Жопокрыл и те, кто с ним. Продолжение

9. Воля

 

После того как Векошейка ушла, Горлолоб никак не мог успокоиться. «Мать есть мать», — убеждал себя почтеннейший. Он точно слышал голос духов, говоривший, что Жопокрыл будет жить, но правильно ли понял послание? Для любого тупи, даже самого сильного, семидневное висение — это неминуемая смерть, а что уж говорить о юном Жопокрыле. Хорошо помня слова наставника, что «слышать духов ещё не значит знать их волю», Горлолоб начал сомневаться в верности очищения.        

Мысли почтеннейшего прервал воин, возвестивший что на складе придавило двух тупи. Горлолоб собрал сумку со снадобьями и полетел вслед за воином.

Стойка, поддерживающая площадку, на которой располагались мешки с рудой, надломилась и придавила двух молодых тупи. К моменту, когда Горлолоб прилетел, несчастных вытащили. Повреждения были серьёзные. У одного явно сломано крыло, он охал и стонал. Другой потерял сознание и не очнулся даже тогда, когда Горлолоб опрыснул его бодрящим снадобьем.   

Три следующих дня Горлолоб не отходил от пострадавших. Примочки, заговоры, мази — всё шло в дело. Собирал травы, готовил целебные настои, просил у духов помощи. И его усилия не были напрасны: больные пошли на поправку. Но радость от выздоровления тупи омрачала неясная тревога. 

Накануне ночью, перед очищением Хвостолоба и Боконоса, Горлолоб увидел сон. Он стоит на берегу Муротки, воды реки спокойны и прозрачны. Солнце светит ярко. Склонившиеся к воде словобоги шумят листвой, и Горлолоб будто слышит их разноголосье. Но вдруг налетает ветер. Солнце закрывают тучи. Вмиг словобоги лишаются листвы и раскачиваются голыми кронами с корявыми ветками. Вода чернеет. Сверху в Муротку кто-то падает. Горлолоб пытается взлететь, чтобы помочь тонущему, но ветер настолько сильный, что невозможно расправить крылья. Из воды появляется голова, и Горлолоб узнаёт Жопокрыла. Волна за волной накрывает молодого тупи, он борется, пытается плыть и, заметив Горлолоба, кричит о помощи. Почтеннейший не знает, что делать, нужно помочь… спасти… 

Проснувшись, Горлолоб долго сидел на кровати. Толкование снов — умение, проявившееся ещё в раннем детстве. Родители заметили, что маленький Горлолоб часто рассказывал сны и говорил, что произойдёт в ближайшее время. Поэтому его и отдали в обучение к «говорящему с духами». Теперь он сам ждёт преемника, которому будет передавать знания. Но это в будущем, а в настоящем — умирающий Жопокрыл. И Горлолоб знает, что нужно делать.

После оглашения очищения для Хвостолоба и Боконоса почтеннейший вернулся к себе, зашёл в кладовую, отыскал нужные снадобья и полетел к месту наказания.

Удивлённым воинам, охранявшим Жопокрыла, Горлолоб не дал сказать ни слова, провозгласив:

— Мне нужно осмотреть принимающего очищение! Друзья, помогавшие ему, наказаны по всей строгости закона тупи, а я должен определить, не помешали ли они очищению Жопокрыла.

После этих слов почтеннейший указал воинам, чтобы они отошли подальше и не мешали. Жопокрыл был без сознания, только чуть заметное дыхание выдавало в нём ещё треплющуюся жизнь. Горлолоб повернул висящего лицом в себе, вынул из сумки бутылёк, высыпал на ладонь синий порошок и сдул в лицо несчастному. Через несколько секунд Жопокрыл открыл глаза. «Вот так, молодец!» — подумал Горлолоб. Затем почтеннейший взмахнул крыльями и медленно начал взлетать, подхватив Жопокрыла. Его с виду щуплое, старое тело было ещё крепким и сильным. Отлетев на несколько метров вверх так, чтобы Жопокрыл оказался в горизонтальном положении, Горлолоб влил ему в рот чёрное снадобье. Убедившись, что тот всё проглотил, старик медленно вернул его в прежнее положение.

— Очищение будет продолжено! — громогласно заявил Горлолоб воинам.

Воины кивнули в ответ и встали по обе стороны рядом с Жопокрылом.

 

 10. Отчаянье

 

Окровавленные ступни болели, но Хвостолоба и Боконоса заботило не это. В Доме теней, сидя напротив друг друга, они думали о Жопокрыле, который умирал сейчас или уже умер. Почему они раньше не подумали о побеге? Почему именно сегодня утром Кистирот решил посмотреть на место очищения? Почему так легко сдались воинам? Почему, почему?

Они молча смотрели на лучи солнца, пробивающиеся в многочисленные отверстия, и мысленно прощались с другом, коря себя за то, что не спасли его…

 

В это время узнавшая обо всём Векошейка летела к почтеннейшему, решив во что бы то ни стало уговорить старика смягчить очищение сына. 

Она опустилась у двери «говорящего с духами» и, не раздумывая, постучала. Но дверь не открылась. После нескольких попыток стало ясно — Горлолоба нет дома. Векошейка думала: где же он может быть? У Животозуба, у больных, а может, травы собирает? Присела на небольшую скамью рядом с дверью, не зная куда лететь.

Слёзы катились по щекам, она не могла их унять. Теперь Хвостолоб и Боконос не смогут помогать Жопокрылу, и её бедный сын точно умрёт. Рукохвост домой не приходит, всё время в кузнице. Она совсем одна. Что же делать? Где Горлолоб, где?

Не в силах больше сидеть и ждать, она взлетела над домом почтеннейшего, огляделась и, не увидев его, полетела к месту очищения. Сама снимет сына, чего бы это ни стоило.

Векошейка летела быстро, ловя ветровые потоки и планируя. Недалеко от места очищения снизилась ближе к деревьям и тут заметила летевшего навстречу Горлолоба. Почтеннейший тоже увидел Векошейку и указал рукой, чтобы та спускалась на землю, куда уже снижался он.

— Почтеннейший, я слышала о друзьях Жопокрыла, — Векошейка приземлилась и подходила к Горлолобу. — И пусть меня тоже накажут или съедят, но я сниму сына. 

— Тебе не придётся этого делать. Я позаботился о твоём сыне. Он не страдает. — Горлолоб говорил тихо и спокойно.

— Что? — Глаза Векошейки наполнились слезами. — Нет… нет, нет! Что с ним? Что ты… что сделал… с ним? — она трясла старика за ворот рубахи. — Жопокрыл, сынок… нет…

— Успокойся! — Горлолоб перехватил запястья тупи своими руками и отстранил её от себя. — Послушай меня! Я увёл его «на сторону теней».

— Что это значит?

— Это значит, что он перенесёт очищение и останется жив. — Почтеннейший огляделся по сторонам и продолжил: — Смиренно жди окончания очищения, и как только Жопокрыла снимут и принесут домой, дашь ему вот это, — старик вынул из сумки маленький бутылёк с прозрачной жидкостью, — а ночью прилетишь ко мне, скажу, что делать дальше.

Векошейка утёрла слёзы и взяла бутылёк.

— Духи хранят Жопокрыла. У твоего сына долгий путь, но и трудный. — Горлолоб вздохнул. — О нашем разговоре никому не рассказывай. А теперь лети домой.

— Спасибо, почтеннейший, спасибо!

— Лети! Не нужно, чтобы нас видели. Лети, Векошейка!

Она поднималась всё выше и выше, сжимая заветный бутылёк в руке.

 

* * *

 

Жопокрыл не чувствовал боли. Он очнулся в лесу. Запах сырости и плесени наполнял воздух. Высокие стволы деревьев уходили ввысь, закрывая небосвод, отчего вокруг была полутьма.

Жопокрыл не мог понять, где находится. Последнее, что он помнил, — это удаляющихся друзей. Как он оказался здесь и что это за место? Не было слышно ни птиц, ни голосов, деревья не шуршали листвой. Не зная, куда идти, Жопокрыл пошёл просто вперёд, надеясь найти дорогу или хоть что-то. Трава была настолько мягкая, что, бесшумно ступая, ноги по щиколотку проваливались в упругую поверхность. По мере продвижения деревья стояли всё ближе друг к другу. И вот уже Жопокрыл протискивается между стволами, корябая крылья шершавой корой. Ещё пара шагов — и снова узкий проход, но на этот раз Жопокрыл чувствует, что застрял. Не может двинуться ни вперёд, ни назад. Пытается плотнее прижать крылья к телу, втягивает живот, но ничего не помогает. Начинает казаться, что деревья приближаются друг к другу, плотнее сжимая его. 

Становится трудно дышать. В панике Жопокрыл колотит по стволам руками, зовёт на помощь, дёргается, пытаясь вырваться. В какой-то момент он делает ещё попытку — резко выталкивает себя в сторону, чувствует, как ломаются кости в грудной клетке и теряет сознание…

 

Холодно. Онемевшие пальцы скребут шершавую поверхность. Жопокрыл открывает глаза. Он лежит животом вниз на каменном полу. Тусклый свет становится то ярче, то почти пропадает. Жопокрыл поднимается. Озябшее тело плохо двигается; обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться, смотрит по сторонам. Стоит посередине квадрата из серых каменных стен — ни дверей, ни окон.

— Эй, кто-нибудь! — кричит он. — Меня кто-нибудь слышит?

«Слышит, слышит, шит, шит», — повторяется эхом. Эхо затихает, но появляется другой звук, еле слышный. Жопокрыл припадает к стене, прислушивается — ничего. Возвращается на прежнее место и опять слышит этот звук, он как будто опускается сверху. Приглушённый, нечёткий, то ли рыдания, то ли ропот.

— Где я? Что происходит? — опять кричит он. 

Звук становится громче. Жопокрыл понимает, что это десятки голосов, звучащих одновременно. Не может разобрать слов: слишком много голосов. Многоголосье нарастает.

Уши начинает ломить от оглушающего гула. Жопокрыл хватается за голову, стараясь прикрыть уши, падает на колени и проваливается в темноту…

 

«Тенью следует за тобой,

Туписоба священный дух,

Управляя твоей рукой,

Ограждает от вечных мук»…

 

Песня обволакивала и успокаивала. Голос был знаком, но Жопокрыл никак не мог вспомнить, кто поёт.

 

«За рекой, в свете полных лун

Ты найдёшь своей жизни путь

И узнает твой ищущий Друм,

В чём же избранного тупи суть».

 

Жопокрыл ощущал, что он лежит на чём-то твёрдом и его покачивает. Боясь открыть глаза, слушал незнакомый мотив и удивлялся, что как будто знает эту песню, такую мелодичную и родную.

Он всё же решился открыть глаза. Лёжа на дне небольшой лодки, стал всматриваться ввысь, но через густой туман ничего не мог разглядеть. Приподнялся и увидел, что плывёт по широкой реке, очертания берегов теряются в дымке. Вода прозрачная, видно каменистое дно. Он зачерпнул ладонью воду и, поднеся ко рту, сделал глоток. Прохладная, сладковатая влага заполнила рот и прошла внутрь. Как, оказывается, он хотел пить. Зачерпывал и зачерпывал воду ладонью, жадно пил, пока наконец жажда не прошла. А лодка всё плыла и плыла неведомо куда, но Жопокрыл не боялся. Был спокоен и рад, что нет больше боли и он просто может лежать и слушать мерное журчание воды и звуки затихающей песни.