Плохой бурят хороший

Документальная пьеса

Пьеса написана в рамках курса документальной драматургии Un/Told 2024

 

Действующие лица:

Аюна Морозова, директор школы олимпийского резерва «Спартак» в Харькове

Цырен, действующий контрактник российской армии

Иосиф Кобзон, народный артист СССР, депутат Госдумы от Агинского Бурятского округа

Балдан Базаров, буддийский лама из Бурятии, после начала войны уехал из России в США

Мать

Хор

 

Хор. Мы, боевые буряты Путина, обращаемся к перепуганным жителям Украины.

Вы настолько поддались паранойе, что боитесь собственной тени.

Некогда братские народы становятся для вас врагами.

Вы строите заслоны, отказываетесь от собственной истории,

Ведётесь на провокации.

Никто не удивится, если вы скажете,

что наши боевые подразделения проникли в Киев.

Вам всюду мерещатся то буряты, то русские, то чеченцы,

Будто на вас ополчились все многочисленные народы великой России.

Следующим шагом станет новость о том,

что на Украине задержаны хоббиты, посланные Путиным.

Если бы мы были на Украине, всей олигархической хунте,

обманывающей и запугивающей население, пришёл бы конец.

И если родина позовёт, мы с готовностью поможем народу,

с которым столько всего пережили вместе.

Но эта власть — ваш выбор и ваша ответственность.

О том, как она эксплуатирует население,

можно судить по экономической ситуации, которая давно летит в европейскую промежность Кончиты Вюрст.

Кого вам действительно стоит бояться, так это невыдуманных неприятелей,

карикатурно раскрашенных подконтрольными СМИ,

тех, кто отнял у вас страну, свобода которой щедро оплачена

жизнями миллионов бурят, русских, чеченцев, украинцев, белорусов

и многих других народов Советского Союза в Великой Отечественной войне.

Бояться надо тех, кто вооружённым путём пришёл к власти,

чьи мысли уже давно на побережье Сан-Франциско,

а рука до сих пор в карманах перепуганных украинцев.

Cui bono? Cui prodest. Как говорили многие римляне: кому выгодно?

России точно не выгоден разрыв миллионов экономических и семейных связей,

России нужен сильный и самостоятельный сосед.

Мы искренне поддерживаем народы Украины, но принимать решение нужно вам.

Мы приглашаем вас к себе в Бурятию, чтобы вы наконец могли расслабиться,

попробовать наивкуснейших поз, полюбоваться на Байкал и отдохнуть от своих фобий,

увидеть, что буряты — добрые, сильные, гостеприимные люди,

которые любят свой край, свою родину Россию и своего лидера Владимира Путина.

Балдан Базаров. В 2014 или 2015 году иркутские студенты сняли клип «Боевые буряты Путина». Этот клип был оскорбительным для украинцев — какие-то малолетки учат уму-разуму многомиллионный народ. Тонко сделано. Я его посмотрел один раз и всё понял. Что значит мохнатая рука Кремля хочет втянуть бурят в кровавую войну на Донбассе. Даже сейчас бурят в процентном отношении едет воевать на Украину меньше, чем русских. Но во всём виноваты буряты. Они просто попались под руку.

Аюна Морозова. Утром ё марта 2022 года я приехала в Харьковскую областную администрацию. Я там была волонтёром: мы делали чай, кофе, бутерброды для бойцов теробороны. В столовой на первом этаже начала варить кофе. Со мной в комнате был один мужчина и сразу за дверью — ещё человек шесть. Потом вдруг — вспышка, мой крик невероятный. Хотя я обычно очень сдержанна. Я сгруппировалась, закрыла голову руками. Потом пришла в сознание — понимаю, что лежу под завалами, двигаться толком не могу. Где-то течёт вода, у меня мокрая спина и ноги. Я провалилась вниз.
Потом выяснилось — на два метра.

Я, как спортсменка, прочувствовала себя и поняла, что цела. Есть какие-то ссадины, боль. Но в принципе повреждений сильных нет. Я расплакалась. Наверное, это была истерика. Гарь, темно, мне казалось, что мало воздуха. Пахло бетоном, землёй и ещё печеньем — у нас в шкафу коробки с печеньем стояли. Начала кричать.

Я услышала спасателей. Они начали разбирать завал, но тут случился второй удар в здание, в верхние этажи. И мы провалились ещё ниже. Ребята, которые шли меня спасать, погибли. Все, кто был в комнате и рядом, погибли, кроме меня.

Хор. 22 декабря 2023 года

Интервью украинского журналиста Владимира Золкина

с военнопленным Тимуром Алсаевым

Youtube-канал VolodymyrZolkin

— Добрый день.

— Добрый.

— Вас что-то смущает? Вы напряжены как-то.

— Нет.

— Даёте ли вы добровольное согласие на запись и публикацию интервью?

— Даю.

— Почему вы его даёте?

— Просто даю.

— Вам есть что рассказать в принципе? Вот если пойти в произвольной форме? У нас нету сценария, видите, нету списка вопросов. Мы можем поговорить вообще о чём угодно.

— В произвольной — нет.

— Да-а-а-а. Тогда представьтесь, пожалуйста.

— Я старший лейтенант Алсаев Тимур Дашиевич, командир мотострелкового взвода.

— Ваша дата рождения?

— Шестого мая 1998 года. 

— Место рождения?

— Республика Бурятия, село Хоринск.

— Это вы, получается, бурят? Понятно. Где вы жили, когда зашли в Украину?

— В деревне Шевченко.

— В какой хате вы жили?

— В частном доме.

— Кто вам разрешал туда заходить?

— Никто.

— Как вам наши соленья, закрутки? Вкусные или невкусные?

— (Пауза) Обычные.

— Товарищ старший лейтенант, вы понимаете, что вы мародёр?

— Бывали случаи — чтобы согреться, куртку возьмёшь тёплую, наденешь. Бывали случаи, что элементарно поесть нечего было — возьмёшь. Лично в карман или что-то увезти — такого не было.

— Вы объясните, почему буряты считаются самой кровожадной народностью, которая принимала участие? Это, исходя из того, что происходило в Киевской области. Почему у вас в крови вот эта ненависть?

— Мне кажется, это неправильное высказывание. В каждой нации есть и плохие, и хорошие люди.

— Вы хороший человек или плохой?

— ...

— Вы позитивный или негативный персонаж во всей этой… сказке?

— Я не буду себя характеризовать.

— Не можете или не хотите?

— Как-то это неправильно.

 

Бодожо узэ — Подумай сам.

Записал М. Мункуев от Ц. Батоцыренова,

с. Табтанай Агинского национального округа Читинской области,

РО БФ СО АН СССР, инв. № 3277.

Перевод В. Ш. Гунгарова.

Балдан надел свой самый хороший белый костюм и отправился в гости к другу. По дороге его застал ливень, и белый костюм его промок до последней нитки. Пришёл он к другу, переоделся в костюм чёрного цвета и отправился домой.

Только переступил он порог своего дома, собака с лаем кинулась на него.

— Эй, чёрт! На меня лаешь!? — в гневе схватил он палку, чтобы ударить её.

В это время остановил его старший брат:

— Стой, не торопись ударять. Подумай сам: если бы перед твоим уходом собака была белой, а к твоему возвращению стала бы чёрной, ты узнал бы её? Подумай об этом.

 

Аюна Морозова. Когда я очнулась после второго взрыва, я поняла, что вообще не могу двигаться. Только правая нога упирается во что-то деревянное. Я начала стучать туда, потому что больше ничего не могла. Сначала хотела выстукивать S.O.S. Потом поняла, что я не помню, как это делать.

S.O.S ... --- …

Я Аюна .-.- .- ..-- -. .-

Я здесь .-.- --.. -.. . ... -..-

Все погибли, кроме меня .-- ... . .--. --- --. .. -... .-.. .. --..-- -.- .-. --- -- . -- . -. .-.-

Я ещё жива .-.- . --.- . ...- .. .-- .-

Я бурятка .-.- -... ..- .-. .-.- - -.- .-

Цырен. Родился я в Кяхте, потом родители переехали в Аларский район Иркутской области. Детство прошло в обычной бурятской семье. Отец учил скот выращивать, охоте, стрельбе. Держали много коров, баранов, лошадей. Отец мне и братьям, нас трое братьев было, говорил: вы будущие воины, в армию пойдёте.

Мы были готовы ко всему. Вставали в четыре утра. Скотиной занимались, косили до жары. Потом вечером опять косили. Осенью — картошка. Весной — заготовка дров. Мамка воспитывала как женщина. Я даже буузы умел готовить. Взять из ничего — мука, яйца, мясо — и сварить в любых условиях, хоть дома, хоть в полевых. Мамка говорила: это тоже пригодится в жизни. У нас буузы, знаете, самая такая еда, правильная.

Аюна Морозова. Я молилась, чтобы быстро умереть. Меня никто не слышал.

Цырен. Мне ближе всего шаманизм, вера в предков. С четырёх лет у меня начались видения. Однажды возле дома поймал львёнка, с хвостиком, такого маленького, с ладошечку. Там была мышиная нора. Львёнок высунулся, я схватил и побежал к матери. Принёс его домой, показал. Потом отнёс обратно, отпустил. Когда вырос, говорю маме: «Ты помнишь такой случай?» Она говорит: «Нет, ты чё, не помню». А я чётко помню. Во сне поймать льва — это хороший знак. Это значит — вы одержите победу.

Аюна Морозова. Решила стучать кричалку харьковского «Металлиста» — это футбольный клуб.

 

Хор исполняет кричалку «Металлиста» со словами «Путин — хуйло ла-ла-ла-ла-ла» или без слов — на усмотрение режиссёра.

 

Цырен. Срочную отслужил в Чечне. Запомнилась разруха, грязь, постоянное движение туда-сюда, выстрелы, грохот, запах пороха. Ранений особо не было, только контузия, нормально, быстро поправился. 

Уволился, пришёл домой ветераном, льготы, туда-сюда. Думал: ну всё, я уже отдал долг родине. Хватит, надо учиться, образование получать, дальше двигаться. Потом случайно встретился с бабушкой-ясновидящей, нашей бурятской шаманкой с Баргузинского района. Она посмотрела меня и сказала, что я буду носить погоны, служить то есть. Я посмеялся: вообще не хотел этого. Но прошло какое-то время, работы никакой нет, я просто устроился на контракт, и пошло-пошло.

Я не знаю, зачем вернулся в армию. Просто выбрал такую профессию.

Аюна Морозова. Я не хотела умирать медленно: от боли, голода, жажды, холода. Я звала мужа. Я уговаривала себя вслух успокоиться. У меня постоянно звонил телефон, но я не могла дотянуться до кармана. Я слышала, как люди кричали от боли. Я просила богов, чтобы эти люди замолчали: их крик сводил с ума.

Хор. Не паникуйте.

Оцените ситуацию вокруг вас.

Не пытайтесь разбирать завалы вокруг себя.

Попытайтесь осторожно высвободить руки и ноги.

Если часть тела прижало обломком и освободить её невозможно,

начните массировать её выше зажатого места.

Старайтесь почаще кричать, подавать сигналы.

Не используйте спички или зажигалки.

Если вас заметили, осознайте,

что спасателям нужно время,

чтобы освободить вас,

поэтому не теряйте самообладания и ждите помощи.

Цырен. По утрам я капаю чаем — брызгаю им по сторонам света. Сигареты ещё ломаю. Это подношение предкам, чтобы они помогали мне в течение дня. 

Перед боем насыпаю сухого чабреца на сапёрную лопату. Поджигаю чабрец спичкой, он дымится. Потом иду вдоль окопа, говорю: «Предки, оберегайте меня и моих товарищей, чтобы пули и осколки летели мимо». Потом три круга вокруг каждого сослуживца делаю. Русские сначала всему этому удивлялись, но потом тоже стали верить. Один мне сказал: «Передо мной снаряд не взорвался, потому что ты меня покурил. Делай ещё».

К нам приезжали и священники, и ламы, они молебны делали. Хоть я и шаманист, но сходил ко всем. Потому что на фронте веришь во всё, честно говоря. Когда по тебе танк стреляет, а ты ничего не можешь сделать, остаётся только молиться — в кого угодно. Жить-то хочется. Не боится только дурак.

Аюна Морозова. Прошло три часа — они были как вечность. И мой крик услышал один спасатель. К тому времени я, наверное, перешла уже на ультразвук, на визг. Этого спасателя зовут Женя. Женя разговаривал со мной, пока меня откапывали. Это было минут сорок. Помню, он спросил, как меня зовут. Я смогла сказать: Аня. Потом стало легче дышать, и я назвала полное имя: Аюна.

Цырен. Ламы сказали, что мы Родину защищаем, поэтому можно по украинцам хуячить. И это, типа, наш долг. Они сказали, чтобы мы шли на врага без злости и агрессии. Ну стреляешь в вээсушника и не радуешься, если попал, а сострадаешь ему. Потому что это по-буддийски. А если убил хохла, то нужно сразу раскаяться и прочитать молитву — иначе негативная карма будет и в следующей жизни могу
родиться не человеком, а собакой, например. 

Такие установки трудно соблюдать. Когда бой, мясорубка, то вообще не получается сострадать кому-то. Просто молишься про себя: защитите меня, предки, защити меня, Будда, защити, Иисус! И фигачишь — на тебе, мразь, на!

Аюна Морозова. Там, наверху, ходил мужчина. Его голос был очень похож на голос моего мужа Андрея. Я попросила Женю, чтобы он мне описал этого человека. Да, это был, похоже, Андрей. Потом Женя сказал ему: «Андрей, тут лежит девушка по имени Аюна». Муж закричал.

Спасатели сказали, что меня сложно будет достать, потому что сильно завалило кусками бетона. Но Андрей сказал, что он меня выкопает в любом случае. Он очень физически сильный. И смог отодвинуть эти куски. Я вышла оттуда своими ногами.

Врачи и спасатели настаивали на госпитализации. Говорили, что у меня, скорее всего, шок. Но потом осмотрели в скорой и сказали, что я могу законно праздновать 1 марта свой второй день рождения. Кроме безумного количества синяков, ссадин и мелких порезов, на мне больше ничего не было.

Хор. 1 марта 2022 года россияне нанесли удар

по Харьковской областной администрации.

Атака произошла утром,

оставив за собой разрушительные последствия

и огромное количество жертв.

Первый удар россияне нанесли

ракетой типа «Искандер».

Каким вооружением было нанесено второе,

установить не удалось,

однако, по данным правоохранителей,

вероятно, это был ФАБ-500.

Окончательное количество жертв этого обстрела

назвали только в ноябре 2023 года —

44 погибших и 15 раненых.

 

Хор. Мааниин зургаан узэгые

Магтан үреэн уншабал

Матаад халуун тамада

Хургэл угэ абараа

Ом ма ни пад ме хум,

Ом ма ни пад ме хум.

 

Шесть букв молитвы

Восхваляя, благословляя, прочитали

Вечно горячей преисподней

Благословляющие слова произнесли:

Ом ты сокровище на лотосе,

Ом ты сокровище на лотосе.

Балдан Базаров. Когда началась война, я ничего хорошего не испытывал. Я захотел попасть в Украину, чтобы быть в это трудное время рядом с украинцами и помогать им, чем могу. Куда бы поставили — копай окопы, будь поваром, освещай события, доноси их до сородичей. Я не собирался стрелять, хотел помогать пленным бурятам. Но оказалось, что россиянам, а особенно бурятам, туда не советуют соваться. Знакомые просили за меня у высоких людей, но те сказали: нет, мы россиян не пускаем. Мне написали: не суйся сюда, здесь идёт война, россиянина, тем более бурята, убьют без всяких сожалений.

Многие в Бурятии поддерживали эту войну. Даже знакомые мои и родственники говорили: надо убивать украинцев. Каждый день я сталкивался с этим. Приходит верующий в дацан и говорит: мы правильно всё там делаем. Мне приходилось иногда даже ругаться с ними.

Я уехал из России в начале марта 2022 года. Сначала в Монголию, потом в Стамбул, потом — в Мексику. В июне пересёк границу в городе Рейноса. Границу помогал нам перейти христианский священник. На территории США я зашёл в кафе и выпил там кока-колы.

06:00

Аюна Морозова. По будням я встаю в шесть утра. Это если не было ночных никаких обстрелов и спокойно все спали. Я ярко выраженная сова, поэтому мне тяжело вставать так рано. Умываюсь пенкой специальной для лица, наношу солнцезащитный крем, потому что у меня серьёзная аллергия на солнце. И я очень бледная сама по себе. А веки у меня — смуглые. И многим кажется, что я накрашена. Наношу тон элементарный, чтобы выровнять цвет лица. Ну и брови рисую.

Гуляю с утреца с собакой. Его зовут Толик, он скотч-терьер. Толик охотничий пёс, но он боится взрывов. К сирене он так и не привык. По ночам, когда начинается тревога, прямо слышно «цок-цок-цок» — это Толик идёт к нам под кровать.

Я люблю кофе, я кофеман, у меня разные сорта дома. Ещё мама приучила меня пить чай с молоком — в Бурятии его так все пьют.

Цырен. Если я не на передке, то ещё сплю в это время. У нас отдельный дом, тут четыре человека живут. Есть электричество, газ, мебель, посуда, печка, нормальные условия, туда-сюда. Даже духовка есть, она от газового баллона работает. С водой только перебои.

07:00

Аюна Морозова. К семи приезжаю в бассейн — там тренировки, я на них всегда присутствую. Сейчас у детей плавательные экзамены, я эти экзамены принимаю.

Цырен. В семь утра — подъём. Встаёшь, умылся, зубы почистил — всё, готов. Оружие всегда рядом, не расстаюсь с ним никогда, сплю в обнимку.

 

09:00

Цырен. Жарим яичницу, делаем чай с молоком. Продукты привозят раз в неделю, на тушёнку я уже смотреть не могу. Рядом с домом есть сад, этим летом черешня была, яблоки, сливы, туда-сюда. Мы объедались, конечно.

Аюна Морозова. В девять у меня небольшое совещание с тренерами. Потом я занимаюсь документацией — там, где есть свет. Если в бассейне нет света, еду домой. Если дома нет света тоже, то еду в кафе, где он есть. Кафе у нас сейчас перебираются в подвалы — там толстые стены. На многих кафе написано, что стёкла покрыты бронеплёнкой — она не позволяет стёклам разлетаться на мелкие кусочки.

Я обожаю Харьков. У нас очень чисто, работа ЖКХ возведена в какой-то невероятный уровень. Есть даже шутка: кто такой настоящий харьковчанин? Он идёт по другому украинскому городу и ворчит: фу, грязно, фу, мусор, фу, где цветы. Это же сохраняется и во время войны. После прилётов через двадцать минут едет машина, которая моет асфальт.

Цырен. Зима здесь — просто говно. Всю зиму грязь и солнца нет. Всё ждал, когда грязь пройдёт. Летом душно из-за влажности. Днем жара, ночью просто дубак. Земля хорошая, конечно. Всё растет. Но климат тяжёлый. Кто с Бурятии привык к сухому климату — здесь тяжело.

 

15:00

Аюна Морозова. В три часа у нас вторая тренировка в бассейне. Потом я еду домой. Приезжает муж и обычно что-то готовит. Мы ужинаем.

Цырен. Днём я обычно читаю. Тут в доме у хозяев — библиотека неплохая, советские книжки в основном. Главное — на русском языке, не на хохляцком. Я читал Достоевского, но это тяжеловато. Сейчас читаю Пришвина, там про природу, конечно, красиво. Сразу вспоминаешь свой дом, лес рядом, речку. Пишу родителям, спрашиваю, как они там. Говорю, что со мной всё нормально, в подробности не вдаюсь.

19:00

Аюна Морозова. Вечером у нас — длительная прогулка с собакой. Мы живём возле красивых парков, но парк Центральный (он раньше назывался парк Горького) часто сейчас обстреливают. Андрюша не очень любит там гулять, поэтому мы гуляем по району.

Цырен. По вечерам ужинаем и выпиваем. Традиция уже такая. Ну потому что невозможно просто. Работаем в большом стрессе, и расслабиться нужно. Иногда делаем баню, рядом с домом есть баня, хочется попариться, знаете.

 

22:00

Аюна Морозова. Когда прихожу домой, всё смываю, наношу крем питательный и пытаюсь заснуть. Я не сплю в темноте — я купила детский ночник на батарее, и он горит всю ночь. Потому что если я проснусь ночью и темно, то начинается паника. Меня успокаивает муж, говорит: всё в порядке. А я думаю, что я опять — там.

Цырен. У нас есть кровати и есть даже матрацы. Не мягкая перина, но и не земля. Десять вечера — это прямо идеальный вариант. Если мне удалось заснуть в десять вечера — это прямо как в детстве. Мамка приносила мне на ночь горячее молоко с печеньем.

Аюна Морозова. Я родилась в небольшом селе в Иркутской области. У бабушки был дом, на кухне был выбит кусочек стекла на окне. Корова туда засовывала нос. Я была в этом селе в 2018 году, когда в последний раз приезжала в Россию. Этого кусочка стекла до сих пор нет.

Мама моя — бурятка из Иркутской области. Папа — украинец. По распределению его отправили из Харькова в Читу. И где-то у общих знакомых он познакомился с моей мамой. До свадьбы они встречались два года. Мама вспоминала: «Я посмотрела, как он растапливает печь, и подумала: наверно, он точно умрёт здесь один, какой-то он неспособный». Папа городской, он «с двумя левыми руками». Я такая же.

Когда я была маленькой, родители несколько раз переезжали: жили в Бурятии, жили в Иркутской области. Приехали в село Багдарин, родители записали меня в детский садик. В первый день меня привела мама. Воспитательница решила, что я очень некоммуникабельная девочка и не делюсь игрушками. Потом пришёл папа, воспитатели посмотрели на него и говорят: «А-а-а, мы думали, если она Аюна, то говорит на бурятском. А то дети к ней лезут, а она не реагирует». Когда пришёл папа, стало понятно, что по-бурятски я, наверное, не говорю.

Хор. Выучим стихотворение:

НЭРЭ ОБОГ

(Имя, фамилия)

 

Хүн хадаа нэрэтэй байдаг,

Хүлэг хадаа дэлһэтэй байдаг.

Обог нэрэеэ нэрлэжэ,

Олондо бэеэ танюулнам.

 

Человек имеет имя и фамилию,

Конь имеет гриву.

Я называю фамилию и имя,

И меня узнают люди.

Аюна Морозова. В Харьков меня перевезли в 3,5 года. Привели в детский сад. А там говорят: «Можно мы тебя будем называть Анечка, на наш манер?» Я говорю: «Нет, я Аюна, а не Анечка». Дети не могли запомнить моё имя — Алина, Анита, Анюта, Аля. Я удивлялась: всего же четыре буквы. И чем больше ты реагируешь, тем больше тебя трогают. «Как тебя зовут?» — «Аюна». — «Как-как?» — «Аюна». — «Какие буквы?» Такое впечатление, что все издевались или слышали плохо.

Потом в этот же детсад пошёл мой сын Лука. Они его там называли Лукошко. Я услышала, говорю: «Почему Лукошко, он же Лука». Они мне: «А Лукьяном можно?» Я говорю: «Что за на фиг у вас происходит?»

До 19 лет я жила на окраине Харькова, в девятиэтажке на шестом этаже. Это был такой рабочий район, не очень благополучный. Нам с братом в детстве говорили: «Вы очень заметные, вы должны всегда контролировать, что вы говорите и как себя ведёте. Других не запомнят, а вас запомнят». Нас заставляли заниматься спортом, потому что было мнение, что нас, нерусских детей, будут обижать.

Мама считала, что особенно будут обижать Мишу: он больше на неё был похож, чем я. Но стало быстренько понятно, что это мы задиры и шкоды. Миша был в детстве мелкий. Но его задирали не потому, что он нерусский, а потому, что он был шило в жопе.

Цырен. Студентом я учился в Иркутске. Ко мне неплохо относились, но я замечал неприязнь какую-то. Типа «понаехал тут». В столовке сокурсник однажды подошёл, выбил поднос у меня из рук. Говорит: «Возвращайся на родину». Я не обижался, не спорил, не ругался — понимал, что человек малообразован, не знает, на какой земле он живёт, кто такие мы. Я на своей родине же и был, мои предки тут веками жили. Мне это с детства показывали, говорили, объясняли, я знаю историю своих предков поимённо по одиннадцатое колено.

Потом я просто старался избегать таких незнающих людей. Может, они приехали откуда-то с запада и бурят вообще не видели? Я чё-то понять не могу. А потом я вообще перестал это замечать. Но мне было интересно, почему так.

Хор. Мы вместе: калмыки, чуваши

Буряты, якуты, мордва.

Опорой единственной нашей

Всегда остаётся Москва.

Земля и вода — неразрывны,

Как берег или река,

Неразделимы ливни,

И ветер, и облака.

У радуги нет половинок.

И если волна, то волна,

И нету полуросинок,

Вот так и Россия — одна.

Цырен. Пять раз вы избираетесь от бурят, а бурятский язык уже выучили?

Иосиф Кобзон. Нет, но песни на нём пою. Мне с избирателями повезло: они очень благодарные, искренние, и я с тревогой думаю, не повлияет ли объединение с Читинской областью на их развитие в худшую сторону, ведь они ещё очень целомудренные люди…

Цырен. ...не испорченные цивилизацией…

Иосиф Кобзон. Да, а теперь цивилизация наверняка их коснётся. Буряты, кстати, по-русски говорят…

Цырен. Лучше русских?

Иосиф Кобзон. Гораздо! Они и литературу знают куда лучше. Буряты пошутить любят. Водитель Баир меня как-то спрашивает: «Иосиф Давыдович, хотите анекдот про себя услышать?» «А почему нет? Это любопытно», — отвечаю.И он начал: «Когда Моисей водил евреев по пустыне сорок лет, одно племя отбилось и пропало...» Пауза... Я: «Ну и?..» — «...Вот Кобзон его и нашёл» (Смеётся.)

Хор. Русские колонизировали бурят.

Не знаю, насколько имеет смысл сейчас об этом рассуждать, 

насколько имели они на это право.

Это просто случилось.

Но у нас в семье об этом рассказывали страшные вещи.

Бабушке говорила её мама, её маме — ещё кто-то.

Я, конечно, прям не могу быть уверен,

но говорили, что бурят насильно крестили.

Якобы бурят должен был проползти под ногами у какой-то женщины

и поцеловать крест, который висит у неё между ног.

Если буряты не крестились, то их просто убивали, а женщин — насиловали.

 

Это печально, горько, обидно.

Но я, в принципе, никогда и не чувствовал, что Бурятия — другая.

Я всегда чувствовал себя частью России.

В восьмом классе я уже понял, что я хочу служить этому государству,

быть полезным обществу.

Меня спросили: «Кем хочешь быть?»

И я сказал: «Хочу быть офицером.

Я буду защищать свою Родину».

У меня не было никаких сомнений.

Никаких вопросов не было.

Моя Родина — это Россия.

 

Ород лама ухаансар һубэлгэн хубуун хоёр — русский лама и сметливый парень.

Записана С. П. Балдаевым от Будажапа Гендунова, с. Ульдурга Еравнинского района, 1934 г., напечатана в сборнике С. П. Балдаева «Бурят арадай аман зохёолой туубэри». Перевод Е. В. Баранниковой.

Жил один русский лама (поп). Он решил всех бурят одного улуса окрестить и превратить в русских. Многим бурятам он сумел надеть кресты и окрестил их. Некоторые буряты надели кресты, позарившись на деньги, потому что русские ламы, когда крестили людей другой народности, платили им деньги, давали кирпич чая и кусок ситца.

Однажды русский лама уговорил одного молодого паренька креститься, заранее отдал положенные деньги, кирпич чая и кусок ситца, назначил день крещения и отпустил его. Когда наступил назначенный день, паренёк подъехал на ленивой белой кобыле вплотную к забору русского ламы и остановился. Не дождавшись паренька, русский лама вышел к нему.

— Что, молодой паренёк, почему не заходите? — спрашивает он, не поздоровавшись.

— Батюшка, в моём табуне одни кобылы остались, нет жеребца (у самого всего-то навсего одна кобыла и была). Не превратите ли эту мою белую кобылу в жеребца? — спрашивает. 

— Что ты, Бог с тобой, как я могу твою кобылу в жеребца превратить? — стал ругаться русский лама.

Тогда парень уселся покрепче да половчее на своей кобыле и говорит:

— А! Если ты не можешь кобылу превратить в жеребца, как же ты хочешь превратить бурята в русского?

После этого он стеганул свою ленивую кобылу так, что та подпрыгнула и ускакала прочь (с седоком).

 

Аюна Морозова. В 2018 году я в последний раз ездила в Россию. Жила у бабули, в селе, где родилась. Мне там спокойно, я вернулась домой — так казалось. В Иркутской области моя родина (а Украина — моя страна). 

Уже тогда удивляли вопросы родственников: например, можно ли нам говорить на русском. Я подумала: бред какой-то. Мой сын ходил в украинский класс, но в школе у нас был один украинский класс и три русских. Один разочек я посмотрела «Россию-24» и поняла, что это какой-то адский треш. Было очень много новостей об Украине. Я говорила: мы к вам вообще никакого отношения не имеем, какая вам, на фиг, разница?

Цырен. Был февраль 2015 года. Нам сказали, что едем на учения, но мы знали, куда едем. Мы все знали, куда едем. Я уже был настроен морально, что придётся ехать на Украину. Все говорили, что нам этого якобы не надо. Это не наша территория, имею в виду РФ. Но, приехав туда, осознаёшь, что нет такого «наше, не наше» — есть народ, и его надо защищать. Совесть не позволила развернуться уехать, так не делается.

Мы ещё танки в Улан-Удэ закрасили. Прямо на вагонном составе. Закрашивали номера, у кого-то на танках был значок гвардии — тоже. Нашивки, шевроны здесь снимали, когда на полигон приехали. Всё снять… в целях маскировки. Паспорт в воинской части оставили, военный билет — на полигоне.

Танковый бой был. Я в противника танк попал, он взорвался. Попал ещё под другой танк, но у него защита была, хорошо защита сработала. Он развернулся, спрятался в лесополосе. Потом мы делали откат на другое место. И он как жахнет нас. Звук такой оглушительный — «тиннь». Я глаза открываю — у меня огонь перед глазами, очень яркий свет. Слышу: «тррц, тррц» — это в заряде порох взрывается. Открываю люк, а открыть не могу. Единственное, что думаю: всё, помру.

Иосиф Кобзон. Как я жалею, что я вас раньше… Не вставайте, не вставайте, бога ради, я подойду к вам.

Цырен. Вы ко мне в школу приезжали. Я с вами даже за руку здоровался. Когда маленьким был.

Иосиф Кобзон. Вы бурят? Бурят? Ну как я рад. Я уезжаю через две недели, опять к себе, туда, в Бурятию, в Агинск.

Цырен. Вы к нам часто приезжаете.

Иосиф Кобзон. Как жаль, что вы оказались в таком положении. Доктор говорит, что выздоровеете. Будем молить бога. Хотя буряты — буддисты, они не верят в существование Бога, они верят во Всевышнего и в три драгоценности, я правильно говорю? Солнце, воздух и вода. Ложитесь, отдыхайте, лечитесь.

Цырен. Атмосфера тут, конечно, жёсткая. Вот я в прошлом году был в Приютном. У нас вообще из роты осталось не больше двадцати человек. Когда «укропы» наступали, по нам каждый день почти долбили танками, миномётами. И нас не выводили, потому что некем было менять. Точнее, один раз нам сказали, что нас будут менять. Мы вышли в тыл, а потом через два часа нам говорят: менять не будем, туда-сюда. Мы говорим: так вы нас на убой кидаете. А потом посидели-посидели и пошли, короче, всё равно обратно, потому что ещё пацаны там остались из другой роты, там тоже буряты одни. Если бы мы не пришли, их бы уложили. (Пауза.) Что вы можете сказать тем, кому только предстоит туда отправиться? Как сохранять самообладание, как настраиваться? Буддистам в первую очередь.

Хор. Хамбо-лама Буддийской Сангхи России

Дамба Аюшеев сказал:

 

Мы, буддисты, должны защищать свою родину.

Здесь не должно быть никаких пониманий —

можно служить или можно не служить.

Просто, если призвали, мобилизовали, он должен как мужчина идти.

Мужское достоинство, особенно в нашей системе, в буддизме, —

мужчина должен защищать,

если надо — воевать, побеждать и возвращаться к своей семье, на свою родину.

Никаких как бы вариантов особо нету.

Особенно если идёт столкновение интересов сегодня в мировом порядке,

и мы должны достойно принимать в нём участие.

Цырен. Известно, что в исламе умереть на поле боя за отчизну — это большая честь и ответственность. А в буддизме какое отношение именно к ратным подвигам?

Хор. Человеческая карма — это долг.

Она подобна долгу.

Мы должны своим родителям, должны своему народу, должны своему роду.

И должны своей стране.

Пока мы, буддисты, живём на этой земле, мы всегда кому-то должны.

А в первую очередь — своей Родине.

Вот [сейчас] пришло время вернуть долг Родине.

Мы выросли и жили в РФ, спокойно учились в школе,

над нами было мирное небо и тому подобное.

Тут нет других понятий.

Долг надо возвращать.

Всё тут просто и понятно.

 

Каждая религия должна себя защищать.

Если надо оружием — оружием.

Если слово — словом.

Наш общий предок Чингисхан воевал.

Нам нечего бояться,

мы гордимся своим предком.

Балдан Базаров. Если человек — буддист, он должен изначально понимать, что война — плохо. Буддисты перерождаются, и нет такой страны, где мы не могли бы переродиться. Поэтому жители Бурятии спокойно могут родиться в Украине: в Киеве, в Буче, в Ирпене. И вот приезжает их родственник и убивает их там. С буддийской точки зрения это стопроцентный вариант.

В любом случае убийство — это грех. Вот человек был хорошим до мобилизации: не врал, отличный семьянин, хорошо работал, всем помогал. И вот его, такого отзывчивого, родина призвала, он отозвался и поехал. Дали ему в руки автомат — родина просит, стреляй, убивай. Он, как отзывчивый человек, стреляет, убивает. У такого человека предыдущая карма хорошая, но на войне он её испортил. В будущей жизни, возможно, его убьют. Даже если он родится в хорошей семье, у него обязательно будут
проблемы, так как карма испорчена.

Недавно чеканщик погиб из Иволгинского дацана. Он делал статуи Будд. Это самое богоугодное дело, он карму зарабатывал и был в сердце бурятского буддизма. Поехал на войну, и его сразу убили. Как так могло быть?

Ламы должны говорить людям, чтобы они не ехали на войну. Наши ламы ежедневно читают молитву за всех живых существ — от существ ада до небесных созданий. Там и муравьи, и тараканы, и блохи… Я их спрашиваю: а вы украинцев из этого списка вычеркнули уже?

Цырен. У нас как-то парни с Бурятии угнали танк с хохлами вместе. Ну просто взяли и угнали, чуть ли не в траве подползли, хохлы не слышали, чуть ли не спали, что ли. Наши заорали на смеси бурятского и русского: «Сука, ну-ка, в танк быстро!» Те обосрались и как будто всё поняли, представляете, — в танк шмыг, наши за ними, туда-сюда. Наши кричат: «Суки, как у вас там включается эта хрень, заводи свой
“Леопард”!». И хохлы опять поняли, представляете. Хотя бурятский не знают же они, туда-сюда. Ну, короче, пригнали танк, им вроде даже какую-то премию выплатили. Говорили потом: «Ну ваши боевые буряты опять отличились».

Аюна Морозова. Это сирена.

Цырен. Я не слышу.

Аюна Морозова. Это сирена. У нас у всех специальная программка в телефонах. Из-за неё телефон ужасно, отвратительно пищит. Это он так оповещает, что тревога началась или закончилась.

Цырен. Я не слышу.

Хор. Сейчас есть два вида сигналов:

Прерывистый — «Внимание всем!». Он означает подготовку к укрытию.

Непрерывный. Он означает воздушную тревогу.

Сегодня в Украине никаких учебных сирен быть не может.

Звук команды «Внимание всем!» постоянный и равномерный, общей

продолжительностью до семи секунд.

Звук воздушной тревоги длинный и длится до одной минуты.

Когда вы слышите звук «Внимание всем!»,

нужно включить телевизор или приёмник и слушать дальнейшие инструкции.

Когда вы слышите звук воздушной тревоги,

нужно срочно перейти к ближайшему укрытию.

Такие сигналы обычно подаются три раза.

После звучания сирен команда отбой звучать не будет.

По рекомендациям выходить из укрытий предлагается через час 15 минут.

Если в течение этого времени будет звучать повторная сирена,

это сигнал, что снова возникла угроза.

Аюна Морозова. На второй или третий день войны рашистские ДРГ зашли в тот район, где работал мой брат. Миша был заведующим кладбища. И вот туда рашисты зашли. На кладбище поехала украинская нацгвардия. Миша вышел нацгвардейцам навстречу, а его форма рабочая похожа на военную тактическую форму. И Мишу приняли за рашиста.

Я более славянской внешности получилась: светлая, зеленоглазая, рыжая. А брат такой классический с картинки бурятский молодой человек: чёрный, смуглый, кареглазый, и волосы у него чёрные и густые.

У Миши случился с гвардейцами конфликт. И ребята, не разобравшись, его ударили. Пока не разобрались, он лежал на земле связанный. Мы привезли документы, они извинились, и конфликт был исчерпан.

А потом полиция остановила нас с мужемю У них была ориентировка на белую машину. У меня как раз  белая машина, я за рулём. Нас остановили, мы предъявили паспорта. У меня место рождения написано, естественно, Иркутская область, Российская Федерация. Ещё и муж у меня внешне похож на татарина, хотя украинец. И как бы полицейские занервничали. Я им говорю: «Ребята, да я не бурятка, мы казахи, вон там, через три дома, — казахское консульство, мы спешим». Они нам говорят: «Казахи наши братья». Посмеялись и отпустили. Это была шутка. Но среднестатистический украинец действительно не отличит бурята от казаха.

Цырен. Тут население азиатов видит и первым делом говорит, что это буряты. А потом выясняется, что это тувинец был или якут. Мы для них все узкоглазые. Наверное, бурят просто больше знают. Видят — узкоглазый монголоид. Значит, бурят.

Балдан Базаров. Бывший премьер-министр Украины Юрий Ехануров (он сам бурят) рассказывал, что ездил в какой-то район, где зверствовали российские военные. Там говорят: буряты, буряты. Он спрашивает: «А как они выглядели?» Ему говорят: «Ну такие: бородатые, страшные буряты». Но у бурят бороды-то нету, если у кого-то растёт, он её не отпускает, а сбривает.

Хор. Здравствуйте, опубликуйте анонимно, пожалуйста. Недалеко от наших родственников поселились узкоглазые военные, которые живут там около полугода. Недавно мы заметили, что уже женщины и дети узкоглазые понаехали. Ходят по нашим улицам такие довольные, даже не скрывают своего восторга от нашего уровня жизни. Жители улицы в шоке от наплыва бурят.

При бурятах страшнее всего: они не говорят на русском, самые экипированные. Идёшь мимо, на спине — рюкзак, навстречу тебе десять бурятов с автоматами. Естественно, некомфортно себя чувствуешь. Думаешь: ну если стрельнут, может, хотя бы в рюкзак, и он тебя спасёт.

Мужчины-буряты обладают незаурядной сексуальной активностью. Уже возникают «недоразумения», потому что они считают всех женщин и девушек всех возрастов доступными.

Буряты воруют всё подряд: микроволновки, даже чайники электрические без подставок. Заходят в дома и требуют и вай-фай, если им надо позвонить. Лошадку одну зарезали.

Иногда буряты напиваются и начинают палить по другим российским солдатам — такая беспорядочная стрельба. Те потом приезжают к местным и угрожают: «Будете продавать им алкоголь — мы вас гранатами закидаем».

Буряты отлавливают собак, потому что едят их. Это и вызывает отвращение у местных жителей, и есть радующиеся, потому что уменьшается количество беспризорных животных. В парках и лесополосах появились жертвенные камни, на улицах можно увидеть шкуры и внутренности убитых животных.

Буряты не умеют пользоваться ванной, туалетом. Никогда не видели газ, уголь. Там, где живут бурятские семьи, там срач, мусор и запах, а ещё непонятная речь и смех.

Буряты могут зайти в любой двор и взять всё, что им бросится в глаза. Это их норма поведения.

 

Хор. Заявление фонда «Свободная Бурятия»

Опубликовано в августе 2022 года

www.freeburyatia.org

 

После появления первых новостей из Бучи

мы были ошеломлены кадрами убитых мирных жителей и разрушений.

Не меньшим шоком для нас стали новости о «массовых зверствах бурят»,

поэтому мы сразу занялись уточнением деталей

и проверкой данных из открытых источников.

Оказалось, что за громкими заголовками про «массовые зверства»

и причастность к ним именно бурят (или хотя бы азиатов)

скрывается куда менее сенсационное содержание.

 

Главными подозреваемыми в военных преступлениях в Буче являются:

— 76-я дивизия ВДВ (Псков);

— 106-я дивизия ВДВ (Тула, Рязань);

— 64-я мотострелковая бригада (Хабаровск).

 

В Буче не стояли части из Бурятии.

 

Мы выражаем соболезнования жертвам и их близким и считаем,

что преступники должны быть наказаны по всей строгости закона.

И настаиваем, что национальность преступника не может быть

отягчающим обстоятельством.

Цырен. Раньше бурят не знали. Скажешь: я бурят. Плечами пожимают. Скажешь: с Байкала — «А, вон оттуда». А сейчас нас знает весь мир. За историю СВО нет ни одного бурята, кто бы бросил оружие и убежал. У нас такое воспитание в крови. Иначе стыдно, позорно. Лучше умереть в бою, чем тебе всю жизнь будут говорить: ты спрятался.

Почему говорят «Боевые буряты Путина»? Потому что мы живём в России, и у нас с детства религиозно заложено: надо — значит, надо. Россия — страна твоя же, поэтому надо её защищать. Каждый бурят понимает: если не мы остановим, то кто остановит.

Сейчас уже западная пропаганда всё перевернула: вы же монголы, как вы воюете за Россию. Они это делают, чтобы посеять рознь внутри государства. Чтобы как бы отговорить нас. Америка давно планировала загнуть нашу страну, чтобы прийти и взять просто наши земли, ресурсы, богатства. А нас — поработить. Но наш президент не дурачок. Всё он понимает. Он не агрессор какой-нибудь. Мы же ни на кого не нападаем. Мы просто отстаиваем своё право — не лезьте к нам, и всё будет хорошо. А если полезете, получите по носу, надаём щелбанов.

Чувствую ли я воинственность? Чтоб прям так чувствовать «я воин, я такой-сякой» — нет, конечно. Я обычный человек. Случись что, я просто назад не брошу ребят, не оставлю, до конца буду делать свою работу. Я не считаю себя суперменом, я также устаю, как и все. Просто делаю свою работу, от начала и до конца.

Хор. Из дневника полковника Виталия Сукуева

Погиб 28 сентября 2022 года

 

Я принял решение отстаивать русский мир.

Хотя звучит это комично, потому как сам азиат с узкими глазами.

Но духа русского во мне хватает!

Были ребята, которые говорили мне:

«Зачем тебе это нужно? Погибнешь ни за что,

а через пару лет никто и не вспомнит».

Бывает, говорю себе на досуге после какого-то замеса,

когда анализирую бой:

«Виталий, хватит!»

Но проходит пара дней, а то и раньше, и всё по новой.

Снова в бой.

Это моя жизнь!

Балдан Базаров. В Бурятии у народа особый менталитет. У нас сложилась привычка жить на отшибе, в болоте. У людей нет прямоты души. Малая нация привыкла прятаться, её всё время били по башке: учи русский язык, учи. И у бурят развился комплекс неполноценности. У них появился страх перед властью. Страх сидит в людях, и они идут, как бараны на заклание, куда им скажут.

И у местных русских это есть. В Бурятии менталитет более «обуряченный». В Иркутской области даже русские другие. В Бурятии многие русские начинают себя называть бурятами, и, в общем, это нормально: люди начинают ассоциировать себя с тем местом, где живут. Мой друг подслушал разговор трёх русских, которые шли чуть-чуть бухие и говорили друг другу: ну мы же буряты. Они меж собой разговаривали, возле них не было ни одного бурята.

Русские у нас реально другие. Помню, я служил полгода в Самарканде. В свободное время встречался со своими земляками из Тунки, нас раскидало по разным батальонам. И однажды мой сослуживец спросил: «Ты с кем там встречаешься?» Я говорю: «С земляками». Он: «А они чё, тоже буряты?» Я говорю: «Не-е-е, это же русские». Сослуживец такой: «Што-о-о-о?» Оскорбился прям. Он мне говорит: «Это я русский, ты на меня посмотри». А у него большие синие глаза, ржаные волосы. Такой былинный, рослый парень, метр восемьдесят. Потом я посмотрел на своих земляков: действительно, они узкоглазые, с чёрными волосами, скуластые. В моём представлении они русские. А в его — нет.

В Бурятии, когда смотришь на небо, ты зажмуриваешься от солнечного света. Солнце режет так сильно, что приходится сощуриваться. Поэтому мы узкоглазые. Поэтому все европейцы с большими глазами, поживя в Бурятии, через какое-то время превращаются в узкоглазых бурят.

Хор. Президент России Владимир Путин

рассказал журналисту «Вести-Россия»

о встрече с бойцами СВО

и был тронут фразой «Буряты не бегут».

 

— Они все русские по национальности, но все из Бурятии.

И когда я спросил, почему не побежали,

противник-то побежал,

они мне сказали, что буряты не бегут, —

рассказал глава государства в разговоре с журналистом.

 

В этом, как сказал Путин,

и есть сила русского народа и залог успеха, —

сила в единстве.

Балдан Базаров. Когда началась мобилизация, мне многие писали в «Вайбер». Спрашивали, идти или нет. Я всем советовал уходить в лес. Кто-то, наверное, уходил. Я говорил: ты поедешь в лес, будешь жить там. Если поедешь на войну — будешь тоже в землянке: костёр разжечь нельзя, дождь, холод, будешь там в грязи валяться. И ещё других убивать.

Знаю одного парня, у него трое детей, он сначала сказал, что не пойдёт на мобилизацию, так как у него дети. А на следующий день говорит: «Надо пойти». Кто-то, видимо, из начальства ему сказал: «Ты же детям закроешь дорогу, как они потом будут». Пока не ушёл. Но если получит опять повестку, то, наверное, пойдёт. Недавно он мне звонил, говорит: «Путин — сволочь». Оказывается, он уже двух родственников похоронил.

Хор. «Би-би-си» пересчитала число подтвержденных погибших российских военных на каждые 10 тысяч мужского населения в регионах возрастом от 16 лет до 61 года.

С учётом этих данных первые пять строчек заняли:

Тыва (48,6 смертей),

Бурятия (36,7),

Ненецкий автономный округ (30),

Республика Алтай (26,5)

Забайкальский край (26,2).

 

Замыкают этот список Санкт-Петербург (2,5) и Москва (1). То есть для уроженцев этих городов вероятность погибнуть на войне в десятки раз меньше, чем для жителей ряда регионов Сибири и Дальнего Востока.

Аюна Морозова. Есть знакомые военные, я с ними два года общаюсь, у нас тёплые человеческие отношения. Они мне говорят: «Аюна, мы тебя уважаем, но вот посмотри». И присылают фото разрушенных домов — не бомбами, а руками. Наверное, присылают, чтобы спросить: твои или нет? На стенах этих домов написано «Урагшаа!» или что «здесь была какая-то псевдознаменитая танковая дивизия». 

Извините, говном вымазаны стены, заминированы детские игрушки, вынесены все вещи, женские прокладки валяются вперемешку с отстрелянными патронами. Военный мне говорит: «Аюна, что тут забыли буряты?» Я говорю: «Я не могу от их имени говорить, я гражданка Украины, но, наверное, бедность толкает». Он мне: «Я не знаю, что в голове у твоих людей, но на хрена это писать».

Я не понимаю: ну неужели буряты такие дикие? Вы великий народ. Мы великий народ. Буряты! Так живите, развивайтесь, помните себя, осознайте себя. Русские — это не вы, а вы — не русские. Надо что-то с этим делать, иначе ваше равнодушие и безразличие приведёт к смертям. Вы настолько трусливы и слабы, что уговорили себя, что эта война правильна. Но нельзя стоять в стороне, когда твоё государство убивает.

«Боевые буряты» опозорили не только бурят, а всех русскоязычных представителей азиатской расы. С 2022 года я впервые начала объяснять людям, что я нормальная бурятка, что не все буряты боевые, что мой народ не необразованные какие-то звери, которые воруют стиральные машины и унитазы. Что буряты нормальные, адекватные, интересные, что это люди с историей. Я всегда гордилась, что мы красивые, умные, талантливые.

После 1 марта, когда я чуть не погибла, во мне появилась безумная ярость. Она и сейчас есть, просто я её контролирую. Я не просто не сочувствую. Это ужасно, но так вам и надо. Нет сочувствия ни к жёнам, ни к детям, ни к матерям. Вы ничего не сделали, чтобы ваши мужчины были дома, в безопасности. Вы отправили их сюда умирать или убивать. Есть злость и тянущее чувство мести. Когда-нибудь вы все прозреете.

Первые бурятские погибшие вызывали у меня сочувствие. Спустя два года я уже злюсь. Сначала я пыталась достучаться до жителей Бурятии. Давала интервью. Я прекратила свои попытки. Мне кажется, что всё, потеряна связь с людьми. Такое впечатление, что в России не осталось людей любой национальности, что буряты обрусели и в процессе обрусения потеряли человечность.

Я не знаю никого из погибших бурят. И не хочу их знать.

Хор. У покойников в изголовье навытяжку стоят военные.

Спины прямые, к груди прижимают автоматы на ремнях.

Лица молодые,

они похожи на старшеклассников в почётном карауле около Вечного огня.

Некоторые из военнослужащих плачут.

Слёзы вытирать нельзя, и они текут по щекам.

Между гробами и людьми, которые пришли прощаться,

стоит стол.

За столом — четыре ламы

в традиционных бордово-красных ламын хубсаhан —

одежде буддийских лам, похожей на халаты.

Трое погибших — буддисты,

для них проводят буддийский погребальный обряд.

Перед ламами на столе — павлинье перо в сосуде,

украшенном красно-жёлтой бахромой,

и на куске красной ткани лежит раскрытая книга.

По книге ламы поют поминальные молитвы на тибетском языке.

Рядом с книгой — зула, буддийская лампадка, в которой горит огонь.

На медной тарелочке дымятся благовония.

Удушливый аромат благовоний смешивается

с тошнотворным трупным запахом.

Погибших везут подолгу,

иногда со дня гибели до похорон проходит месяц и даже два.

Дышать в зале трудно.

Затылки у лам качаются в такт песнопениям.

Не прекращая читать молитвы,

ламы встают и начинают ходить вокруг гробов.

Буддийский погребальный обряд завершается.

К умершим подходят прощаться все желающие.

Они тоже обходят гробы по кругу,

на секунду прикасаются к обутым в ботинки ногам или к стенке гроба.

Плача не слышно.

Буддистам нельзя плакать на похоронах и сильно горевать по покойнику.

После смерти его душа должна пройти путь на небе

и через 49 дней переродиться в новом теле,

а слёзы закрывают дорогу,

не дают умершему уйти.

 

Хор.

— Какое горе для всей Бурятии.

Молодые, красивые, им жить и жить.

Слов нет, слёзы глаза застилают.

Они погибли как герои.

— Какие они герои, они оккупанты.

Герои не нападают на чужие страны.

— Родителям спасибо за воспитание детей,

Низкий поклон вам, милые мамы, папы.

— Какой ужас творили буряты — это уму непостижимо.

Позор на всех бурят.

Земля стекловатой.

— Двоих из них я знала лично…

Я сама бурятка.

За что они погибли?

За дворцы деда?

За русский мир?

А кто бурятский будет защищать и развивать?

— Они могли не идти на эту войну.

В Монголию можно было уехать

Или просто спрятаться дома.

Военкомат же обыск не делал.

— Мой брат отказался убивать и сбежал из части —

Его посадили на восемь лет.

— За Родину умирать — это нормально.

Это честь, и не каждому она даëтся!

Достойная смерть — это сама по себе награда.

Работаем, братья!

— Это не наша война, братцы.

По делам своим судимы будете.

— Все они — в Царствии небесном.

Все они — в аду.

 

Хор. Александра Гармажапова, президент фонда «Свободная Бурятия»:

Я считаю, что мы, как представители бурятского народа,

безусловно, несём ответственность за агрессию России против Украины.

К сожалению, в составе российской армии есть представители бурятского народа,

и мы не имеем права этого отрицать.

И, когда мне говорят, что я занимаюсь таким образом виктимблеймингом,

я говорю: нет, я занимаюсь тем, что пытаюсь взрастить

(как бы это пафосно ни звучало) всё-таки гражданскую нацию.

И, возможно, буряты могут стать первыми в России,

кто возьмёт на себя ответственность.

 

На каких-то международных форумах международные правозащитники

пытаются нам помочь, и они начинают говорить:

«Ну вот вы, буряты, вы же майнорити, вас так жалко».

Но я считаю, что самое плохое чувство — это чувство жалости.

 

Некоторые пытаются упростить эту проблему и сказать:

давайте мы вспомним о колонизации, нас колонизировали, мы бедные-несчастные,

и вот колонизаторы должны поплатиться.

Но со времён колонизации Бурятии прошло несколько столетий.

А я считаю, что оправдывать участие некоторых бурят

в той же войне против Украины колонизацией, которая была несколько столетий

назад, — это опять же попытка снять с себя ответственность.

Это инфантилизм.

 

Мне не нравятся все эти разговоры, когда говорят о том,

что мы бедные-несчастные и что нас притесняют.

Простите, глава Бурятии — Алексей Цыденов,

который очень активно во время мобилизации отправлял

местное население мужское в Украину, в эту мясорубку.

А он является бурятом.

 

Мне кажется, пока мы не научимся психологически в том числе

справляться с неприятной правдой,

мы так и будем находиться на уровне ребят с лопатками в песочнице,

которые закидывают всех вокруг песком из своей песочницы

и кричат, что они пострадали.

Важно не быть жертвой,

потому что с жертвой никто никогда не разговаривает на равных.

Аюна Морозова. У меня на лице остались небольшие шрамы, в том числе на правом веке. Люди их чаще всего не видят, но мне дискомфортно. У нас есть много фондов, которые помогают скрыть последствия войны. Я пришла к такому пластическому хирургу, он сказал: да, можно шрамы убрать. И тогда я задала один из главных вопросов: а останутся ли мои глаза после операции азиатскими? Не изменится ли у меня разрез глаз? Врач задумался, потом ответил, что может измениться. И я отказалась от операции. Разрез глаз — это я, и я не собираюсь его менять. Мне не стыдно, я горжусь, что я бурятка. Но в данный момент я больше украинка. Хотя… Наверное, так тоже всё-таки нельзя сказать. Пятьдесят на пятьдесят.

На днях соседа встретила, он сириец или ливанец, он представляется Патриком, по-настоящему, наверное, его зовут по-другому. Он гражданин Украины, женат на украинке, у них дети. Патрик мне говорит: «Аюна, вы не понимаете, что это всё на года, как в Ливии». Я отвечаю: «Иди в жопу, не рассказывай мне такую херь». Он говорит: «Я думал, что приеду сюда на месяцок, а я здесь 15 лет».
Я не хочу в это верить. Хочу, чтобы было не так.

Цырен. Война — это самое страшное в мире. Междусобица, разруха, голод, холод, население страдает. В войне человек не испытывает счастья — это просто выживание. Все понимают, что война — это что-то такое никчёмное, сбой между государствами. Но это всё проходит. Проходит.

У меня контракт, как у всех, до конца СВО. Вот и буду тут, пока всё не закончится. Заодно денег накоплю себе на дом или квартиру. Наверное, хочу больше дом — с отоплением и водоснабжением. Как приеду в Бурятию — и видно будет. Уеду жить в деревню, может.

После первого ранения я купил в Улан-Удэ комнату в общаге со своим туалетом и душем. За один миллион рублей. Сейчас таких цен нету, цены очень выросли. Много моих сослуживцев покупает жильё. Раньше ни у кого денег не было, а сейчас — нормально так.

Мать. В 1988 году я родила его в Чите, в родильном доме. Через три дня приехали домой. Он такой пухленький был. Маленький такой, шустренький. Очень весёлый, такой общительный, много друзей с маленьких лет. В детстве больше всего любил в Зорро играть. Выпросил у меня как-то кусок фиолетовой ткани, сделал из него плащ, очки из чёрной кожи, меч деревянный самодельный — и так по огороду бегал. Всё со стайки прыгал в сено или прямо так, на землю. Наверно, с детства с высоты прыгать должен был. Любил буузы, котлеты любил. Сладкое любил. Ой, пряники любил. Ой, как он ел. Я ему говорила: ты как дедушка станешь огромным. Стали соблюдать диету. Он всю жизнь такой сбитый был.

Спортфак окончил, потом учителем физкультуры устроился. Ему нравилось. То на лыжах, то на футбол ребятишек возил. Но проработал меньше года. Зарплата была мизерная — семь тысяч всего. А у него уже жена, дети. Деньги нужны были, он контракт заключил, сразу стал получать 40-50 тысяч.

С таким рвением он пошёл в военные. Такой ра-адостный прибежал: меня взяли! Не всех раньше брали. Сейчас-то всех берут. Вставал в 3-4 утра, до части долго ехать:  она за городом. Вечером возвращался поздно. Часто ездил в командировки. Четыре месяца служил в Сирии. Наверно, это была его стихия. Он с характером был, командовать надо, прыгать-бегать. Он почти не спал, дома не бывал. Детей Машенька почти одна воспитывает. Я просила: «Может, уволишься? Можно тренером устроиться». А он говорил: «Чем детей кормить?» Не хотел уходить.

Никто не знал, что он на Украину поехал. Только какое-то чувство появилось, когда телевизор смотрела. Там рассказывали, что десантные войска бросили в Мариуполь. У меня защемило сердце. Я подумала: моих, наверно, туда перебросили. И он не звонил больше. 15 марта сержант, или кто там у них главный, передал Маше, что всё хорошо. А на следующий день пришли из военкомата. Сказали, что он погиб ещё 12 марта. Там четверых мальчиков сразу убило и одного ранило.

Лама смотрел книги, сказал — совсем немного. Что он на северной стороне переродится, вторым ребёнком в семье. Смерть наступила мгновенно, видать. Даже ничего не подумал… Даже не сказал.

Мы ходили на опознание. Я издалека его лицо увидела и сразу, сразу поняла, что это мой сын. Ран на теле почти не было. Только осколок пробил спину. Очистили всего, отскоблили, побрили. Повезли домой: надо чтобы он дома переночевал. Гроб поставили в гараж. Похороны прошли в Лукодроме. Кто-то выходил, что-то говорил. Не знаю, наверно, хорошо говорили. Мы никуда не вмешивались. Мы только кафе сами сделали. Чай пили.

Он всегда меня благодарил, даже в мелочах. Повторял: «Вот спасибо тебе, мама. Ты так хорошо нам зубы вылечила. Всё хорошо сделала». Говорил: «У вас, мама, всё тип-топ будет». Это его словечко было. Веселил так.

Хор. Продаётся форма тёмно-зелёного цвета,

Много липучек для шевронов.

Кепка зелёная, тоже от комплекта.

Китель на рост 175,

сидит отлично, даже чуть большеват,

штаны на рост 175 —

тоже отлично сидят.

Цена — 5 500 рублей.

Возможен торг.

А ещё продаётся бронежилет БР-5.

Удобный и комфортный в ношении.

Не стесняет движение.

Цвет: мох.

Не Китай.

На СВО не был.

Цена — 45 000 рублей.

А ещё продам футболки

«Армия России»

с длинным рукавом.

Дырок, потёртостей нет.

Размер L.

Цена — 350 рублей.

Кроме того, продаю шеврон «Ом мани бадме хум».

Оберегает и несёт в себе частичку души своих авторов —

участников СВО.

Качество проверенное не одной командировкой.

Можно смело стирать в стиральной машинке.

Не бликующий, не очень яркий рисунок.

Ткань прошита надёжно

лёгкой доброй рукой.

Цена — 500 рублей.

Обращайтесь в Улан-Удэ.

Обращайтесь в Кяхту.

Обращайтесь на станцию «Дивизионная».

Обращайтесь в военный городок Сосновый Бор.