Плебс идёт за светом

Пьеса

 

Действующие лица:

Мухит — мужчина, злоупотребляет алкоголем, 67 лет

Фариза — жена Мухита, 62 года

Далида — дочь Мухита, 38 лет

Жюльен — сын Далиды, 14 лет

Алиман — женщина, 29 лет

Ерлик — сын Алиман, 9 лет

Бекболат — охранник отеля, 50 лет

Митингующий 1 — мужчина, 25 лет

Митингующий 2 — мужчина, 50 лет

Полицейский

Сцена 1

 

Утро. Квартира Мухита. В центре гостиной стоит диван. За диваном на корпешке[1] спит Мухит. Входят Далида и Жюльен с чемоданами, осматриваются.

 

Далида. Мама! Папа! Странно, ключ в дверях. Где они? Жюльен, посмотри, может, кто есть в ванной или спальне?

 

Жюльен заглядывает в двери.

 

Жюльен. Мам, тут нет никого.

Далида. Квартиру оставили открытой. Непохоже на них.

 

Далида садится на диван, оглядывается. Жюльен ходит по квартире.

 

Жюльен (нервно). И ты мне предлагаешь жить в этом лифте, да ещё с ата[2] и аже[3]? Как вы вчетвером здесь раньше жили?

Далида. Я и сама удивляюсь, что квартира такая крошечная. В детстве казалась большой. (Нарочито весело) Зато выходишь на балкон, а там море простирается во всю ширину. Посмотри.

Жюльен. Зачем мы уехали из Парижа? У тебя работа. У меня школа.

Далида. Это временно.

Жюльен. Насколько временно?

Далида (неуверенно). Месяца на три, может, до осени. Здорово же купаться всё лето!

Жюльен. Значит, навсегда. Мама, очнись! Мы приехали в пустыню. Здесь ничего нет, кроме холодного моря и дикого ветра. Не хочу жить в этой дурацкой дыре!

 

Раздаётся удар о спинку дивана, диван трясётся. Далида с Жюльеном вздрагивают от неожиданности.

 

Мухит (пьяным голосом). Это не дыра! Это Актау[4]! Мангыстау[5]! Сюда корабли плывут из самого Энзели!

 

Далида вскакивает. Из-за дивана поднимается пьяный Мухит, еле держась за спинку, чуть не падает. Далида бросается к нему.

 

Жюльен (с усмешкой). Уже приплыли.

Далида. Папа! Папа! Что с вами?

Мухит (смущённо приглаживает волосы, поправляет одежду). Далида, ты что здесь делаешь?

Далида. Навестить решила. Считай, больше десяти лет не виделись. А вас сколько к себе звала, ни разу не приехали.

Мухит. Это кто такой?

Далида (удивлённо). Жюльен. Мой сын.

Жюльен. Здравствуйте, месье.

Мухит. Я твой ата, а не месье! Ты чё клоун, что ли? (Далиде) Он чё клоун, что ли?

Далида. Нет. Почему?

Мухит. Потому что только клоуны носят красные волосы.

Жюльен. Мне нравится.

Мухит. И имя у него клоунское — Жюльен. Почему не Оливье?

Жюльен. Месье, Оливье зовут моего отца, а Жюльен — в честь дедушки.

Далида. Папа, вы забыли, что ли?

Мухит. А Бешамеля нет у вас в роду? Звучит почти по-казахски. Как бешбармак[6].

Жюльен (Далиде). Он издевается. Мам, я прогуляюсь на море.

Далида. Только недолго, всё-таки январь, ветер поднялся ужасный. На набережную сходи.

 

Жюльен уходит. Мухит ставит чайник на плиту.

 

Далида. Зачем вы так с Жюльеном?

Мухит. Нечего было замуж за француза идти! Чем тебе казахи не угодили? Имя бы дали внуку приличное. Закон сейчас хотят принять, чтобы казашки, которые выходят замуж за иностранцев, платили налог.

Далида. Серьёзно?

Мухит. Да. Такими темпами казахам невест не останется, китайцы тоже напирают.

Далида. Бред какой-то.

Мухит. Правильно делают, пускай дети рядом с родителями живут, а не за тридевять земель.

 

Входит Фариза. Далида бросается к ней, обнимаются.

 

Фариза. Далида! Откуда ты?

Мухит. Прямиком из городу Парижу.

Фариза. Постеснялся бы. Одна?

Далида. С Жюльеном.

Мухит. Без Оливье. А жаль, мы свой салат с Нового года весь доели.

Фариза. Я сейчас быстро на стол накрою, ты пока садись.

Мухит (Фаризе). Это ты виновата. Говорил, давай назовём дочь Даной. Нет, придумала Далидой её назвать в честь какой-то там французской певицы. Вот она с детства и вбила себе в голову, что француженка, и на казахов свысока смотрела.

Далида. Ну во Франции, по крайней мере, уровень жизни выше. Всё-таки Европа. И с правами человека получше.

Мухит. И само собой люди покультурней.

Далида. Само собой.

Мухит. Ну вот, дожились, Фариза. Дочь нас, казахов, окультуривать приехала. Аруақтарды[7] не забудь поблагодарить.

Фариза. Мухит, иди на море, а. Проветрись, продышись.

 

Фариза бросается накрывать дастархан. Далида садится за стол. Мухит берёт пакет и уходит.

 

Фариза. Хоть бы предупредила. Мы и не ждали никаких гостей, тем более после Нового года.

Далида. Хотела вам сюрприз сделать… Но получилось, что не только вам… Квартира убитая, конечно… Почему ремонт не делаете?

Фариза. Не спрашивай. Скажу просто, что мы сейчас так живём. Едва концы с концами сводим.

Далида. Почему не говорила? Я бы выслала денег. Отец не работает, что ли? Он же нефтяник.

Фариза. На пенсии. Вот и весь расклад. Просить у тебя — совести не хватает, в Европе-то жизнь совсем дорогая.

Далида. Да, в вашей стране рассчитывать на достойную старость не приходится… Мама, что с отцом? Мягко говоря, не в себе, плохо выглядит.

Фариза (смущённо). С ним всё хорошо. На Новый год перебрал немного.

Далида. Но он же не пил, такой спортивный был. Заставлял нас отжиматься и круги наматывать. Постоянно в походы ходили на Орлиные скалы, на Караколь.

Фариза. Когда это было? Ты же в 2011-м приезжала последний раз?

Далида. Да.

Фариза. Мы просто постарели. Какие нам отжимания и бег? Суставы болят.

Далида. А папины рисунки где? Помню, висели по всей квартире.

Фариза. Лежат в коробке на антресолях. Сказал сжечь, не хочет их видеть, тем более рисовать.

Далида. И все фото с полок исчезли.

Фариза. Ненужные воспоминания. (Пауза.) Ты-то как?

Далида. Пойдёт. (Пауза.) Мама, мы хотели пожить в Актау некоторое время. Месяц, два.

Фариза. Как же работа?

Далида. Я айтишник, после пандемии работаю онлайн.

Фариза. А Оливье как без вас? Он не пьёт?

Далида. Нет. Странный вопрос. Так ты не против?

Фариза (мешкает). Нет, конечно. Лишь бы Оливье не был против.

Далида. Не хватало, чтобы я ещё разрешения у него спрашивала.

Фариза. А что в этом такого?

Далида. Жертвовать своей жизнью ради мужа — не мой вариант.

Фариза (с сарказмом). Тут я за тебя спокойна.

Далида (пауза). Актау так разросся. Захватили город человейники.

Фариза. Семнадцатый микрорайон — одни новостройки, а питьевой воды не хватает. Каспий уходит. Уже пирс, с которого вы в детстве ныряли, полностью вылез из воды.

Далида. Печаль. Может, вернётся?

Фариза. Не знаю. Местные активисты бьют тревогу, по соцсетям видео раскидывают. Посмотрим.

 

Далида замечает за диваном гитару, вытаскивает её. Стряхивает пыль, наигрывает мелодию.

 

Далида. Мама, помнишь, как папа пел? Какой у него был красивый голос.

Фариза (вздыхает). Забыла уже.

Далида (поёт). Ұшады Манғыстаудан шағалалар,

Ғажайып сыр айтқандай саған олар.

Елімнің тыныштығын тұр күзетіп,

Сақшыдай сапға тұрған бағаналар…[8]

 

Сцена 2

 

День. Площадь Ынтымак[9]. Слышен гул толпы. Прохаживаются митингующие. Выходит Бекболат. Следом выходит Ерлик, садится неподалёку.

 

Митингующие. Газ — елу[10]! Газ — елу!

Бекболат. Жігіттер[11], расходитесь! Не нагнетайте. Забыли 2011-й[12]? Расходитесь.

Митингующий 1. Пускай сначала цену вернут. А то с пятидесяти до ста двадцати подняли.

Бекболат. Всё дорожает сейчас, не только сжиженный газ.

Митингующий 1. Так он за недорого из попутного делается, который вообще ничего не стоит. С бухты-барахты цену взвинтили.

Митингующий 2. Попутный раньше в факелах сжигали, не знали, куда девать. Вот времена были.

Митингующий 1. То же самое, что за воздух платить.

Бекболат. Всё это плохо кончится, если не разойдётесь.

Митингующий 2. Ты нас 2011-м не пугай. Сам в той забастовке в Жанаозене[13] участвовал.

Бекболат. Тем более. Вдруг опять прикажут стрелять на поражение?

Митингующий 2 (угрожающе). Пусть только попробуют. А ты кто такой? Не местный, что ли?

Бекболат. Местный. Актауский. Гражданин Казахстана, как и вы.

Митингующий 1. Я смотрю, ты гражданин старого Казахстана, а мы страну меняем! Хотим поддержать наших братьев из Жанаозена.

Митингующий 2. Уходи давай.

Бекболат (бурчит). Всё всегда начинается с проклятого Жанаозена.

 

Бекболат отходит в сторону. Выходит Жюльен. Садится к Ерлику.

 

Жюльен (подаёт руку). Жюльен.

Ерлик. Ерлик.

Жюльен. Что за движ?

Ерлик. Протестуют.

Жюльен. Это я и сам вижу. А против чего?

Ерлик. Говорят, газ подорожал.

Жюльен. А… Это как у нас, в Париже, жёлтые жилеты.

Ерлик. Какие жилеты?

Жюльен. Митингующих так называют.

Ерлик. Ты что, из Франции?

Жюльен. Да.

Ерлик. Прям из самого Парижа?

Жюльен. Да.

Ерлик. А Эйфелеву башню видел? А Лувр?

Жюльен. Само собой.

Ерлик. И в Диснейленде был?

Жюльен. Конечно. Местный?

Ерлик. Нет. Ну то есть из Казахстана, но из другого города. Знаешь Алматы?

Жюльен. Слышал.

Ерлик. Хорошо говоришь по-нашему.

Жюльен. Языковые курсы.

Ерлик. А что ты здесь делаешь?

Жюльен. Приехал с мамой к ее родителям.

Ерлик. Я на каникулы прилетел. Мы живём в Холидей Инн, на берегу. Скальную тропу видел?

Жюльен. Нет.

Ерлик. А самолёт? А маяк, ну, который на крыше многоэтажки?

Жюльен. Ничего не видел. Сегодня первый день.

Ерлик. Я тоже их никогда в жизни не видел. Но мне они приснились, и я нарисовал. Хочешь покажу?

Жюльен. Давай.

 

Ерлик достает блокнотик и показывает Жюльену.

 

Ерлик. Это Меловой маяк на крыше дома. Обычная многоэтажка. Там люди живут, прикинь?

Жюльен. Ну не совсем обычная, раз на башне маяк горит.

Ерлик. Это да. Вот — самолёт, не летающий, памятник. Вот — Орлиные скалы.

Жюльен (с сомнением). И всё это приснилось? И точь-в-точь как в реале?

Ерлик. Не веришь?

Жюльен. Такого не может быть.

Ерлик (вздыхает). Мама тоже говорит, что я это в интернете увидел, а потом мне приснилось…

Жюльен (смотрит на расстроенное лицо Ерлика, поспешно). Зато рисуешь круто.

Ерлик. Правда?

Жюльен. Сказал же, круто.

 

Бекболат замечает Жюльена и Ерлика.

 

Бекболат. А вы чё здесь делаете? Ну-ка, живо по домам!

 

Бекболат заставляет их встать. Жюльен сопротивляется, отпихивает Бекболата.

 

Жюльен. Не имеете права нас трогать!

Бекболат. Ах ты! Ещё чего-то подвякиваешь? Пошли отсюда! Живо!

 

Ерлик тянет Жюльена за рукав.

 

Ерлик. Пошли!

Жюльен. Отпусти!

 

Жюльен с Ерликом уходят.

 

Бекболат. Чтобы я вас здесь больше не видел!

 

Гул усиливается.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

 

Сцена 3

 

День. Берег моря. Слышен неспокойный шум прибоя. На берегу стоит частный дом. Выходит Мухит. Раздаётся глухой лай сторожевой собаки. Мухит достаёт из пакета кусок мяса, кидает.

 

Мухит. Иттің баласы[14]. Хватит шуметь.

 

Собака затихает. Мухит достаёт из кармана баллончик краски и торопливо рисует на воротах мазар. Закончив, идёт к валуну у кромки воды. Мухит садится, достаёт из пакета фляжку и лепёшку. Делает глоток водки, закусывает. Смотрит вдаль.

 

Мухит (тихо). Как ты, море? (В ответ слышится плеск волн.) Ты всё дальше отходишь от берега. Уже оголился пирс, с которого мы когда-то ныряли… Если уйдёшь ты, уйду и я… У меня ничего не осталось, кроме тебя… Арманыммен қоштастым, өмірім итшілікпен отті[15]. (Слышится плеск волн.) Ты говоришь про Фаризу? Ей будет лучше без меня, я сломал ей жизнь… (Слышится плеск волн.) Далида? Она уже французский человек. Чужая, жена салата Оливье и мать этого соуса Бешамеля. Разве мальчики красят волосы, да ещё в красный цвет? Не надо было Далиде уезжать отсюда. Да и приезжать тоже. Так бы помнил её папиной дочкой. И то, с какой любовью она смотрела на меня, а не как сейчас — с отвращением и презрением. Свысока, как на плебс. Нет, жизнь прошла… (Слышится плеск волн.) Только ты не уходи, как ушёл когда-то Арал, великолепный Арал, полный воды и красной рыбы… Аральские дети и не знают, каково это — жить у моря, слышать его, говорить с ним. Они говорят теперь с песками Аралкума, слышат ржавый скрежет умирающих кораблей. Эх, целое море утекло на хлопковые поля…

 

Мухит ложится и засыпает. Выходят Ерлик с Жюльеном.

 

Ерлик. Правда же, круто, когда маяк на доме? На его свет плывут корабли из Баку и Энзели.

Жюльен. Откуда ты всё это знаешь? Тоже во сне приснилось?

Ерлик (смеётся). Мама рассказала, когда увидела рисунки. Она в детстве жила в Жанаозене и Актау.

Жюльен. Моя тоже здесь жила, пока замуж за моего отца не вышла. Только ничего не рассказывает.

Ерлик. Он настоящий француз?

Жюльен. Да, настоящий.

Ерлик. И лягушек ест?

Жюльен. Редко.

Ерлик. Брр… И улиток?

Жюльен. В чесночном соусе. Все всегда что-то едят и не едят. Корейцы едят собак, русские — поросят, китайцы — скорпионов, а австралийцы вообще кенгуру едят.

Ерлик. Да уж.

Жюльен. Вот казахи едят лошадей и коров, а в Индии корова — священное животное.

Ерлик (смеётся). Я на корову точно молиться не буду… Твой папа тоже приехал?

Жюльен. Он во Франции, у него работа. Очень занят. Я его почти не вижу.

Ерлик (вздыхает). Всё равно здорово иметь отца.

Жюльен. А твой где?

Ерлик. Он погиб, когда я ещё не родился.

Жюльен. Не знаю, возможно, это даже хороший вариант — иметь одного родителя. Лучше только — быть сиротой. Никто не достаёт, не ругается. Никому до тебя дела нет.

Ерлик. Меня больше всех аже достаёт, а сейчас мы вообще в одном номере живём. Жесть. Но всё равно мне в Актау нравится. Давай завтра пойдём на скальную тропу? Заодно самолёт покажу на алее Победы.

Жюльен. Давай. Рад, что пересеклись, а то я тут никого не знаю.

 

Ерлик подходит к кромке воды, окунает руки.

 

Ерлик. Ледяная. Жалко, сейчас зима и купаться нельзя.

 

Мухит поворачивается на другой бок и начинает храпеть. Ерлик с Жюльеном испуганно оглядываются.

 

Ерлик. Человек лежит.

Жюльен. Пьяный, наверно.

 

Жюльен подходит к Мухиту, узнаёт в пьяном деда и делает вид, что не знает его.

 

Жюльен. Пошли отсюда.

Ерлик. Оставим его, что ли?

Жюльен. Проспится — пойдёт домой. Не впервой.

Ерлик. Ты, что его знаешь?

Жюльен. Нет. Откуда? Пошли. Завтра тогда встретимся на набережной, где пальмы.

Ерлик. Ок.

Жюльен. Зашквар, конечно, что пальмы пластиковые. Зачем их поставили?

Ерлик. Воды нет — ничего не растёт. Моя аже говорит, что это безжизненный, дикий город.

Жюльен. Всё равно без искусственных пальм лучше.

 

Жюльен уходит, Ерлик оглядывается на Мухита, тоже бежит вслед за Жюльеном. Спустя некоторое время возвращается с Алиман.

 

Ерлик. Алиман, как хорошо, что я встретил тебя!

Алиман. Где ходишь? Мы с твоей аже изволновались. И зови меня мамой!

Ерлик. Аже попросила называть тебя по имени, вдруг с кем–нибудь здесь познакомишься.

Алиман. Вот глупости! Я ни с кем не собираюсь знакомиться.

Ерлик. Она сказала, что ты молодая и двадцать девять лет не приговор.

Алиман. Я с ней поговорю. Достала уже. Мозги тебе забивает всякой ерундой!

 

Алиман обнимает Ерлика.

 

Алиман. Запомни: нам с тобой никто не нужен.

 

Ерлик показывает на Мухита.

 

Ерлик. Мама, там человек лежит.

Алиман. Где?

Ерлик. За валуном.

Алиман. Стой тут. Сама посмотрю.

 

Алиман с опаской подходит к Мухиту. Чувствует запах алкоголя, в нерешительности отходит. Потом возвращается, тормошит его за плечо.

 

Алиман. Аға[16], вставайте! Где живёте? Мы поможем дойти.

Мухит. 14-46-40

Ерлик. Что он говорит?

Алиман. Адрес свой. 14 микрорайон, 46 дом, 40 квартира. Это недалеко. Давай отведём.

 

Алиман с Ерликом помогают ему сесть. Алиман узнает его.

 

Алиман. Мухит Айратович?! Боже. Что с вами?

Ерлик (шепчет). Ты его знаешь?

Алиман (шепчет). Когда-то знала. Он был очень хорошим человеком.

 

Мухит. Смотрите на море, запоминайте. Когда оно уйдёт, ничего не останется…

 

Мухит опять заваливается, храпит.

 

Ерлик (шепчет). Мама, он сильно пьяный. Как может море уйти?

Алиман (печально). В жизни всегда кто-то уходит. Давай поднимем его.

 

Алиман пытается поднять Мухита, Ерлик помогает ей.

 

Ерлик. Тяжёлый, как бревно.

Алиман. Да, сильно изменился с последней нашей встречи. Доведём до подъезда, ты позвонишь в домофон и скажешь, что нашёл человека. Потом быстро уйдём. Они не должны нас видеть.

Ерлик. Кто «они»?

Алиман. Его семья.

Ерлик. Почему?

Алиман. Тебе не обязательно знать, мелкий ещё.

Ерлик. Как бревно тащить, так не мелкий.

Алиман. Не болтай, лучше помогай.

 

Алиман с Ерликом уводят Мухита.

 

Сцена 4

 

День. Квартира Мухита. Фариза складывает жертвенные лепёшки в пакет, Далида сидит за столом. Жюльен с телефоном в наушниках лежит на диване.

 

Далида. Куда столько напекла?

Фариза. Ешьте, небось, такие во Франции не готовят.

Далида. Жюльен, иди поешь, пока горячие.

 

Жюльен не откликается.

 

Далида. В наушниках, не слышит ни черта. Всё равно очень много сделала, на целый аул.

Фариза. Раздавать буду людям.

Далида. Сегодня что, уже четверг?

Фариза. Нет-нет.

Далида. Помнишь, раньше жеті нан[17] по четвергам раздавали. А он вместо «шелпек[18]» кричал «пелшек, пелшек», и все соседи смеялись.

Фариза (печально). Да…

Далида. Мама, а ты не пробовала положить отца в клинику?

Фариза. Не хочет.

Далида. Пропадает же человек.

Фариза. Бесполезно. И уговаривала, и плакала — что только не делала. Даже ездила к бақсы в Акшукур заговорить его. Не помогло.

Далида. Надо отправить отца в наркодиспансер. Современные методы очень эффективны, слышала, даже гипноз используют.

Фариза. Не пойдёт он.

Далида. Есть же принудительное лечение.

Фариза. Что значит «принудительное»? Силой, что ли? Это же твой отец. Какой-никакой, а родной отец.

Далида. Папа пьёт десять лет. У него скоро печень и почки полетят, он просто умрёт, и всё.

Фариза. Қудай сақтасын[19]! Не говори так.

Далида. Что я не так говорю? Надо лечить его. И тебе не мешало бы обследоваться. Мама, как ты изменилась. Мне больно смотреть на тебя. Почему вся седая и не красишь волосы?

Фариза. Не до того было.

Далида. Давай прямо сейчас пойдём в парикмахерскую. Выберем яркую краску. И маникюр сделаешь заодно.

 

Фариза подходит к зеркалу, разглядывает себя.

 

Фариза. Не замечала. Подумать только. Всё Мухита спасала, жила им, боялась, как бы с собой чего не сделал… (упавшим голосом) после того, что случилось.

Далида (упавшим голосом). Не видела её больше? Она здесь?

Фариза. Алиман? Говорили, сразу уехала после того, как забастовку подавили и Жанаозен открыли. Отец её на повышение пошёл, ну и всей семьёй переехали.

Далида. Они же не местные. Скорее всего, на родину в Алматы вернулись.

Фариза. Легкомысленная она, поэтому все вокруг неё и крутились.

Далида. Да просто красивая девочка…

Фариза. Столько лет прошло, а я до сих пор её ненавижу. Не хочу ни видеть, ни слышать её. Всю жизнь нам сломала.

Далида (зло). Сегодня по телевизору показывали, что люди на площадь Ынтымак опять вышли… У меня дежавю случилось… Сразу 2011-й вспомнила.

Фариза. Лучше не вспоминать.

Далида. Одного не пойму. Зачем нашим «западенцам» второй майдан? И, пожалуйста, не говори про газ, сто тенге разве деньги? Жили же спокойно.

Фариза (возмущённо). Не жили, а выживали. И не забывай, откуда сама вышла. Батыстың қызысың[20].

Далида. А если стрелять начнут? (Качает головой.) Что этому плебсу не хватает?

Фариза (жёстко). Плебс идёт за светом! Прав Мухит: чужая ты стала.

 

Далида подходит к Фаризе, обнимает.

 

Далида. Прости. Накатило.

Фариза. Ты тоже прости меня. Нервы ни к чёрту, расшатались совсем.

 

Фариза пристально смотрит в зеркало, поправляет волосы и решительным шагом направляется к выходу.

 

Фариза. В самом деле, что я теряю? Пошли, приведу себя в порядок.

 

Фариза хватает со стола пакет с лепёшками и идёт к выходу. Далида идёт за ней, на выходе оборачивается.

 

Далида. Жюльен, скоро ата придёт. Набери воды и поставь чайник, и фишбармак[21] подогрей. (Кричит.) Слышишь меня? Да сними ты эти проклятые наушники, оторвись от телефона!

Жюльен. Да-да. Слышу. Не надо так кричать.

 

Далида с Фаризой выходят. Жюльен встаёт с дивана. Раздаётся телефонный звонок.

 

Жюльен. Да, пап.

 

Кладёт телефон на стол, включает громкую связь. Набирает воды. Ставит чайник.

 

Голос Оливье. Как ты? Не могу дозвониться до мамы. 

Жюльен. Её нет. Ушла в салон. Пап, забери меня отсюда, не хочу здесь жить… Хочу домой.

Голос Оливье. Я бы с радостью, но твоя мать против.

Жюльен. Она не имеет права удерживать меня тут! Скажи ей.

Голос Оливье. Постараюсь. Как тебя приняли аже с ата?

Жюльен. Аже ничего так. Ата ненавидит меня.

Голос Оливье. Ммм… Он всегда был странноватый. Не хотел Далиду за меня отдавать. Каких-то баранов требовал… Вспомнил, калым называется. Не обращай внимания. В общем, я сделаю всё, чтобы вернуть вас домой. Будь уверен.

Жюльен (пауза). Нас? Домой? А как же мадмуазель Робер?

Голос Оливье. Ммм… Мне пора на работу. Коллеги ждут. Обнимаю.

Жюльен. Пока.

 

Раздаётся звонок в дверь. Входит Бекболат.

 

Бекболат (зло). Где Мухит?

Жюльен. По делам ушёл. 

Бекболат. Знаю я эти дела! Поганить мне жизнь. Подожду его здесь.

 

Бекболат садится за стол.

 

Жюльен. Ата только ушёл.

Бекболат. Ничего, у меня время есть. Ты кто? Внук, что ли?

Жюльен. Да.

Бекболат (смотрит на причёску Жюльена, презрительно). Такой же…

Жюльен (с вызовом). Какой?

 

Входит Далида.

 

Далида (Жюльену). Оставила маму в салоне, там работы на три часа. Знаешь, мне кажется, она делает лепёшки на продажу. Бедная моя…

 

Бекболат встаёт со стула. Далида вопросительно смотрит на него.

 

Жюльен. К ата пришёл.

Далида. С ним что-то случилось?

Бекболат (в отчаянии). Что с ним случится? Это со мной случилось! Знаете, он меня уже до края довёл.

Далида. Кто вы? Что он сделал?

Бекболат. Вот уже десять лет Мухит моей семье покоя не даёт. Я из-за этого переехал подальше от вас, купил частный дом. Тобета завёл здоровенного! А твой отец опять за своё!

Далида. Ничего не понимаю. Да что он натворил?!

Бекболат (срывающимся голосом). Рисует всякие рисунки!

Далида. А что уже и рисовать нельзя?

Бекболат. Так пусть рисует! Только не на моих воротах!

Далида. Шутите, что ли? Какие ворота?

Бекболат. Говорю же! Моего дома. Нехорошие рисунки.

Далида. Боюсь даже спрашивать что.

Бекболат. Мазары рисует, могилы.

Далида. Не может быть. Вы не путаете?

Бекболат. Нет. Доказательства есть! Камеры установлены.

Далида. В полицию почему не обращаетесь?

Бекболат. Ходил. Они штраф выписывают, и всё. Да я сам бывший полицейский!

Далида. Полицейский? Слушайте. (Оглядывается на Жюльена, шёпотом) Хочу отправить отца на принудительное лечение. Помогите мне.

Бекболат. С радостью.

Далида. Оставьте свой телефон. Наберу вас позже.

 

Далида подаёт телефон. Бекболат записывает свои контакты. Жюльен с подозрением смотрит на них.

 

Бекболат. Готово.

Далида. На связи.

 

Бекболат уходит. Далида подходит к Жюльену и крепко обнимает.

 

Сцена 5

 

День. Площадь Ынтымак. Слышен гул толпы. Прохаживаются митингующие, полицейский. Выходит Бекболат, наблюдает за происходящим.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

Митингующий 1. Вчера аким[22] приходил. Сказал, что сделают цену девяносто тенге.

Бекболат. Ну и отлично. Теперь можно расходиться.

Митингующий 1. Мы не согласны. Пусть вернут пятьдесят.

Митингующий 2 (встаёт за импровизированную трибуну). Братья! Не уходим! Стоим до конца! Если помощь нужна, позовём наших оппозиционеров, с почётом встретим! Они за границей там борются за наши права.

Митингующий 1 (митингующему 2). Аға! Извините, но никого звать не надо. Пускай борцуны и дальше сидят за бугром. А мы сами справимся!

Бекболат. Правильно! Это мирный митинг, мы не допустим разброда и шатаний.

Митингующий 1. Сегодня один бастық[23] приехал из Астаны, и в толпе провокаторы закричали: «Хватайте его!» А я заорал: «Пацаны, на корты!»

Бекболат (с тревогой). И что?

Митингующий 1 (смеётся). Все присели, а они остались стоять. Сразу видно, что чужаки. Прикиньте, не знают, что такое «корты». Ну мы их и выпилили с площади.

Бекболат. Молодцы!

Митингующий 2. Мы требуем решить вопрос питьевой воды!

Бекболат (вздыхает). Да. С водой беда. Особенно после того, как «Риксос» построили. Всю опреснённую воду туда отдают, а мы по графику получаем, на сухом пайке сидим. Вроде туризм развивают, а город страдает.

Митингующий 1. Если ещё Каспий уйдёт, вообще опреснять нечего будет. У нас на вахте парень из Аральска работает, так говорит, что их дети родились без моря и не переживают, что его нет. Теперь там барханы наступают, уже не один посёлок съели приаральский.

Бекболат. Надеюсь, Токаев не даст погубить наш Каспий, как Кунаев — Арал. Хотя мог бы бить тревогу, был же на короткой ноге с самим Брежневым. В его правление только Алма-Ата цвела, остальные чахли.

Митингующий 1. А при Елбасы[24] только Астана.

Бекболат. До провинции руки никогда не доходили. Эх… 

 

Выходит Фариза в белом платке с пакетом лепёшек. Раздаёт всем.

 

Фариза. Жеті нан, ешьте, пока горячие. Проголодались, небось.

Митингующий 1. Рахмет[25], апай!

Фариза (полицейскому). Берите... Знаю, вам тоже не в радость здесь стоять.

Полицейский (нерешительно). Рахмет.

Бекболат. Фариза апай, домой идите. Здесь небезопасно.

 

Фариза смотрит на Бекболата с ненавистью, он убирает протянутую к пакету руку. Фариза, не глядя, даёт ему лепёшку, отворачивается.

 

Фариза (полицейскому). Ешьте... Ещё берите... Умоляю, не стреляйте, помните: вы братья.

Бекболат. Фариза апай, идёмте, провожу вас. 

Фариза. Я за себя не боюсь, пожила на свете достаточно. За молодых боюсь, вот таких (кивает на митингующего 1). Только жить начинают. Обал ғой[26]!

 

Фариза уходит.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

 

Сцена 6

 

День. Берег моря. Слышен шум прибоя. Выходит Мухит. Раздаётся глухой лай сторожевой собаки. Мухит достаёт из пакета кусок рыбы, кидает за ворота. Достаёт баллончик с краской, начинает рисовать могилу. Лай стихает.

 

Мухит (собаке). Сегодня тебе кефаль. Хотя ты и не заслуживаешь её. (Раздаётся лай.) Ты не думай, я тебя уважаю. По твоему голосу слышу, что ты огромная, сильная собака. Если бы не высокий забор, перемахнула и смяла бы меня. Конечно, обидно, что всё ещё не привыкла ко мне, хотя я давно прикармливаю тебя. Но ты достойна уважения... А рыба свежая, жирная. Сосед привёз только что. Её выловили рядом с заливом в Баутино.

 

Мухит идёт к морю. Садится рядом с валуном, достаёт из пакета фляжку, делает глоток водки. Пристально смотрит в воду.

 

Мухит. Помнишь, море, когда-то я сам ловил рыбу. Когда был молодым и крепким. Мы всей семьёй уплывали на лодке далеко, к горизонту… Смотрели, как лучи света преломляются в воде. Ловили жирную кефаль. Попадались и бычки. А один раз клюнула белуга, упругая, с плотным телом. Не двухметровая, какие водятся на глубине, а поменьше, но сильная. Билась так, что поранила мне руку… (Слышится плеск волн.) Помнишь, мы ныряли с этого валуна, а потом приплыл белек, и с любопытством глядел на нас… (Слышится плеск волн.) Ближе к ночи загорались огни Актау, и на свет Мелового маяка плыли корабли из Энзели, Баку, Махачкалы. Мы мечтали на пароме поплыть в Иран, увидеть великолепный Исфахан, но не добрались даже до Баку. (Слышится плеск волн.) Теперь ты уходишь, постепенно, метр за метром. Я не буду ждать, когда совсем исчезнешь, — уйду раньше. Просто войду в воду, и ты сомкнёшься надо мной… В море от меня будет больше пользы… Может, когда-нибудь то, что останется от Мухита, найдут рядом с затонувшими кораблями…

 

Мухит укладывается за валуном. Выходят Ерлик с Жюльеном, не замечают его.

 

Ерлик. Теперь надолго застряли. Аэропорты закрыли из-за митингов.

Жюльен. Когда откроют?

Ерлик. Никто не знает.

Жюльен. Зачем я спрашиваю? Всё равно мы тут навсегда. Тоска.

Ерлик. Я бы пожил в Актау до лета. Сегодня приснился белый тюленёнок, прям как снег. Вот, смотри.

 

Ерлик достаёт блокнотик и показывает. 

 

Жюльен. Очень похоже.

Ерлик. Он высунул мордочку из воды, вот так, и глядел на меня. Потом уплыл.

Жюльен. Попроси маму остаться подольше.

Ерлик. Аже не хочет. Её всё здесь бесит. Она говорит, что это проклятая пустыня. (Передразнивает голосом аже) Ни кустика, ни травинки, одни корявые карагачи. И народ простой, им много не надо. Грубые, неотёсанные. Приличным людям тут не место. (Пауза.) Они с мамой вчера из-за этого поругались.

Жюльен. У нас тоже каждый день рубятся ата с мамой.

Ерлик. Моя обычно молчит, но в этот раз сказала, что аже её достала.

Жюльен (пауза). Меня ата ненавидит. Обзывает Бешамелем.

Ерлик. А что это?

Жюльен. Соус такой есть французский. Или бешбармаком.

Ерлик. Злобный старик. Меня аже тоже ненавидит, говорит, что лучше бы я не родился, тогда мама вышла бы замуж. А так она грузовик с прицепом… Может, старики просто сами по себе такие — всех ненавидят.

Жюльен. Наверно. Потому что я своему старику ничего не сделал так-то.

Ерлик. Мы с мамой до ночи сидели в баре и пошли в номер, когда аже уже заснула. Там «Таптым-ау сені» ставили, и мама плакала.

Жюльен. Казахская песня?

Ерлик. Да, Казыбек Курайыш поёт, слышал? Он топовый.

Жюльен. Нет, никого из казахов не знаю.

Ерлик (поёт).  Алаң боп жаным жүр еді,

Соғатын ауыр жүрегім,

Кім енді мені жеткізеді деп АРМАНЫМА,

Үміт те баяғы, таусылуға да таяды,

Бақыттан күдер үзіп жүргенде

Таптым ау сені жүрегімнің емі,

Өзіңсіз мүлдем жаралы жан едім.

Таптым ау сені...[27]

 

Мухит шевелится. Жюльен с Ерликом, заметив его, быстро уходят.

 

Сцена 7

 

День. Квартира Мухита. Входят Далида с Фаризой.

 

Фариза. Где все?

Далида. Жюльен гуляет. Отпустила, а то затосковал. Не нравится ему в Актау, по отцу скучает.

Фариза. А ты не скучаешь по мужу? Я без Мухита ни дня не могу. Кто ему готовит? Не скрываешь ли что от меня? Говори.

Далида (горько усмехается). Оливье работает днями и ночами, скучать не будет.

 

Фариза снимает платок. У неё ярко-красные волосы.

 

Фариза. Зря ты попросила сделать поярче. Видишь, что получилось.

Далида. Прости, но я же не знала, что парикмахер воспримет мои слова буквально. Да… надо было идти в салон подороже, а не в левую парикмахерскую.

Фариза. Не знаю даже, что делать.

Далида. Можно коротко остричь, будет стильно. Потом свои отрастут.

Фариза. И буду выглядеть как пожульканный, старенький мальчик? Нет уж, мне и этого преображения хватило.

 

Входит Мухит. Фариза поспешно накидывает платок.

 

Мухит. Цирк уехал, клоуны остались.

Далида. Папа!

Мухит. Мало нам было одного клоуна Бешамеля, второй появился. А вас как зовут, мадам?

Фариза. Мухит, иди проспись. (Вздыхает.) Все устали от тебя, правда. И моё терпение на исходе.

Мухит (бормочет под нос). Недолго ждать осталось.

 

Мухит ложится на корпешку за диваном.

 

Далида (качает головой). Ну вот что это? Пора его на лечение определить.

Фариза. Действительно, что за жизнь: пьёт, спит, пьёт, спит.

Далида. О том и речь. Мама, хватит гробить себя, если надо, разведись, я поддержу.

Фариза. Как я родного мужа брошу? Нет. Сопьётся же, погибнет.

Далида. Это его выбор.

Фариза (с горечью). Если бы.

Далида. Тогда клиника.

Фариза. Посмотрим… Я схожу в другой салон, вдруг получится перекрасить? Стыдно так ходить на старости лет.

Далида. Никого это не должно касаться.

 

Фариза поспешно уходит. Далида пишет Бекболату сообщение. Раздаётся звонок.

 

Далида. Сказала же, не звони больше. Звони мадмуазель Робер.

Голос Оливье. Погоди. Я по поводу Жюльена. Мальчик хочет вернуться.

Далида. Не думаю, что мадмуазель Робер это обрадует.

Голос Оливье. Ну что ты опять начинаешь?

Далида. Я начинаю? Замечательно.

Голос Оливье. Я даже не помню, что случилось. Мы на работе чудовищно напились по случаю Рождества.

Далида. Мадмуазель Робер запостила ваши жаркие поцелуи. Сходи к ней в «Инстаграм» и посмотри, освежи память.

Голос Оливье. Ничего не было.

Далида. Конечно, конечно. Так, чисто дружеские поцелуи. Рабочие, я бы сказала.

Голос Оливье. На следующей неделе прилечу за сыном.

Далида. Нет.

Голос Оливье. Прости меня.

Далида. Нет.

Голос Оливье. Когда у нас последний раз был секс?

Далида. Что? Ты в своём уме?

Голос Оливье. Не помнишь? Очень давно, поэтому и не помнишь.

Далида. Некогда мне. Был важный проект! Я последние три месяца спала по четыре часа в сутки!

Голос Оливье. У тебя все проекты важные! За последние десять лет. Ты была холодна ко мне. И вот к чему мы пришли.

Далида. Ясное дело, к чему — к знойной мадмуазель Робер.

Голос Оливье. Прошу тебя…

Далида. Адьё, месье Оливье. (Истерически кричит) И не звони больше! Понятно?

 

Раздаётся звонок в дверь. Входит Бекболат.

 

Далида. Вы вовремя.

Бекболат. Где он?

Далида. Спит за диваном.

Бекболат (шёпотом). Проснётся, потише.

Далида. Отца, если выпьет, даже гудок корабля не разбудит.

Бекболат. С диспансером договорился. Лечение оплатил. Осталось отвезти его туда.

Далида. Самое сложное.

 

Далида оглядывается.

 

Далида. Слушайте, у отца есть спальный мешок. Может, туда запаковать? Пока не проснулся.

 

Далида вытаскивает спальный мешок.

 

Бекболат (шёпотом). Пойдём, только не разбуди его.

 

Далида с Бекболатом, стараясь не шуметь, подходят к Мухиту и запихивают его в спальный мешок, заматывают скотчем. Поднимают его. Мухит внезапно просыпается. Они роняют его.

 

Мухит. Что такое? Где я?

Далида (в отчаянии). Папа, нужно полечиться, месяц, два.

Бекболат. Как врачи скажут.

Мухит. Упечь меня захотели? Не выйдет! А-а-а!

Далида (в панике). Что делать? Что делать? Сейчас весь дом сбежится.

Бекболат. Надо кляп. Давай скотчем.

Далида. Нет, нет! Это же мой папа. Нельзя. Я не могу. Вы что?

Бекболат. Так на лестнице он ещё громче орать начнёт. Всех соседей соберёт.

Мухит. А-а-а! Фариза! Фариза-а-а!

Далида. Папа не кричите, пожалуйста! (Бекболату) Знаете, пусть врачи сами забирают его.

Мухит (Бекболату). Убийца! Убийца!

Бекболат. Позвоню в диспансер и внизу их подожду.

 

Бекболат поспешно уходит. Мухит пытается высвободиться весь разговор с Далидой. Далида старается не смотреть на него.

 

Мухит (тяжело дышит). Ты связалась с убийцей.

Далида. Это для вашего блага.

 

Далида бежит к выходу.

 

Мухит (тяжело дышит). Этот подполковник Косаев дал приказ стрелять. В 2011-м.

 

Далида останавливается.

 

Далида. Причём тут 2011-й? Какой подполковник?

Мухит. Твой подельник. Ты привела в дом убийцу.

Далида. Папа, у вас уже белая горячка! Его зовут Бекболат! Работает охранником в отеле.

Мухит. И живёт в огромном особняке с видом на море?

Далида. Не может быть. Он показывал своё служебное удостоверение.

Мухит. Это у них в крови — показывать корочку и спускать курок.

Далида. Фамилия-то Хамит улы? Никакой не Косаев!

Мухит. Запятнал имя деда, прикрылся именем отца. Это они умеют.

 

Мухит оставляет попытки высвободиться.

 

Мухит (в отчаянии). А-а-а!

 

Далида выбегает. Мухит без сил затихает.

Входят Жюльен с Ерликом, не замечают Мухита. Ерлик находит гантели, поднимает их.

 

Ерлик. Твои? Маленькие, килограммовые.

Жюльен. Не-а, не мои. Может, мама в детстве занималась. Нашёл недавно в шкафу на балконе.

Мухит (кричит). Не трогай их! Дай сюда!

 

Ерлик с Жюльеном с испугом смотрят на Мухита. Ерлик нерешительно идёт к дивану, кладёт гантели.

 

Жюльен. Не подходи к нему.

Ерлик. Твой ата запутался.

Мухит. Жюльен, айналайын[28], помоги.

Жюльен. Месье, вы к кому обращаетесь?

Мухит. К тебе, конечно.

Жюльен. А что случилось? Вроде вы меня Бешамелем звали.

Мухит. Жюльен, расстегни мешок.

Жюльен. Нет!

Ерлик. Давай поможем, он весь красный. Ему жарко.

Жюльен. Не трогай, пускай лежит. По крайней мере пару часов не будет пить. Ты хотел показать скальную тропу. Самое время.

 

Жюльен идёт к двери, Ерлик в нерешительности двигается за ним.

 

Мухит. Жюльен! Прошу тебя!

 

Ерлик останавливается.

 

Мухит (обречённо). Меня упекут в наркодиспансер. Оттуда уже не выпустят.

 

Жюльен с Ерликом освобождают Мухита.

 

Жюльен. Мой друг умер в наркоклинике.

Ерлик. Воды хотите?

 

Ерлик достаёт бутылку воды из кармана куртки. Мухит жадно пьёт.

 

Жюльен. Ата, не пей больше, пожалуйста.

Мухит. Уходите отсюда! Вон!

Жюльен. Опять погнал.

Ерлик. Пойдём.

 

Жюльен с Ерликом поспешно уходят. Мухит берёт гантели, с тоской смотрит на них.

 

Мухит. Ничего не осталось. Ничего. Всё отняли.

 

Мухит внезапно швыряет гантели. Укладывается на корпешку. Слышны его приглушенные рыдания.

 

Сцена 8

 

День. Площадь Ынтымак. Слышен гул толпы. Прохаживаются митингующие, полицейский, Бекболат. Все с тревогой следят друг за другом.

 

Митингующий 1. Орал и Актобе с нами, и в Атырау тоже вышли на площадь.

Митингующий 2. В Алматы захватили аэропорт, администрацию сожгли. А в Талдыкоргане снесли памятник Елбасы.

Митингующий 1. Везде ввели режим ЧП.

Бекболат. Жіггіттер, мы здесь, чтобы не допустить крови. Будьте спокойны, давайте без провокаций. Тем более вернули цену на газ.

Митингующий 2. Кто ты такой? Раскомандовался! Мы требуем повышения зарплат. Если не пойдут на уступки…

Бекболат. Нельзя допустить стрельбы и погромов. Требования выполнены. Пора сворачиваться.

 

Выходят Ерлик с Жюльеном.

 

Ерлик (в беспокойстве). Зачем мы сюда пришли? Слышал, провокаторов ищут?

Жюльен. Сейчас пойдём, не суетись. Здесь же тихо. Вон шатёр. Посмотрим, что там?

Ерлик. Это юрта, а не шатёр. Туда люди еду приносят для митингующих.

Жюльен. Тем более я с утра не ел. Опять ата с мамой ругались. Первым же самолётом улечу отсюда. Надоели вконец.

 

Жюльен с Ерликом с опаской идут к юрте. Бекболат, завидев их, идёт за ними.

 

Бекболат. Эта шпана опять здесь! Сейчас они у меня получат.

 

Бекболат с полицейским хватают Жюльена и Ерлика и уводят. Поднимается гул толпы. Слышатся звуки сирены.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

 

Сцена 9

 

День. Берег моря. Выходит Мухит. Раздаётся глухой лай сторожевой собаки. Мухит останавливается у ворот. Лай смолкает.

 

Мухит. Наконец-то ты привыкла ко мне, но я не рисую сегодня. Так что не лай попусту. (Пауза.) Эх, так хочется напоследок увидеть тебя.

 

Мухит лезет на забор и с грохотом падает.

 

Мухит (кряхтит). Ну, вот, отбил себе спину. Прощай, большая и сильная собака!

 

Мухит идёт дальше. Раздаётся жуткий вой. Мухит останавливается.

 

Мухит. Так ты ещё и умная! Зря боялся, что некому будет петь по мне жоқтау[29]. Спасибо за твой поминальный плач, умная и добрая собака.

 

Мухит идёт к берегу. Пристально смотрит в воду.

 

Мухит. Сегодня ты неподвижное — гладкое, тяжёлое. И такое синее-синее, значит, ледяное. Таким же скоро стану и я. (Слышится шум прибоя.) Знаешь, нынче хоронить дорого: сначала қонақ асы[30], трёхдневные поминки, потом семь дней, сорок, сто, пока годовщину не справят, покойника в покое не оставят. Ещё надо құлпытас[31] делать — недёшево умирать. А так — уплыл и уплыл… (Слышится шум прибоя.) Не отговаривай. У меня ничего не осталось. Моя дочь предала меня. И с кем? С этим убийцей Косаевым! Фариза тоже с ними заодно. (Слышится шум прибоя.) Молчи! Молчи! Я уже решил. Всё!

 

Мухит входит в воду.

 

Мухит (сдавленным голосом). Чёрт, как холодно! Аруақтар қолдаңдар! Сізге бара жатырмын[32].

 

Выбегает Алиман, мечется по берегу.

 

Алиман. Что вы делаете? Сюда! Помогите! Помогите!

Мухит (сдавленным голосом). Жалко, больше не увижу света Мелового маяка и не узнаю великолепного Исфахана. Зато я встречусь… (захлёбывается водой).

Алиман. Назад! Назад!

 

Алиман бросается в воду.

 

Алиман. Мамочки, как холодно! Назад! Назад!

 

Алиман хватает Мухита за волосы и тащит из воды. Мухит отталкивает её. Они захлёбываются в воде. Мухит с Алиман ведут безмолвный разговор.

 

Голос Мухита. Уйди! Уйди!

Голос Алиман (в отчаянии). Нет! Всё равно надо жить!

Голос Мухита (в отчаянии). Как?! Если вокруг темнота! Чёрная бездна!

Голос Алиман (в отчаянии). Тогда я с вами!

 

Алиман уходит под воду. Мухит вытаскивает её из воды. Они без сил падают. Мухит нащупывает на песке фляжку, протягивает Алиман.

 

Алиман (клацает зубами). Не пью.

Мухит. Пей. Это согреться. А то заболеешь.

 

Алиман садится, делает несколько глотков. Мухит выпивает остальное.

 

Алиман (сиплым голосом). Зачем вы так?

Мухит (севшим голосом). Хотел перейти.

Алиман. Понимаю… Я тоже… Один раз…

Мухит. Ты ещё молода, вся жизнь впереди.

Алиман (пауза). Вы говорили нам: всегда нужно идти за светом. А сами что делаете? Чуть в море не утопли.

Мухит. Скажу тебе одно — света нет и в конце туннеля.

Алиман. Да, знаю… Света нет…

Мухит. Что ты здесь делаешь?

Алиман. Приехала на десятилетие.

Мухит. Десять лет, а кажется — прошла вечность.

Алиман. Мой сын пошёл в город. Ищу его.

Мухит. У тебя есть сын?

Алиман. Да. Ерлик.

Мухит. Он дружит с Бешамелем, тьфу ты, Жюльеном, моим внуком. Наверно, они у нас дома.

Алиман. В городе неспокойно. Актау вышел на Ынтымак. Опять.

Мухит. Мангыстауцы никогда не сдадутся. В отличие от меня. Они всегда будут идти за светом.

 

Алиман резко вскакивает.

 

Алиман. Я в отель, переодеться, и сразу к вам. Если Ерлика увидите, скажите, что его ищут.

Мухит. Хорошо.

 

Алиман делает несколько шагов, в нерешительности останавливается.

 

Алиман. Вы точно не пойдёте обратно в море?

Мухит. Нет. Не лучшее время для водных процедур, как оказалось.

Алиман. Это да.

 

Алиман убегает.

 

Сцена 10

 

День. Квартира Мухита. Далида сидит на диване. Фариза в тревоге ходит по комнате.

 

Фариза. Ну где же он? Позвони ещё раз! Вдруг сеть заработала.

Далида (проверяет телефон). Нет, отключена, и интернета нет. Не волнуйся. Жюльен к этому мальчику Ерлику в отель пошёл. Преспокойно себе в бассейне плавает, наверняка. 

Фариза. Далида, ты какая-то холодная. В городе митинги, сына нет, а тебе хоть бы что.

Далида. Вообще Жюльен привык к самостоятельности. Мы с Оливье на работе целыми днями.

Фариза (вздыхает). Ты всегда была жёсткой, шла напролом, но я гордилась твоими достижениями и закрывала глаза на это. Надеялась, рождение сына сделает тебя мягче…

Далида. Что вы все ко мне пристали?! «Холодная», «жёсткая»! Как бы я вылезла из этой дыры без характера?

Фариза (жёстко). Не дыра, а твоя родина! Другой нет. И если что случится, приползёшь сюда, к Каспию, а не на берег Сены!

Далида (поникшим голосом). Уже приползла… Мы с Оливье разводимся.

 

Фариза садится на диван, обнимает Далиду, гладит её по голове.

 

Фариза (растерянно). Как же так? Почему? Он же любил тебя.

Далида. Изменил со своей коллегой. Сказал: я холодная.

Фариза. Ойбай[33]! На себя бы посмотрел! Мухит говори: у него руки ледяные, как лапки у лягушки.

Далида (с горечью). Ему Оливье никогда не нравился. (Невесело улыбается.) Можно подумать, папа с лягушкой саламалейкался.

Фариза (притворно). Ну и ладно, обойдёмся без этого майонезного салата. Да и не слушай меня, алжыдым[34], на старости лет. Ты тёплая, даже горячая.

Далида (невесело улыбается). Ага, ошпарить могу.

Фариза (вздыхает). Я тоже виновата перед тобой. Забыла, что у меня есть дочь. Не интересовалась твоей жизнью.

Далида. Раньше обижалась, что ты ни разу не приехала в Париж к внуку, но, увидев отца, всё поняла. Боливар не выдержал бы двоих.

Фариза. Главное, сейчас мы вместе. (Встревоженно.) Да где же Жюльен ходит, а? Включу-ка телевизор.

 

Фариза переключает каналы.

 

Фариза. Странно, ни один канал не показывает.

Далида. Действительно, чернота. А «Хабар»?

Фариза. Вот.

Голос диктора (бегущая строка). Внимание! Внимание! В городе проводится антитеррористическая операция, к жителям просьба оставаться дома и не поддаваться на провокации.

Фариза. Началось.

 

Далида вскакивает.

 

Далида. Я за Жюльеном!

 

Далида убегает. Фариза ходит по комнате. Раздаётся звонок в дверь. Входит Алиман. Фариза от неожиданности пятится, затем застывает.

 

Алиман (растерянно). Мой сын не у вас? 

Фариза (пауза, растерянно). Как ты можешь? После всего, что натворила, появляться здесь?

Алиман. Мухит Айратович сказал, что Ерлик с Жюльеном.

Фариза. Мухит Айратович алкоголиком стал по твоей вине.

Алиман. А Жюльен дома?

 

Входит Мухит, но они не замечают его.

 

Фариза (глухо). Ты сломала нам жизнь. Убила его! 

Алиман. Я просто любила.

Фариза. Ну зачем? Зачем ты позвала его в Жанаозен?

Алиман. Если бы я знала…

Фариза. Ты всегда была легкомысленной.

Алиман. Мне было всего восемнадцать.

Фариза. Уходи. Не хочу ничего слушать!

Мухит. Хватит! Арман поехал не к Алиман, а на площадь, поддержать жанаозенцев! А я знал и не остановил его! Мне надо было ехать с ним! (Задыхается.) Это я виноват в том, что случилось. Я воспитал сына таким — честным и чистым. (Задыхается, пауза.) Алиман ни при чём. И этот придурок Косаев ни при чём.

Фариза (обречённо). Моему сыну было двадцать, он тоже был ни в чём не виноват.

 

Вбегает Далида.

 

Далида. Жюльен не пришёл? Его нигде нет! И Ерлика тоже. Их видели на Ынтымаке! Я туда.

Алиман.. Я с тобой!

Далида. Алиман?!

Мухит. Стоять! Всем сидеть дома! Всех впускать, никого не выпускать. Я сам найду их.

 

Мухит снимает мокрую куртку, надевает сухую одежду и выбегает из квартиры. Далида выбегает следом, за ней — Алиман. Фариза достаёт со шкафа портрет сына, смахивает с него пыль, ставит на стол.

Достаёт тесто, раскатывает его, делает лепёшки. Кидает их в сковороду, жарит. Параллельно очень тихо напевает мелодию  «Агугай[35]».

Фариза садится за стол.

 

Фариза. Тие берсін. Арман, балам, жатқан жерің жәйлі болсын. Аруақтар Жюльенді қорғандар. Ынтымақта тұрған адамдарды қолдаңдар![36]

 

Темнота. Тикают часы, крутится свет маяка. Раздаётся звонок в дверь. Вбегает Ерлик.

 

Ерлик (переводит дыхание). Жюльен дома?

Фариза. Нет. Он же с тобой был!

Ерлик. Мы потерялись…

 

Ерлик спешит к выходу.

 

Фариза. Стой. Мухит сказал, никого не выпускать.

Ерлик. Надо Жюльена найти.

Фариза. Ты сын Алиман?

Ерлик. Да.

Фариза. Жюльена ищут. Садись за стол. Попей чай с лепёшками, а потом я тебя отведу в отель. Хорошо?

Ерлик. Ладно.

 

Ерлик садится за стол. Фариза наливает чай, даёт лепёшку. Тот, давясь, торопливо ест.

 

Ерлик (показывает на портрет). Кто это?

Фариза. Мой сын Арман. Погиб в 2011-м.

Ерлик. Мой папа тоже погиб, когда я ещё не родился.

Фариза (взволнованно). Сколько тебе лет?

Ерлик. Скоро десять.

Фариза. Когда у тебя день рождения?

Ерлик. Десятого августа.

 

Фариза встаёт со стула, начинает ходить вокруг Ерлика, рассматривает его глаза, трогает уши, кисти рук, волосы. Ерлик с опаской смотрит на неё.

 

Ерлик. Я пошёл.

 

Ерлик встаёт со стула, пятится к двери. Фариза пытается перегородить дорогу, но он, уронив блокнотик, убегает. Фариза подбирает блокнотик, возвращается к столу, смотрит на портрет Армана.

 

Фариза (в задумчивости). Нет, совсем не похож. Да и за Алиман, этой вертихвосткой, много кто бегал тогда.

 

Фариза открывает блокнотик, судорожно листает его и бежит к выходу.

 

Фариза. Стой! Стой!

 

Сцена 11

 

День. Площадь Ынтымак. Слышен гул толпы. Прохаживаются митингующие, полицейский, Бекболат. Все с тревогой следят друг за другом.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

 

Выбегает Мухит.

 

Мухит. Жюльен! Жюльен! Ерлик! Ерлик! (Митингующему 1) Пацана не видели с красными волосами? И рядом мелкого?

Митингующий 1. Нет, не видели!

 

Мухит убегает. Выбегают Далида с Алиман.

 

Полицейский. Уходите отсюда. Женщинам здесь нечего делать.

Алиман. Двух мальчиков не видели?

Далида. Какая разница? Мужчины или женщины? У нас такие же права.

Митингующий 2. Есть разница. Вы будущие матери, не мужчины же рожают детей. Мы стоим здесь за всех вас.

Бекболат. Далида, ты что тут делаешь?

 

Бекболат отводит упирающуюся Далиду в сторону.

 

Далида. Пострелять пришли?

Бекболат. Здесь опасно. Иди домой. И подружку прихвати.

Далида. Вы убили жениха этой подружки.

Бекболат (в отчаянии). Я просто отдал приказ. Переданный сверху! Я солдат!

Далида. Вы не могли не знать, чем это кончится.

Бекболат. Знал. Десять лет прошло, и не было ни одного дня, чтобы не жалел, что так поступил!

Далида. Как это приятно: жалеть себя и жить в особняке. А было бы вам приятно, если бы вашего сына убили?

Бекболат (безразличным голосом). Свой срок я отсидел сполна, никаких прошений… У меня шесть дочерей. Улболсын, Ултуган, Улжан, Улбала, Ултай, Улмекен. Последним родился сын Аяпберген, у него легкий ДЦП. Куда их всех девать? На улицу?

Далида (пауза). Не видели мальчика с красными волосами?

Бекболат. Он с одним пацаном в юрту заходил, я их поймал, но они вырвались и убежали.

Далида. Дома их тоже нет.

 

Выбегает Мухит.

 

Мухит. Жюльен! Ерлик!

 

Звучит полицейская сирена. Гул толпы усиливается. Далиду и Алиман охватывает паника.

 

Митингующие. Газ — елу! Газ — елу!

Алиман. Ерлик! Ерлик!

Далида. Жюльен! Жюльен!

 

Вдалеке мелькают красные волосы Жюльена. Рядом с ним — Ерлик. Возле них раздаётся взрыв. Мухит бросается туда.

 

Мухит. Жюлье-е-ен! Ерли-и-ик!

 

Раздаётся ещё один взрыв. Темнота. Гудит корабельный гудок.

 

Сцена 12

 

День. Берег моря. Выходит Мухит. Раздаётся глухой лай сторожевой собаки. Мухит стучит в ворота. Выходит Бекболат, смотрит на неразрисованные ворота.

 

Бекболат (настороженно). Что надо?

 

Мимо пробегают Жюльен с Ерликом в ссадинах.

 

Мухит (неуверенно). Я тут пацанов тренирую, могу и твоего сына заодно.

Бекболат. Он хромает, левая ножка внутрь заворачивается.

Мухит. Руки закачивать начнём.

Бекболат. Не получится.

Мухит. Получится. Попробовать-то можно.

Бекболат. Поговорю с ним, пускай сам решает. Вдруг с пацанами подружится, а то ни с кем не общается. Диковат.

Мухит. Завтра утром зайдём за ним.

Бекболат. А ты как? (Слегка бьёт тыльной стороной ладони по шее.) Завязал?

Мухит. Да. Завязал. Не сомневайся.

Бекболат. До завтра.

Мухит. Договорились.

 

Мухит идёт ближе к морю. Бекболат уходит. На берегу лежат рюкзаки, гитара. Подбегают Жюльен с Ерликом, усталые, злые.

 

Жюльен. Всё! Не могу больше.

Ерлик. Я тоже.

 

Валятся на землю. Пытаются отдышаться. Над ними нависает Мухит.

 

Мухит. А что это мы тут разлеглись?

Жюльен. Устали! Сколько можно?

Ерлик. Ноги болят.

Мухит. Руки-то в порядке, начнём с отжиманий.

 

Мухит отжимается.

 

Мухит. Раз-два, раз-два.

Ерлик (обречённо шепчет Жюльену). Пока не отожмёмся, не отстанет.

Жюльен. Не знаю, что лучше. Прежний ата мне больше нравился.

 

Жюльен с Ерликом через силу отжимаются. Мухит делает пару отжиманий и с непривычки валится на землю. Жюльен с Ерликом тоже садятся.

 

Мухит. Сил нет. Посидим чуть-чуть и домой, обедать. Теперь Фариза нас с Жюльеном будет закармливать. На Ынтымак же еду носить не надо.

Ерлик. Люди ушли, юрту убрали.

Мухит. Молодцы наши, не допустили стрельбы.

Жюльен. В автозаке со мной сидел один бородач, не говорил ни по-русски, ни по-казахски.

Мухит. Кто знает, может, провокатор, ваххабит какой? Расплодилось их здесь.

Ерлик. Аэропорт открыли. Мы завтра улетаем.

Жюльен. Везёт же. А я до лета застрял. Не хочу оставаться.

Мухит. К лету ты полюбишь море и не захочешь никуда уезжать.

Жюльен. Сомневаюсь. Море как море. Каждый день одно и то же.

Мухит. Нет-нет. Посмотри внимательно. Сегодня оно цвета серебристой полыни, а у берега резво скачут белые барашки. Видите? Море в хорошем настроении.

 

Ерлик подбегает к берегу, всматривается в воду.

 

Мухит (Жюльену, негромко). Оливье звонил, сказал, что ничего не было, коллеги подшутили над ним. Дранк какой-то.

Жюльен. Пранк? (Невесело улыбается.) Дранк — это про другое.

Мухит. Да-да, пранк какой-то.

Жюльен. Мама не вернётся к папе.

Мухит. Я постараюсь их помирить. Далида смягчится.

Ерлик. Вижу! Вижу барашков!

 

Жюльен обнимает деда. Ерлик возвращается.

 

Мухит. Зимой море часто бывает чугунным, неподвижным, значит, отдыхает. Если Каспий злится, то появляются огромные волны и заглатывают надувные круги. Разным море бывает.

Ерлик. Мне часто волны снятся.

Мухит (Ерлику). Обязательно приезжай на каникулы, будем ловить кефаль, а если повезёт, поймаем белугу. Поплывём на Тюленьи острова. Там живёт Петя аға, метеоролог. Правда,  я его не видел больше десяти лет. Надеюсь, жив.

Ерлик. Если мама разрешит.

Мухит. Поговорю с Алиман, отпустит. Научу вас с Жюльеном на гитаре играть. Дай-ка. Я тут кое-что новенькое подучил.

 

Жюльен подаёт гитару. Мухит перебирает струны.

 

Мухит (поёт). Алаң боп жаным жүр еді,

Соғатын ауыр жүрегім,

Кім енді мені жеткізеді деп АРМАНЫМА,

Үміт те баяғы, таусылуға да таяды,

Бақыттан күдер үзіп жүргенде

Таптым ау сені жүрегімнің емі,

Өзіңсіз мүлдем жаралы жан едім.

Таптым ау сені...