Гриб

Действующие лица:

А — мать В

В — сын А

 

В лежит на диване, смотрит что-то в телефоне. В комнату заходит А и начинает что-то искать. В не обращает на неё внимания.

 

А (бормочет под нос). Куда же я дела… Не могу снова найти. Вроде на видное место положила, а не вижу. Где же… (Обращается к В) Ты не видел?

В (не сразу откликается). Нет.

А. А ты понял, про что это я спрашиваю?

 

В полностью поглощён телефоном. А его тормошит.

 

В. А, да?

А. Бинокль, где он, зараза такой? Сегодня, говорят, будет.

 

В не реагирует.

 

А. Да отвлекись ты хоть на минуту! Чего ты уставился опять?

В. Скажи, а сколько ехать до Семея?

А. Это ты чего удумал?

В. Ничего.

А. Ты опять за старое? Зачем тебе город? Там над таким, как ты, будут смеяться. Неужели забыл? И на какие деньги там будешь жить? Там куча денег нужна, у нас такого никогда не было.

В. Бинокль на холодильнике.

А. Точно! Сейчас…

 

А уходит и возвращается с биноклем. Открывает окно и всматривается через бинокль вдаль.

 

А (снова бормочет под нос). Ничего не видно. Или у меня со зрением стало хуже. (Протирает бинокль и снова смотрит через него вдаль.) Всё равно ничего.

В. Это не сегодня будет.

А. С чего ты взял? Какое сегодня число?

В. 30 февраля.

А. А я-то думала, сегодня весна началась. С этим полигоном все времена года смешались. Вот, знаешь, раньше как мы определяли без календаря, что весна будет?

В (отвечает не сразу). Как?

А. А вот птицы просыпались и начинали петь рано утром. И почки на деревьях начинали понемногу бухнуть. И холод отступал понемногу. А сейчас и птиц больше нет. А если они залетают случайно, то недолго живут. И зимы нет нормальной, как в детстве было. Жаль, ты всего этого не застал.

В (откладывает телефон в сторону). Я нашёл тебе бинокль, а теперь ты скажи, где моё удостоверение. Я искал и не нашёл.

А. Никуда ты не поедешь!

В. Я хоть не сильно дееспособный, но совершеннолетний, поэтому могу.

А. Послушай, я тебе много раз говорила. Уехать-то ты можешь, но прижиться и жить там — нет. Нас, полигоновских, там не любят. Я пробовала, мне тогда было 24. Думала, раз внешне у меня ничего не видно, то и другие не заметят. Куда там, слухи ползут быстро. Я же на медсестру училась, вот и пошла ею.

В. Ты это уже рассказывала миллион раз.

А. И расскажу в миллион первый, раз ты выводов до сих пор не сделал. Я не смогла даже недели проработать, потому что главврач увидела моё дело, где чёрным по белому было написано «родилась в Поселке П». И всё! Им было плевать, что у меня стаж к тому времени был и что я умела с больными. Ну, думаю, ладно, раз не сложилось здесь, пойду, значит, продавщицей. Там я месяца три продержалась. Потом только выяснилось, что у хозяйки подружка — любовница главного с Полигона. Вот она и нашептала. Как будто я хожу и излучаю на всё. Вот же дуры!

В. Я хочу уехать на этой неделе. Тянуть время больше не хочу.

А. И куда? Как ты там будешь?

В. У меня есть пособие и пенсия, как-нибудь смогу.

А (в сторону). Да, конечно, сможет он.

В. Помнишь Антона с института, который про меня докторскую пишет? Он согласился помочь мне с переездом. Говорит, что в институт меня вахтёром на полставки может устроить.

А. И ты веришь этому Антону? Да он как защитится, забудет о тебе. Будет кататься по своим конференциям и рассказывать, как нашёл парня, у которого органы местами поменялись, волос нет и мозги тоже чудные. Он будет кататься, не ты. И ещё найдёт себе место в каком-нибудь западном институте. А ты как был здесь, так и останешься.

В. Не знаю, почему тебе не нравится Антон.

А. Мне много кто не нравится.

В. Так где моё удостоверение? Ты его где-то вне дома спрятала?

А. Послушай, я маме твоей клялась, что присмотрю за тобой. Когда она умирала, это единственное, о чём она просила.

В. Про маму мою не надо вспоминать.

А. Я про неё нечасто говорю, но как вспомню её взгляд… Нет, раз я обещала тебя беречь, я сберегу. И раз остальных не смогла…

В. Вещи сам соберу, помогать не надо. Только удостоверение. Сегодня найди, я прошу.

А. И ты поедешь завтра? Завтра взрыв будет, все дороги будут закрыты несколько дней.

В. Как откроют — уеду.

А. Если тебе стало скучно, мы можем что-нибудь придумать. Хочешь, возьмём у соседки ноутбук и посмотрим фильм какой-нибудь? Какой ты там говорил, помнишь, на той неделе? Или печенья напечём с шоколадом, как ты любишь.

В. Я для себя всё решил. После взрыва уезжаю. Если ты не дашь удостоверение, в городе получу новое.

А. Без него тебя не выпустят. Ладно, если ты так рвёшься в город, поедем вместе на пару дней. Правда, я думала часть пенсии отложить на крышу новую, но раз ты так с городом носишься…

В. Мне нужно не на пару дней! Я хочу вырваться отсюда, понимаешь? Мне надоело сидеть взаперти, пока в тысяче километров отсюда жизнь идёт. Жизнь нормальная: не вот эти ваши лучевые, не вот эти постоянные взрывы, а вот как в «ТикТоке» показывают…

А (перебивает). В «ТикТоке», ха-ха-ха. Ты же понимаешь, что там настоящего ничего нет. Все кривляются ради денег и лайков на камеру. И кроме того, ядерная война новая со дня на день будет.

В. Это ты за телеком повторяешь. Ничего такого не будет.

А. Будет, вот ещё увидишь. Думаешь, почему стали у нас чаще взрывы? Это они (показывает пальцем вверх) тестируют. И Россия тоже. А может, ещё кто-то.

В. Тебе нужно смотреть меньше телек.

 

В встаёт и начинает собирать свои вещи. А в растерянности.

 

А. Тебе нужно постоянно находиться на учёте врача. Наша Еркежан знает тебя как своего сына. Если вдруг что-то пропускаем, так она не поленится зайти и напомнить. А там, где ты там найдёшь?

В. Всё возможно. Просто мне надо научиться делать это самому, без тебя.

А. Ты не сможешь!

 

В продолжает собирать дальше вещи. А молча наблюдает за ним.

 

В. У тебя в детстве была кошка или собака?

А (не сразу отвечает). Была. Кот.

В. Ты ни разу не спросила меня, хочу ли я кота.

А. У нас он не выжил бы.

В. Поэтому я еду туда, где это возможно.

 

В закончил собирать вещи, берёт пакеты с ними. Пакетов немного, они лёгкие. А как будто в трансе.

 

В. Я попробую сегодня выехать, раз пока нет взрыва.

 

В идёт к выходу.

 

А (очухивается). Постой!

 

В останавливается.