Жопокрыл и те, кто с ним. Продолжение

19. Разочарование

 

Прошло несколько дней с момента спасения девушки, но Жопокрыла не оставляло ощущение, что он что-то забыл, что-то не сделал.

Задумчивость и молчаливость друга не ускользнули от внимания Грудоуха.

— Жок, что с тобой происходит? — спросил на привале после утренних тренировок Грудоух. — Ты последние пару дней сам не свой.

— Понимаешь, — начал неуверенно Жопокрыл, — я, ну… я… помнишь, опоздал на ужин?..

— Ну?

— В общем, я не заработался, как сказал Плечеглазу.

— А что было на самом деле? — Грудоух выжидающе смотрел на друга.

Жопокрыл глубоко вздохнул и, потупив взгляд в землю, стал рассказывать.

— Ну ничего себе, Жок! Ты молодец, конечно, что девушку спас, но мог от умни и не уйти. Твоё счастье, что отпустили и Плечеглазу претензию не выставили. Обычно они, чуть завидят чужака, тут же в позу встают.

Жопокрыл вздохнул.

— Что ещё не так? — спросил Грудоух.

— Понимаешь, Грух. У меня такое чувство, что я что-то забыл… Что-то… — вдруг Жопокрыл замолчал и замер.  

Грудоух смотрел на него, не понимая, что случилось.

— Жок, что с тобой? Жок!

— Грух, вот же я болван!  — неожиданно громко произнёс Жопокрыл, — Я её знаю. Понимаешь, я знаю Розовоноску. Мы уже встречались.

Жопокрыл вспомнил дерзкую девчонку, которая бросила ему в глаза песок, когда он летал за крамони. Это была она. Как он мог её не узнать?

— Когда вы встречались? — оживился Грудоух.

Жопокрыл ещё не рассказал ему о своём очищении и что ему предшествовало. Было стыдно, да и случая подходящего не нашлось.

— До этого… один… раз… В общем, встречались… Я просто забыл, — уклончиво ответил он.

— Не похоже, чтобы ты её забыл. Сейчас мне расписывал: и глаза такие зелёные, и волосы тёмные, и красавица редкая — прям дух захватывает, — улыбался Грудоух.

— Я так не говорил! — толкнул в плечо друга Жопокрыл.

— Да ты весь светился, когда её описывал! Герой! — посмеивался воин.

Жопокрыл хотел что-то возразить, но Плечеглаз дал сигнал к общему сбору. И, взлетев вверх, весь отряд направился в стор.

 После завтрака Жопокрыл с Шеехвостом отправились на южный пост. Их дозор должен был продлиться до вечера. Потом Шеехвост останется, а Жопокрыл полетит на запасник продолжать работу.

Время тянулось бесконечно.

Они облетели всю территорию. Пополнили запасы воды. Расчистили три дозорные точки от веток и листвы, что успели вырасти. Такие точки располагались по периметру от дозорного пункта на словобогах. Это были маленькие площадки на одного человека, чтобы можно было приземлиться и, если нужно, наблюдать незамеченным.

Даже Шеехвост заметил, что напарник какой-то нервный. Когда он спросил, почему Жопокрыл такой дёрганый сегодня, тот отшутился, что выпил много компота и теперь его пучит.

Никогда ещё Жопокрыл так быстро не летал. Он нёсся вместе с потоком ветра, не переставая взмахивать крыльями. Не останавливаясь на запаснике, сразу полетел к озеру. Жопокрыл даже не знал, что хочет там увидеть. 

Глубоко дыша, он опустился на своё обычное место у озера. Стал всматриваться в противоположный берег. Глупо, конечно, но надеялся, увидеть Розовоноску, хотя и понимал, что это маловероятно. Прождал примерно час и, решив вернуться после работы, полетел к запаснику.

Раньше ему нравилось делать что-то своими руками, в тишине, когда рядом нет никого и можно думать о своём. Но сегодня он изнывал от мыслей, ведь они сводились только к одному — к Розовоноске. Как она себя чувствует, помнит ли его, возвращалась ли к озеру?  Вспоминал, как она лежала, бледная, с тёмно-коричневыми волосами, рассыпанными по траве, и её зелёные глаза смотрели на него. Помнит ли она вообще об этом?

Прилетев снова к озеру, он не стал купаться. В нетерпении ходил вдоль берега взад и вперёд. Чего ждал? И сам не знал. Уже собрался лететь в стор, но развернулся и полетел через озеро. Приземлился и пошёл к тому месту, где нашёл Розовоноску. Если она возвращалась, то наверняка забрала свои вещи, рассуждал Жопокрыл.

На примятой траве всё также лежали зеркальце, гребень и щёточка для перьев. Разочарованный Жопокрыл наклонился, подобрал безделушки, несколько секунд рассматривал, а потом со вздохом положил себе в поясной карман. Его надежды не оправдались. Может, она больше вообще не прилетит. И какая вероятность, что они встретятся? А вдруг она этого не хочет? Опять поток мыслей захватил Жопокрыла.   

Он летел в стор и чувствовал обречённость. Второй раз великий Туписоб сделал так, чтобы они с Розовоноской встретились, и опять ничего хорошего не вышло. Наверное, это судьба или он не достоин теперь быть с девушкой. «Знать бы, что с ней всё в порядке и большего не нужно», — говорил себе Жопокрыл. Но в глубине души знал, что хочет не просто большего, а всего.

 

20. Соседи

 

Следующая неделя была заполнена тренировками, ремонтом и тщательной уборкой стора, ночными дозорами, большой стиркой и накатывающей печалью. Жопокрыл всё чаще мысленно возвращался к первой встрече с Розовоноской. Какой бесстрашной и решительной она была, как защищала подругу. Её напряжённый с вызовом взгляд даже сейчас вызывал в нём будоражащее чувство восторга. И какая беззащитная и хрупкая лежала она на траве, отравленная неку. Такая уязвимость совсем не вязалась с образом той воительницы.

В очередной раз занимаясь запасником, Жопокрыл боролся с желанием полететь на озеро и вовсе не лететь, боясь опять её не встретить. Он мощными балками укрепил стенки квадратной ямы, сделав в них несколько ниш-полок для запасов. Обстругал толстые ветки и выложил сверху, плотно утрамбовал землю над ними. Получился небольшой холмик, но он будет незаметным после укладки травяного ковра.

Работа была закончена. Нужно было решать. Лететь или не лететь на озеро. Солнце скоро зайдёт, и тогда будет только один вариант — возвращаться в стор.

Он поднялся по направлению к стору, но резко развернулся и полетел к озеру.

Попутный ветер помог набрать скорость, и вскоре Жопокрыл уже подлетал к своему месту купания. Ещё издали он заметил что-то зелёное на берегу. Приблизившись, увидел большую стрелку из листьев, указывающую на маленький мешочек, стоящий на песке. Он уже знал, чей это знак, и всё тело охватило волнительной дрожью. Спустившись, поднял мешочек, развязал. В нос ударил аромат пряностей и морники[1] — это были круглые, маленькие конфеты, покрытые блестящей глазурью. Улыбающийся Жопокрыл закинул пару шариков в рот и с удовольствием стал разжёвывать. Была ещё и записка. Он вынул заветный листочек, сложенный пополам, и замер, не смея развернуть. Сердце бешено колотилось.

«Спасибо, что помог! Надеюсь, ты любишь сладкое. Розовоноска», — прочитал Жопокрыл.

«Ещё как люблю!» — подумал он. Взмыл вверх, сделал пируэт в воздухе и с громким радостным «Да!» опустился на песок. Она помнит о нём, с ней всё в порядке, она конфеты оставила для него — мысли скакали. Он всматривался в противоположный берег, там, конечно, никого не было. Но можно же помечтать, что вот сейчас она выйдет из-за деревьев и… И он бы не знал, что делать и что сказать. Сев на песок, Жопокрыл ещё какое-то время неотрывно смотрел на песчаную полосу её берега и улыбался сам не зная чему.

По свежей листве, из которой была сложена стрелка, Жопокрыл определил, что они с Розовоноской разминулись сегодня на несколько часов. Значит, она прилетает сюда и может прилететь ещё. Нужно тоже оставить записку. Что написать?

Он высыпал конфеты себе в карман на поясе. Перелетел озеро. Выложил такую же стрелку из листвы на песке, где, как он рассчитывал, она точно увидит её. Срезал веточку с ближайшего дерева, заточил конец. Затем углубился в лес в поисках гриба вилопи[2].  Они росли повсеместно, так что очень скоро он обнаружил небольшую грибницу. Сорвал пару штук и вернулся на берег.

Срезав верхушку гриба, Жопокрыл наполнил его водой и стал размешивать палочкой. Постепенно вода начала окрашиваться в чёрный цвет. В детстве, играя с друзьями, они часто срывали вилопи, наполняли их водой. А потом устраивали настоящие сражения, кидая друг в друга, после чего все чёрные, придя домой, долго отмывались.

Жопокрыл присел, перевернул листок, положил себе на колено, долго думал. Затем, мокнув палочку в чёрную жидкость, стал аккуратно выводить:

«Спасибо за конфеты! Был рад помочь. Через три дня, на закате, прилетай. Буду ждать! Жопокрыл». Что-либо ещё написать не было места.

Он подождал, пока высохнут чернила, сложил листок пополам, вложил в мешочек. Туда же — зеркальце и гребень. Щёточка для перьев не влезла. Поэтому её и мешочек он оставил у основания стрелки.

Жопокрыл поднялся вверх, ещё раз осмотрел получившийся результат, удовлетворённо кивнул и с улыбкой полетел через озеро.

 

***

 

Только утром следующего дня, умываясь, Жопокрыл осознал, что они могут не встретиться с Розовоноской из-за его записки. Он написал, что будет через три дня — а это когда? Если она прилетит завтра и найдёт записку, то будет считать с этого дня, а если прилетит к месту через два дня, то будет считать с того времени. Вот же он болван! Ещё и подписался полным именем. Розовоноска прочитает и не захочет встречаться.

Из прачечной он вышел мрачнее тучи. На тренировке делал всё вполсилы и на замечания Плечеглаза только рассеяно извинялся.  

Нужно было вернуться на озеро. Можно в дозоре сослаться, что забыл в запаснике инструмент, а самому слетать и поменять записки.

Жопокрыл после завтрака быстро написал новую записку и ждал инструктажа, с кем сегодня будет в дозоре.

Плечеглаз вышел из своей комнаты чем-то обеспокоенный. Накануне к ним прилетал граничный воин из северных земель с посланием для старшего воина. На рассвете он улетел к себе.

— Грудоух, ты за старшего, — начал Плечеглаз. — И на тебе восточный склон. Юг — Локтеглаз и Зубобок. На западе — Ротоног, Шеехвост. — И, нахмурив брови, продолжил: — Ты, Жопокрыл, со мной полетишь в северные земли. Нужно соседей навестить.

Жопокрыла обдало жаром — все его планы рушились, но перечить старшему воину он не посмел.

Вскоре они уже летели на север, встраиваясь в ветровые потоки, ловко планировали, не теряя скорости. Только к вечеру добрались до северного стора. Крылья Жопокрыла дрожали от перенапряжения. Плечеглаз сделал лишь две остановки для отдыха.

Северный стор был намного больше, чем их. Построенный на не менее десятка словобогах, он состоял из трёх больших комнат-спален для воинов, расположенных отдельно друг от друга и соединенных между собой мостиками; большой крытой веранды — это была столовая, в которой объёмная печь, большой длинный стол со скамьями, шкафы с посудой, кухонной утварью, съестными припасами и несколько мест для отдыха, с креслами и маленькими столиками, нисколько не стесняли пространство, а находились на приличном расстоянии друг от друга; отдельно располагались оружейная, прачечная и комната старшего воина — всё тоже значительных размеров. Двадцать восемь воинов несли службу здесь, помимо старшего воина и его помощника.

На подлёте к стору их встретил помощник старшего воина. И когда все трое приземлились на веранду, Плечеглаз приказал Жопокрылу оставаться там, а сам сразу направился в комнату старшего воина.

 Вскоре граничные воины стали слетаться на ужин. Увидев новенького, некоторые подходили, знакомились, расспрашивали о службе.

— Жок, это ты? — На Жопокрыла смотрел высокий, худой воин с огненно-рыжими волосами.

Это был тупи из его деревни — Щёкорук. На два года старше Жопокрыла, он год до службы работал помощником в кузне у Рукохвоста. Часто бывал у них дома и любил пухнатые булочки, которые пекла Векошейка. Она при каждом удобном случае передавала их через отца Щёкоруку, а тот был безмерно счастлив.

— Щёкорук?! — Жопокрыл встал с кресла, и они обнялись.

— Вот не думал тебя здесь увидеть. Ты тоже граничный воин? Удивил! — Щёкорук в возбуждении водил ладонью по рыжему ёжику волос. — Ты к нам?

— Да нет. Я в нашем восточном сторе. С Плечеглазом прилетел.

— Ничего себе! Но почему на службу-то пошёл, ты же не собирался вроде?

— Так получилось, — смущённо ответил Жопокрыл.

На ужине они сели рядом. Жопокрыл не успевал есть, отвечая на вопросы Щёкорука. Тот хотел знать всё: как родители Жопокрыла, всё ли хорошо в кузне, спрашивал об общих знакомых, интересовался, сколько новых домов построили в деревне, здоров ли Горлолоб, давно ли видел Жопокрыл его родителей, и ещё много всего.

После ужина часть воинов разлетелась на ночные дозоры, а часть разошлась по своим комнатам. Щёкорук упросил помощника старшего война, чтобы Жопокрыла на ночёвку определили в его комнату.

Освежившись перед сном, Жопокрыл стоял на небольшой веранде перед входом в комнату-спальню и наслаждался одиночеством. Все уже легли, и назойливый Щёкорук перестал терзать его вопросами.

Он думал о Розовоноске. Она явно не из тех, кто прощает обман. Если он не появится на озере и они не встретятся, то можно попрощаться с надеждой… «С надеждой на что?» — сам себя спрашивал Жопокрыл. После Сисипятки он вообще не думал о девушках. Или о том, чтобы быть с кем-то. И она из умни, а их презрение к тупи всем известно. И зачем ему сейчас ввязываться в…

Его мысли прервал толчок в плечо.

— Ты чего не ложишься? — Улыбающийся Щёкорук встал рядом и облокотился на перила.

Жопокрыл еле сдержался, чтобы не послать земляка.

— Решил подышать перед сном.

— А, да! У нас здесь и правда воздух свежий. А вы чего прилетели-то? Общие учения или проверка будет? — Щёкорук развернулся спиной к перилам и теперь смотрел на Жопокрыла.

— Да я не знаю. Плечеглаз ничего не говорил. Но мы к вам отправились после того, как ваш воин к нам с донесением прилетал.

— Наш, говоришь? — Щёкорук замолчал и задумался.

— Щёр, ты что-то знаешь? — Жопокрыл внимательно смотрел на воина.

— Думаю, всё дело в укрогах[3]. — И Щёкорук перешёл на шёпот: — В последнее время они стали часто появляться около наших границ. Поэтому и дозоры усилили. Приказ был заступать в полной амуниции. — Он замолк, осмотрелся по сторонам и продолжил: — Я сам двоих видел в дозоре, тоже с оружием были, морды злобные. Явно что-то задумали.

— Но мы уже больше десяти трёхлуний в перемирии. И они ни разу не нарушали мирный договор, — возмущённо заговорил Жопокрыл.

— Тише, — оборвал его Щёкорук. — На днях их заметили на дальних полях около Тупибора[4]. Они быстро скрылись, но теперь и деревенские воины в дозоры выходят. Что-то назревает, Жок!

Жопокрыла бросило в жар. Он столько слышал о давней войне с укрогами, об их жестокости. В школе история войны освещалась достаточно подробно. И ненависть к жителям чёрных земель жила в каждом тупи. Дед Жопокрыла до последних дней страдал от болей после топора укрога, который раскроил ему бедро. И хоть он никогда не рассказывал о войне, но одно упоминание об этих существах вызывало у него гнев.

— Нет, Щёр, не верю, неужели война?

Щёкорук глубоко вздохнул и опустил голову.

Позже, лёжа в кровати, Жопокрыл не мог уснуть. Тело гудело от долгого перелёта, в голове крутились мысли о войне, Розовоноске, родителях, о том, что будет, если укроги нападут. Этот мысленный рой всё нарастал, не давая расслабиться, но в конце концов усталость взяла верх, и Жопокрыл уснул.

 

Утром Жопокрыл по распоряжению Плечеглаза полетел вместе со всеми на тренировку. По возвращению, после завтрака, ему поручили чистку и заточку оружия, в то время как Плечеглаз со старшим воином северного стора облетали пограничные посты. Остаток дня он провёл с юным воином на строящемся посту. Они доделывали перила и сооружали из веток крышу.  Со Щёкоруком после завтрака он больше не виделся.

Рано утром следующего дня Жопокрыл с Плечеглазом вылетели к себе в стор. До первой остановки на отдых старший воин не произнёс ни слова. Только опустившись на землю и разложив на траве скудный завтрак, состоящий из сушеных фруктов, овощей, воды и лепёшек с морникой, Плечеглаз заговорил:

— Ты порой так похож на отца. Так же сводишь брови и губы поджимаешь, когда волнуешься. А когда улыбаешься, то на мать.

Последнюю фразу Плечеглаз произнёс с такой теплотой, на какую Жопокрыл не думал, что тот способен.

— Да? — улыбнулся Жопокрыл. — Я я давно хотел спросить: откуда вы знаете моего отца? Выходит, и маму тоже?

— Мы были дружны ещё до твоего рождения. Я ведь тоже из Тупилога.

— Но ни отец, ни мама никогда не говорил о том, что… — Жопокрыл запнулся, чувствуя, что всё не так просто в отношениях между ним и родителями.

Плечеглаз помолчал, провёл пальцами по шраму на лбу и ответил.

— Ну да, это дело прошлое.

Видя, как изменился в лице старший воин, Жопокрыл стал судорожно соображать, чтобы ещё сказать, чтобы разрядить обстановку.

— А… а зачем вы меня с собой взяли? И зачем мы вообще летали к северянам? Что-то случилось?

— Тише, засыпал вопросами, — улыбнулся Плечеглаз. — У тебя хорошая скорость полёта и к соседям должен знать, как лететь, поэтому и взял. Остальное в своё время узнаешь.

Они делали ещё две недолгие остановки для отдыха, но почти не разговаривали. По обыкновению молчаливый Плечеглаз был чем-то обеспокоен и совершенно не хотел общаться. Да и Жопокрыл только и думал, что о Розовоноске, с которой не увидится. Записку он не поменял. Оставался маленький шанс, что она, возможно, будет сегодня на озере, но ему не вырваться: прилетят они поздно вечером, и правдоподобный предлог не придумать.

Всё не складывалось, вдобавок ко всему появилась тревога, которую Жопокрыл ощутил после разговора со Щёкоруком. И теперь, засев где-то глубоко, она не отпускала.