Рассказы

Весна

Он шагает по весенним скользким дорогам, теряясь в жидкой тени голых веток кустарников, рыхлых складок рельефа. На десятый день необъявленной войны улёгся звериный огонь адреналина и остался простой холодный расчёт да человеческая осторожность. Бесшумная походка след в след впереди идущему, невесомая тяжесть оружия стали новой привычкой, без которой не жить.

Полуразрушенный дом — «проверено, мин нет», — можно сделать короткий привал. Одна стена дома обвалилась, обнажив воспоминания чьей-то жизни, протекавшей здесь всего полторы недели назад. Оголённый интерьер вывернул наизнанку в холодный мартовский день своё нутро, превратив её в музейный паноптикум, театр абсурда.

Стол у окна накрыт белой скатертью с заботливо наутюженными складочками, на столе ваза — с увядшими цветами. На стене — старое семейное фото, чуть ниже — глянцевый календарь с образом Божьей матери.

Он устало садится на единственный уцелевший стул, даже не смахнув с него пыль. Сквозь пустой проём окна виден сад, дальше за ним — поле. На деревьях набухли почки и напоили воздух тонким запахом весны. Над головой вместо крыши — одно лишь высокое утреннее небо.

Выстрела он не слышит, неловко падает, завалившись вместе со стулом набок, и так лежит, не мигая, с открытыми глазами, прижавшись небритой щекой к усыпанному сухой штукатуркой полу.

***

Она лежит в тёмном подвале на обломках досок и битых кирпичей. Через огромный проём в стене виден утренний рассвет.

Сюда она перебралась неделю назад вместе с другими жильцами пятиэтажки после того, как к ним во двор, прямо на детскую площадку, въехали танки. Угрюмые танкисты принялись их окапывать, зарывая в землю по самую башню. Стволы танков упёрлись в пространство притихшей улицы, настороженно замерли.

Она стоит у окна подвала, придерживая снизу обеими руками большой живот, и смотрит фильм про войну. Ей кажется, что сейчас кино закончится, а потом, как всегда, хлопнув дверью, домой вернётся он, весёлый, слегка небритый, обнимет её...

— Отойди от окна, нельзя здесь стоять! — кто-то тянет её за рукав вглубь подвала. Она слышит грохот взрыва, её бросает на пол, сознание накрывает темнотой.

Она лежит в разбитом подвале на обломках досок и кирпичей бесконечно долго, так кажется, потому что бесконечно долго больно внизу живота и мокро. Тишина давит нестерпимым звуком и болью в висках. Упавшая стена закончила все разговоры и причитания соседей, оставила только оглушительную тишину да пыль. Она кричит в эту тишину — от боли протяжно и безутешно, до тех пор, пока снизу, у ног, ей не отзывается тонкий плач беззащитного существа.

***

Трое бегут по весеннему саду. Он — большой, сильный, она —смешливая и хрупкая. Их пятилетний сын, широко расставив руки, ловит бабочку.

На горизонте клубятся облака.

В самом сердце у него непрошенным гостем когда-то поселилась пуля, теперь ноет глухой болью, как всегда, к дождю.

 

 

Пилигрим

Земля же была безвидна и пуста,

 и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою…

(Бытие 1:2)

Ну что же ты стоишь? Теперь иди. Иди и смотри. Запоминай. Запоминай всё, что увидишь. Откуда пришёл и куда идёшь. У тебя должна быть цель. Как путеводная звезда. Ты не должен быть безрассудным, беспечным. Ты не можешь знать, что ждёт тебя впереди. Но ты должен верить и надеяться. А когда ты достигнешь цели, ты познаешь любовь.

Скажи мне, ты знаешь, что такое любовь? Нет? Вот и у меня пока нет ответа на этот вопрос для тебя. Но ты узнаешь её и без моих подсказок.

Не бойся, иди. Иди и смотри. Тебе будет трудно. Будет ветер и ночь, будут бурные потоки омывать твоё тело. Будут холод и боль умерщвлять твою плоть. И будет страх, ты познаешь его в день тяжёлой потери.

Не бойся. Иди.

И знай, что ты не один, у тебя есть Я.

Верь мне, положись на меня, и ты достигнешь своей мечты.

А когда вернёшься, ты расскажешь тому, кто будет после тебя, где ты был, куда шёл, что видел и кого встретил. Расскажешь ему, зачем, почему ты шёл туда.

Потом, после тебя, этот кто-то повторит твой путь, он пойдёт ещё дальше, а быть может, совсем другой дорогой и к другой цели.

Но ты всегда будешь первым. Помни об этом, не сворачивай, не сомневайся и верь в себя.

Ну что же ты стоишь? Теперь иди. Иди и смотри.

 

Лешка Ленка

…И Сидит Паук и Вьет Паутину

      Стоит Лешка на берегу реки и колдует. Он берёт круглые камушки, шепчет что-то им, прислонив к губам, а затем бросает подальше в глубину реки, в самую суть. Пусть дух реки услышит его просьбу, а услышит, значит, соединит Лешку и Ленку. Соединит вместе навсегда. От камушков по воде расходятся круги и выплёскиваются на холодный песок ответом. Только Лешка не может понять, услышал ли дух места его просьбу.

Сидит дольше Лешка на берегу реки и колдует. Руки Лешки сноровисто выдавливают из него жизненный сок. Крапит Лешка круглые камни этим соком и вновь бросает в реку. Смотрит Лешка на круги, считает, сколько их коснётся его босых ног: чёт — нечет, три, четыре... семь, восемь...

Ленке нравится Лешка. Она ходит вокруг костра, бросает в огонь голубиные пёрышки, заговаривает, привораживает Лешку. Вспыхивает огонь, радуется пёрышкам, летят пёрышки вверх, к небу, яркими искрами и тают в вышине. Распускает Ленка длинную косу, сбрасывает с тела белую сорочку. Ленка прыгает через костёр лёгкая, невесомая и тоже будто растворяется в воздухе.

Идёт Лешка домой. Дом у Лешки старый, деревянный, достался ему от деда, с большой кирпичной печкой и неисправной электропроводкой. Иззяб на реке Лешка, включает Лешка обогреватель и, пригревшись, засыпает. Снится Лешке высокое небо в звёздах и конь красный с огненной гривой. Ухватился Лешка за гриву, уселся на коня и помчался по небу к Ленке.

Идёт поутру Ленка к реке, ступает босыми ногами на холодный песок. Ложится она в воду, плывёт подальше от берега. Подхватывает её стремнина, окунает с головой и уносит в самую пучину к Лешке.

Расходятся по реке круги и плещутся о глиняный берег: три, четыре... семь, восемь...