Вне времени

***

Когда ты бреешься, сидя в ванне,

К тебе цепью пристёгнут небольшой камень.

Когда ты гладишь брюки на вечер,

Цепь почти не тянет.

Когда я с  тобой в магазин

Играю,

Я про цепь забываю...

Но камень пристёгнут цепью

К каждому существованью.

 

 

***

Каинова печать твоей песни

Убивает всё живое вокруг:

Ступишь за порог —

И дом полыхнёт за спиной.

Женщины умирают, заламывая руки, но не умрут,

И дети родятся весной.

Дети родятся весною;

Ягоды ест койот,

Луна покраснела,

Как девушка, в первый раз.

Сладостью твоего голоса

Женщин стегают и бьют,

Голос вкруг тел оборачивается,

Как атлас.

Белый твой голос заполнит их уши и сны,

Затечёт в её лоно, собою её забьёт,

Сладкий твой голос их заворожит до весны,

Их закуёт в оковы, как жаркий лёд.

 

***

Исследование мозга с внутренней стороны интересно, но небезопасно,

Путешествие по стенкам черепной коробки

Как спуск в захваченный город с городских стен:

Никогда не знаешь,

Что ждёт тебя за углом.

Золотые глазницы изнутри

Наполнены светом,

Поэтому и излучают.

Открытий много,

Но слишком пристальное внедрение в мозг

Может привести к тому,

Что он начнёт протекать,

А ведь это мы ещё не спускались ниже,

В некоторые весьма

Интимные зоны…

 

***

Сартра, бредущего против ветра, снимали в Ниде, в Литве, на Куршской косе,

Аккуратно отрезав жену и любовницу (всё же Советский Союз).

Аккуратно отрезав.

Несправедливо?

Жизнь

К женщинам особенно несправедлива.

Нида?

Я был там: брести по песку,

Уходящему из-под ног,

На Куршской косе действительно тяжело.

Зато есть паром

И ресторан в городе.

Думаю, Сартра сразу повезли кормить,

Чтобы искупить его тяжёлое противостояние ветру.

И весь его экзистенциализм,

Ну и женщин его

Тоже взяли.

 

 

***

Мы пойдем с тобою на танцы,

Я — потому что очень люблю танцевать, хотя и не умею,

А ты — потому что тебя там научат и там есть любимая твоя танцовщица Лиза,

И ты в конце

Обязательно её обнимешь.

Маленький небоскрёб

С огнями вечером,

Похожий на ёлочную игрушку, —

Это дом танцев.

Вечер, когда я иду мимо него, — это вечер, когда я жду тебя.

Ты скоро приедешь,

И мы будем ходить на танцы,

И даже ездить на твоём маленьком самокате,

С твоим рюкзаком.

Мы не пойдём ни в садик,

Ни в школу — никуда,

Где не учат танцевать,

Никуда, где не будет интересно,

Только на танцы

И только туда,

Где я могу сидеть в зале

И смотреть на тебя.

 

***

Бабушка прожила долго,

До 93-х,

В 80 лет ей приснился сон.

К нам на Парковую пришёл человек, открыл калитку и протянул ей платок.

— Помнишь, я забрал у тебя? Возьми, а то мне нет покоя...

В юности зашёл к ним на улицу парень, сдёрнул с шеи платок, засмеялся и пошёл, девчонки кричали на него, но так и не отдал.

Потом принёс платок, через шестьдесят лет.

Бабушка говорила:

— Не знаю, помогло ли ему...

 

 

***

Например, моя мама была очень красивой ещё и потому, что была украинкой.

У неё было два шифоновых платья, очень лёгких и очень плотных.

В юности её ухажёр подрался из-за неё на танцах,

А потом они убегали с танцплощадки, и она прыгнула через арык и расшибла ногу,

И её кавалер зализывал ей рану и зализал кровь.

Девушка из-за неё пыталась выпить уксус (наверное, всё же эссенцию — всё кончилось благополучно).

Позже мама переживала за это.

Пусть тебе отпустят все прегрешения, вольные и невольные.

Моя красивая мама.

 

Вне времени

 

И фигурка отлитого из метеорита бандуриста,

И фигурка Джамбула на серванте.

И фигура Жамбыла на улице Жамбыла.

И дети, бегущие в семь лет по проспекту,

И семь лет назад я, идущий по проспекту ,

И летевший в самолёте, который не разбился.

И семь лет вперёд для умирающих домов, на бывшей улице Красина, — для них много,

Они могут не дожить без покраски.

И дети, собственно, дети как маркер:

По ним видно глубину погружения.

Я вас целую,

Salut

потеплело

переходите жить на улицу

присядьте на парапет

постелите картонки у магазина

позовите собачку

пусть она служит

в жестяную банку бросьте

несколько монет

для тех кто живёт на улице

уже долго

танцуйте

прекрасные танцы без музыки

целуйте на улицах

своих любимых

плачьте о тех

кто ушёл навсегда