Баурсак и Карузо

Глава первая. Тайма

 

Однажды солнечным летним утром повару Арману, хозяину небольшого ресторана, привезли рыбу. Он открыл коробку.

Среди рыбных тушек лежала русалка. Но какая-то необычная русалка, небольшая, размером с лосося. С виду рыба как рыба: чешуя, плавники, хвост. Только голова человечья.

Арман зажмурился.

— Так, — сказал он, — нервы ни к чёрту. Надышался шкварками. 

Он обошёл вокруг коробки и опять заглянул внутрь.

Русалка по-прежнему лежала там. У неё было нежное лицо, бледная прозрачная кожа и лиловые вьющиеся волосы.

— Погибну без воды. Да и холодно здесь, — не открывая глаз, произнесла она.

Арман ахнул и засуетился.

Кинул в аквариум для живой рыбы шланг, включил тёплую воду.

— Сейчас-сейчас, — выдохнул он. — Только водички долью.

Повар осторожно взял девушку-рыбу на руки и выпустил в аквариум. Она зашевелила плавниками, открыла глаза, и Арман увидел в них океан.

— Кто ты? — замер он от восхищения.

— Я — Тайма.

Русалка проплыла по аквариуму, вернулась к Арману.

— Да как же ты здесь очутилась?

— Помню большую сеть, в ней много рыбы. Сеть вытащили на палубу, рыбаки стали складывать рыбу в коробки… и больше я ничего не помню.

— Как я могу тебе помочь?

— Ты уже помог. Спас от холодной смерти, обогрел.

Вдруг окно распахнулось, в кухню влетела чёрная туча, грянул гром, и с потолка хлынул чёрный ливень. Арман выхватил из-за шкафа большой зонт и раскрыл его, пытаясь защитить себя и Тайму.

Вода собралась в чёрную лужу, которая превратилась в чёрного-пречёрного Злого Колдуна.

— Спасителя себе нашла? — загремел голос незнакомца. 

— Что происходит? — прошептал повар.

— Злой Колдун, то есть папенька мой пожаловал, — забилась в угол аквариума девушка-рыба.

— Рыбный ресторан, значит, и повар под зонтиком, — громыхал незнакомец, — так вот, слушай, Рыбий Зонт. А вот я сейчас это место заколдую! Будешь сидеть здесь, как Робинзон Крузо на необитаемом острове. И помощи не жди, потому что никто не смеет спасать мою дочь без моего разрешения!

— Папенька, за что же, я только хотела, как лучше. Вылечить вас хотела, — прошелестела Тайма, но Злой Колдун её не услышал.

— Да что ты всё прячешься под этим зонтиком? — он хлопнул Армана по зонту и сказал: — Вот тебе проклятие: Рыбий Зонт — это теперь твоё имя, а настоящее забудь. И если ты такой смелый, сиди теперь с Таймой здесь, в этом ресторане веки вечные. Без еды, без связи, без интернета. И никто о вас не узнает, и никто не вспомнит. И ни один человек вам помочь не сможет.

 

Глава вторая. Злой Колдун

 

Злой Колдун захохотал, топнул ногой и грозовой тучей вылетел из кухни. Створка окна захлопнулась от порыва ветра, но не до конца: помешала забытая на подоконнике солонка. Рыбий Зонт протёр глаза и увидел, что Тайма высунула голову из воды. Лицо её было мокрым, непонятно — от воды или от слёз.

— Вот и на тебе теперь заклятье. Что же нам делать, как быть?

Повар тяжело вздохнул:

— Не знаю… Надо думать. Меня-то понятно почему заколдовали — тебе помочь решил. А вот тебя за что? Что ты натворила?

Горючими слезами залилась Тайма, плавниками всплеснула и рассказала такую историю.

В одном далёком волшебном королевстве правил Колдун. Когда-то он был не злым, а добрым. Но однажды у него заболел живот и чем сильнее болел, тем злее становился Колдун. Со всего королевства привозили правителю лекарей, но никто не мог ничего сделать. Тогда стали звать целителей со всего света — напрасно, Злой Колдун никак не поправлялся. Не помогали ни таблетки, ни припарки, ни примочки, ни уколы. Даже клизма не помогла.

Злой Колдун любил вкусно и обильно покушать. Если курочку, то не просто ножку или крылышко, а целую курицу, а то и две, да жареную в масле и с острым соусом. Еду повара так обильно посыпали острыми приправами, что кушанье к столу слуга выносил в маске. На сладкое — горы пирожных и булочек, покрытых жирным кремом и шоколадом. Тогда дочь правителя, Тайма — девушка красивая и умная, поняла — никакие лекарства не помогут, если питаешься неправильно. Чтобы вылечиться, надо посидеть на диете.

Очень любила Тайма отца, переживала за него. Выгнала она всех поваров и стала готовить отцу сама. Кулинарному искусству она не обучалась, умела только рыбу да овощи варить. Быстро и для здоровья полезно. Принесла на обед пареную репу, рыбу и кисель. Колдун удивился, но от голода съел всё. Невкусно ему было, и он раздражённо отодвинул пустую тарелку. А когда рассердился, то не смог толком колдовать. От этого разозлился ещё сильнее и попросил вернуть поваров. Не послушалась дочка и на второй день опять подала рыбу со шпинатом. Злой Колдун стукнул кулаком по столу:

— Неси мне нормальную еду, а не салфетки варёные! Я колдовать не могу! 

— Папочка, твоя жизнь дороже, чем колдовство. Я хочу, чтобы ты был здоров.

На третий день Злой Колдун сидел на балконе и с тоской смотрел на море. Тайма принесла тарелочку с морковкой и рыбой.

Гнев охватил Колдуна. Он вскочил и воздел руки к небу. Грянул гром, сверкнула молния:

— Будь ты проклята на веки вечные с этой рыбой! Станешь теперь сама рыбой и будешь плавать всю жизнь в морях-океанах! 

Тяжело вздохнула Тайма и упала с балкона в глубокое синее море. А Колдун ей вслед крикнул:

— Только тогда спадёт заклятье, когда приготовишь для меня пять самых редких и вкусных блюд со всего света.

 

Глава третья. Баурсак

 

— Да-а-а, — протянул Рыбий Зонт. — От острой пищи у твоего папаши совсем характер испортился. Родную дочь в рыбу превратил! 

— Нет, он вообще хороший, — вступилась за отца Тайма. — Его бы только вылечить. Но я смогу это сделать, если расколдуюсь. А для этого нужно вкусные и необычные блюда со всего света приготовить. Но как я это сделаю, ведь у меня даже рук нет?

— У меня есть! И я тебя спасу! — воскликнул повар и тут же задумался. — Но иесли на мне тоже заклятье, то мне и руки не помогут.

Рыбий Зонт пробежал по ресторану, подёргал двери. Они не поддавались.

— Замурованы, — крикнул он Тайме. — Сейчас окна проверю.

Все окна тоже были закрыты. Только единственная створка на кухне, которой помешала захлопнуться солонка, оставалась приоткрытой. Чуть-чуть. Но как ни пытался Рыбий Зонт, у него не получилось сделать эту щёлочку ни на миллиметр шире.

— А если топором? — удручённый повар вернулся к русалке.

— Бесполезно, — нахмурилась она, — колдовство.

— Западня! Тогда готовимся к осаде, — Рыбий Зонт открыл холодильник и стал смотреть, что ещё осталось из продуктов. — У меня же ресторан! В кладовке мука и крупы есть, из овощей кое-что. Вот, рыбу привезли, — посмотрел на аквариум. — Ой, но ты тоже вроде как бы рыба… 

— Да, — погрустнела Тайма, — на вид рыба. Но я человек, просто заколдованный.

— Пару месяцев выдержим. Хорошо хоть кот на улице остался. Голодный, но на свободе.

— Пару месяцев проживём, а потом что? Всё равно погибать, — махнула хвостом русалка.

— Подожди, а если сейчас все эти блюда заморские для отца твоего приготовить?

— А рецепты где возьмёшь? Его ничем не удивишь: в замке лучшие повара готовили.

— Да, — сокрушённо вздохнул повар, — я больше по рыбе, а у нас тут только лосось. Маловато разнообразия. Связи нет, и интернет не работает — всё, как колдун обещал, — повар закинул в шкаф бесполезный телефон.

Рыбий Зонт ходил по кухне взад-вперёд и сосредоточенно думал.

— Погибнем мы тут с тобой, — сказала Тайма.

— Но ты же дочь его родная! Как он позволит тебе погибнуть?

— Из-за постоянной боли повредился рассудком папенька. Не соображает ничего. Ему теперь и самому погибнуть не страшно.

— Ладно, подожди печалиться. Что-нибудь придумаем! Смотри, у меня баурсак есть вкусный, хочешь?

Тайма кивнула.

Повар протянул ей баурсак, она неловко повернула голову и лакомство оказалось в воде.

Рыбий Зонт выудил его, приговаривая:

— Быстро выловленное мокрым не считается! Ты рот открывай и кусай.

— Не надо меня есть, я вам ещё пригожусь, — послышался тонкий голосок.

Повар разжал пальцы, и баурсак упал на стол. У него выросли ручки и ножки. Широко открытыми глазами он смотрел то на русалку, то на повара и молил:

— Только не ешьте меня! 

Рыбий Зонт побледнел: чудес оказалось слишком много для одного дня. Его колени подогнулись, и он рухнул на пол. Русалка Тайма медленно опустилась на дно аквариума. 

Баурсак потихоньку, прячась за мисками и кастрюльками, перебежал на подоконник. Выдохнул облегчённо: «Успел! Не то съели бы, не посмотрели, что живой. Сейчас за окно выберусь и поминай как звали!» Протиснулся в щель и вывалился наружу.

 

Глава четвёртая. Карузо

 

Сиамский кот Карузо запрыгнул на широкий карниз. Из кухни приятно тянуло рыбой, а повар и не думал звать к обеду. «О чём только он думает? Время открываться, а в ресторан не попасть», — мявкнул кот.

Через стекло он не мог ничего рассмотреть. «Неужели на кухне никого нет? С людьми всегда столько хлопот». Карузо требовательно замяукал. 

В ответ по-прежнему — тишина. Запах рыбы из приоткрытого окна стал невыносимо притягательным. Тогда котофей выдал свой знаменитый истошный вопль, из-за которого его прозвали Карузо, в честь итальянского оперного певца.

— Сейчас, сейчас, — услышал он слабый голос друга и увидел, как тот встаёт с пола.

«Спать вздумал средь бела дня». Кот хотел было повторить вопль, но вдруг заметил странную рыбу, которая поднялась со дна аквариума. У неё была человеческая голова.

И тогда он возмущённо заорал:

— Это что ещё такое на моей кухне делается?

Баурсак тихонько закопошился на карнизе прямо перед Карузо. Но тот ни на что не обращал внимания. Изо всех кошачьих сил кот толкал раму лапами — та не поддавалась. Он пытался просунуть мордочку в щель, но влезал только нос. И этот нос чуял соблазнительный аромат свежей рыбы.

Баурсак пожалел кота:

— Зря стараешься…

Кот на секунду отвлёкся от дела, увидел говорящего Баурсака. Шерсть на загривке поднялась дыбом, Карузо икнул и упал в обморок.

— Ну и этот туда же, — Баурсак нерешительно потоптался на месте — бежать не бежать. — Что ж они все такие слабые. Ладно, помогу, чем смогу.

Он подобрался к коту и провёл шершавым бочком по носу.

Карузо глубоко вздохнул и застонал:

— Да не ем я жареное тесто.

— А кто тебе предлагает? И вообще, я теперь не «жареное тесто», а самый настоящий живой… — тут Баурсак задумался, но быстро нашёлся: — …продукт.

— Живой… — кот привстал, обнюхал Баурсака, даже попытался лизнуть. — А звать тебя как?

— Баурсак. Но ты не шали. У вас тут такие дела творятся!

— Рассказывай!

И Баурсак выложил всё: и про коробку с рыбой, и про русалку, и про Злого Колдуна, и про заклятье. Кот слушал, но думал о чём-то другом:

— А как ты говорить научился? 

— Да что там было учиться? Когда этот бешеный колдун меня дождём полил, я стал всё слышать и понимать. А уж когда в аквариум к русалке попал — ожил окончательно. — Баурсак упёр ручки в круглые бока, притопнул ногой. — Вот какой я!  Большая голова с руками и ногами.

Карузо внимательно посмотрел на него:

Живой продукт… Друг мой в кухне без меня! С рыбой и русалкой. Заклятье это ещё на мою голову, — трагично закатил глаза. — И где я теперь питаться буду?

—Ой, не смеши! У тебя вон птички-мышки всякие, лови не хочу. В крайнем случае в помойку залезешь.

Кот зашипел, спину выгнул, хвост трубой поднял:

— Карузо и помойка несовместимы!

— А вот мне как быть? Если не буду время от времени в масло окунаться — засохну. И всё. А тут ещё в воду угодил. Сейчас бы в масличко.

Кот почесал лапой за ухом, сказал:

—Сейчас. — И исчез.

 

Глава пятая. Решение

 

На карниз перед Баурсаком шлёпнулась блестящая консервная банка. Следом запрыгнул Карузо.

— Сейчас всё будет, — он зацепил когтём ключ, потянул, крышка открылась, и перед ними оказались сардины в масле. 

— Это зачем? — удивился Баурсак.

— Это затем, — ответил кот, набивая рот рыбой, — что не фря я на фаднем дворе фебе тайник уфтроил и нефколько баночек ф кухни укатил.

— То, что ты не пропадёшь, я уже понял, — Баурсак сел на край и свесил ножки, наблюдая, как кот уплетает рыбу. — А мне-то это как поможет?

Карузо выхватил последнюю сардинку, прожевал и указал на масло в банке:

— Пожалуйте ванну принять. Масляную.

Баурсак закатил глаза и упал в обморок.

Кот мягкой лапой закинул его в банку:

— Странный товарищ, сам ванну просил. От счастья, что ли, сознание потерял?

Баурсак пришёл в себя, брезгливо сморщился.

— Так я же теперь рыбой вонять буду, — чуть не плача сказал он.

— Эх, приятель, жить захочешь — и не в такое нырнёшь. А запах выветрится постепенно, — умываясь, ответил Карузо.

Баурсак кряхтя выбрался из «ванны» и удручённо пробормотал:

— Всё, промаслился. На неделю точно хватит. Ну ты и удружил, хвостатый.

Карузо только фыркнул в ответ.

— Хотя ты прав: запах — ерунда. — Баурсак посмотрел на свои ручки, ножки, протёр глаза и закричал: — Зато теперь я живой! Никто, слышишь, никто теперь меня не съест! 

И он заплясал на карнизе. Масляные капли с боков летели в разные стороны:

— Потому что я убегу, удеру, улизну, руки в ноги, и только меня и видели! 

— А всё благодаря кому? — заметил кот, отодвигаясь, чтобы масло не попало на его шёрстку. — Благодаря моему другу-повару. 

— Рыбьему Зонту, что ли? Скорее уж благодаря Злому Колдуну и дочери его — русалке.

— Им тоже, — недовольно мяукнул Карузо, — но если бы не Рыбий Зонт, русалку бы кто отогрел? Да и тебя съели бы на обед.  

— Знаю, что съели бы, — сник Баурсак. — Но что ты хочешь сказать?

— Спасать повара надо. И рыбу-барышню заодно. Как же я без рыбного ресторана своего дальше-то проживу? Не будет мне жизни никакой. Идеи есть?

— Да я и сам думал как-то помочь, — признался Баурсак. Он заглянул в кухню, где о чём-то тихонько переговаривались Рыбий Зонт и Тайма. — Вроде как родители они мне — повар слепил, русалка оживила. 

Он обернулся к коту и решительно сказал:

— Пойдём, брат. Поможешь мне рецепты вкусных редких блюд по всему свету искать. Люди им уже не помогут, так Колдун сказал. Но зато поможем мы — Баурсак и Карузо!

— Правильное решение, — промурлыкал кот. — В вот скажи мне одну вещь. То, что ты мой кошачий язык разумеешь, я уже понял, а какие языки ещё знаешь?

Баурсак задумался и ответил:

— Пожалуй, любые. Я же хлеб — всему голова. Всё и всех понимаю.

— Ну, хлеб, всему голова, будешь тогда моим переводчиком в путешествии. Смотри, не подведи! 

 

Глава шестая.  Рыбий Зонт и Карузо

 

Рыбий Зонт подошёл к окну. За стеклом маялся и тихо подвывал Карузо, подзывая повара.

— Ах, котя, ты мой, котя, как же ты без меня? Кто тебя погладит, кто покормит? Давай, я хоть рыбкой накормлю.

Карузо заурчал и всем телом прижался к стеклу.

— Вам еду надо беречь! — возмутился Баурсак. — А этот хвостатый только что банку сардин умял.

— Для любимого друга ничего не жалко. — И повар пропихнул кусочек рыбы в щель. Но как только рыба оказалась снаружи, она тут же исчезла, испарилась.

Карузо спрыгнул на землю, решив, что рыба упала. Снизу послышался его оскорблённый мяв. Секунду спустя кот опять появился на карнизе.

— Не сердись, мой хороший. Сейчас ещё кусочек дам.

Но и второй кусок рыбы исчез, как только попал на улицу.

— Вот это да, — Баурсак удивлённо оглядел себя. — Как же я не испарился. Я же только что через эту самую щель пролез… А вот стою, цел и невредим.

— Точно, — подхватил Карузо, — ты цел, а рыба исчезла…

Вдруг раздался голос Таймы из аквариума:

— Баурсак теперь не просто живой — волшебный.

— Понятно тогда, — повар гладил стекло рукой, и кот за окном блаженно жмурил глаза. — Котик ты мой хороший, Карузик, кто же теперь меня на работу разбудит. Ах да, теперь-то и работы нет…

— Вы, дорогой папа-повар, не переживайте, — влез Баурсак, — мы с Карузо решили вам помочь. В разных странах побываем, рецепты отыщем. Домой вернёмся, вам расскажем. Расколдуетесь, что уж там.

Повар кулаком вытер непрошенную слезу. А Баурсак продолжал:

— Мне тут Карузо сказал, что кота-приятеля своего, Кышбрыськина, попросит за вами присмотреть. Если что, по кошачьей связи тот всё, что нужно, нам передаст.

Распрощались товарищи с поваром, помахали через окно русалке. Кот осторожно взял в зубы Баурсака и спрыгнул на землю.

— Дальше давай топай сам.

 Только через двор перешли, как Баурсак остановился:

— А как же мы до разных стран доберёмся?

— Ну вот, а говоришь, умный — всему голова, — отозвался Карузо. — Нормально доберёмся. Кошачье братство поможет. Сейчас навестим Кышбрыськина, у него в друзьях — капитан дальнего плаванья. Довезёт куда-нибудь.

Когда приятели уже выходили из ворот, Карузо обернулся к родному ресторану, увидел, что друг-повар всё ещё стоит у окна, и завопил так, что с деревьев посыпались листья:

— Дружище, мы тебя спасём! Держись!

 

Глава седьмая. Чёрный Сахар

 

Чёрному Колдуну не спалось. Как обычно, болел живот. Боль проникала в душу, мучила и отравляла. Колдун чувствовал, что жизнь покидает его. Волшебство не ладилось, заклинания теряли силу.

— Видно, близок конец мой.

Колдун, скрючившись, прошаркал к столу, всегда накрытому к чаю. Чего здесь только не было: сахарные булочки и пончики с цветной глазурью, пирожные с кремом и взбитыми сливками, зефир и шоколадные конфеты. Но Колдун даже не посмотрел на эти лакомства. Он с трудом достал с полки бронзовый треножник с верным помощником — Золотым подносом. Отодвинул сахарницу и водрузил треножник на стол.

Колдун широким рукавом протёр поднос, и тот засиял ярким золотым светом.

— Покажи дочь, — приказал хозяин.

Гладкая блестящая поверхность подёрнулась мутной плёнкой, затем прояснилась, и Колдун, как через открытое окно, увидел знакомую кухню. Пахло вкусно — котлетами и гречкой. Рыбий Зонт суетился у плиты, Тайма, высунувшись из аквариума, что-то ему говорила и улыбалась. Жаль, что слов было не разобрать.

Колдун затрясся от злости. «Так она ещё и смеётся! Ну ничего, красавица, посиди теперь ты месяц-другой на диете. Вот тогда и посмотрим, как ты заговоришь».

Вдруг он почуял слабый запах жареного теста, просочившийся через колдовское кольцо, которым он окружил ресторан. Дальше запах появился на карнизе, снаружи ресторана, там он смешался с кошачьим.

«Тесто» и «кот» пересекли двор и отправились в никуда. Колдун обнаружил эти запахи уже в воздухе, в самолёте. Золотой поднос показал Баурсака. Тот, завёрнутый в пакетик, дремал в кармане у пассажира. Голубоглазый сиамский кот сидел на соседнем кресле и пожирал взглядом обед на откидном столике.

Стюардесса, разносившая пледы, обратила внимание на кота:

— Надо же, как живой.

— Нет-нет, всего лишь плюшевая игрушка. Подарок везу. Здорово сшили, правда? — пассажир дёрнул кота за ухо, и тот завалился на бок.

— Я от дедушки сбежал, значит, — прошептал Колдун. — Как же тебе удалось? Ещё и кота ресторанного зачем-то с собой прихватил. Неужели решили повару и дочурке моей помочь? Посмотрим, чья возьмёт. Знайте, хорошие мои, от дедушки-колдуна не сбежишь.

Он схватил со стола сахарницу и швырнул её на пол. Фарфор разлетелся на осколки, и сахарный песок из белого стал чёрным.

— Песчинки мои чёрные, песчинки мои сладкие, ползите, летите, зло приносите, — Колдун произнёс заклинание, и песок змейкой вытек из комнаты. — Что теперь мне покажешь, Золотой поднос?

Баурсак так и дремал в кармане, кот свернулся калачиком под пледом, пассажир с аппетитом уплетал обед.

Карузо и Баурсак летели выручать друга, не зная, что в далёком японском городе их уже поджидает Чёрный Сахар.

 

Глава восьмая. Япония. Рыба фугу

 

— Да, Япония — это вам не «куда-нибудь», — Карузо встряхнулся. От долгого перелёта у него затекло тело. — Токио — это вам не деревенька на два дома. Народу сколько!

— Не потеряемся, — Баурсак азартно потёр ладошки. — Нам надо побыстрее ресторан найти, блюдо подсмотреть да рецепт узнать. А то ночью уже наш капитан на своём корабле отчалит.

— Успеем, — кот запрыгал на месте. — Только давай я тебя понесу, а то затопчут ненароком.

— Опять в зубах понесёшь? Не хочу, острые они у тебя, боюсь, прокусишь…

— Не до жиру, быть бы живу, — ответил кот и пояснил: поговорка есть такая. — «Главное — выжить». Ты вообще калории не трать. Тебе все рецепты запоминать накрепко. Записать-то мы их не сумеем. Да и не всегда я тебя носить буду. Только здесь, сейчас и до во-о-он того ресторанчика с рыбной вывеской.

Кот подхватил друга и, лавируя между людьми, помчался вперёд. Остановился он у кухонной двери. Опустил Баурсака на землю:

— Вот, смотри, здесь готовят рыбу фугу. В ней яд страшный. Я по телевизору видел передачу. Хоть самая малая капелька человеку попадётся — всё! Закончен жизненный путь быстро и насовсем.

— Совсем насовсем? Ой, а зачем же её едят?

— Так если правильно разделать — вкусная очень. А кто-то и нервы пощекотать хочет.

— А может, мы колдуна того — отфугируем? Хотя бы на время.

— Смысла нет, во-первых, ты его сначала найди. А во-вторых, если найдёшь и «отфугируешь», то заклятье не снимется. Так и останутся наши друзья на кухне навсегда.

Мимо товарищей просеменил повар в чёрном колпаке и чёрной форменной одежде. Карузо крикнул Баурсаку:

— Быстро беги за ним. Повара в чёрных кителях самые крутые.

«Чёрный» скрылся за кухонной дверью и Баурсак едва успел проскользнуть следом. Он устроился за тазиком с рыбой и наблюдал, как повар в чёрном выхватил рыбину и стал рубить её огромным ножом на куски. К столу подошёл пожилой шеф-повар, увидел это и закричал:

— Что ты творишь, канаси фукуро, неумёха! Такую рыбу портишь. Людей отравишь. Да тебя лицензии лишить мало! В полицию сдать! Самого этой рыбой накормить!

Повар в чёрном отбросил нож и медленно осел на пол. Он рассыпался на песчинки — китель и колпак упали, а песок из-под них заструился в щель под дверью. Пожилой шеф-повар, как настоящий самурай, не потерял самообладания и спокойно выбросил вещи в мусорную корзину. Кинул на пол несколько бобов — отгоняя злых духов — и принялся за работу. Он убрал неправильно нарезанную фугу, начисто вымыл мраморный стол, потом тщательно очистил и разделал новую рыбу. Внутренности и кожу сложил в плотный пакет и закрыл в железной коробке. Он лично отвечал за то, чтобы яд никуда не попал. Снова старательно вымыл стол, затем нарезал фугу прозрачными ломтиками и красиво выложил на тарелке.

Баурсак запомнил каждое движение, потом спрыгнул на пол, повторяя про себя: «Сначала плавники, потом кожа, затем внутренности» — и вернулся к другу. Но ещё прихватил с собой несколько оставшихся на полу кухни чёрных крупинок. Протягивая эти песчинки Карузо, сказал:

— Вот во что превратился твой лучший повар в чёрном.

Карузо принюхался и осторожно лизнул находку:

— Тьфу! Это же сахар. Чёрный сахар. Был повар — стал сахар… А не привет ли это от Злого Колдуна? 

 

Глава девятая. Путешествие на корабле

 

Утро следующего дня застало кота и его друга на палубе огромного грузового судна. Контейнеры с товарами стояли на палубе тесными рядами и место для прогулок оставалось только на носу корабля.

— Готовьтесь к до-о-олгому путешествию, — сказал капитан.

Карузо с первого дня засел в капитанской каюте: он до смерти боялся воды. Ему снились кошмары: что он падает с палубы в океан и тонет, тонет, тонет. Кот просыпался и жалобно мяукал, тогда Капитан брал его к себе под бок, гладил и утешал. 

Баурсак подружился с коком и пропадал на камбузе — корабельной кухне. Там он вникал во все тонкости кулинарного искусства: как хранить продукты, делать заготовки, печь хлеб, ну и, конечно же, готовить вкусную и полезную еду для экипажа. Кок по доброте душевной выделил Баурсаку большую чашку с маслом, где можно было плавать и отдыхать сколько угодно. 

— Ты вот в масле сидишь, а матросу что нужно? — говорил корабельный кок. — Хорошо покушать на завтрак, чтобы дожить до обеда, и сытно покушать на обед, чтобы продержаться до ужина. Варёные яйца, омлет и тосты — с утра, борщ, картошка и мясо — в середине дня, гречка и сосиски — вечером. А перед сном, кто проголодался, приходи на камбуз, загляни в холодильник — всегда колбаска и сыр нарезанные есть! 

После короткой стоянки в каком-нибудь порту морякам подавали фрукты и салаты из свежих овощей. Раз в неделю, по воскресеньям, кок жарил на мангале на палубе рыбу и креветки. 

Карузо выходил из каюты редко, только когда хотел повидаться с другом. Баурсак уговаривал его подняться на палубу, посмотреть на море, но кот всегда отказывался.

— Ты знаешь, я теперь везде вижу чёрный сахар, — спустя неделю пожаловался Баурсак товарищу.

— Чёрный сахар? Который ты принёс мне с японской кухни? 

— Ну да, те самые чёрные крупинки. Гуляю по палубе, и они всё время мне мерещатся. А сегодня в небо глянул — там тоже он, чёрный сахар. Весь небосвод усеян чёрными крапинками, и они ещё и летают!

— Какой же ты впечатлительный, — снисходительно отозвался кот. — Может, это звёзды были? 

— Ну да, чёрные звёзды на синем небе, - рассердился Баурсак. — Пойдём со мной, сам увидишь!

— Да не хочу я наверх, — огрызнулся кот. — Иди, насобирай и сюда принеси. 

— Не могу! Я подобрал немножко, но они тут же исчезли!

— Э, брат, это у тебя галлюцинации из-за морской болезни начались, — самодовольно произнёс кот.

— Нет у меня никакой морской болезни! Карузочко, миленький, ну, пойдём посмотришь, а? Хотя бы одним глазком — и сразу назад. 

— Хорошо, пойдём, — сморщил нос кот.

Они вышли на палубу. Карузо увидел воду — бескрайний лазурный океан — и зажмурился. Прижался к ближайшему контейнеру:

— Давай, показывай скорее.

Баурсак побежал вперёд, на нос судна. Кот двинулся за ним, поглядывая за борт, где бились волны.

— Вот, смотри! — торжествующе воскликнул Баурсак, и у Карузо зарябило в глазах: чёрные горки сахара виднелись тут и там на блестящей, покрытой коричневой краской палубе.

— И в небе летают, всё как я тебе говорил! Ой, у них ещё и крылья есть!

Кот поднял голову. На них летели жирные чёрные чайки.

— Заклюют, прячься!

Он почувствовал сильные удары крыльями по голове и по бокам и понял, что чайки гонят его к краю палубы, туда, где сияет на солнце вода. Мельком он заметил, как Баурсак забился в щель между контейнерами, пытаясь спастись от крепких клювов, и понял, что это конец. Тогда, прижимаясь к палубе, он заорал что есть мочи. На счастье, мимо пробегал матрос.

— Ты что кричишь, котейка? — он подскочил к Карузо. Чёрные чайки и сахар растворились, исчезли, как будто их и не было.  — Чего испугался? — моряк подхватил кота и отнёс его в кубрик. — Сиди здесь лучше.

Чуть не плача, появился Баурсак, потирая помятые бока:

— Ну вот, а ты говорил — галлюцинации.

— Слушай мою команду, — зашипел кот. — Держимся поближе к людям, так будет безопаснее. Сахар людей боится, исчезает сразу.

Больше на палубе до конца путешествия друзья не появлялись.

 

Глава десятая. Австралия. «Поплавок»

 

Они прибыли в Мельбурн на двадцатый день пути. Ярко светило солнце, свежий ветер гнал по небу лёгкие белые облака. Баурсак счастливо улыбался, а Карузо никак не мог поверить, что его страданиям пришёл конец.

— Я теперь ас в поварском деле, — хвастался Баурсак коту, сходя по трапу на пристань. После трёх недель, проведённых в море, Карузо покачивался из стороны в сторону и пугливо посматривал на воду. Утешало одно: через несколько шагов — долгожданная земля. — И сытный суп могу сбацать, и картошку с мясом, и сосиски сварить.

— Тогда жду от тебя австралийского объедения, — отозвался кот. — А то меня морская болезнь совсем измучила.

Вечером друзья отправились в ресторан.

— Углядим какую-нибудь вкуснючую рыбу, — предложил Карузо, когда Капитан провёл их на кухню.

— Опять рыба? В Японии фугу разделывали, — возмутился Баурсак. — Я мечтаю о тесте.

— Будет тебе тесто, — улыбнулся шеф-австралиец, встретивший их у плиты, — готовим пирог-поплавок и каштаны по-аборигенски.

— Пирог-поплавок? Это что такое? — удивился Баурсак.

— Мясной пирог в тарелке густого горохового супа.

— Если есть поплавок, нужно и рыбку выловить, — промурлыкал кот, но его уже никто не слушал.

— У нас «поплавки» часто заказывают, всё-таки национальное блюдо, — пояснил повар, — и пироги для супа в морозильнике всегда есть.

Он достал один такой полуфабрикат и поставил его в духовку — допекаться. Затем обжарил на оливковом масле лук, чеснок. Поставил на огонь бульон и кинул в кастрюльку зелёный горошек. Когда суп приготовился и оставалось только налить его в тарелку и выложить пирог, приправленный австралийским соусом «веджимайт», Баурсак запрыгал от нетерпения:

— Можно я, можно я, пожалуйста, почтенный повар?

Он подбежал к шефу, тот от неожиданности неловко перехватил форму, и пирог шлёпнулся на пол.

— Хор-р-роший пирог, — восхитился кот, — мясом вниз упал. — А потом осёкся и сказал: — Ой. 

— Что за дела! Договорились же, что вы только смотрите! Да я сейчас тебя самого вместо пирога в суп положу, — повар уставился на виновника.

Баурсак съёжился под этим взглядом и пролепетал:

— Простите, почтенный, я больше не буду.

— Что я теперь гостю подам?

— Покажите гостя, я всё улажу, — пообещал Баурсак. — А с пола можно не убирать, — остановил он подбежавшую уборщицу со шваброй, — котя давно так не лакомился.

Он отправился в зал. За столиком сидел Капитан. Это для него готовили суп-поплавок. Поэтому всё уладилось, и Баурсак вернулся на кухню.  Повар обрадовался:

— Вот повезло, так повезло!

Карузо урча, доедал мясо, а повар уже поставил новый пирог в духовку. Вскоре «Поплавок» уплыл в зал.

— На этом, пожалуй, всё, друзья, — развёл руками шеф. — Каштаны я сам пожарю.

— Да ладно, — согласился Баурсак, — мы сейчас на улицу выйдем, насобираем, сами на корабле пожарим. 

— Ни в коем случае! Австралийские каштаны — ядовитые, их сначала долго вымачивать нужно, только потом жарить, — покачал головой повар. — Сами не справитесь. 

— Тогда «поплавка» нам достаточно. Да и надоели мне всякие ядовитые продукты, — Баурсак поклонился шефу: — Спасибо, почтенный повар! Нам опять пора в путь.

— Что-то наш «Чёрный друг» сегодня не появился, — заметил Баурсак, когда они вернулись на корабль.

— Зато ты сегодня постарался! — ехидно мяукнул кот, но увидев, как помрачнел друг, смилостивился: — Ладно, с кем не бывает. А про «Чёрного» не надо забывать. С ним держим ухо востро.

 

Глава одиннадцатая. Камерун. Фуфу или фу-фу

 

Карузо и Баурсак пробирались между контейнерами в африканском порту.

— На судне — контейнеры, на земле — контейнеры. В глазах от них рябит. Это же надо, какой лабиринт, — Баурсак бормотал испуганно, — плутать можно всю оставшуюся жизнь.

— Не трусь! Выберемся, — Карузо подбодрил товарища. — Помнишь, капитан рассказывал, что это Дуала, самый крупный порт Камеруна. А Камерун страна хоть и не большая, зато интересная. Она как перекрёсток — здесь все пути сходятся: и сухопутные, и морские. И ты только представь, какая здесь кухня! Такие рецепты раздобудем — закачаешься.        

— Под лапы смотри, — проворчал Баурсак, — здесь лужи на каждом шагу. Утонешь ещё.

— А что, если Африка, так и дожди не идут? Идут, ещё какие! Это у нас летом — лето, а здесь зима сейчас.

Так, за разговорами, они добрались до кафе с названием «У дядюшки Жозефа». В просторное и светлое заведение приходили перекусить рабочие из порта. На большой доске мелом было написано дневное меню:

Квакоко

Ндоле с ндомбой

Няма-няма

минотумба

фуфу

фу-фу

— Ого! — сказал Баурсак, и прочитал меню вслух.

— Ого-го! — поддержал Карузо.

— Что будем делать?

— Пробираемся на кухню, и что первое там будут готовить, то и запомнишь.

— А если это невкусно?

— С такими названиями еда невкусной быть не может, — Карузо легонько потрепал Баурсака по макушке.

На кухне распоряжался огромный дядюшка Жозеф. «Готовим няма-няма», — громогласно скомандовал он. Повара-помощники поставили на плиту кастрюлю и быстро наполнили её листьями дикой черники, луком, помидорами, добавили немного бульона. Жозеф накрыл кастрюлю крышкой: «Пусть тушится. А теперь — квакоко!» Только повара положили в котёл измельчённые клубни таро, шпинат, копчёную рыбу, щедро полили красным маслом и приправили специями, как из ниоткуда появился чёрный калебас, кувшин из тыквы. Медленно он проплыл по воздуху к плите и завис над будущим квакоко. Повара замерли, а калебас наклонился, и в котёл полилась мутная жидкость.

— Это за что злые духи в мою еду фу-фу вылили?! — Жозеф перекрестился и затянул ритуальную песню. Все повара и поварята подхватили напев, окружили плиту, ритмично захлопали в ладоши и начали танец для изгнания злых духов. Варево в котле забурлило, вверх поднялся чёрный пар и плотным облаком окутал калебас. Облако вылетело наружу, а Жозеф швырнул вслед ему поварёшку. Повара закричали:

— Не позволим нам вредить! 

Пока все суетились и готовили новый котёл, Карузо с Баурсаком выбрались из кухни.

— Всё запомнил?

— А то! И даже больше: наслушался рассказов об африканской еде.

— Ловко они с чёрным вредителем расправились, — кот пошевелил усами. — Может, и нам африканские песни для изгнания злых духов выучить?

— Учи, — отозвался Баурсак, — а я не буду. Мне надо рецепты запоминать. Крепко-накрепко и правильно, чтобы не перепутать ничего.

— И то верно. Запоминай рецепты. Когда вернёмся домой, я хотел бы фу-фу попробовать. На рыбный бульончик похоже, — Карузо облизнулся. 

— Не всё, что вкусным кажется, таким и является, —  Баурсак засмеялся. — Фу-фу, оно потому и фу-фу, что не бульончик, а кукурузный напиток для взрослых. А вот фуфу вполне можно попробовать — это шарик из кукурузной муки. Но тебе не понравится, не рыба!

Друзья поспешили в аэропорт.

 

Глава двенадцатая. Кошачья связь

 

В зале ожидания африканского аэропорта было влажно и жарко. Карузо и Баурсак притаились под креслами поближе к кондиционеру, но это не спасало.

— Как ты думаешь, он скоро придёт? — кот не сводил глаз с входной двери.

— Пилот-то? Вроде через час должен появиться, — Баурсак присел, привалился к стенке и вытянул ножки. — Отдыхай пока. 

— В воздухе отдохнём, — фыркнул Карузо. 

— А что печальный такой? Вроде же радоваться должен, что мы самолётом дальше путешествуем, а не на корабле.

— Нет, я, конечно, рад. Как только услышал, что Капитан договорился со знакомым пилотом, — знаешь, как обрадовался! Теперь он будет нас по разным странам возить и помогать рецепты доставать. Я Капитана полюбил, хороший он человек, и расставаться с ним жалко. Но как только вспомню бесконечную воду вокруг, — кота передёрнуло, — нет уж, я лучше дальше воздухом добираться буду!

— Тогда я совсем тебя не понимаю. Почему загрустил? 

— По дому соскучился, по рыбному ресторанчику моему. Вот где жизнь была: каждый день рыба, ешь — не хочу. По другу-повару тоскую. Как он там без меня? Думал, что больше всего на свете я люблю рыбу, а оказывается, друга люблю больше.

— По Рыбьему Зонту, значит, грустишь, — сочувственно посмотрел на кота Баурсак.

— Вот и кличка у него теперь такая дурацкая из-за этого противного Колдуна. И я невесть где болтаюсь. Пойду прогуляюсь под креслами, хоть лапы разомну, — Карузо встал и понуро пошёл прочь.

— Мяу-мяу, — вдруг услышал он нежный голосок из-за чемоданов. Карузо подкрался и увидел в сумке-переноске абиссинскую кошечку.

— Это ты кот-путешественник Карузо?

— Я-я-я! — подтвердил сиамец. — Наконец-то! Неужели вести от друга-повара? 

— Они самые! По лучшей в мире кошачьей связи. Твой друг цел и невредим. Спрашивает, где вас так долго носит. У них еда кончается и с водой что-то не очень.

— Спасительница моя! — Карузо припал носом к дверце. — Пожалуйста, передай повару — нам всего два рецептика осталось. Мы скоро вернёмся. 

— Как прилечу, по нашей связи передам. Богиня Бастет[1] вам в помощь, — благосклонно ответила кошечка и свернулась клубком.

К Баурсаку кот возвращался в совершенно другом настроении. Он был счастлив: наконец-то долгожданная весточка. Теперь он знал, что с другом всё в порядке.

— Нам надо спешить, — разбудил он Баурсака. — У повара и русалки еда кончается.

— Как ты узнал? — встрепенулся друг.

— Кошачье братство не дремлет.

— У вас что, сотовая связь есть?

— Лучше. У нас есть голос. Слышал, как коты под окнами орут? Это и есть кошачья связь. Все новости по округе в одно мгновенье разносятся. Можно и из страны в страну передать известие. — И Карузо рассказал про встречу с абиссинской кошкой. 

— Вот это да! — восхитился Баурсак. — Слушай, я давно хотел спросить: а ты тоже, как настоящий Карузо, умеешь стаканы голосом разбивать? 

— Ха, да что там стаканы, —  кот пригладил лапой усы, — вон повар говорит, что я своим ором голову ему разбиваю. Смотри, вот и наш пилот! Побежали?

 

Глава тринадцатая.  Южная Америка. Куранто

 

— Груз у меня срочный, поэтому посадка будет одна — в Кейптауне, на дозаправку… А потом сразу в Южную Америку. — Пилот, новый знакомый Баурсака и Карузо, положил планшет с полётной картой на кресло и сказал: — Найдите себе местечко поудобнее.

Пилот был очень похож на Капитана. Такой же высокий, сильный, в красивой форме с золотыми нашивками. 

В кабине самолёта было тесно, но друзьям удалось устроится так, чтобы не мешать лётчику. Он готовился к вылету.

— Туда, где сахарные черепа[2]? — Карузо в предвкушении потёр лапы. — Когти можно будет поточить!

— Нет! — отрезал пилот. — Когти об черепа не точат. Ими в Мексике алтари во время праздника раз в году украшают. Потом съедают. Символ это. Но мы летим в другую страну. Туда, где растёт жгучий красный перец, да и сама она по форме похожа на стручок перца.

— И какая же это страна?

— Чили. А на следующий день из Чили сразу рейс на север. В Исландию полетим.

— Здорово! — обрадовались Баурсак и Карузо. — Исландия уже ближе к родному Казахстану, чем Чили — до друга-повара рукой подать.

— Времени в Чили у вас будет мало: днём прилетим, а вечером снова в дорогу. 

 — Мы успеем, — друзья переглянулись. — Выхода у нас нет.

После посадки в маленьком городке Чилоэ, когда они выбрались из аэропорта, пилот сказал:

— Значит так, до Исландии полетим на другом самолёте. Когда вернётесь, сразу забирайтесь в него. Он первым будет стоять на самолётной стоянке. А теперь видите во-он там люди собираются?

— Видим, видим.

— Бегите туда. Там сейчас будут готовить особое блюдо — куранто.

И Карузо с Баурсаком помчались, чтобы не пропустить ни одного важного момента, ни одной самой маленькой детали. Они успели. Устроились на большом камне и, как в театре, наблюдали за действом.

Люди разделились на группы и работали одновременно и слаженно. Одни выкопали яму. Другие раскалили в кострах камни и лопатами выложили их на дно. Третьи заполнили яму продуктами. Чего там только не было: горох и фасоль, мясо, несколько видов рыбы, картофель и морковь, перец, мидии и креветки. Каждый слой отделялся от другого листьями ревеня и капусты. Когда места в яме не осталось, её накрыли влажной мешковиной, засыпали землёй и сверху уложили дёрн.

— Это же гигантская скороварка, — Баурсак приплясывал от восхищения.

— Какая такая скороварка?! — у Карузо шерсть на загривке поднялась дыбом. — Разве такое вообще можно есть? Там же смесь не пойми чего.

— Эх, котя, не спеши с выводами. Через пару часов узнаешь. И, если я не ошибаюсь, твой желудок выскочит наружу и начнёт аплодировать!

Два часа пролетели как один миг. Но от жара, пышущего из ямы, Баурсак постепенно высыхал. Люди открыли «скороварку», и наружу вырвался такой аромат, что Карузо спрыгнул с камня на землю.

— А я что говорил? — усмехнулся Баурсак и потерял сознание. Он лежал маленький и несчастный, и Карузо запаниковал. Он кинулся за помощью к людям. И люди его поняли и помогли.

Кот торопился назад, в аэропорт Чилоэ. В зубах он нёс пластиковое ведерко с кукурузным маслом. В масле приходил в себя Баурсак. 

На стоянке друзей уже ждал самолёт. Очень странного цвета самолёт. То ли тёмно-серый, то ли коричневый. А может, вообще белый, только очень грязный. Кот остановился перед ним как вкопанный, тряхнул головой, масло выплеснулось на бетон. Лапы Карузо разъехались и он, выронив ведёрко, носом въехал прямо в трап. «Что-то не так, — мелькнула мысль, и кот лизнул чёрную ступеньку. — Сахар! — и заорал:

— Бежим! Спасайся кто может!

В это время самолёт начал рассыпаться и разваливаться на куски. Друзья оказались погребены под горой чёрного сахарного песка. Кот схватил Баурсака в зубы и изо всех сил заработал лапами, прокапывая туннель. Баурсак причитал:

— Ай, больно! Ой, прокусишь меня, я же сдуюсь.

Наконец, Карузо вырвался на волю, отпустил Баурсака и прошипел:

— Больно ему… Сейчас назад закопаю, и сам выбирайся, как хочешь.

Из ангара прикатил бульдозер-уборщик и сгрёб чёрный сахар со стоянки.

Кот, хромая на стёртых лапах, заковылял к нужному самолёту, а Баурсак бежал следом и приговаривал:

— Карузочко, молодец, Карузочко, спаситель, куда б я без тебя…

— Хватит подлизываться, вот наш настоящий самолёт. — И проворчал: — Продержишься без масла в воздухе?

— Продержусь, дружище.

 

Глава четырнадцатая. Исландия. Скир

 

Приземлившись в столице Исландии — Рейкьявике, друзья распрощались с пилотом и задумались, как же вернуться домой, в Казахстан. 

— Думай не думай, а решение придёт само. Выкрутимся. Нам ещё один рецепт нужен. Куда теперь? О! Вывеска «Хаукартль». Зайдём?

— Не, там акула нарисована. А рыба у нас уже есть, мясо, морепродукты и овощи тоже есть. Нам бы чего-то сладенького, на десерт. Смотри, у них тут полно молочных продуктов, — Баурсак ткнул рукой в витрину с горками банок то ли сыра, то ли с творога. — Давай на какую-нибудь ферму сгоняем, поинтересуемся, что готовят. 

На попутных машинах друзья добрались до фермы. Рассказали хозяину, что им надо. Фермер показал свои владенья. Он выращивал натуральные продукты. Чего там только не было: и картофельное поле, и грядки с морковкой, репой и капустой, и теплица с пряными травами. На огороженном лугу паслись коровы и овцы.

— Всё есть. В полях грибы собираем. И ягоды — чернику да бруснику. Их я как раз в скир добавляю. Это такой творог исландский, — похвастался фермер.

Карузо и Баурсак переглянулись: «Творог… Как-то просто слишком. У нас и дома такого навалом». И Баурсак поинтересовался:

— А скажите, пожалуйста, что такое хаукартль?

— Хаукартль-то? Это такое лакомство из полярной акулы. Её режут на крупные куски, потом кладут в бочку с гравием месяца на два, потом вялят на солнце месяца четыре. Потом корку срезают, а то что внутри — на мелкие кусочки и, пожалте к столу.

— Вкусно? — хрипло мяукнул кот.

— Кому как, кто-то это протухшим мясом называет, кто-то гнилым. А это способ приготовления такой. У меня есть немного акулы, хотите попробовать?

— А какая ещё у вас странная еда есть?

— Квашеные тюленьи плавники и биточки из мяса кита пользуются успехом.

Нос у Карузо побелел, но кот справился с собой и через Баурсака вежливо передал:

— Спасибо, не стоит, я лучше вашего скира отведаю.

Скир коту понравился, он вылизал миску и шепнул Баурсаку:

— Очень вкусный творог, похож и на сыр, и на йогурт. Я бы ещё съел.

Баурсак поинтересовался у хозяина, почему этот скир такой необычный.

— Да потому что готовят его только здесь, в Исландии. Больше нигде не попробуете. Это еда викингов, даёт силу и выносливость. Рецепт передавался из поколения в поколение более тысячи лет. Скир можно и в суп, и в салат, и на хлеб, и с чесноком-солью, и, если ягод да мёда добавить, как десерт поесть.

Карузо мяукнул:

— Надо брать! Ты рецепт запомнил?

— Без особой исландской закваски ничего не получится, — опечалился Баурсак.

— Хотите, я вам с собой бутылочку налью? — предложил фермер.

— Ой, спасибо! Только с собой взять не сможем. Можно вы нам домой закваску отправите? И нам уже пора. Не подскажете, как до аэропорта добраться побыстрее?

— Лучше оставайтесь на ночь, — предложил хозяин. — А утром с моей дочерью, Гудрун, и отправитесь. Она поёт в хоре, в народном ансамбле песни и пляски Исландии. Завтра ансамбль летит в далёкую страну Казахстан. Там выступать будет.

— Ур-р-ра, нам как раз туда и надо! — заплясали от радости Баурсак и Карузо.

 

Глава пятнадцатая. Вулкан

 

Вечером друзьям не спалось: за окном было светло, как днём, и кота тянуло на улицу.

— Удивительная всё-таки страна, — Баурсак мечтательно посмотрел в небо. — Белые ночи, вместо земли — вулканический пепел, дома и теплицы отапливаются водой из гейзеров. А по вечерам местные жители собираются не в кафе и ресторанах, а в бассейнах с горячей водой и обсуждают последние новости, любуясь горами. 

— Опасная страна, — возразил кот. — В вдруг землетрясение или вулкан проснётся? Помнишь, фермер рассказывал, как огнедышащая гора пеплом всю страну засыпала? Самолёты летать не могли.

— Да, живут как на прыгающей сковородке, — согласился друг.

На улицу вышла дочь фермера Гудрун.

— Никак не засну, — пожаловалась она. — Чемоданы собраны, завтра лететь, но у меня плохое предчувствие.

Вдруг у них под ногами затряслась, загудела земля. Кот и Баурсак прижались друг к другу.

— Неужели опять Э́йяфьядлайёкюдль проснулся?! — испуганный хозяин фермы выбежал из дома. Там, где днём на лугу паслись коровы, вырос настоящий вулкан, и из его жерла столбом вырывался чёрный пепел.

— Ай-яй, это опять от Злого Колдуна «подарочек». Видно, конец нам пришёл, — прикрыл руками глаза Баурсак.

— Папа, уезжаем, заводи машину, — попятилась Гудрун.

Раздался взрыв, и из вулкана выплеснулась магма.  

Гудрун подхватила на руки друзей и запрыгнула в машину. Фермер на полной скорости помчался прочь от дома. 

— Прощай, завтрашний рейс, — прошептала Гудрун, оглядываясь на вулкан.

— Прощай, дом родной, — вторил ей Баурсак.

— «Прощай» отменяется. Сколько ещё я от Чёрного Колдуна бегать буду? Остановите машину, — скомандовал Карузо.

Кот выпрыгнул из автомобиля, шерсть на загривке поднялась дыбом, и он диким голосом завопил страшные угрозы:

— Ну, Чёрный сахар, ну надоел! Нет, ты ещё не знаешь, кто такой Карузо. Нас так просто не возьмёшь! Да я тебя водой залью и в сироп превращу!

Но это их не спасло. Вулкан грохотал, лава шипела, а небо затягивало чёрным тяжёлым дымом.

Тогда отчаявшийся Карузо заорал:

— Отдаю все свои кошачьи жизни, все свои силы, но сейчас я встаю на защиту друга-повара, Баурсака и русалки Таймы. Пусть я проживу только одну жизнь, но мы привезём рецепты, чего бы это не стоило! Призываю всех котов мира в свидетели!

Его яростный и отчаянный мяв подхватили все коты мира. Великий ор накрыл долину. Гудрун и фермер закрыли уши и увидели, как вулкан провалился сквозь землю, а чёрный пепел сдуло к океану, и там его захлестнула волна. 

 

Глава шестнадцатая. Домой!

 

— Нам почти девять часов лететь, давай время коротать, — голос Баурсака из бумажного кулёчка звучал глухо.

— А зачем его коротать? — Карузо сладко зевнул и свернулся клубком рядом с Гудрун. — Давай лучше поспим.

— Ну, спи, спи, «заяц»-безбилетник, — сварливо отозвался Баурсак. — А я рецепты повторять буду.

— Сам ты заяц, — буркнул кот и уснул.

Друзья летели домой. Гудрун, певица из исландского народного хора, пронесла их в салон самолёта в сумке. Это был специальный прямой рейс. Пассажиры летели необычные: ансамбль песни и пляски, Исландский симфонический оркестр и делегация учёных из университета Рейкьявика.

Через три часа полёта по громкой связи попросили приготовить откидные столики: настало время ужина. Карузо проснулся и потянул носом. Пахло странно.

— Спецпитание, — стюардесса с небольшой тележкой прошла в середину салона и раздала несколько коробок. Зашелестела фольга, кот различил запахи хумуса, малосольной сёмги и маринованных овощей. 

— Кто заказывал веганскую еду? 

Отозвалось несколько человек, и им стюардесса тоже выдала подносы с коробочками. Пассажиры переговаривались, открывали крышки — путешественники почувствовали аромат специй.

Кот заволновался, а Баурсак наполовину высунулся из кулёчка. Гудрун их успокоила:

— Сейчас обычную еду будут раздавать.

И действительно, по салону пошла другая стюардесса с большой тележкой. Наклоняясь к креслам, она спрашивала: «Курицу или рыбу?» — и выдавала бортовое питание. Кот дотронулся до Гудрун лапой, и она почесала его за ухом:

— Не волнуйся, возьму рыбу.

Она съела рис и отдала Карузо пластиковый лоток с рыбой.

— Неправда, что аппетит приходит во время еды, — проворчал кот, — у меня он вообще никогда и никуда не уходит.

Баурсак выкатился из кулька:

—А я? А меня? Я уже засыхаю…

Тогда Гудрун посадила его в мисочку из-под пирожного и полила сверху салатной заправкой. Тот только вздохнул:

— После ванны с рыбным маслом мне уже ничего не страшно.

Пока стюардессы убирали после ужина, кто-то в салоне запел песню.

— Это наша, называется «По Спрейнгисандюру». По этим местам проходила древняя дорога и говорят, что там жили и до сих пор живут призраки, — пояснила Гудрун и подхватила песню.

Кот и Баурсак внимательно слушали, но после слов «лучшего отдал бы из коней, чтоб домой добраться поскорей» Карузо не выдержал и, дёргая хвостом, зашептал:

— Щас спою!

— Не смей! — Баурсак попытался зажать ему рот. — Ты что, самолёт упадёт!

Карузо обиделся, спрыгнул на пол, забился под кресло. Там было холодно и, пообижавшись немного, кот сменил гнев на милость и запрыгнул обратно на колени к Гудрун.

Самолёт начал снижение и прошёл сквозь слой облаков. Земля напоминала географическую карту. Справа — бесконечная степь, слева — тёмная гряда гор. Начинался рассвет, и первые солнечные лучи окрасили знакомые снежные вершины золотым светом. Из глаз Карузо полились слёзы, и он прошептал:

— Здравствуй, Родина…

 

Глава семнадцатая. Дастархан

 

До рыбного ресторана добрались быстро.

— Нас не было целую вечность, а здесь ничего не изменилось, — промурлыкал кот и прыгнул на знакомый карниз. Баурсак прошмыгнул в щель на кухню.

Похудевший Рыбий Зонт сидел на стуле. Перед ним на столе лежали три последних картофелины. Тайма дремала на дне аквариума.

— А вот и мы с рецептами, — притопнул Баурсак.

— Ну наконец-то! — воскликнул повар.

От его голоса проснулась русалка и приветливо взмахнула хвостом. 

— Я тоже здесь, дружище, — мяукнул Карузо, подпрыгивая на подоконнике.

Баурсак торжественно продиктовал все рецепты, которые он заучил назубок во время долгого кругосветного путешествия. Повар торопливо записал всё в блокнот:

— А это вкусно?

— Это будет так вкусно, что ты оближешь пальцы до самых подмышек.

— Но где мы возьмём продукты? — задумался Рыбий Зонт.

— Предоставьте это мне. Я у папеньки попрошу, — Тайма выпрыгнула из воды и тут же нырнула обратно.

Она шевелила губами, читая волшебные заклинания.

Повар вышел в зал и присвистнул. На столиках громоздились ящики с мясом, с рыбой, креветками и кальмарами, пакеты с мукой и крупами, мешки с овощами и пучки зелени. Тут же стояли специи и масло.

— Смотри-ка, даже свежая закваска с исландской фермы! — обрадованный Баурсак захлопал в ладоши.

— Вот это да! А мы голодом последние две недели сидим, — усмехнулся Рыбий Зонт. — Может, надо было раньше попросить?

— Я своего отца знаю: просто так не дал бы, — донёсся голос Таймы. — А сейчас, раз рецепты достали, всё прислал.

Разбирая продукты, повар обнаружил бутылку кумыса.

— Ого, вот это подарок. — Он открутил крышку и припал к горлышку, отпил половину. — Вот, теперь силы есть!

Тайма с любопытством поинтересовалась:

— Что это?

— Кумыс, напиток из кобыльего молока. У нас говорят: «В одной чаше кумыса две чаши воздуха». Напиток лечебный и вкусный. Я тебе одну историю расскажу, — Рыбий Зонт подошёл поближе к русалке, — как нашего Каныша Сатпаева в молодости от тяжёлой болезни вылечили. Когда он заболел, ему врачи строго-настрого наказали ехать из города в аул, на свежий воздух и кумыс пить. Так вот, его брат, когда уезжал присматривать ночью за табуном, наливал в торсук — кожаную флягу — кумыс, клал туда кусочек казы и лекарственное снадобье. Целую ночь кумыс взбалтывался в торсуке, казы и снадобье растворялись полностью. Два месяца пил Каныш этот целебный напиток, и болезни как не бывало. Выздоровел и знаменитым учёным стал.  

— А от живота кумыс поможет? Давай и папеньке нальём, — предложила Тайма.

— Тут надо с врачами посоветоваться, но кое-что диетическое я приготовлю на всякий случай. 

Повар допил кумыс, засучил рукава и принялся за работу. В первую очередь решили приготовить чилийский куранто — для этого требовалось время.

— Его готовят в большой земляной яме. Где мы её возьмём? — охнул Баурсак.

— Пан или пропал, — весело откликнулся Рыбий Зонт. — Ломаем пол!

Он принёс лом и лопату из кладовки, Баурсак вооружился чайной ложкой, и вскоре посередине зала появилась большая яма. Разожгли костёр и положили на дно ямы камни, которые достали из аквариума. Прикрыли чилийский куранто листьями капусты, потом мешковиной и засыпали всё землёй.

— Латиноамериканская скороварка в действии! — Баурсак гордо поднял ложку.

Потом Рыбий Зонт разделал японскую рыбу-фугу и выложил тонко нарезанные ломтики летящим журавлём на тарелке. Затем обжарил фарш с овощами и замесил тесто для австралийского пирога-поплавка. Сварил зелёный гороховый суп. Приготовил африканские квакоко и няма-няма.

Баурсак осторожно помешивал готовый скир ложкой.

Из зала на кухню Рыбий Зонт принёс стол, накрыл. В центре стола «летел» японский журавлик, рядом в тарелке плавал пирог-поплавок. Дымились чашки с квакоко, няма-няма и куранто. Манила розеточка со скиром, украшенным красными ягодами. Тайма призвала отца.

— Сейчас дождь пойдёт! — повар вспомнил, как появился колдун на кухне в первый раз. Он выхватил из-за шкафа тот же самый зонт и распахнул его над праздничным дастарханом.

— Добро пожаловать, папенька, — улыбнулась русалка.

Колдун, не здороваясь, мрачно сел к столу. Он попробовал фугу, съел ложку супа, поковырялся в няма-няма и куранто, лизнул скир.

— Всё вкусно очень. Удивили, никогда таких блюд не ел. Но живот-то всё равно болит!

 

Глава восемнадцатая. Лекарство

 

— Вкусно, — сварливо повторил колдун. — Очень вкусно. Но мне больно!

— А вам всегда будет больно! — ответил Рыбий Зонт. — Сначала вылечиться надо, потом едой наслаждаться. И вообще, вы сами себе вредите.

— Ты как со мной разговариваешь, поварёшка никчёмная?!

— А! — махнул рукой повар. — Сне уже терять нечего. Хуже не будет. А вот вам — будет! Лечитесь, пока не поздно.

— И чем мне лечиться прикажешь?

— Тем, что вы любите больше всего на свете, — повар поднял крышку с последнего блюда, — едой. Правильной для вас едой.

На серебряном подносе стояла тарелка рисового супчика с куриными фрикадельками, блюдце тушёных овощей и кисель из ягод. Еда радовала глаз яркими цветами, а приятный запах услаждал обоняние.

— Ладно, рискну, если тебе жизни не жалко, — проворчал Колдун, взял вилку, потыкал в кабачок, попробовал. Брови изумлённо поднялись — он подцепил кусочек тыквы. Вдумчиво прожевал. Потом отложил вилку, взял ложку и в мгновение ока съел всё, что было на тарелках. Запил киселём и откинулся на спинку стула. По лицу его разлилось неописуемое блаженство:

— Что это было? Впервые за много-много лет у меня ничего не болит.

Повар только пожал плечами, мол, человек сам творец своего счастья. Колдун медленно поднялся, развёл руки в стороны и щёлкнул пальцами. Ничего не произошло: ни грома, ни молнии, ни чёрного дыма. Просто вихрем пронёсся по кухне свежий ветер. Баурсак выглянул из-под полотенца и пискнул:

— Ура!

Все двери и окна в ресторанной кухне распахнулись настежь. Рядом с Колдуном стояла прекрасная девушка в золотом платье. А в окно с громким мявом ворвался Карузо и кинулся в объятия своего друга — повара Армана.

 

Глава девятнадцатая. «Волшебство на тарелке»

 

Повар Арман и Тайма поженились. Колдун ещё долго гостил в ресторане. Поправил здоровье на диетическом питании. Перестал быть злым и вернулся в свои владения. Но всё равно раз в неделю наведывался к Арману и дочери — полакомиться.

К ресторану пристроили большую веранду, вокруг посадили деревья и цветы. На воротах теперь красовалась новая вывеска: «Ресторан высокой кухни "Волшебство на тарелке"».

Благодаря новым рецептам заведение процветало. Теперь здесь подавали экзотические блюда из самых разных уголков мира. В понедельник можно было отведать азиатскую кухню, во вторник — австралийскую, в среду — африканскую, в четверг — кухню Южной и Северной Америк, в пятницу — европейскую, в субботу — казахскую, а в воскресенье — всё, что только пожелает гость. Арман пригласил помощников, а сам стал шеф-поваром. Тайма колдовала — добывала продукты со всех частей света. 

В центре зала на высоком постаменте лежала красная бархатная подушка. На ней восседал пышный, ароматный, покрытый блестящей от масла корочкой Баурсак. Он благосклонно посматривал на гостей и разговаривал с каждым, кто к нему подходил. Спаситель повара и русалки стал талисманом ресторана, и это почётное место принадлежало ему.

Карузо больше никогда не расставался с другом-поваром. После путешествия он отъелся, похорошел и записался на уроки оперного вокала. Грех пропадать такому голосу.

У кота тоже была бархатная подушка на кресле-троне возле постамента. Он жил вольной кошачьей жизнью и всё время где-то пропадал по личным делам. В кресле Карузо появлялся только по воскресеньям на семейных обедах, когда прилетал Колдун.