Дактиль
Ева-Кацярына Махава
там в проёмах —
свет, личные праздничные, огневые —
фиолетовый в примесь
обрамляя и сдерживая
словно бы к лучшему, к той нежности
среди порядка ответных действий
а свет он падает как свет
он серебрится рыбно
поигрывыя теневым и траурным
и синева неотделимая, неловкая
вскрывая
уловки и преисполненных
физически-вещественно
глазные вмятины
кромка
ты преувеличенный светом
будто бы забывая
в этом мерцании —
к глазам, к горлу — внутренне-кровяное
болевым
и облака — детские
готовые любить жалея
сахарно-прекрасно над головами, сине
и внутрь лекарственно —
рук, ног движения
головы и бёдер
предчувствие
ломает цвет
вниз языками скорбными
животный бег
и нам спуститься — заборно и
в прояснении глазниц
тайное, бесформенное
вновь детское
лишь «дар» на ум приходит
невыученный и
простота к простоте — лепное, хлебное,
полостное
стол — лёгкий
птицы, птицы
на подоконнике
и все кого увозили
молча отбеливали молчали
снежили заснеживали —
к ушам, к языку, к коре, к голому крику
в сплетении солнечном
всё пребывало
отсвечивая
и звезда смеялась моргая
холодилась округа
губы синим синели
песнями восходили к вершинам
к кроличьим норам
к обрубкам свечным
***
что-то нежно скрывая — белое, белое
молочное словно дитя
возвращение —
безреберное, морское —
рыбий скелет без даров и сокровищ
песчинки дрожат словно прах
штрих от сетчатки
к сетчатке
ветви летучие
перелетая тенями
(в свет не убийственный)
язык огневой
на пол лица вопрошая
о приюте, о голом спасении
молниеносно
в раковинах сверкая
оклик костлявый
цвет лишенный владения
волей ничьей
бродяжничество расцветает
сопротивление тела
притяжение
небесное —
всё будто к падениям
лёд расколотый страхом
золотые рыбки привыкшие знать
мир расширялся
световыми кругами
и небо исподлобья будто приглядываясь
нанося удары
и повадки — лица, времени —
удушливые, в жажде любви,
в кровных смешениях на поле битвы
и этот треск, будто разламывая —
в ровно-ровном подобии —
стола поминального с пресной кутьей
с бликами за окном —
— заснеженным — скульптурным
И осень — её дрожащие прожилки —-
кровью и молоком
крик ломкий
в солнечном провале
пропавшие без вести
в низинах —
горбатых, будто приземлённых
блеснул тот свет
дорогами ломая
волнительные линии
на лицах
и руки поднимаются
и падают и вновь —
осенне
взгляд прорывается
будто к дарам
в неведении сладком
в ночном упадочном
движении луны —
стих дерзкий и
успокоительный
и лилии в печальных водах
белея
поверхностно и сдержанно
как сердце прячущее
и обреченно
от будто жизни
как если снег пошёл —
рассеянно
животворительно
приподнимаясь над округой
легонько властвуя по-детски
в сиянии и голубом
до вен скорбящих
и мыслей изумрудных
с китами смоляными и утробными
и колыбелями младенцев кровными
плотской любви
как будто Бога
в подреберье, под дых — используя и истончая
души строение
чиста как Бог, чиста как лист
испуга ветра обручение —
в ночь разорённую
в горнило трубчато-опасное
в движениях и локтевых
коленно-судорожных
люди растерянно-красивые
ночным мерцая
дымчато табачно — ко времени и к месту —
смеясь матерчато
топорщась муравьино
почти любовно
Ева-Кацярына Махава — родилась в Беларуси, в Минске. С 2019 года живёт в Израиле, в Иерусалиме. Окончила Белорусскую академию искусств, режиссура. Сняла ряд авторских документальных фильмов. Обучалась в Белорусском коллегиуме. Пишет стихи и публикуется. Пишет картины, участвует в израильских выставках.