Влюблённые чудаки

Живой скелет Пожалуйста-зовите-меня-Брен-Ата спокойно сидел в кресле и читал газету времён Второй мировой, насколько детектив А. мог судить по дате, видневшейся на передней странице. Айка в последнюю их встречу перед праздничным обедом очень просила не глазеть на аташку слишком долго, и теперь А. понял почему.

В комнате они пока были одни: апашка Айки громыхала сковородками на кухне, а сама Айка преспокойно собиралась у себя в комнате наверху. А. подозревал, что это была просто отговорка, призванная защитить её от неловкости, которая всегда возникает при первом знакомстве жениха с семьёй невесты.

Айка вообще не выносила ситуаций, ставящих её в неловкое положение. Он понял это ещё в тот раз, когда случайно застиг её за колдовством: от смущения она молниеносно обернулась в питона и предприняла попытку удушить его. От смерти детектива А. спасло чистое везение: обвиваясь вокруг его туловища, она выдавила из внутреннего кармана его пиджака коробочку с обручальным кольцом, которая со стуком упала на пол и открылась. В мгновение ока питон превратился обратно в тоненькую черноволосую девушку, которая с радостным визгом накинулась на полузадушенного А с поцелуями.

— А сколько здесь карат? — спросила она чуть позже, когда поутих первый восторг.

— А сколько бы ты хотела? — уточнил он, любуясь ею. 

— Не меньше трёх, — сообщила она ему, не отрывая счастливого взгляда от кольца.

— В этом четыре, — тут же поспешил сказать он, целуя её в макушку.

Про то, что кольцо предназначалось не для неё, а для скупщика краденого, он благоразумно решил умолчать. В конце концов, работая в отделе расследования преступлений города Х., он успел отложить (или украсть — какая по сути разница?) достаточно денег, чтобы считаться богатым человеком.

Кольцо из кармана напыщенного франта, с которым ему повезло сесть в одной театральной ложе, он вытащил скорее по многолетней привычке. Этот франт добрых полчаса потом растерянно похлопывал себя по карманам, пока его дама в дорогом вечернем туалете недоумённо спрашивала у него в чём дело.

— А почему, кхм, почему «Брен-Ата»? — неловко переминаясь с ноги на ногу и стараясь смотреть куда угодно, только не на скелет в кресле, спросил А.

Скелет хмыкнул, сложил газету поперёк и уставился на детектива. Того прошиб холодный пот, и он принялся не смотреть на аташку ещё усерднее.

— Потому что Бренность Бытия-Ата было слишком длинно, — сухо ответил Бренность Бытия-Ата. — Почему «детектив А.»? 

— Я всю жизнь скрывался под разными именами в разных городах. Я устал запоминать новые имена, так что здесь я — просто А., детектив, — проникновенно обратился А. к своим ботинкам.

Бренность Бытия снова хмыкнул.

— Ты любишь Айку?

— О да! — с преувеличенным энтузиазмом отозвался А., заглянув на секунду в пустые глазницы и тут же снова утыкаясь взглядом в пол.

Громкие шаги на лестнице прервали их неловкую беседу, и в комнату, благоухая цветочными духами, вплыла Айка. Она подошла к А. и царственно протянула ему смуглую ручку для поцелуя, который он с шутливой радостью запечатлел на её узких наманикюренных пальчиках.

Когда Айка подошла к аташке, чтобы поцеловать его, тот недовольно пробурчал, косясь (во всяком случае, А. показалось, что он именно неодобрительно косился, хотя читать эмоции на неподвижном черепе было занятием нелёгким), на её чёрные джинсы:

— В моё время девушки из приличных семей не носили брюк подобно мужчинам.

— Тогда тем лучше, что я из нашей семьи, — парировала она с улыбкой, ловко запечатлевая поцелуй на блестящей макушке аташки.

В это время из кухни послышалось жалобное мяуканье, громкие проклятия и шипенье масла.

— Что ж ты мешаешься под ногами? — вполголоса, но так, что в зале всем всё было слышно, пробурчала апашка. А потом, обращаясь уже к своим домашним и гостю, бодро крикнула: — Все скорее садитесь!

Повинуясь её голосу, белая скатерть скользнула на стол, а сверху на неё поспешно запрыгнул фарфоровый сервиз с вилками, ложками и ножами. Как только все расселись, чайник пронёсся над пиалами, разливая чай, время от времени промахиваясь и от напряжения слегка посвистывая носиком.

— Истеричка, — фыркнула Айка на ложку, никак не позволявшую набрать в себя апельсинового варенья из вазочки.

Хрустальная вазочка, решив, что обращаются к ней, смертельно оскорбилась и тут же бросилась со стола.

Тут апашка ворвалась в зал в облаке муки. Взмахом руки она убрала варенье и осколки вазочки с пола. Посуда на столе задребезжала от страха, стоило ей только бросить на неё недовольный взгляд. Перед ними на столе тут же возникли традиционно праздничные блюда: казы, манты, плов, оливье и бешбармак.

А. встал со стула, как того требовали правила приличия, но женщина нетерпеливо кивнула ему головой:

— Садись, айналайын, садись. Кушай!

Айка хихикнула.

— Это точно, детектив А., садись и ешь, — она мягко потянула его обратно на стул.

— Тана! — громко обратился к пожилой женщине Брен-Ата и взволнованно задвигал челюстью вверх-вниз. — Твоя внучка приворожила дурачка себе на голову! Что мы будем делать, когда он разобьёт ей сердце?

— Не разобьёт, — спокойно перебила его Айка, накладывая себе в тарелку бешбармак. — Он вор, обманщик и подлец: я и так вижу его насквозь. Но я его люблю, а он меня.

Опустив руку под стол, она дружелюбно сжала его ладонь и принялась за еду. А. нисколько не возражал против данной ему характеристики, но хладнокровие в голосе невесты слегка его смутило.

— Э-э-э, но ты же всё ещё согласна выйти за меня? — неуверенно спросил он.

— Конечно, любовь моя!

Он с облегчением выдохнул. Пожилая ведьма кинула на него проницательный взгляд, но ничего не сказала, и над столом на некоторое время воцарилась тишина. Живые были заняты наполнением своих желудков, а скелет, за неимением пищеварительной системы в целом, меланхолически за ними наблюдал из-за газеты. Вдруг, громко мяукая, в комнату прошествовал толстый рыжий кот. Окинув собравшихся презрительным взглядом, он с третьей попытки запрыгнул на колени к апашке и удовлетворённо замурчал.

— Ты его совсем разбаловала, — хмыкнул Брен и снова спрятался за газетой, чтобы никто не понял, как ему хочется присоединиться к общему застолью.

— Ай, вот он, апашкин любиимец, жаным мой, — тут же засюсюкала апашка, скармливая лучшие куски мяса коту.

— Это мой брат, — вполголоса пояснила Айка своему жениху. — Он оборотень и большую часть времени предпочитает проводить в облике кота. Странно, да? 

— Ничего не странно, — сказал вдруг кот глубоким мужским баритоном. — Если бы тебе разбили сердце с такой же жестокостью, как мне, я бы на тебя взглянул! 

Айка закатила глаза. 

— Она не разбивала тебе сердце! Ты влюбился в выдуманный образ, а реальный человек ведь совсем другой. Вот вы и расстались, а ты расстроился. Это инфантильно. 

— Да? Инфантильно — верить, что лжец и вор полюбил тебя такой, какая ты есть, а не использует для достижения своих целей, — парировал кот. 

Айка раздула ноздри. Детективу А. показалось, что кое-где на её коже блестит чешуя, и он немного отодвинул свой стул от неё — на всякий случай. 

— Возьми свои слова назад, животное, пока я тебя не кастрировала, — сказала девушка, чеканя каждое слово. 

— Животное?! — взвился кот так, что шерсть на нём встала дыбом. — Ты же знаешь, это от стресса! Змея подколодная!

— А ну, успокойтесь оба! — рявкнул Брен-Ата, стукнув костяшками пальцев по столу. — Перед гостем позоритесь! Ты, — тут он вытянул костлявый палец в сторону детектива А., — внучку мою правда любишь? 

— Люблю, — ответил А. нервно. 

— Что ты сделаешь ради неё?

Во рту А. вдруг пересохло. Он сглотнул. 

— Всё, что потребуется, — сказал он.

Скелет ухмыльнулся — зрелище это было, честно говоря, не из приятных.

— Прыгнешь в бочку с кипящим маслом? 

Последовала долгая пауза. Наконец детектив А. кивнул. 

 

***

 

— А почему именно кипящее масло? — то бледнея, то краснея от ужаса, уточнил А. у невесты. — Твои родные что, предпочитают женихов во фритюре? 

Они стояли во дворе, на лужайку которого выкатили огромную бочку, поставили на землю и наполнили маслом. Разумеется, всё это — при помощи магии.

Айка пожала плечами и испытующе взглянула на жениха. 

— Ты всё ещё можешь отказаться, — сказала она, кусая губы.

Он только мотнул головой в ответ. По правде говоря, А. втайне надеялся, что невеста как-нибудь ему поможет — ну как это бывает в сказках. Зачарует, например, масло в бочке, чтобы оно стало холодным. Или покроет его кожу непроницаемым панцирем. 

— Подойди ближе, айналайн, — сказала негромко апашка, сотворив из воздуха лестницу к бочке. — Если ты действительно её любишь, такая ерунда не должна тебя пугать.

Масло громко зашипело. 

Он снова вздохнул и на ватных ногах подошёл к лестнице. Осторожно поднялся по ступенькам вверх, чувствуя жар от бочки. Наконец он встал у самого её края, так что брызги масла обжигали его кожу.

— Э-э-э, знаете что? Я… — он обернулся было к Брен-Ата, чтобы сказать ему, что передумал. 

Что он не любит Айку настолько. Что он действительно вор, подлец, мошенник и негодяй — так что свадьбу лучше отменить. Но потом он представил себе своё будущее — одинокое (хоть и в меру обеспеченное), холодное и жалкое без неё. Именно таким было его прошлое. Он почувствовал на себе её взгляд и обернулся.

— Как это всё глупо, — пробормотал он, глядя на неё. — Варварский способ доказать любовь.

И он шагнул в бочку, не отрывая глаз от неё.

Он почувствовал вспышку боли — кожу невыносимо жгло. Он закричал и потерял сознание. 

 

*** 

 

— Так это что, я теперь один из вас? — спросил он несколько часов спустя, когда переодетый, чистый и сухой вновь сидел за общим столом. — Бессмертный? 

Айка нежно ему улыбнулась: 

— Никто из нас не бессмертен, дорогой. Даже Брен-Ата. 

— Но я больше не чувствую себя, гм, человеком. 

— Это первая твоя смерть? — небрежно осведомился кот. — Мр-ряу, у тебя ещё всё впереди! Кстати, апа, а ещё мясо осталось?

Брен-Ата, старая ведьма и кот вышли из зала, оставив молодых вдвоём.

Айка вздохнула и уткнулась А. лицом в грудь. Он молча притянул её ближе к себе, чтобы она могла услышать молчание его мёртвого сердца.

— Кто же я теперь? — спросил А. 

— Всё тот же вор, обманщик и мошенник, дорогой, — ответила она.

Он провёл ледяной рукой по её блестящим чёрным волосам:

— А ты меня правда приворожила? 

— Это ты меня приворожил, — с тихим смехом ответила она. — Только о тебе и думаю. 

— Если ты говоришь правду, почему я чувствую себя так… — он запнулся, не находя нужных. — Почему я чувствую себя так?

— Понимаю, — шепнула она. — Мне тоже страшно. Если ведьме разбивают сердце, она умирает. 

— Я постараюсь быть очень осторожным с твоим сердцем, — шепнул он. 

Она кивнула, они снова замолчали. Из кухни вдруг послышалась простая мелодия без слов, и они закачались в такт музыке. 

— Кольцо красивое, — пробормотала она. — Но тебе придётся вернуть его владельцу и купить мне другое.

— Купить? 

— Да. Я намерена тебя перевоспитать. 

— Помни, что ты полюбила мошенника и вора, а не честного человека, — со смешком сказал он. 

— Ты тоже помни, что полюбил ведьму, а не обычную женщину, — сказала она, отнимая лицо от его груди и заглядывая в глаза. — Вернёшь кольцо?

Он кивнул. 

Дверь из кухни тихо приоткрылась и, никем не замеченный, рыжий кот скользнул к лестнице на второй этаж. Там он остановился и бросил взгляд на обнявшихся посреди зала детектива и Айку. Отсюда они показались ему счастливыми и очень юными, почти детьми. Поднимаясь по ступенькам наверх, он довольно замурчал.