Рассказы

Форт

 

Телефон трезвонил всё субботнее утро. В конце концов Лиза не выдержала: полностью отключила мобильный, чего не делала, кажется, уже годы — не просто в авиарежим, нет, а прямо нажала кнопку выключения и забросила куда-то в ещё не заправленную постель среди подушек. Потом, чтобы уж наверняка, выдернула из сети городской. И прислушалась: тишина.

Лиза выдохнула громко, с дрожью, и села прямо на пол гостиной. Обняла колени. В голове продолжали мелькать таблицы, строчки из отчётов и слайды презентаций... Можно выключить телефоны, но как отключить голову? Даже с улицы не раздавалось ни звука, но мысли продолжали шуметь в её голове. Через пять минут Лиза сдалась: вернулась в спальню, чтобы достать телефон, поиграть в какую-нибудь абсолютно бессмысленную игру или полистать соцсети. Надо как-то отвлечься. Наверняка будут продолжать сыпаться сообщения, но Лиза будет их игнорировать. По крайней мере попробует.

Телефон никак не находился. Лиза сбросила с кровати все подушки, а их было три, зимнее одеяло, под которым уютно даже в августе, но противный гаджет нигде не громыхал. «Да как же так!» Лиза заглянула под кровать, но и там гаджета не было. В конце концов она стащила простынь с матраса. Безуспешно. Телефон просто исчез, как в чёрной дыре.

Лиза выругалась вслух и осмотрела беспорядок в комнате. Ну и плевать, что беспорядок. Она живёт одна, и никто не сможет сейчас её отругать. Вот в детстве — это да, папа всегда был очень строг, когда маленькая Лизка разбрасывала свои вещи... Ей нравилось собирать все пледы в доме и строить форт. Папа форт всегда ломал. А вот если мама приходила домой раньше него, то даже помогала строить, ставила стулья повыше, чтобы на них натягивать простыни, и приносила фонарик и книжку, и они могли даже вместе читать и есть сладости прямо в форте.

Неудивительно, что мама ушла от папы. Но сейчас мама была в другом городе, за многие километры, и Лиза старалась ей не жаловаться на работу в столице, чтобы не расстраивать лишний раз. Лизе двадцать семь, она уже должна самостоятельно решать все свои проблемы. Но как же иногда она уставала!

Ещё раз оглядевшись, Лиза подхватила пушистое одеяло и простынь с пола. В другую руку поместились две из трёх подушек, и, стараясь не споткнуться о длинные ткани, Лиза перебралась обратно в зал. Стульев в съёмной квартире не было, только три табуретки и небольшой деревянный столик. Подумав, она перевернула одну из табуреток, поставив на него, из двух остальных выстроила башенку подальше, на полу. Сверху набросила простынь, на полу под ней расстелила одеяло. Две подушки полетели следом. Лиза вернулась за третьей, и только тут нашла свой телефон — он остался на полу прямо под ней. Лиза машинально его включила и очень обрадовалась, увидев ноль новых сообщений. Отстали. Наконец-то!

На полке нашлась недочитанная книга, на которую никогда не хватало времени. На кухне — пакетик с чипсами и шоколадка. Ну и что, что вредно! Намного вреднее себя ничем не радовать. Убедившись, что форт не рухнет, Лиза забралась внутрь. Надо же, там оказалось гораздо больше места, чем она думала. Будто бы Лиза снова уменьшилась, стала маленькой Лизкой, и сейчас придёт мама, и они будут вместе читать, и вот теперь-то больше никто их не побеспокоит.

Зазвонил телефон.

— Мамочка! Я так рада тебя слышать! Представляешь, я как раз о тебе думала. Слушай, а давай я билет на поезд куплю. Приезжай ко мне погостить. Я соскучилась…

 

 

Ниточки

 

Разумеется, со временем паника поутихла. Уже через месяц после того как мы всё узнали, жизнь вернулась в привычное русло. Люди ходили на работу, болтали в кафе о мелочах, покупали новую мебель и водили детей в школу — как будто в этом вообще был смысл. Младшее поколение, кстати, было самым спокойным. Они ведь не понимали, что теперь разговоры о падающем небе — это не шутка и не метафора, а самая настоящая и неизбежная реальность.

Я не знаю, как подобное могло случиться. Все людские представления об окружающем мире плавно перевернулись с ног на голову. Волна безумия захлестнула мир, когда по всем каналам в прямой трансляции Господин Председатель дрожащим голосом сообщил нам о последних исследованиях учёных. Оказалось, небо — это не просто синеватое пространство над нашей любимой планетой, но вполне материальный — и тяжёлый — объект, грозящий нам невыносимо скорой расправой. «Ниточки». Учёные придумали для них сложное слово, но может ли бьющийся в истерике негениальный смертный его запомнить? Так вот, ниточки, на которых эта громадина была подвешена над Землёй, ослабли и истончились, и вот уже второй год продолжают бессовестно рваться. И через неделю порвутся совсем. Именно, глобальный «бум» напрочь уничтожит всю планету. Человечество, конечно, это не переживёт.

Что делать? Никаких идей. Убегая с планеты, мы попросту наткнёмся на небесную гладь и скончаемся чуточку быстрее. Зарываясь глубже, мы не сможем избежать гигантской ударной волны. Поэтому, закончив пить водку и валерьянку (кому что по вкусу), мы просто продолжаем жить. Пока можно.

Я перестала посещать колледж. Всё, что писалось в умных книгах, стало казаться мне ложным и мелочным. Позвонила матери. Попрощалась. Она пообещала молиться за меня, и я не стала спорить. Мой бог отправился на дальнюю полку вместе с научными статьями по астрофизике. За это я уже не цеплялась. Но был ещё один, последний, момент, который я хотела уладить.

Официантки в маленьком летнем кафе даже не пытались натянуть приветливую улыбку. Они были на работе, поскольку им больше нечем было себя занять до самого конца света. У невысокой шатенки, которая меня обслуживала, на груди был бэйджик с именем «Лена». А в груди была пустота. Наверное, у неё нет семьи, она ещё совсем молоденькая. Нет любящего человека, у которого можно порыдать на плече, когда становится совсем невмоготу. Кошка, наверное, есть, но проводить с ней целые дни ещё бессмысленней, чем приносить людям плохо прожаренный бифштекс. Я решила оставить ей побольше чаевых. Пусть купит кошке качественное, вкусное мясо.

 — Прости, я опоздал,  — грустно сказал Алекс, подсаживаясь за мой столик. На самом деле он пришёл на три минуты раньше. Просто сейчас пунктуальность казалась более важной, чем когда-либо.

Я налила ему чашку чая и замерла в нерешительности. Я не знала, как правильно выразить свою мысль. Мы были знакомы уже несколько лет, общались каждый день в колледже. Он, наверное, думал, что я всегда могу ему доверять.

 — Столько дел нужно закончить,  — Алекс уронил голову на руки. — Просто не знаю, за что хвататься.

 — Ну, — осторожно ответила я, — на самом-то деле нет никакой разницы, правда?

Он поднял на меня взгляд:

 — Правда.

Мы помолчали. Вокруг как-то очень медленно перемещались какие-то бледные пятна, наверное, бывшие людьми.

 — Но есть вещи, которые же всё-таки важны, да? — неуверенно сказала я. Будто бы спорила с самой собой, потому что он ведь со мной не спорил. 

 — Конечно,  — что-то яркое промелькнуло в глазах Алекса.

 — Что важно для тебя?

Он снова притих.

— Если честно, я не уверен,  — молчание. — А для тебя?

— Знаешь, — я подумала, с чего бы вообще начать: не была готова говорить напрямую, но не оставалось времени заходить издалека,  — я никогда не была в серьёзных отношениях. То есть ничего больше походов в кино в обнимку. А мне хотелось бы знать, каково это...

Алекс внимательно на меня посмотрел и кивнул.

— Ты всё ещё... девственница? — Меня немного покоробило от этого слова. Но, в конце концов, пора было привыкать к прямоте. Я не стала утруждать себя кивком. Алекс продолжил: — Хочешь переспать с кем-то? Ну напоследок? Понять, каково это?

— Хочу, разумеется, — я опустила глаза. Наверное, с таким предложением за последнее время ко многим не раз подкатывали. — Но я тебя не для того позвала.

 — О, — он удивлённо поднял брови. — А я бы хотел с тобой переспать.

Решительно, мышление современных людей, их желания и цели в жизни — это не то, что я когда-то смогу понять. Ну да, и понимать-то уже некогда. Осталось время только на искренность.

— Можно,  — я, наверное, покраснела, но продолжила. — Тем не менее для начала ты должен кое-что знать.

Алекс дотронулся пальцами до моего подбородка и чуть приподнял его вверх, заставляя меня встретить его взгляд.

— Ты что, любишь меня?

— Вроде того,  — я окончательно смутилась, увидев в его глазах сожаление.

Он убрал руку.

— Прости. — Кажется, он тоже стеснялся. — Я не испытываю к тебе… Я… я просто хочу… Ну ты знаешь…

— Ясно, — я поторопилась отпить свой чай, обожгла губы и закашлялась. Это было невыносимо, но теперь-то, конечно, уже всё равно.

— Я мог соврать,  — продолжил Алекс,  — но не буду. В конце концов, лгать уже поздно.

Что-то внутри меня порвалось.

Всё так. Но легче почему-то не становилось. Я поняла, что не смогу провести с ним ни эту ночь, ни один из оставшихся нам в мире живых дней. Всё уже почти закончилось. Не смея встретиться взглядом с Алексом, я сидела и смотрела, как медленно, почти незримо, опускалась на нас тяжёлая глыба неба. Ниже. С каждой секундой.

 

 

Печенье

 

Алёна протянула руку к печенью, но Женька тут же перехватила то самое, которое ей так хотелось — чуть поломанное с краю.

— Эй!

Подруга только показала язык. Алёна подскочила на месте, пытаясь схватить Женьку и чуть не опрокинув большое блюдо с морепродуктами на сидевшую рядом Оксану. Та вскрикнула, Женька удивлённо вытаращила на неё глаза, и тогда, наконец, печенье досталось Алёне.

— Ты чего это? — недоверчиво спросила Женя, пока Оксана оттирала алое пятно соуса, всё-таки достигшее её блузки. Вспыхнувшие щёки Алёны объяснили: она и сама понятия не имеет, что это с ней случилось и почему так сильно захотелось именно эту печеньку с предсказанием. Девушки знали друг друга вот уже десять лет, с тех пор как их занесло в одну группу в универе. И ни разу за это время тихая Алёна не перечила Жене. Ни в чём. Даже когда та пригласила на свидание Витьку, хотя прекрасно знала, как он нравится подруге. А тут вдруг чуть в драку не полезла из-за какого-то кусочка выпечки.

— Извини, — пробормотала наконец Алёна. И сразу разломала печенье, пока совесть не заставила вернуть его Женьке. На стол перед ней спланировал крохотный листик бумаги светло-салатового оттенка. Алёна тут же его схватила, но читать пока не стала: Женя продолжала на неё таращиться, пока, наконец, Оксана не притянула к себе блюдце с оставшимися двумя печеньками — комплимент от китайского ресторана в честь Восьмого марта.

— «Скоро загадочный незнакомец постучится в вашу дверь и принесёт любовь», — прочла она вслух, достав своё предсказание.

— А если бы это попалось мужчине, он бы тут же задумался о смене ориентации? — Алёна хихикнула, и Женя, улыбнувшись, потянула последнее печенье:

— «Верьте в себя, и вы достигнете новых высот». Ну-у тут ничего нового, — Женька фыркнула — никто бы не смог её упрекнуть в отсутствии уверенности в себе. — Слушай, Лён, только у тебя бумажка зелёная, у нас обычные, белые… Ты знала, да?

Алёна пожала плечами, и тут Женя вспомнила:

— Слушай, ты же не сказала, что там у тебя!

Но именно в этот момент принесли коктейли, и все снова забыли о печенье.

Кроме Алёны.

Едва вернувшись домой ночью и скинув неудобные туфли, Алёна щёлкнула выключателем и достала из кармана лёгкой куртки своё предсказание — чуть смятое и влажное от её ладоней, ведь она почти не выпускала его из рук. Ей хотелось, чтобы там было что-то важное. Не то чтобы она очень во всё это верила — гороскопы она обычно просматривала по диагонали, ища только хорошие новости, но часто тут же о них забывала. Иногда Оксана раскладывала для неё карты Таро, и пару раз она прислушалась к их советам — ну ничего плохого из этого точно не вышло. А вот эта крохотная бумажка почему-то имела значение. Алёна не знала почему. Просто так хотелось.

Она развернула листок.

«Скоро ты вернёшься домой».

Алёна шумно выдохнула. И всё? Что ж, нельзя обвинить глупую бумажку во лжи. Она получила предсказание и вернулась домой. Шикарно, блин. Алёна снова покраснела, вспомнив, как сильно хотела забрать то самое печенье. Ну и дура.

А печенька всё равно была вкусной.

Утром во вторник Оксана послала в их общий чат — с её лёгкой руки он назывался «Шабаш», и там они были только втроём — эмоджи с восклицательным знаком. Все знали: это означает общий сбор. Так что после работы Алёна сразу заторопилась в их любимую кофейню. Подруги уже ждали там.

— Что случилось? — чуть запыхавшись, она оглядела подруг. Лицо Оксаны было каменным. Женька растянула губы, как Чеширский кот.

Оксана молча протянула Алёне книгу.

— «Философия современного мира». И что это?

— Автора прочти! — Женька прыснула, вытирая слёзы.

— «Любовь Платонова». — Алёна снова взглянула на Оксану. — Это принёс… Загадочный незнакомец?

Та сдержанно кивнула.

— Сосед. Новый. Симпатичный. Как его зовут… Я не расслышала, — она вздохнула. — Так что да, загадка. Пришёл одолжить корицу — чай, говорит, хочу. Как я только ему не намекала, что чай можно попить и у меня… Корицу взял. Потом зашёл и принёс книгу — я, говорит, философию преподаю, смотрите, какая вещь! Почитайте на досуге, я её наизусть знаю.

— Так, может, это он с намёком…

Оксана пожала плечами.

— Не знаю, был бы «с намёками», зашёл бы на чай ко мне. А тут, кажется, это единственная Любовь, которую он может мне принести.

Алёна пролистала книгу в надежде найти что-то, что утешит Оксану. Но там не нашлось ни записки с телефоном, ни хоть какого-то понятного текста.

В четверг всех собрала уже Женька.

— Что там у тебя сбылось, рассказывай, — тут же спросила Оксана. Кажется, она хотела для самой себя найти доказательства, что печенья с предсказаниями работали хуже, чем её Таро. Но пока ей не удалось поспорить с тем, что всё сбылось. Коряво, конечно, но сбылось же. 

Женька ехидно усмехнулась и неторопливо поднесла к губам коктейль.

— Что за «новая высота»? — не вытерпела Алёна. — Повышение на работе? Лифт починили дома?

— Нет-нет, — она улыбнулась ещё шире. — Намного лучше.

И она достала смартфон, показав на экране фото рыжего, атлетически сложенного мужчины.

— Высоту зовут Дмитрий. Два метра пять сантиметров, — она гордо вскинула голову, будто сама его создавала. — Другие параметры не расскажу, но, поверьте мне, я сразу же поняла, что предсказание — сбылось.

Алёна хихикнула, а Оксана вздохнула:

— Вот мне бы так… Незнакомец больше не приходил — ни за корицей, ни за Любовью Платоновой. Знаете, надо ещё в тот китайский ресторан сходить, мне не помешает новое предсказание.

— Ты так просто предашь свои Таро? — фыркнула Алёна. Оксана пожала плечами.

— Может, они Таро используют лучше, чем я. Мне ещё есть чему поучиться.

— Погоди-ка, — вспомнила Женька. — Лён, а тебе-то предсказали в итоге? Ты так и не созналась.

— Да глупость, — Алёна поморщилась. — Что я скоро вернусь домой… Ну я его прочла, когда уже была дома. Тут сложно было ошибиться.

— И всё, что ли? Никакого скрытого смысла? Ну я так не играю. Решено: вернёмся туда в субботу за новой дозой приключений, — Женька подняла вверх указательный палец.

— Тебе двухсот пяти сантиметров приключений не хватает, что ли? — Алёна вздохнула, хотя прекрасно знала, что пойдёт. Ей тоже было интересно, что ещё может сбыться. И каким образом.

В субботу Алёна никак не могла найти китайский ресторан. Шёл дождь, и ей приходилось прыгать через лужи — сглупила, снова надев каблуки. Почему-то ресторана не было на месте. И на карте тоже. Она покружила на углу двух улиц, зашла во двор и стала звонить Женьке. Та никак не собиралась брать трубку. Как только набрала Оксану, телефон вдруг обжёг её руку — экран завис, загорелся белым и отрубился. Выругавшись вслух, Алёна достала из кармана куртки маленькую зелёную записку с предсказанием. Ей подумалось, что там должен быть адрес заведения где-нибудь на обороте. Но едва Алёна развернула бумажку, поднялся сильный ветер и предсказание ускользнуло сквозь пальцы.

— Блин, стой!

Алёна бросилась следом — продолжая скакать через лужи и чудом не падая. Ветер унёс бумажку в подвал, где она проскользнула через решётчатую дверь. По инерции Алёна добежала до двери, упёрлась руками в прутья — и тут дверь поддалась, впуская её внутрь. Из подвала пахнуло теплом и китайскими приправами.

«Ага, ресторанная кухня!» — обрадовалась Алёна. Осмотревшись по сторонам — и осознав, что дождь лишь усилился, — она решила спуститься и точно узнать, где вход. Ветер услужливо подтолкнул её в спину.

Коридор был длинным и пустым, но удивительно тёплым. Лампочки то и дело мигали, но ход был единственным, и Алёна не боялась заблудиться. Стук каблуков отдавался эхом, но до сих пор никто её не заметил и не спросил, что это она тут забыла. «А вдруг они тут все говорят только по-китайски?» —внезапно подумалось Алёне, и она хихикнула.

Коридор упёрся в приоткрытую дверь. Алёна помедлила, но идти назад не хотелось. Она осторожно постучалась.

— Войди! — раздался приветливый, удивительно знакомый голос.

И она послушалась. В удивительно уютной комнате, настолько родной, будто Алёна уже давно в ней жила, в углу стоял одинокий компьютер. Сидевшая за ним девушка обернулась, когда вошла Алёна. Та вздрогнула. За компьютером находилась её точная копия, даже одежда была такой же — кроме куртки, конечно, которая висела рядом, у двери.

— Чёрт, — сказала Алёна.

— Да нет, всё хорошо, — ответила её копия. — Мы давно храним знания о будущем, и ты достаточно прожила, чтобы об этом вспомнить.

Пока Алёна не могла найти в себе силы пошевелиться, копия поднялась из-за компьютера, подошла к ней и осторожно поцеловала в лоб. И всё встало на свои места.

Копия больше ничего не сказала. В этом не было необходимости. Алёна знала, что они вдвоём держат всё будущее в своих руках — а точнее, в памяти своего вечного компьютера. И уже думала над тем, как она будет подсказывать это людям. Алёна протянула руку к вискам своей сестры-копии — и отдала ей свою часть памяти. Отвернувшись, она произнесла:

— Ресторан на углу, девушка, вход чуть в стороне от перекрёстка — мимо не пройдёте.

Копия тихо извинилась за беспокойство, и каблучки устремились обратно в коридор.

Алёна — хотя это имя сейчас принадлежало уже её сестре, поскольку она вовсе не нуждалась в именах — села за компьютер, как многие годы до этого. Чай сестра вскипятила перед уходом, и теперь она с удовольствием могла им насладиться. Она вгляделась в монитор, выхватила курсором кусочек чьего-то будущего и улыбнулась, придумав, как уместить его в одну строчку.

Как же хорошо дома!