Рассказы

[1] В переводе с казахского дословно: «Баю-бай, мой цыплёнок». Традиционное начало колыбельной в казахской культуре.

[2] В казахской мифологии — демон, представляемый в образе старухи.

[3]  Колыбельная в переводе с казахского: «Баю-бай, цыплёнок. Где, мой цыпленок? А вот мой цыплёнок!»

 

Джинны[1] конференции зум

«Айдар, проснись!» — низкий бас разбудил молодого мужчину.

В полудрёме Айдар оглянулся по сторонам, пытаясь найти того, кто потревожил его сон. Он не любил просыпаться, поскольку грёзы оставляли невыносимо горькое послевкусие. Он не помнил, о чём сны, но там по ощущениям умирало счастье.

В комнате никого не оказалось. В углу лежала большая сумка с торчащими проводами, рядом с которым стоял старенький ноутбук.

— Айдар! Наконец-то ты здесь! — пожилая дама появилась на экране монитора. Рядом с ней виднелись три чёрных квадратика. В них, словно в виртуальной тюрьме, были заключены лица людей. «Джинны конференции зум» — так называл Айдар похитителей сына.          

— Ты обдумал наше предложение? — знакомый голос без предисловий перешёл к делу. Бауржан отличался жесткостью и прямолинейностью. Отставной военный, прошедший войну в Афганистане, так и не нашёл себя в реальном мире. В двадцать лет, когда его сверстники учились создавать жизнь, «зелёный» рядовой познавал азы «искусства» смерти. «Я так и не вернулся с войны», — признавался Бауржан. 

Каждый из этих преступников заставлял Айдара выслушать их исповеди, будто тяжёлая судьба могла оправдать злодеяния. Монологи заканчивались просьбой, которую необходимо было выполнить. Ведь на кону жизнь мальчика.

Первым требования выдвинул Алибек, самый молодой похититель. В свои тридцать лет он был переполнен мыслями об упущенных возможностях.

«Я прожигал жизнь. Обычно так говорят о тех, кто тратит лучшие годы на бары и притоны. Но шутка-то в том, что, просиживая штаны в душных коробках за бесполезной работой, мы не лучше. Понимаешь, для меня деньги являлись мерилом успеха. Уровень счастья определялся уровнем амбиций. В этих ошибочных парадигмах я постепенно избавился от мечтательности, любопытства, жажды приключений. Это забавно. Ведь когда-то я писал музыку. Гитара была единственным моим другом. Где она сейчас? Я бросил её, когда суровая реальность открыла мне глаза. Родители умерли, лишив привилегии быть творческим. Песня не оплатила бы счета. Ноты не прокормили. В стране менеджеров нет места музыкантам. Я смирился. Но ведь это неправильно. Почему я понял это только сейчас? Прошу тебя! Мои треки сохранены в облачном хранилище. Пожалуйста, выпусти эти мелодии в свет. Пусть хоть кто-то узнает, что Алибек Айсаров не просто младший менеджер по работе с корпоративными клиентами. А иначе, в чём тогда смысл?»

Айдар взломал «облако» и раскинул треки по всем возможным платформам. Но, видимо, популярность так не работает. Только пара десятков комментариев и «лайков». Хотя для Алибека и этого оказалось достаточно.

Вслед за гитаристом историей жизни поделилась и Людмила. Добрая старушка волею непонятного случая оказалась в этой странной компании. А впрочем, и она предъявила требования.

«Помоги внуку! Он без меня пропадёт. Я-то знаю. Вон его мама росла без моего присмотра, и что в итоге? Потеряла дочку-кровиночку. Проклятые наркотики! Но с Антошей я такого не допущу. Хорошо, что компьютеры появились. Не гуляет, не шляется, где попало. Только вот зрение упало да и друзей особо нет. Но это издержки. Он ещё там какие-то деньги зарабатывает. "Карипта" какая-то. Не понимаю. Пенсии ведь нашей хватает. Пусть пока учится. Студент. Последний курс. Маленький ещё. Придёт время. А пока ему нужна забота. Поэтому ты следи за ним, финансами помогай или хотя бы с работой». 

Людмила не подозревала, на что способен внук. Айдар переговорил с ним, и оказалось, что Антон давно уже работал онлайн-брокером современной биржи электронных денег. Студент просто не хотел расстраивать любимую бабушку и принимал её излишнюю опеку, а заработанные деньги скидывал на её карточку и говорил, что это «дополнительные льготы» от государства. Старушка расплакалась. Именно Людмила настояла на том, чтобы Айдар смог увидеть сына.         

Ерик появился на экране. Он был напуган и растерян, но лицо отца будто вернуло в мальчика жизнь. Айдар, пытаясь его успокоить, спел любимую песню про котёнка: «Весёлый, пушистый котёнок спит. Папа сон ему сохранит. Спи мой малыш, спи дорогой. Папа будет всегда с тобой».

Малыш улыбнулся на секунду, но тут же экран погас, и появился Бауржан. Его просьба оказалась простой и сложной одновременно.

«"Гражданке" не хватает порядка. В армии ведь всё по уму. Есть враг. Убей. Он злодей. Убивать злодеев не преступление. Взрывать дома — специальная военная операция. Тактическая задача. Но как приехал с войны, оказалось, что никому не нужна была моя жертва. Я защищал родину, которой уже не было. Получается, патриотизм — ничто? Верность недвижимости? Я защищал чью-то собственность, чей-то надел? В советское время хозяевами были партийные чиновники, а сейчас всякая правительственная шушера. Те же яйца. Только в профиль. Поэтому я и пил. А как не пить? Как не пить, когда они смеются. Смеются в лицо этими жалкими пособиями, грамотами, медалями и юбилейными фотографиями в газете. А в это время отпрыски так называемой элиты творят беззаконие. Ты же ведь понимаешь. Этот сыночек депутата должен ответить! Поэтому поймай Берика и заставь заплатить!»

Требование «афганца» Айдар выполнил. Он похитил депутатского сынка и отвёз на квартиру Бауржана. «Джинны» подсоединили Берика к их общей конференции.           

— Отпустите! — кричал парень, пытаясь выбраться из импровизированных оков. — Вы не знаете, с кем связались! Мой отец найдёт вас!

Айдар выполнил все требования похитителей. Однако они всё ещё держали в заточении Ерика.

— Мне было достаточно поймать этого гадёныша, — начал Бауржан.

— Так почему же вы не отпустите моего сына? — воскликнул Айдар.

— Мы не можем, — с горечью ответила Людмила.

— Почему? Вам мало? Хотите, я уничтожу всех тех, кто навредил вам: депутатов, судей, адвокатов?  Вы же поэтому заставили меня сделать эту бомбу?

— Мы этого не хотим. Это лишь твоё желание, — подключился к разговору Алибек.

— Моё? Вы шутите? Зачем тогда чёрная сумка с проводами?

— Эта взрывчатка предназначалась для «сынка» депутата, — ответил бывший военный.

— Взрывчатка? Какая взрывчатка? Вы что, совсем с ума сошли? — истерично выкрикнул Берик.

— Но я же его поймал!

— Ты убил его! Задушил голыми руками, — воскликнул Алибек. — Мы это видели!

Айдар вдруг вспомнил, как он набросился на юношу. Словно из тумана начали появляться обрывки воспоминаний стычки с Бериком.

— Нет! Это невозможно! Вот он же на видео. Живой.

— Его нет, — еле сдерживая слёзы, сказала Людмила.

—  Никого из нас нет, — спокойным голосом заключил Бауржан.

Айдар замер. Перед его глазами проскользнули видения какой-то жуткой аварии.

— Месяц назад этот паразит въехал в остановку на огромной скорости! — начал «афганец». 

— Четыре человека погибли на месте! — Людмила глубоко вздохнула. 

— А самое страшное — его отпустили. Ты не смог выдержать такой несправедливости. Ты узнал всё про нас, про него, про моего внука. Так мы появились в твоей голове.

— А как же Ерик?

— Четыре человека, Айдар. Четыре. В тот вечер выжил только ты.

Айдар вернулся в пережитый тогда на остановке ужас.

— Ты уже отомстил. Берик мёртв. Ты должен остановиться! — пытался достучаться Алибек, но, казалось, уже поздно. Гнев вновь наполнил душу Айдара. 

— Нет. Не буду! Все поплатятся! Я взорву и этот продажный суд, и полицию, и правительство!

— Я этого и боялся, — сказал Бауржан. — Прости нас. Но это единственный выход. 

 Айдар всё понял. Он вытащил бомбу из сумки и взглянул на таймер. Осталась минута.

— Попрощайся с сыном. Тебе уже пора, — посоветовала Людмила.

«Джинны» начали выходить из конференции.

— Папа! — крикнул маленький мальчик с испуганными глазами.

Айдар не смог сдержать слёз.

— Не бойся, малыш. Я с тобой. Скоро приду. Давай лучше споём нашу песенку.

Малыш и отец в один голос запели: 

— Весёлый пушистый котёнок спит. Папа сон ему сохранит. Спи мой малыш, спи дорогой. Папа будет всегда с тобой!

Взрыв был не очень громким. Огонь охватил маленькую квартиру на верхнем этаже жилого комплекса на канале.

В огне танцевали джинны.