дора. А почему ты мне не снился никогда? Ни тогда, ни сейчас. Обижаешься?

Дора. Не обижаюсь.

Дора. Конечно, обижаешься, ещё бы. Давай сегодня не будем об этом. Хотя бы один день не хочу об этом думать. Слушай, ты мне, когда я маленькая была, читал какой-то стишок про звёзды, не помнишь? Ну типа как что на небе расположено. Я ещё тогда думала, что на всю жизнь запомнила. А теперь забыла, как отрезало. Но я точно знаю, что если хотя бы первую строчку вспомню, то всё полностью тоже вспомню.

Дора. Да вроде не было ничего такого.

Дора. Было, было, я точно помню. Или не было? Мозг вообще дурацкая штука. Вот запахи, например. Я помню, как у нас в триста первой аудитории всегда пахло. Помню, а описать не могу. И ещё помню запах, как ты по воскресеньям жарил омлет с картошкой. Говорил, что это...

Дора. Испанская тортилья. Только это не я жарил. Это ты в кино каком-то увидела и решила, что помнишь. Ну ты помнишь, конечно, только не про себя. Не про тебя.

***

Дора. Знаешь, мне как будто хочется что-то важное сказать, но не понимаю что. Или с чего начать. Я хорошая дочь? Ты хороший отец?

Дора. Ты хорошая дочь. Я хороший отец.

Дора. Я как отвоевать что-то хотела для себя. До сих пор отвоёвываю. Проигрываю. Праздную поражение.

Дора. Может, воюешь не с теми? Не с той?

***

Дора. Я с того дня ничего не хочу. Боюсь хотеть.

Дора. Я тоже с того дня ничего не хочу.

Дора. Прости меня.

Дора. За что?

Дора. Ты знаешь, за что.

7

Маха. Ты через Париж ехала, что ли? Чего так долго?

Дора. А ты меня зачем выдернула? Ещё в ливень. Я думала, у тебя инфаркт.

Маха. А у меня инфаркт! Ты зайди в комнату. И в спальню тоже зайди.

Дора. Ох ты ёж. У меня то же самое?

Маха. Я сюда тазик поставила, сюда ведро. А тебе кастрюлю. Наполняется быстро, я одна не утащу.

Дора. И давно так?

Маха. Ну как дождь пошёл, сразу почти.

Дора. Что-то на крыше повредилось, наверное.

Маха. Надо застилать крышу.

Дора. Надо съезжать. Комиссия была?

Маха. Была.

Дора. Что сказали?

Маха. Я не открыла.

Дора. Ц.

Маха. Так, может, я встать не могу. Или вообще никого дома нет.

Дора. Я им сказала, что ты будешь дома. Что откроешь. Как они оценивать будут теперь?

Маха. Каком кверху. Я всё равно от расселения откажусь.

Дора. Ты с ума сошла? Тебе крыша скоро на голову упадёт. Течёт вон из всех дыр, плесенью зарастешь. Чем тебе так намазано в этой квартире-то?

Маха. Я здесь живу тридцать лет. Тридцать! Тебе столько нет.

Дора. Уже половина подъезда согласны. С третьего этажа, мопс у которых, говорят, что им тридцать миллионов предложили.

Маха. Так они всех и начали блатовать, чтоб соглашались. Только тридцать миллионов не всем дадут.

Дора. Что за мысли дурацкие? Дадут по площади. У нас с ними площадь одинаковая.

Маха. А с первого этажа сказали: двадцать три, и всё.

Дора. Ну, может, по рыночной стоимости.

Маха. По какой стоимости, они придут, скажут, крыша у вас течёт, ничего не стоит ваше дырявое жильё. И вообще на улицу выгонят.

Дора. Никто тебя никуда не выгонит. Тебе когда гипс снимать?

Маха. Дней через десять.

Дора. Скажи заранее, я с тобой съезжу. Больничный тебе продлили?

Маха. Да я не спрашивала.

Дора. А если уволят?

Маха. Меня не уволят. У меня и пенсия скоро, и вообще. Я ценный сотрудник.

Дора. В библиотеке универа?

Маха. Я там много лет. Не уволят.

Дора. Это из-за отца?

Маха. Не смотри на меня так.

Дора. Как?

Маха. Вот так. Ой, посмотри на меня.

Дора. Что? То смотри, то не смотри.

Маха. У тебя брови разные, что ли?

Дора. Нормальные.

Маха. Ну я же вижу, что разные.

Дора. Это наследственное.

Маха. У меня хоть свои.

Дора. А у меня твои.

Маха. Обиделась, что ли?

Дора. Нет.

Маха. Нельзя на мать обижаться. Что молчишь?

Дора. А что говорить? Про брови? Про расселение с тобой бесполезно говорить: ты опять начнёшь спорить.

Маха. Я не спорю — я объясняю.

Дора. Не все же должны думать так, как ты. Кто-то думает по-другому.

Маха. И зря.

Дора. Я думаю по-другому.

Маха. Ну и ошибаешься.

Дора. А ты не ошибаешься?

Маха. Бывает, и я ошибалась. Так ты на моих ошибках учись, а не на своих.

Дора. Я хочу своих ошибок наделать, может.

Маха. Так ты и делаешь. Знаешь, почему?

Дора. Потому что...

Маха. А я знаю! Потому что мои советы не слушаешь. Потом сама же приползёшь ко мне, и знаешь, что я тебе скажу?

Дора. «Я тебе говорила».

Маха. А я тебе говорила!

8

сириус это система из двух звёзд сириус а это звезда спектрального класса а она видна невооружённым глазом и известна своим ярким бело-голубым светом рядом с сириусом а находится сириус б белый карлик который гораздо меньше и менее светим история открытия сириуса б началась в тысяча восемьсот сорок четвёртом году когда немецкий астроном фридрих бессель заметил аномалии в движении сириуса а он предположил наличие невидимого спутника который вызывает эти отклонения в тысяча восемьсот шестьдесят втором году американский астроном альван кларк обнаружил сириус б с помощью телескопа подтвердив теорию бесселя это стало первым доказательством существования белых карликов сириус б имеет массу приблизительно равную массе солнца но его радиус составляет лишь около ноль целых восемь тысячных радиуса солнца что делает его одной из самых плотных известных звёзд белые карлики это остатки звёзд которые исчерпали свое ядерное топливо и сбросили внешние оболочки их вещество чрезвычайно плотное орбита сириуса б вокруг сириуса а составляет около пятидесяти лет расстояние между звёздами варьируется от восьми целых одной десятой до тридцати одной целой пяти десятых астрономических единиц из-за вытянутой орбиты сириус б иногда подходит достаточно близко к сириусу а что затрудняет его наблюдение

9

Маха. Тан. Тан. Та-дан, Та-дан.

Дора. Ты чего?

Маха. Слышишь?

Дора. Вода опять капает.

Маха. Правда не слышишь? Тан, тан. Та-дан, та-дан. Тан. Тан. Это Шопен.

Дора. Не слышу.

Маха. Конечно. Ты ж не хотела в музыкальную школу.

Дора. Я хотела. Ты меня не отдала.

Маха. Да прям. Я сама через силу ходила, зачем тебе эта мука?

Дора. Ну да. Зато у меня же коньки были.

Маха. Конечно. Коньки — прекрасно.

Дора. Терпеть их не могла.

Маха. Не выдумывай.

Дора. Правда.

Маха. Это же была твоя мечта. Помнишь, маленькая как смотрела все эти соревнования, чемпионаты.

Дора. Это ты смотрела. Это была твоя мечта. А я хотела Шопена. Нет, ну не прям Шопена, а вообще.

Маха. Сама не понимаешь, чего хочешь.

Дора. Так ты за меня всё решала всю жизнь.

Маха. Потому что ты дочь профессора, надо соответствовать.

Дора. Ну да, всё снова неидеально. Считай, что на мне природа отдохнула.

Маха. Отож. Когда ты замуж выскочить решила, никого не спросила.

Дора. А кого спрашивать?

Маха. Ну и посмотри, что теперь.

Дора. Теперь — развод.

Маха. Он мне никогда не нравился.

Дора. Так вы не общались никогда.

Маха. Так ты и не предлагала. А вообще могла бы посоветоваться.

Дора. Могла бы. Но не посоветовалась. Ты бы опять всё за меня решила. Тут уж так звёзды встали.

Маха. Ага, у тебя вечно и Плутон в Водолее, и чепуха в голове.

Дора. Черепаха?

Маха. Что за черепаха?

Дора. Ты сказала «черепаха в голове».

Маха. Я сказала «чепуха». «Черепаха»! Ещё говорю, что я глухая. Правда что. Будь здорова. Простыла всё-таки?

Дора. Нет.

Маха. Да если бы я сама всё решала, ты бы сейчас… По-другому бы всё было.

Дора. Как у вас с папой?

Маха. Да, как у нас с отцом.

Дора. А было идеально? Так, как ты хотела?

Маха. У тебя волосы седеют.

Дора. Лет пять уже. Ты во сколько поседела?

Маха. Я поседела, когда ты из дома ушла.

Дора. Я ушла, когда мне восемнадцать исполнилось. Это не трагедия, чтоб от этого поседеть.

Маха. Когда ты в первый раз ушла.

Дора. В первый?

Маха. После восьмого класса твоего, на каникулах, помнишь? Да ещё бы ты не помнила. Мы себе места не находили. Я ни жрать не могла, ни дышать толком. Твои эсэмэски каждое утро получала: «Я нормально, я нормально». Трубку не брала. Я всех твоих одноклассников обзвонила. Всех знакомых, кого нашла. В полицию собралась. А отец говорил: погуляет и вернётся.

Дора. И ты тогда поседела?

Маха. Не тогда. Когда ты вернулась. Помнишь? Я кричала. Ты тоже кричала. И я тебя ударила.

Дора. Я забыла уже.

Маха. Не забыла. Не смей говорить, что забыла. Я ещё неделю не спала после этого. На тебя злилась, на себя ещё больше, что руку подняла. Вот тогда.

Дора. Отец же всё знал. Он меня отпустил, а ты не отпустила бы всё равно.

Маха. Да, он мне рассказал потом. Я думала, никогда его за это не прощу.

Дора. Простила?

Маха. Простила.

Дора. А меня не простила. Потому что ты его любила. А меня не любила никогда.

Маха. Я тебя всегда любила. Просто ты мне после того раза совсем перестала нравиться. Я сама себе перестала.

Дора. Это из-за меня отец умер.

Маха. А? Что из-за тебя?

Дора. Ничего.

10

Трещина довольно широкая, с полметра. Хоть Маха нехуденькая, но и она бы легко вылезла через неё на крышу. А нет, не вылезла бы: у неё же нога.

В театре это можно сделать так:

| «Я делал раз что-то похожее,

| затягивали черным бархатом

| стену,

| ту что видно.

| На нее давали проекцию

| звездного неба,

| а по периметру освещали

| LED-barами

| цветными, так чтоб немного

| пульсировало и переливалось...

| Или можно

| было бы какую-нибудь

| оптическую иллюзию применить

| типа зеркального многоугольника».

Так Яр сказал.

На часах А+:Б=.

Пакс улыбается.

Маха пытается с ним говорить, но Пакс не отвечает. Поэтому она начинает отвечать себе сама, за него. Говорит, понижая голос. Слушает.

Маха. Слышишь? Конечно, не слышишь. И я не слышу. Потому что тихо. Наконец-то тихо.

Маха. Дождь кончился.

Маха. Это не дождь. Это внутри.

Маха. Тук-тук.

Маха. Я вот думаю иногда: бросить бы всё, продать эту квартиру…

Маха. А потом что?

Маха. Не перебивай. Продать эту квартиру, уехать куда-нибудь. В Ниццу. Помнишь, мы с тобой по берегу ходили, там ещё пляж не песчаный, а галька. Гладкая, крупная. И цветочный базар рядом, с маргаритками.

Маха. С астрами.

Маха. С астрами. Мне кажется, счастье — это цветочный базар в Ницце.

***

Маха. Я вот думаю иногда: бросить бы всё, продать эту квартиру несчастную.

Маха. Почему несчастную?

Маха. Ой, да не цепляйся ты. Продать эту квартиру, уехать куда-нибудь. В Ниццу. Мне кажется, мне бы понравилось в Ницце: никогда не была. Сидеть там на местном базаре каком-нибудь, продавать цветы. Или ничего не продавать, просто сидеть. Трындеть с местными старухами и быть из них самой вредной. Чтоб все так про меня и говорили: самая вредная старуха на Лазурном берегу. Надо научиться ругаться по-французски.

Маха. Ты не старуха.

Маха. Ой ли! Я тут ходила гипс снимать. А там врач молоденький, совсем мальчишка. Симпатичный такой. Ну и начал мне рассказывать, как у меня кость срасталась. Сначала, говорит, на месте перелома образуется костная мозоль. Она мягкая, такой как будто клей. Потом этот клей застывает и становится типа хряща. Этот хрящ минерализуется, как бы каменеет. И его заменяет новая кость. Но ещё могут остаться разрывы. И эта кость должна уплотниться ещё. И когда приходит время, она становится такая же, как до перелома. Даже лучше. Ну, может, не лучше, но не хуже точно. Представляешь, как у нас в организме всё продумано.

Маха. Жалко, что зубы так не умеют.

Маха. Я так и знала, что ты так скажешь. А я вот вообще думала: разбитое сердце может так же восстановиться? Ну хотя оно же не буквально разбитое. Хотя, говорят, такой диагноз тоже может быть, только называется как-то по-научному. Ты не знаешь? У доктора спрошу потом. А как я спрошу — гипс-то он мне снял уже. Не опять же ногу ломать.

Маха. Постучи по дереву.

Маха. Тук-тук. Как же доктора-то зовут? Имя ещё такое красивое. Думала: ну точно не забуду. А забыла вот. Старость, что ли.

***

Маха. Знаешь, как срастается сломанная кость? Сначала на месте перелома образуется костная мозоль. Она мягкая, такой как будто клей. Потом этот клей застывает и становится типа хряща. Этот хрящ минерализуется, как бы каменеет. И его заменяет новая кость. Но ещё могут остаться разрывы. И эта кость должна уплотниться ещё. И когда приходит время, она становится такая же, как до перелома. Даже лучше.

Маха. Сломанные кости могут срастись. Знаешь, что не может?

Маха. Зубы?

Маха. Разбитое сердце.

Маха. С разбитым тоже можно жить. Я кофе по утрам варю две чашки. Одну выпиваю. Вторую выливаю и на следующее утро опять варю две.

Маха. Попробуй сварить одну.

Маха. Страшно. Бросить бы всё, продать эту квартиру.

Маха. Продай.

Маха. Не могу.

***

Маха. Я кофе по утрам варю две чашки. Одну выпиваю. Вторую выливаю.

Маха. Зачем?

Маха. На следующее утро опять варю две. И так по кругу. Прости меня.

Маха. За что?

Маха. Ты знаешь, за что.

11

Дора. Почему ты мне не сказала?

Маха. Зачем? Ты ж занятая.

Дора. Я бы съездила с тобой.

Маха. С чего ты так переживаешь?

Дора. Это странно просто. Ты молчишь, я молчу.

Маха. Раньше тебя это не волновало.

Дора. А теперь волнует. Я тревожусь. Давай, что ли, иметь какую-то ответственность.

Маха. За что?

Дора. Друг за друга.

Маха. Это что-то новенькое.

Дора. Тебе не приходило в голову, что я могла как-то измениться? Повзрослеть?

Маха. Научиться ответственности?

Дора. Вот именно.

Маха. Хорошо, я запомню.

Дора. Спасибо.

Маха. Пожалуйста.

Дора. Ц.

Маха. Не цокай.

Дора. Вы и с отцом всё время ругались.

Маха. Неправда, мы не ругались.

Дора. Ругались. В ночь перед... Я слышала. И смотрела в окно.

Маха. Я не знала, что ты слышала.

Дора. Вы громко. Могли бы догадаться.

Маха. Могли бы. Это наше дело, вообще-то. Было.

Дора. Послушай меня сейчас внимательно, пожалуйста, потому что, если я сейчас тебе это не скажу, потом уже точно не скажу. Я сегодня решила, что должна всё рассказать. Я в окно тогда смотрела, и там упала звезда. Он мне ещё маленькой всегда говорил, что это глупости, что никакие желания не сбываются, объяснял про метеоры.

Маха. Метеороид с горящим хвостом.

Дора. А? Да. Но мне всё равно нравилось. На звезду, на одинаковые цифры на часах там, на машине. И я, короче, увидела и загадала, чтоб в универ завтра не надо было ходить. Чтоб вас не видеть, дома спокойно самой посидеть.

Маха. И. Не. Пошла.

Дора. Не пошла. Мне ко второй надо было. А ты позвонила.

Маха. У него лекция была утром. Он только читать начал и упал.

Дора. Мне потом его магистранты рассказывали.

Маха. А ко мне лаборантка прибежала, сказала, его скорая забрала.

Дора. Я теперь каждый день думаю, что, если бы я не загадала тогда не ходить на пары? Десять лет каждый день думаю. Это он из-за меня. Понимаешь? Из-за меня.

Маха. Не выдумывай.

Дора. Ну это я как будто виновата во всём. Понимаешь?

Маха. Ты плачешь, что ли? Перестань, это же глупости. Ты же даже на похоронах не плакала.

Дора. Я плакала, ты просто не видела. И тогда, и потом. Часто.

Маха. Конечно, не видела. Ты же почти сразу уехала.

Дора. Не могла потому что. Окно это тут, понимаешь?

Маха. А я могла. И окно могла, и кровать. И комнату вот эту. Давай и я тебе расскажу тогда. Знаешь, почему мы ругались?

Дора. Да как обычно, наверное.

Маха. Мне сказали, что у него роман со студенткой.

Дора. И ты поверила?

Маха. Нет. Не знаю. Я спросила. А у него телефон зазвонил сразу, и он ушёл в туалет разговаривать. А потом сказал, что это по поводу научной работы.

Дора. Да уж.

Маха. И я говорила тогда: не надо обманывать, не надо мучить друг друга, если хочешь, давай разведёмся.

Дора. И что он?

Маха. Сказал, что не хочет это обсуждать и что я себе всё придумала. Ушёл спать на диван молча. А утром уехал в университет. Тоже молча. Я даже не помню, что последнее ему сказала. Просто орала что-то.

Дора. Он тебя любил.

Маха. Не знаю.

Дора. Он тебя звёздочкой называл.

Маха. Это он тебя называл.

Дора. Тебя тоже.

Маха. Меня — нет. Давно. Когда ты родилась, почти совсем никогда.

Дора. Ну я же помню, я слышала.

Маха. А я не помню, что я помню. Заперла себя здесь и думаю, что всё хорошо, всё, как раньше. А может, и раньше не было хорошо?

Дора. Ты чего?

Маха. Как же осточертело. Вот эти стены осточертели. Да я просто уже не знаю, как по-другому жить. Я не умею, я разучилась. Как в тюрьме. В этих! Чёртовых! Стенах!

Дора. Осторожно!

Маха. Отойди! Как она? Столько лет висела же.

Дора. Крепления разболтались, наверное, когда трясло.

Маха. Точно. От землетрясения. И я ещё.

Дора. Разбилось?

Маха. Там стекло закалённое. Руками не лезь!

Дора. Ох ты ёж!

Маха. Порезалась?

Дора. Да. Ох ты, прям сильно течёт.

Маха. Сейчас. Хлоргексидин.

Дора. Полотенце надо.

Маха. Сейчас. Потерпи. Бинт где-то был у меня.

Дора. Ещё правая рука, как назло.

Маха. Давай. Вот так. Подожди, подую. Щиплет?

Дора. Нормально.

Маха. Скорую не надо?

Дора. Не надо. До свадьбы заживёт.

Маха. Или до развода.

Дора. Я испугалась.

Маха. Когда рама упала?

Дора. Нет, когда ты кулаком по ней шарахнула. Я вспомнила, как тогда...

Маха. Всё, всё. Прости.

Дора. А это правда, про отца?

Маха. Что?

Дора. Что он изменял.

Маха. Не знаю. Решила, что не хочу знать.

12

в древнем египте сириус ассоциировался с богиней исидой и был важен для сельского хозяйства так как его появление на утреннем небе совпадало с разливом нила что означало начало нового аграрного года греки верили что появление сириуса в небе приносит сильную жару и засуху и связывали его с болезнями которые распространялись в это время года в китае сириус занимал важное место в астрономических и космологических представлениях его яркость и положение использовались для определения времени и направлений что было важно для сельскохозяйственных и религиозных обрядов особый интерес представляет отношение к сириусу племени догонов в западной африке догоны обладали удивительно точными знаниями о звёздах включая информацию о сириусе и его спутнике белом карлике сириусе б некоторые исследователи предполагают что эти знания могли быть переданы догонам в результате контактов с внеземными цивилизациями современные исследования системы сириуса показывают что она может быть ещё более сложной чем считалось ранее наряду с хорошо известными сириусом а и сириусом б существуют теории о возможности существования третьей звезды в этой системе идея о наличии третьего компонента в системе сириуса появилась на основании анализа орбитальных движений сириуса а и сириуса б некоторые астрономы заметили что движения этих звёзд могут быть объяснены присутствием ещё одного пока не обнаруженного объекта однако подтверждения этой гипотезы пока нет

13

Маха. Это что вдруг?

Дора. Астры.

Маха. Вижу. В честь чего?

Дора. Просто так. Купила у бабки на перекрёстке.

Маха. Фиолетовые.

Дора. Увидела и вспомнила, что ты такие любишь.

Маха. Раньше любила.

Дора. А теперь не нравится?

Маха. Нравится. В вазу бы поставить.

Дора. Есть ваза?

Маха. Где-то была. Сто лет не доставала. Сто лет цветов не дарили.

Дора. Давай вон в банку. Там у тебя в шкафу, внизу, есть банки литровые.

Маха. Некрасиво будет.

Дора. Ещё как красиво. Главное же цветы, а не банка.

Маха. Мы с отцом когда не поженились ещё, он мне такие астры носил.

Дора. Да, ты рассказывала.

Маха. У кого-то на даче рвал. Ещё говорил: розы пусть тебе экономисты носят. А я астры. Потому что я астроном.

Дора. А я помню розы.

Маха. Ну это потом уже. Но астры тоже иногда. Астры найти уже было сложно, специально никто не выращивал, в цветочных тоже не было. Так если, на улице с рук.

Дора. Астра. Астро-ном. Смешно. Он так бы и сказал.

Маха. Так я и говорю.

Дора. Можно было бы карту обратно повесить.

Маха. Без рамы?

Дора. Ну так, на иголочки. За обои зацепить. А то там пятно выгоревшее на стене.

Маха. Думаешь?

Дора. Только на карте кровь видно. Немного. В углу, справа. «Сириус кульминирует вблизи полуночи».

Маха. «Подписана к печати 19.10.1973».

Дора. Скоро юбилей. Давай новые обои поклеим?

Маха. Всё равно же расселят.

Дора. Если ты не подпишешь, не расселят.

Маха. Ой, да Бог его знает.

Дора. Я никогда не спрашивала... А он верующий был?

Маха. Да вроде нет.

Дора. Он хороший был.

Маха. Хороший.

Дора. Вот говорят же, что каждому воздаётся по вере. А если так, то он сейчас где?

Маха. На какой-нибудь звезде. Мы никогда с тобой не говорили об этом, да?

Дора. Да мы вообще мало говорили в последнее время.

Маха. Мы даже вместе не ездили к нему ни разу с похорон.

Дора. Давай съездим.

Маха. Давай.

Дора. Может, на могилку астры посадим?

Маха. Да ну.

Дора. Ну да.

Маха. Давай я подпишу расселение.

Дора. Ты серьёзно?

Маха. Серьёзно. Чего я буду вам жизнь портить.

Дора. Кому «вам»?

Маха. Тебе. Не знаю.

Дора. А себе?

Маха. И себе не буду.

Дора. Ты уверена? Не хотела же.

Маха. Не знаю. Не уверена. Но давай подпишу.

Дора. Что такое? Нога?

Маха. Нормально. Расхожу.

Дора. Болит?

Маха. Нет. Непривычно просто. Как чужая иногда.

Дора. Ляг полежи.

Маха. Полежи со мной? Как маленькая была когда, помнишь?

Дора. Полежу.

Маха. Ребёнок?

Дора. А?

Маха. Я правда подпишу.

Дора. Подпишешь. Завтра. Слушай чего.

Маха. Чего?

Дора. Давай поплачем вместе?

Маха. Давай.

Дора. Разрешаешь?

Маха. Разрешаю.

Дора. Ты чего хохочешь?

Маха. А ты?

Дора. Да перестань, я ж тоже смеюсь.

Маха. Не могу. Ой, не могу!

Дора. Дуры дурацкие!

Маха. Живот уже болит!

Дора. И рука!

Маха. И нога!

Дора. Мам?

Маха. А?

Дора. Как думаешь, там что-то есть?

14

Прямоугольная комната, та же мебель, та же трещина в потолке. Всё, в общем-то, то же, что и раньше. Видно небо, звёзды, космический свет.

Но теперь посреди комнаты стоит кровать, на которой, обнявшись, спят Дора и Маха.

Пакс сидит свесив ноги. Он не отрывает взгляда от Доры и Махи уже целую вечность. И улыбается. Подаётся вперёд, кажется, что собирается прыгнуть вниз, внутрь комнаты. Вдруг одёргивает руку, вопросительно смотрит на свою ладонь, затем на то место, за которое держался. Быстро подтягивается и поднимается наверх.

Чуть наклонившись, Пакс стоит на краю и рассматривает что-то. Как будто продолжает удерживать взгляд на кровати, но нет. Пакс видит, что края трещины медленно начинают сближаться, она делается уже.

Если смотреть на это снизу, из комнаты, то кажется, что свет тускнеет. Щель заполняется каким-то полупрозрачным желе, оно постепенно мутнеет и затвердевает, пока не становится частью монолита.

Пакс остаётся снаружи. Его больше не видно, но слышно его голос. Совсем тихо, приглушённо, надо прислушиваться, чтобы разобрать слова.

Пакс. Ничего там нет, девчонки мои. Ничего, звёздочки.

Пьеса написана в рамках драматургической лаборатории Центральной Азии Drama.Lab при театре «Ильхом» в 2024 году.