Карлыгаш

Аружан вернулась с работы и сразу закинула мясо в духовку. Этот день нужно было ещё дожить для своих домашних. Хотя в мыслях у неё до сих пор была потерянная счёт-фактура и крик начальника Амандыка Жамангелдиевича.

На кухню, шаркая тапочками, зашёл ата[1]. Высокий, сгорбленный старик, в чертах его морщинистого лица давно застыло недовольство.

— Қалайсын қызым? Жұмыста бәрі аман ба?[2]

— Аман, аман[3], папа, — даже не повернулась Аружан.

— Твоя дочь даже чай не может мне налить, толку от неё нет! — нервно выпалил старик.

— Хорошо-о папа... — вздохнула дочь.

Аружан села за обеденный стол и застыла на пять минут под тусклым светом лампочки. Голодный ата сел напротив и начал читать старую газету, время от времени демонстративно перелистывая страницы. Ромашковый чай с новопасситом на голодный желудок. Голова ненадолго опустела. «Посидела и хватит», — прозвучал в голове чей-то голос, и Аружан принялась мыть скопившуюся с утра посуду.

Дочка Аружан — Айна сидела в комнате весь день, урывками делая уроки. Все её мысли уносила мечта стать известным бьюти-блогером. Она записывала видео на старый мамин телефон и загружала в соцсети. Телефон то и дело глючил и требовал удалить ненужное. От этого Айна приходила в бешенство. Услышав звук воды на кухне, девочка сердито вытерла салфетками копеечную косметику и побежала помогать матери.

Они молча приготовили ужин и накрыли на стол. Ата аккуратно сложил газету и отложил в сторону. Наконец все трое уселись в ожидании бата[4] перед едой. «Бисмиллях[5]», — ата «умыл» ладонями лицо, дочка и внучка повторили за ним. За ужином каждый смотрел в свою тарелку. А когда все сыто вздохнули и откинулись на спинки стульев, Аружан начала разливать чай.

Вдруг в открытую форточку влетела ласточка. 

— Қарлығаш[6] — хорошая примета, — проворчал ата.

— И что мне теперь с ней делать? Лучше бы другая ласточка скорее вернулась, — нахмурилась Аружан.

— Мам, можно её оставить? Пожалуйста, я буду за ней ухаживать, честное-пречестное, я буду снимать её в «ТикТок», — тут же заныла Айна.

— Посмотрим, — обрубила мать.

Ласточка снова заметалась где-то в углу.

— Надо бы её выпустить, а то поранит себя, — сказал Ата.

После ужина ата пошёл отдыхать, а мама с дочкой занялись уборкой стола. Когда с ней было покончено, Аружан неуклюже взобралась на скрипучую табуретку напротив шкафа. 

— Ничего не вижу, дайте что-нибудь посветить. — Она еле дотягивалась до края.

Дочка включила фонарик и передала  матери.

— Странно, тут нет ничего. Куда она делась? — водила лучом света женщина.

Тем времени птица, пометавшись, притихла.

Поиски шли до полуночи, а ласточка и не думала показываться.

— Н, всё, пора спать, завтра продолжим, — сказала Аружан. — «Как раз выходной. Да уж, что может быть лучше, чем провести его, ища какую-то ласточку», — мысленно продолжила она.

В двенадцать часов все ушли спать.

Рано утром из гостей вернулась Карлыгаш аже[7]. И тут же принялась наводить порядок. Нашла счёт-фактуру под диваном. «Наверно, важная бумага» — подумала ажека и положила её в сумку Аружан. Поставила коробку с новым телефоном, купленным на сбережения с пенсии у кровати внучки Айны. Аташке же — носки с калта[8] и новую газету.

Всех разбудил запах свежих баурсаков[9]. Семья собралась на кухне пить чай. Айна была в не себя от радости. Она расцеловала ажеку и поблагодарила её за подарок, о котором даже и мечтать не могла. Довольный Аташка, в чистой рубашке и отглаженных брюках, натянул чёрные высокие носки и читал свежие новости, время от времени протягивая пустую пиалу дочери. Аружан то и дело улыбалась и разливала крепкий душистый чай с молоком.

 Ажека открыла форточку и тут же в неё из-за шкафа вылетела быстрая вилохвостая ласточка.

— Надо же — қарлығаш, посланница счастья, — улыбнулась аже.