Жопокрыл и те, кто с ним

(фэнтези-роман голливудского масштаба)

 

1. Дойка

 

Жопокрыл перелетал от одного винорома[1] к другому. Он не любил воровать. Вернее, любил, но только с друзьями. Тогда весело и прикольно. Но сегодня сознательно полетел один: нужно было поймать адреналин, чтобы забыться.

Хоботок доительного аппарата быстро опускался в углубление цветка, где собирался пьянящий сих[2] и высасывал всё без остатка. Жопокрыл не боялся охранников потому, что полетел на самый дальний участок, но всё же опасность получить парализующий дротик себе в ж…, не важно куда, оставалась. Так что действовал он быстро и чётко. Опустошив очередной цветок, опускался ниже в зелёные стебли, выжидал, осматривался некоторое время, а затем снова поднимался над уровнем виноромового поля, выбирал цветок побольше и летел к нему. Баллон за его спиной стал заметно тяжелее. Жопокрыл решил, что ещё цветка два и можно убираться отсюда.

Закончив с очередным цветком, он увидел огромную шляпку Винорома чуть дальше и левее. «Вот этот будет последний, отличное завершение дойки!» — подумал Жопокрыл и направился к этому красавцу, но неожиданно пролетевший дротик в паре сантиметров от его носа сменил азарт охотника на панику жертвы.

Жопокрыл резко спикировал вниз и вправо. И сразу же услышал ненавистные окрики охранников сзади. По нарастающему звуку их крыльев определил, что они прятались где-то под шляпками цветков слева и давно, видимо, за ним наблюдали, раз успели подготовить засаду. Но сейчас главное было не это — главное было свалить, не рухнув парализованным на землю. Любой на месте Жопокрыла сбросил бы балласт краденного Сиха, но самый отчаянный из тупи[3] решил не делать этого. Будь что будет, всё равно жизнь теперь не имеет смысла и ветер предков, может быть, очень скоро, завоет над его погребальным костром. Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове, в то время как сам он петлял и вилял на бешеной скорости между стеблями виноромовых цветков. Преследователи не отставали. Их было двое, достаточно молодые и крепкие. Дротики стали пролетать чаще, и, хотя пока ни один его не задел, Жопокрыл знал, что это ненадолго. Нужно было действовать, и действовать немедленно. 

Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и на предельной скорости рванул навстречу охранникам, те летели на него, готовясь выпустить очередную порцию дротиков. Жопокрыл выбрал правого преследователя — он был ближе, и его знаменитый хук слева врезался в челюсть бедняги, который, несколько раз перекувырнувшись в воздухе, ударился о стебель и полетел вниз. Его товарищ, растерявшись, остановился и стал смотреть, туда, куда падал его напарник. Тем временем Жопокрыл всё дальше и дальше уносился от этого места.

Через некоторое время он совсем выбился из сил и спустился на землю перевести дух. Cпрятавшись под большим листом раскилока[4], Жопокрыл стал прислушиваться: нет ли погони. Но всё было тихо, и он слышал лишь своё сбивчивое дыхание.

«Вот это дойка! — подумал Жопокрыл. — Я, наверное, спятил, если попёрся туда один. Хорошо, что маска не слетела, а то висеть мне пятками вверх».

Только теперь он осознал всю опасность своей затеи. Помимо ядовитых дротиков, была вероятность, что его узнают, и наказание будет жестоким, но маска выдержала, и Жопокрыл остался инкогнито. Ещё чувствуя кисловатый привкус во рту, он поднялся на несколько метров ввысь, осмотрелся и уже медленней, огибая стебли и кустарники, полетел в направлении деревни.

Деревня Тупилог стояла на большой поляне, окружённой вековыми лесами. Восточную часть леса, со стороны которой сейчас летел Жопокрыл, несколько десятилетий расчищали, чтобы там выращивать Виноромы, разные виды овощей и фруктов. Западная часть была отдана воинам для расположения их складов, тренировочных сооружений и изготовления оружия. На юге протекала глубоководная река Муротка, а на севере расположились все мастерские, склады деревни, молотильня и пекарня. В центре же находился дом Главного Правителя, Дом Очищения[5], и уже от них в разные стороны располагались дома простых тупи. 

Вылетев из виноромового поля, Жопокрыл повернул влево к реке — там располагалось тайное место, о котором знали лишь трое: Жопокрыл и два его друга — Хвостолоб и Боконос. Несколько огромных вековых словобогов[6] стояли на противоположном от деревни берегу, в одном из них друзья и устроили укрытие. В кроне дерева, скрытый густой листвой, был построен небольшой шалаш, в котором они хранили краденный Сих, сушёные овощи и фрукты, чтобы было чем закусить, кое-какое оружие и тёплые одеяла, на случай если оставались здесь ночевать.

Жопокрыл вошёл в шалаш и, сняв со спины тяжёлый баллон со Сихом, поставил его в дальний угол, где уже стояли несколько пустых баллонов. Только теперь он смог расслабиться. Снял маску, кинул её на стол и сел на небольшой бочонок, служившим стулом, рядом со столом. Тело всё ещё дрожало от перенапряжения. Посидев немного, он встал, подошёл к баллону, нацедил немного Сиха в кружку и залпом выпил. Сладко-кислый нектар немного обжёг горло, спустился ниже и заполнил теплом живот. Вместе с теплом пришла усталость, он почувствовал слабость в ногах и во всём теле. «Да, нужно отдохнуть», — подумал Жопокрыл и подошёл к лежанке, стоявшей справа от стола. Он сел на неё, всё ещё держа кружку в руке, встать не было сил, и, поставив кружку на пол, Жопокрыл, откинувшись назад, лёг. Он стал прокручивать сегодняшнее утро, охранников, погоню, думал, что мог не вернуться с дойки, думал, что всё это из-за неё. Что его жизнь — это тонкая тунирока[7], которая может оборваться в любое мгновение. И, твёрдо решив, что больше никогда не полетит один на дойку, Жопокрыл закрыл глаза и медленно стал погружаться в сон.

 

2. Друзья

 

С радостным хохотом, толкая друг друга, в шалаш ввалились Боконос и Хвостолоб. От неожиданности Жопокрыл вздрогнул и вскочил с лежанки. Друзья всё ещё перепирались и толкались, кода заметили Жопокрыла.

— О, Жок, привет! Ты здесь, а мы к тебе на склад залетали. Старый Ухорук в бешенстве, говорит, что ты утром появился, а потом свалил. Сказал, что выгонит тебя к Белому Ерохору[8], — с ухмылкой сказал Хвостолоб.

Боконос кивал в подтверждение слов друга.

— А ты чего тут? — чуть медленней, чувствуя, что-то неладное, произнёс Хвостолоб.

— Сплю, — буркнул окончательно проснувшийся Жопокрыл.

Хвостолоб и Боконос переглянулись. Они прежде никогда не видели своего друга таким потерянным. Он полусидел на лежанке, свесив ноги на пол, штанина на правой ноге задралась, и были видны свежие, ярко-розовые царапины.

Боконос легонько толкнул друга локтем в бок. Хвостолоб повернулся и увидел, как Боконос кивает в сторону угла, где стояли баллоны. Хвостолоб увидел полный баллон Сиха, маску на столе и сразу всё понял. Его глаза округлились, и он уставился на Жопокрыла. Несколько секунд молчания, а затем ошарашенный Хвостолоб почти прокричал:

— Ты что, один на дойку летал? Ты с ума сошёл?

— Один? — повторил Боконос и нервно стал переминаться с ноги на ногу.

— Да, летал, — спокойно ответил Жопокрыл. — Слушайте, ребята, не надо тут нервных припадков. Давайте лучше выпьем.

   Жопокрыл нехотя поднялся с лежанки, всё тело гудело. От недавнего перенапряжения каждая мышца ныла и, сделав несколько шагов к столу, он почувствовал, что даже крылья налились свинцом. Медленно опустившись на стул, страдалец ожидающе посмотрел на друзей. Те, наблюдая за его передвижениями, выглядели растерянными. Но прошло несколько секунд, и вот уже Боконос подвигает два бочонка-стула к столу, выставляет кружки и кладёт немного сушёных фруктов и овощей. А Хвостолов, нацедив Сиха в кувшин, несёт его к столу.

Друзья сели, разлили Сих и молча, не чокаясь, выпили. Затем также молча взяли по кусочку краялони[9] и захрустели, поглядывая друг на друга.

Первым не выдержал Хвостолоб:

— Жок, ну, хватит уже. Какого Ерохора ты полетел один? Что, не мог нам сказать, если так невтерпёж? Мы же на следующей неделе все вместе собирались.

— Так вышло, — тихо ответил Жопокрыл.

Видя, что разговор не идёт, Боконос разлил ещё по одной. Выпили. 

Всегда крайне неразговорчивый Боконос положил руку другу на плечо и вкрадчиво сказал:

— Ты рассказывай, а? Нужно выговориться, а то не отпустит.

Жопокрыл вздохнул, набрался решимости и заговорил:

— Бон, Хвол, ребята, в общем, я… я… Мне нужно было забыться. Я, я Сисипятку увидел, там… В общем, с Глазопупом.

— Что? — хором возмущённо произнесли Хвостолоб и Боконос.

Жопокрыл продолжал:

— Я вчера полетел на пекарню взять лепёшек с морникой[10]. Там была Пальцемочка на выдаче.

В этот момент Боконос вздохнул и опустил глаза. Жопокрыл и Хвостолоб понимающе посмотрели на погрустневшего друга.

— Так вот, мы с ней немного поболтали. Она мне дала четыре лепёшки и слёзно попросила ещё одну закинуть её дяде Стопоглазу. Мне хоть и не хотелось лететь на край деревни, но что поделать, ради тебя, Боконос, я готов даже на это.

Боконос вздохнул ещё глубже.

— Я отправился к Стопоглазу и, задумавшись, пролетел мимо его дома. Чуть не врезался в большой Словобог. Пришлось сесть на ветку. Ну, думаю, раз пролетел, слетаю на поле, фресок[11] наберу. Пролетел несколько метров и вижу: впереди кто-то маячит в листве. Я притормозил, спрятался за стволом ближайшего Словобога. Двое летели в мою сторону и о чём-то разговаривали. Я прислушался, и голоса показались мне знакомыми. А когда они пролетели чуть правее от меня, то я уже не сомневался, что это Сиситятка и Глазопуп. Я полетел за ними, прячась за ветками и листвой. Они говорили о том, что нужно что-то делать, что отец Сиситятки, хромой Кистирот, никогда на это не согласится, что вся деревня будет смеяться. До меня долетали лишь обрывки фраз, и я не совсем понял, о чём они. Но потом…

Жопокрыл замолчал. Налил себе ещё Сиха и выпил одним глотком.

— Потом они опустились на землю и… Они тёрлись носами так… так… Она со мной так… никогда… — Жопокрыл стал запинаться и замолчал.

Друзья сидели молча, опустив головы.

— Не помню, как прилетел к Стопоглазу, как потом домой долетел, — продолжал он. — Всё размыто. Мне казалось, что из меня всё вытряхнули и теперь внутри пустота. А с утра я решил, что на дойку полечу, и будь что будет.

— Ну и что теперь, что собираешься делать? — спросил Хвостолоб.

— Не знаю. Ночью хотел обоих найти и убить. А сейчас — не знаю. На дойке за мной два охранника гнались, я подумал: ну вот, здесь всё и кончится. Больше ничего и не нужно. Но ушёл от них. А теперь даже не знаю, что делать.

— Сожри её! — вдруг резко и зло сказал Хвостолоб. Он вскочил и стал ходить по комнате. Жопокрыл и Боколоб уставились на него. — Свари и съешь. Ты имеешь на это право. Ты подарил ей жёлтую туру[12], она приняла. Если бы она была не согласна, отказала бы тебе. А то приняла, а теперь изменяет. Говорю тебе, съешь её, она это заслужила.

Одним из самых страшных наказаний для тупи было его «съесть». Тупи рождались в прозрачном коконе. Этот кокон аккуратно снимали с новорождённого и засушивали особым образом, так что в итоге он становился похожим на прозрачный шарик величиной с кулак. Этот кокон, называемый «друм[13]», для тупи был самой ценной реликвией. Это символ защиты и души любого тупи. И если тупи совершал преступление, будь то измена, предательство своего народа,   неумышленное или умышленное убийство, то его «съедали».

С самого утра в священном месте разжигался костёр, на который ставили «чашу забвения» с родниковой водой и опускали туда друм преступника. Друм варился до вечера и после специального обряда съедался тем, кому был причинён вред, или его родственником. После этого тупи, друм которого съели, считался бездушным. Он становился изгоем и чаще всего уходил из деревни. А тот, кто оставался, не имел никаких прав, жил обособлено на краю деревни.

— Нет, Хвол, я хочу, чтобы она всегда помнила обо мне. Помнила о своём предательстве. Чтобы каждое утро, вставая, думала о том, что сделала, — с решимостью ответил Жопокрыл.

— Ты уже что-то придумал? — включился в разговор Боконос.

— Да, идея есть, — прищурив правый глаз, ответил Жопокрыл.

— Мы можем помочь, если чего надо, — с готовностью сказал Хвостолоб.

— Не, я сам.

— Сам? — возмутился Хвостолоб. — Ты сам на дойку слетал, чуть к предкам не отправился, теперь опять сам?

— Нет, правда, ребята. Я больше не буду делать глупостей. Просто это дело личное, и я лично с этим должен разобраться.

— Жок, послушай, мы твои друзья, — не унимался Хвостолоб, — мы с первого полёта вместе. Сколько всего было, и мы все вместе это переживали. Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Но мы можем тебе помочь…

— Хвол, — перебил его Жопокрыл. — Я знаю, что вы за меня переживаете и, если что, я всегда могу на вас положиться. И если мне понадобится помощь, то я попрошу вас. Но это я должен сам сделать.

Хвостолоб вздохнул и развёл руками. Всё было сказано.

За круглым окном стемнело. Птицы щебетали вечерние песни. Листва шумела под напором тёплого южного ветра. Нужно было возвращаться домой. Друзья договорились, что завтра в то же время встретятся в шалаше, и, обнявшись на прощанье, разлетелись по домам.

 

Продолжение следует...