Есть ли жизни после шестидесяти

К кафе «Часок-другой», что на улице Гоголя, с разных концов города спешили четверо друзей. Из микрорайона Северный только что выехала Капитолина Загоруйко, которая так лихо лавировала на новом скутере между машинами, что имела все шансы добраться вовремя. С западной стороны на вишнёвом «мерседесе» катила Зоя Величко. А Михаилу Лукошину, который жил в центре, нужно было проехать всего три остановки, но троллейбус застрял в пробке и продвигался вперёд короткими толчками, так что Лукошин уже жалел, что не отправился пешком. С пригородного автобуса пересела на метро Людмила Маковкина и вышла из него уже на следующей остановке. Именно потому, что жила дальше всех, Людмила выехала из дома раньше и первой добралась к месту встречи, опередив на несколько минут остальных.

Кафе «Часок-другой» бывшие одноклассники облюбовали лет десять назад, когда у них появился интернет, благодаря которому они отыскали друг друга. А  после назначили встречу.

Из бывшего десятого «А» в городе оставалось лишь шестеро — другие разъехались кто куда. Но Артур Григорян — профессор, медицинское светило — не в счёт: он всегда пропадает на симпозиумах в разных концах света или торчит с утра до ночи в Городской клинической больнице. У него и телефон отключен, чтобы не беспокоили, и в сеть он практически не выходит, а в кафе пришёл всего раз, только на первую встречу. Через три года после неё уехал с женой-немкой и начал новую жизнь в Германии Никита Мезенцев. Поэтому в последние годы друзья собирались в одном и том же составе — вчетвером. Зато регулярно — встречаться в начале каждого сезона стало традицией.

Стояли первые дни сентября — с редкой жёлтой листвой, с солнышком, по-летнему горячим, с ребятишками, снующими по улицам в разномастных школьных формах. Людмила укрылась в тени старых кряжистых лип, обмахиваясь разноцветным веером, и поджидала остальных. На ней были короткие тёмные брюки и фиолетовая шёлковая блуза с крупными серебристыми цветами. Матерчатая шляпка с небольшими полями кокетливо украшала голову. 

Людмила заметила, как припарковалась неподалёку машина вишнёвого цвета, и поспешила к ней.

— Привет! — из машины вылезла Зоя. 

Они обнялись.

— Ты хорошо выглядишь! — Зоя оглядела подругу, чуть отстранившись. — Я не опоздала?

— Нет-нет… Ты тоже шикарно выглядишь.

Зоя поправила тёмные волосы, собранные сзади в элегантный пучок, украшенный скромной, но изящной заколкой.

— Стараюсь!..

Она хотела ещё что-то добавить, но на дорожке появился приземистый Миша Лукошин с букетом в руках.

— Привет, девоньки!

«Тр-тр-тр!» — раздалось сзади, и, взвизгнув тормозами, вокруг них описал круг оранжевый скутер.

— Ой, Капа, сумасшедшая! Напугала до смерти.

Худощавая Капа стащила с головы круглый красный шлем и бросилась обнимать друзей. Коротко стриженные волосы ёжиком топорщились в разные стороны — точно так, как это бывало в детстве. С годами менялся только их цвет. На этот раз взлохмаченные кустики волос отливали сиренево-розовым. Фигурка и вкусы Капы тоже не изменились: брюки канареечного цвета, футболка, джинсовая курточка. В отличие от полных подруг, её издали можно было принять за подростка. Над курносым маленьким носом красовались зеркальные очки в пол-лица.

— И тебе не жарко? — спросила Зоя, глядя, как Капа поднимается по ступенькам в цветастых ботинках на толстой подошве.

— Ну я же с ветерком!

Миша вручил дамам по розе со своей дачной клумбы, и все четверо вошли в прохладный зал небольшого кафе. Оно нравилось друзьям не только своим расположением в центре города, так что к нему отовсюду легко добираться, но и тем, что в будние дни здесь всегда предлагали скидки, а ещё шведский стол — бери что хочешь. Правда, в кафе дороговат алкоголь, но его никто и не брал. Капитолина обычно за рулём. Людмила избегала его из-за проблем с желудком. А Зоя на первой же встрече заявила:

— Я столько гадости от этой водки видела, что теперь её принципиально не пью!

Пить в одиночестве Лукошин тоже не желал. И теперь чокались друзья за столом либо соками, либо минералкой.

Вегетарианка Капа набрала себе разных салатиков без майонеза. Люда, наоборот, выбрала салаты с майонезом, а к ним — паровые котлеты с пюре.

 — Такое я и дома могу поесть! — хмыкнула Зоя.

Она старалась взять в кафе что-нибудь экзотическое или такое, что лень дома готовить, а поэтому выбрала грибной жюльен, суши и три вида соков.

 — Жара, пить ужасно хочется!

Миша поставил на поднос тарелки с солянкой, жареной курицей и несколькими закусками.

— Обедать так обедать! — сказал он.

— Ой, пока не забыла! — Капа повернулась к сумочке, которую успела уже повесить на спинку стула. — Вот пригласительные на презентацию рок-мюзикла! Мишель, ты ведь будешь со своей?

— Аиде точно понравится, а я её верный паж, — Миша с любопытством повертел полученные билеты.

— И не надоело тебе пажом быть? — усмехнулась Зоя и повернулась к Капе: — Нет, мне не надо билет, ты знаешь, я рок не люблю.

— А можно мне для внука взять? — поинтересовалась Людмила. — Я бы и Зоин билет прихватила. У Дениса девушка есть...

— Вот тебе ещё два, пусть и друзей пригласит, — Капа протянула четыре пригласительных Людмиле.

— Ой, чудненько! — обрадовалась она. — У Дениски день рождения в конце месяца, а я не знаю, что подарить. Так трудно угодить этим подросткам!

— Это так, — поддакнула Зоя. — Я своим теперь только деньги дарю.

— Да было б их много… А я вам тоже подарки принесла — то, что заказывали.

Люда достала из сумки три небольших иконки, вышитых бисером.

— Ой, красота! — воскликнула Зоя.—  Вот спасибо тебе, не забыла. А у меня на такую работу терпения не хватает.

— Это тебе спасибо: надоумила наборы для вышивки покупать! Я так увлеклась ими... И тебе спасибо, Капа. Я ведь сходила по тому адресу… ну в студию. И меня взяли! Буду теперь учиться рисовать. Хочу по своим рисункам вышивку делать.

— Пустяки, не за что! Ты всегда хорошо рисовала. Чуть-чуть подучишься — твои работы на выставку возьмут, — заверила Капа.

— Одна я, выходит, сегодня без подарка! — огорчилась Зоя.

— Зато ты в прошлый раз сувениры из Флориды привезла…

Налегая на закуску, Миша подтверждающе замычал.

За годы встреч у друзей сложились свои традиции и ритуалы. Кроме цветов, которые всегда приносил галантный Миша, принято было в начале обеда «вспомнить всех поимённо»: кто где сейчас из их одноклассников.

— Что пишет Лёня из Израиля? — спросила Зоя. —  Кап, вы общаетесь? Как вы раньше с ним на мотоциклах гоняли!

— Уже не гоняет. Солидный такой: пузо отъел, толще Миши. Видела недавно на «Фэйсбуке». По-прежнему на тамошнем телевидении шоу ведёт.

— На пенсию его не отправляют?

— Ему трудно замену найти. Лёнчик такой заводной, за словом в карман не полезет. Вся передача на нём держится!

— Это точно, всех в классе смешил, — согласилась Люда. — А как Вера Суслова? Зой, расскажи!

— Преподаёт. Спрашиваю, не устала ли, а она: «Что я дома делать буду?» да «Как на пенсию проживу?».

— Ну у неё же нет такой поддержки, как у тебя, Зоечка. Это тебе дочка из Флориды платье привезла?

— Почему дочка? Сама сшила. Я всегда сама себе одежду шью.

— Да-а? Не знала. Шикарно получается! А дочечка твоя как со своим бизнесменом живёт?

— Нормально. Скучает только. Она язык плохо знает, общаться трудно. Может, ты её, Капа, подтянешь?

— А разве там нет языковых курсов?

— Есть, но она всё равно комплексует.

— Это вначале, привыкнет! Я сама так училась: в чужую страну — бац! — и как хочешь, так и вертись. Зато и говорить быстрей начинаешь… — засмеялась Капа.

— Ну, давайте, друзья, как обычно, помянем тех, кто по ту сторону! — поднялся со стаканом в руке через некоторое время Миша.

 «По ту сторону» были уже трое из их одноклассников.

Все встали, выпили и добрым словом помянули ребят, чьи лица остались теперь только на фотографиях.

Потом обед продолжился вместе с новостями из семейной жизни, хотя трое одноклассниц были одинокими. У Людмилы три года назад скончался муж от инфаркта. Зоя развелась с последним ещё до посиделок в кафе. Но у неё, как и у Людмилы с Мишей, были дети и внуки. А Капа придерживалась позиции чайлдфри:

— Семейные узы, как ни верти, — пережиток прошлого. Никаких уз, ничего не должно сдерживать свободу человека!

Позже обычно «выпивали» за тех, у кого в минувший сезон был день рождения. Но рождённых летом в этой компании не оказалось. Поэтому разговор сразу перескочил на летний отдых.

— Смотрю,  вы все такие загорелые, — сказала Зоя. — Рассказывайте, где побывали.

— А ты не ездила разве?

— Не-е, не хочу, дачи хватает. Лес, воздух, огород...

— Я тоже дома лето провёл. Жена ремонт затеяла, а я — на подхвате. Зато каждый день купался в пруду...

— Со своей русалкой, наверное? — Капа насмешливо сощурила на Мишу узкие рыжеватые глаза.

— Да его русалочка в пруд не пойдёт, ей моря подавай! — возразила Зоя.

— Нет, почему же, один раз в прошлом году мы с ней пикник на берегу озера устраивали, а нынче она, да, в Рим укатила с другими эмансипе...

 

***

 

Два года назад во время встречи на вопрос «Как дела?» Миша вдруг выпалил:

— Да как? Влюбился!

Все ахнули.

— Опять? — Брови Капы поползли вверх.

— Не поздно ли в твоём возрасте? — заулыбалась Люда.

— А я не удивляюсь, — сказала Зоя. — По-моему, это естественное для Мишки состояние!

— А что? Обожаю прекрасных русских женщин. В лучших экземплярах — такое очарование! Разные типы описал Тургенев; моя беда в том, что я никогда не могу влюбиться в Лизу Калитину, а только в Лаврецкую! Почему-то тянет меня к холодным и сильным женщинам. Оттого и страдаю.

— А как жену выбирал?

— По расчёту. У нас на журфаке тогда выражение ходило «по хорошему расчету». То есть не из-за корысти, а чтоб жена хорошая была. Моя жена скорее Лиза. Но я её не люблю...

— А пироги?

Мишка повертел в руках и ещё раз обсосал куриную косточку.

— Да, пирожки с ливером, блинчики с мёдом и другие разные вкуснятины, которые она в интернете находит. Не хуже, чем в кафе, кормит! А поговорить с ней не о чем...

— Тогда с нами поговори! — предложила Люда.

— А я и говорю. Только это редко. Аида же таскает меня по разным выставкам, музеям и… как его… перфомансам!

— Это ещё что?

— Новая форма искусства, — пояснил Миша. — Не то игра, не то представление… Например, «Пульс мегаполиса»! Пришли, а там из металла и отходов чего-то вроде скульптур наделано. Посредине — кабинка в виде шара. Залезли, наушники надели. Кабина крутится, вокруг — цветной газ полосами стелется, «химией» пахнет и смолой какой-то... В наушниках то пары шипят, то молот стучит, то железо лязгает. Аида говорит: «Я от этих звуков ме-дити-и-рую». А я медитировал от её белых штанов…

— Мы с твоей новой пассией в чём-то похожи! — воскликнула Капа. —  Познакомишь нас на концерте? Вот думаю, почему ты в меня-то тогда не влюбился?

— Ну ты, Капа, не сильная, а взбалмошная! Сильная у нас, пожалуй, Зоя. Но она не романтик.

— Нужна мне ваша романтика! Мне нужен мужчина, который мог бы забивать гвозди во все дырки.

Людмила поперхнулась. Мишка хрюкнул и затрясся от смеха. Капа захохотала и замахала руками, столкнув  локтями вилку, которая с обиженным звоном улетела под стол.

— Вот потому ты и одна, — просмеявшись, сказал Миша.

— И не одна вовсе, — не согласилась вдруг Зоя. — Дочка мне кавалера нашла.

Три пары глаз уставились на неё.

— О, лав стори! — подскочил Миша. — Внимательно слушаем!

— Ну… — Зоя немножечко смутилась. — Дочка, чтоб я не скучала, решила помочь. Думала, шутит, а она и правда в интернете стала мне кавалера подбирать. «Сдурела, что ли?» — говорю. А она: «Ну, мам, что тебе стоит посмотреть, у него даже дача недалеко от тебя! Не понравится — я тебе жениха во Флориде найду. Мне спокойней, когда ты не одна». Да только не хочу я во Флориду: жара там и не наше всё! Съездила один раз — мне хватило. Да вы знаете...

— Не все, не все, ближе к делу! — потребовал Миша, потирая руки.

— Да что рассказывать? Встретились — познакомились. Бывший полковник…

— О!

— Дача у него действительно рядом. Стали общаться… Он говорит: «Знаете, я другими командовал, а вас боюсь!» Спрашиваю: «Я что, такая страшная?» А он говорит: «Наоборот!»

Все засмеялись. А Миша спросил:

— Марш Мендельсона когда зазвучит?

— Нет уж, Миша! — отрезала Зоя. — Намучилась я с вашим братом: один алкоголик, другой ревновал, как Отелло. Встречаться буду, он мне на даче уже хорошо помог. А замуж — нет!

— И правильно! — сказала Капа.

— А может, он другой совсем? — возразила Люда.

— Неважно. Одной мне лучше.

Капа обежала вокруг стола и потрясла Зое руку.

 

***

 

— А ты-то, Кап, в Испании была?— спросил Миша, который знал, что Капа отнюдь не так одинока, чтобы за нею ухаживать. — Жив твой испанец?

— Жив, не была, летом жарко, а в октябре собираюсь. С испанцем — окей, — протараторила Капа.

— Не изменяет тебе?

— Нет такого слова в моём лексиконе! — фыркнула Капа.

Миша развёл руками.

— А загорела так где? — удивилась Людмила.

— На Белухе. Сейчас покажу.

Капа достала смартфон и продемонстрировала свои походные снимки.

— Красиво, — одобрила Зоя. — Хотя я ни за что бы туда не полезла. Ну, а теперь Людочка покажет нам свои фотографии. Ты съездила в Ялту?

Люда кивнула.

— Съездила. И провела самое романтичное лето в своей жизни…

Она осеклась, покраснев под удивлёнными взглядами друзей. Капа расхохоталась. Миша, не поверив, спросил:

— Что, тоже лав стори?!

— Нет-нет, — замахала руками Людмила. — Не совсем...

— Так она с Юркой Новиковым встретилась! — хлопнула себя по коленке Зоя. — Я права?

Людмила кивнула.

 

***

 

Во время июньской встречи Капа притащила с собой школьный альбом и, показывая его одноклассникам, ткнула в помятую карточку:

— Люд, а вот твоя первая любовь! Интересно, где он сейчас?

— Ну-ка, ну-ка, — Миша притянул альбом к себе. — Это же Новиков из параллельного «Б». Что, правда? Вот когда всё тайное становится явным! А я, между прочим, знаю, где он… Слышал, что после возвращения с севера он дом в Ялте купил.

— И что, женат? — спросила Зоя.

— Чёрт знает… Лёха рассказывал мне, а я забыл. Кажется, нет...

— Так можно вам встретиться, — Зоя обернулась к притихшей Людмиле. — Ты же как раз в Ялту собиралась!

— Ну не знаю... Зачем ворошить прошлое? — засомневалась Людмила. — И потом, это я была влюблена, а не он...

— Дело хозяйское. А то могу адресок скинуть и телефон дать, если хочешь, — предложил Миша.

 

***

 

— Так как же вы встретились? Как Ялта? Рассказывай! — потребовала Капа. — Юрчик ведь часть нашего детства тоже. Сколько раз вместе в волейбол играли. Имеем право знать!

— Я ему позвонила, — начала Люда. — Но сразу скажу: ничего между нами не было, не воображайте!

— А в чём же романтика тогда? — протянул Миша.

— Романтика… — Людмила на минуту замолчала. —  Романтика в вечерних прогулках, кафешках, в совместных поездках… Хотя вначале её ничего не предвещало! Встретились днём, поговорили, молодость вспомнили, друзей, городок, но когда я намекнула, что хочу покататься по морю и можно вместе съездить в Бахчисарай, Юра ответил, что по жаре не ездит, а морские прогулки ему давно надоели. Ну я ушла в санаторий с мыслью, что всё, больше мы не увидимся. Но поздно вечером вдруг звонит... Видно, встреча разворошила всё же что-то в его душе. На обратном пути он наткнулся на билетёров, рекламирующих поездки, и, представьте, купил билеты на яхту. Ой, я думала, яхта — что-то такое большое, а это маленький кораблик! 

Людмила замолчала, потянув через трубочку лимонад, а потом продолжила:

— Зато прогулка была на двоих, не считая парня, который нас катал. И вечером, на закате. Целых полтора часа! Заплыли мы так далеко, что даже дельфинов видели. А когда вернулись, совсем стемнело. И он пригласил меня в кафе, а потом… согласился и на Бахчисарай.

— Уже интересней, — улыбнулась Зоя.

 — Ну мы поехали в воскресенье, а после Юра сказал, что дальше Ялту будет показывать сам. И почти каждый день мы куда-то ездили или встречались на пляже…

— Постой, так он точно не женат?

— Я сама не поняла, Зоя… Говорит, женат, но жена с дочкой живут в Симферополе, а он — в маленьком домике на окраине Ялты, который не купил вовсе, а получил в наследство. Говорит, что у каждого из них — своя жизнь. Меня это удивило, но каких только браков сейчас не встретишь! У нас, разумеется, ничего серьёзного не было, но время очень хорошо провели.

— А всё-таки ты его впечатлила! — сказала Зоя.

— Наверное. А самое смешное… — Тут Людмила фыркнула, прикрыв лицо ладошкой, затем сквозь смех выдавила: — ...он тайком, как Дон Жуан какой-нибудь, ко мне в номер пробирался!

Капа взвизгнула. Мишка широко раскрыл голубые, по-прежнему наивные глаза и сокрушённо сказал:

— Наш безупречный комсорг!

Зоя потребовала:

— Продолжай!

— Да всё потому, что в санаторном договоре написано: в номер посторонних не водить. А куда ему деваться? Он ведь далеко живёт! Если приезжал до обеда, чтобы вместе покупаться, то куда? На дворе жара, я на обед уходила, ещё и лечебная физкультура в четыре часа... И вот в этот промежуток времени он у меня в номере сидел. Пробирался тайком: сначала я шла и смотрела, чтоб никого из горничных или администрации в корпусе не было. Потом махала рукой, и он быстренько бежал в мою комнату. Я ему (тут Люда снова рассмеялась) ещё и еду из столовой таскала — пирожки разные. А он обычно виноград с собой приносил или вино домашнее. Как же его виноград называется?.. Вкусный такой… Рошфор!

— Да, вели вы себя как дети, — хмыкнула Зоя.

— И правда, про возраст совсем забыли! Наверное, воспоминания виной. Как поговорили в первый день, будто снова молодыми стали! Хотя я к его новому облику привыкнуть сначала не могла… Вот смотрите!

Она пустила по кругу «сотку», и все с любопытством разглядывали худого, жилистого мужика в тельняшке с седыми космами до плеч.

— Ой, бедный Юрик, такой красавчик был! — с сожалением сказала Капа.

 — Да, — согласилась Люда, — но через два дня я к нему привыкла и уже перемен не замечала. Он ведь всё такой же: поговорить любит, прихвастнуть, ну и весёлый очень... Столько за всю жизнь я не смеялась, как в это лето!

— Ты-то замуж выйдешь! — уверенно сказала Капа. — Он, конечно, пишет тебе?

 — Да, в вотсапе. Но где он, а где я? Нет, это всего лишь курортное приключение. А так и хочется вырезать его и на стенку повесить! Не фотографию, а именно воспоминание…

Сочувственно улыбаясь, все замолчали и принялись за еду. 

— На следующий год сорок пять лет будет, как мы закончили школу, — вдруг вспомнил Миша. 

— Да, а нам за шестьдесят перевалит... Знаете, я в душе совсем не чувствую возраста, — с удивлением сказала Капа.

— Твой мы тоже не чувствуем, — улыбнулась Люда.

— Но поглядишь в зеркало — Квазимодо, — продолжала Капа. — Пластику, что ли, сделать?

— А мне всё равно, как я выгляжу, — задумалась Зоя. — Кто красавицей не был, тому терять нечего!

— Девочки, вы что? Вы обе — прелесть. Правда, Миш? — Люда обернулась за поддержкой.

— Прекрасные русские женщины! — поддакнул Миша. — А помните, как в десятом на Новый год Гарик Лудин напился и клялся, что застрелится после тридцати лет, так как после этого жить не стоит? Я напомнил ему это, когда был в Москве.

— А что он?

— Говорит: «Не знал же, что попаду в бабье царство!»

— Да, у него три дочки, кажется?

— Не только дочки! Младшая девчонок-тройняшек родила. Он и говорит: «Как же я таких красотуль брошу?»

— А я тогда, как Гарик, думала, — вдруг серьёзно сказала Капа, — потому и не боялась ничего, считала, что лучше смерть в юности, чем доживанье в старости. Но вот до сих пор живу — и жить не надоело!

Капа засмеялась.

— А я, — возразила Зоя, — наоборот, никогда так хорошо не жила, как теперь! И не потому, что дочка помогает — она только третий год во Флориде живёт. Я бы и сама на пенсию прожила. Просто в кои веки могу делать что хочу, ни на кого не оглядываться. И деньги трачу, куда хочу, и даже (тут она засмеялась) кавалер для прогулок есть! Зимой будем ходить по театрам…

— А мне немножко тяжело одной, — призналась Люда. — Но я довольна, что могу исполнить свою мечту: всегда ведь хотела рисовать. Это мама уговорила поступать в сельхоз — всю жизнь об этом жалела. Так хорошо, что Капа рассказала про студию. Я не одна там буду: видела ещё двух женщин в годах. Думаю, подружимся. Главное ведь, чтоб здоровье не подводило, тогда и возраст не мешает, правда?

Встреча подходила к концу. Лукошин, вспомнив, что ему, как единственному мужчине, полагается выполнять роль тамады, поднялся со стула:

— Предлагаю тост: за здоровье и радость жизни!

Женщины встали, держа в руках бокалы с минеральной водой, и тоненький нежный звон пронёсся по залу.

 

— Садись, Люд, в машину, до автовокзала довезу, — предложила Зоя, спускаясь с крыльца.

Они попрощались, и «мерседес» вывернул на дорогу, скрывшись через несколько минут за деревьями.

— Может, и тебя подвезти, Мишель? — обернулась Капа к однокласснику.

— Нет, я пожалуй, пешком: жара спала.

— Ходить полезно! — Капа чмокнула приятеля в щёку. — Тогда встретимся на концерте.

Легко оседлав оранжевого «скакуна», она тоже вырулила на дорогу, и её скутер растворился в потоке машин. 

Миша глядел ей вслед. Что-то капнуло ему на макушку. Он запрокинул голову: ветка вздрогнула от поднявшейся в вечернее небо птицы. «Вот чёрт!» — пронеслось в голове. Достав из кармана платок, Миша протёр лысину и с досадой уставился на грязное пятно. «К счастью! — вдруг вспомнил он. — Примета такая». И, проведя на всякий случай ещё раз платком по макушке, широко улыбнулся. Затем Лукошин повернул в залитый мягким закатным светом переулок и, не торопясь, насвистывая какую-то подвернувшуюся мелодию, зашагал к дому.

 Жизнь продолжалась.