Айтолды — дочь лесов Кокшетау

Юную Айтолды заколдовала Жалмауыз Кемпир из ненависти к её матери и из зависти к красоте девушки. Ведьма хотела превратить Айтолды в медведицу, но душа девушки была чиста и прозрачна, как лунный свет, поэтому злые чары действовали лишь ночью. Когда лунный свет касался её, Айтолды превращалась… нет, не в медведицу — в легконогую олениху.

Мечтой любого охотника в том краю стало добыть быстроногую ночную олениху. Говорили, что тот, кому это удастся, станет богат и удачлив. Охотники не знали, что это заколдованная девушка, потому что Айтолды и старший брат её погибшего отца — Абдуали-ата хранили тайну ведьминого проклятия. И чем короче становились дни, тем дольше металась среди деревьев олениха, тем опаснее становились для неё ночи, тем чаще устраивали облаву охотники.

Однажды на закате августовского дня охотники услышали чудесную песню, которую напевал женский голос. И вот один из них, Мирас, самый молодой и горячий, бросился на голос. Остальные лишь посмеялись над порывом юноши.

С журчаньем ручья сплетался нежный голос, но только и увидел Мирас, как мелькнула среди деревьев стройная фигурка и пропала. Охотник вышел к ручью — ни следа девушки. Не привиделась же она? А что это сияет в ручье? И Мирас достал серебряную серёжку с перламутром. Чем больше смотрел на серёжку юноша, тем сильнее хотел он найти ту, что её носила, и вернуть ей украшение. Он даже не остался на охоту, а вернулся домой, чтобы с раннего утра начать поиски таинственной певуньи.

Чуть занялся рассвет, Мирас двинулся в соседний аул, остановившийся на лето недалеко от леса. Ноги охотника быстры, а если охотник влюблён и молод, втрое быстрее становятся. И вот уже Мирас протягивает серёжку Абдуали-ата, старейшине рода, и спрашивает, есть ли в их ауле девушка, чьи косы тёмные спускаются до земли, чья фигурка стройнее берёз, чей бег стремителен и лёгок, та, что носит такие серьги.

— Эта девушка — моя племянница. Её серьги хранят большую тайну, которую я не могу доверить каждому. Ты должен пройти испытание.

— Что же я должен сделать? Я готов узнать эту тайну!

— Ты должен разгадать мои загадки. Первая загадка: она бледна, круглолица, ночью никогда не спит и всегда одна.

— Луна! — воскликнул Мирас.

— Неверно! — ответил Абдуали-ата.

Мирас удивился и хотел возразить, но Абдуали-ата сказал:

— Ты можешь отгадать ещё две загадки. Вторая: стройная, быстрая, между деревьями пробегая, ходит по лесу красавица.

— Олениха!

— Неверно! Последняя загадка. Слушай внимательно и подумай. Каждый вечер ложитесь спать под её пение, лучшая певица лесов и степей.

Мирас крепко задумался. Эти загадки были непростыми, иначе как он мог не отгадать их? Наконец он решил дать свой ответ:

— Это та девушка, которую я видел! Это ваша племянница!

Абдуали-ата улыбнулся и кивнул:

— Верно. Ты единственный, кто додумался до правильного ответа. Эта девушка — Айтолды. Я могу доверить тебе её тайну, но ты должен помочь ей.

Глубоко вздохнув, Абдуали-ата начал:

— Много лет назад в нашем лесу жила Жалмауыз Кемпир. Она крала младенцев, отравляла нашу еду и насылала проклятия на наш аул. Мы страдали, и вот однажды мой брат Бегали сжёг её дом, чтобы выгнатьиз нашего леса. Жалмауыз Кемпир была в ярости и решила отомстить Бегали. Жертвой её стала жена моего брата, Айзия, которая носила под сердцем Айтолды. Жалмауыз Кемпир, обернувшись знахаркой, приходила её лечить, но на самом деле высасывала из её колена кровь. В один день знахарка исчезла. Айзия так ослабла, что умерла во время родов, оставив после себя маленькую девочку с ясным взглядом — Айтолды.

Бегали был убит горем. Он поклялся убить Жалмауыз Кемпир. Но годы шли, Айтолды взрослела, а наш аул не тревожили больше злодеяния Жалмауыз Кемпир. 

Айтолды стала похожей на свою мать — стройная, грациозная, ликом походила на полную луну.

Но, оказывается, Жалмауыз Кемпир следила за тем, как девочка росла и хорошела, и была полна зависти. Однажды Айтолды, которая всегда любила бродить по нашим лесам, пропала. Я нашёл её далеко в лесу, ослабшую, с холодными руками и — удивительно — кристально-голубыми глазами. Глаза Айтолды были зелёными, как и у всех женщин в её роду.

Бегали бросился в лес, и я не смог его остановить. Он убил Жалмауыз Кемпир, но и сам пропал в лесу, и его никто больше не видел. Но сила ведьминого проклятия действует даже после её смерти.

Никто не знает, что сделала с Айтолды Жалмауыз Кемпир. Только я и ты посвящены в её тайну.

Мирас со слезами слушал рассказ аксакала. Вот что сказал он Абдуали-ата: 

— Я остался сиротой в раннем возрасте после того, как на моё племя напали джунгары. Меня взяли к себе на воспитание охотники. Они боялись Жалмауыз Кемпир и сторонились тёмных чащ, где она могла обитать. Жалмауыз Кемпир отравляла мясо, угоняла наших лошадей. Мы лишились лучших охотников из-за её злодеяний. Я хочу помочь Айтолды избавиться от проклятия. Что мне нужно сделать?

Абдуали-ата бережно вынул из шкатулки серёжку Айтолды.

— Эти серьги принадлежали её матери. Перламутр — символ луны, в нём есть частичка лунного света. Имя Айтолды означает «полная луна», а имя её матери означает «лунное сияние». Ты можешь найти Айтолды там, где лунный свет виднее всего в сосновом бору. Только искренняя и чистая любовь спасёт Айтолды, отогреет её душу. Тот, кто увидит в ней больше, чем её красоту, найдёт в ней друга, спасет её.

Мирас поблагодарил аксакала и отправился на поиски места, где будет виден лунный свет. Лес был старый и густой, и Мирас нашёл это место только на рассвете. Круглая поляна, усыпанная цветами, а на ней — быстроногая олениха. Та, за которой они охотились.

— Если бы я знал, кто ты такая, я бы бросил своё оружие сразу же! — Мирас подошёл ближе к прекрасной оленихе, которая замерла в ожидании.

Как только солнечный луч достиг поляны, коснулся шёрстки, олениха превратилась в прекрасную девушку. Она в ужасе собиралась бежать дальше от этого места и от охотника, узнавшего его тайну.

— Не убегай, прошу тебя! Я Мирас, я искал тебя, чтобы отдать тебе эту серёжку. Твой дядя рассказал мне о проклятии. Я хочу только помочь!

Айтолды остановилась и обернулась. Чёрные брови были нахмурены, а голубые глаза внимательно изучали молодого охотника. Айтолды медленно приблизилась к Мирасу. В её движениях была грация и настороженность дикого животного. Мирас заворожённо наблюдал за нею.

— Это серёжка моей матери, — произнесла Айтолды. Её лицо смягчилось, а на розовых губах дрогнула тень улыбки. Она заглянула в тёмно-карие глаза юноши. Они показались ей родными, и она вспомнила — у её отца были такие же добрые карие глаза. — Откуда она у тебя?

— Ты уронила её, когда пела в лесу. Я обошёл каждый аул, чтобы найти тебя и вернуть эту серёжку, — он вложил украшение в маленькую белую ладонь и удивился тому, какие холодные у Айтолды руки.

Айтолды робко улыбнулась и, откинув длинные густые косы назад, надела серёжку.

— Спасибо тебе, Мирас. Эти серьги очень дороги мне, ведь это память о моей ушедшей матери. Я была так несчастна, что потеряла одну из них. Это ведь единственное, что я помню о маме.

— Я тоже лишился матери в раннем возрасте. Я немногое помню, но помню, как она любила петь и гулять со мной по лесу. С тех пор я вижу маму в лесах Кокшетау, она мой ангел-хранитель.

– Я выросла в этих лесах. Я знаю каждую тропинку и куда она ведет, я помню голос каждой птицы и журчание ручья. Этот лес был для меня родным домом, убежищем, пока он не стал опасным для меня. Но я знаю места с самой чистой водой и самые отвесные скалы, на которые мне приходилось карабкаться. Я знаю тайну скалы Окжетпес, мне рассказал её Абдуали-ата, когда я была маленькой.

Айтолды показала Мирасу ручьи, где вода течёт с самых голубых гор, и пещеры, где можно спрятаться. Они оба были привязаны к лесам Кокшетау, хранили о них тёплые воспоминания. Айтолды перескакивала с камня на камень, перепрыгивала черещ опасные провалы, и Мирас боялся, как бы она не упала. Айтолды лишь смеялась над ним и манила дальше. Она знала, что под зелёной горой, там, где камни круглые-круглые, есть родник. Там можно было спрятаться, и оттуда они могли увидеть гладкое, блестящее в лучах солнца озеро.

Мирас и Айтолды сидели рядом, любуясь озером Боровым, и не заметили, как солнце начало садиться за горизонт.

— Мне нужно уйти, — Айтолды поднялась, — скоро стемнеет.

— Не уходи, Айтолды! В лесу опасно, я провожу тебя до поляны, и ты там спрячешься.

Когда Мирас и Айтолды дошли до поляны, уже совсем стемнело, и на небе поднялась луна. Айтолды превратилась в олениху.

— Я буду защищать тебя, не убегай, прошу, — Мирас обратился к оленихе и погладил её. — Если бы тебя не нашли охотники…

В ближайшее дерево вонзилась стрела.

— Не может быть, — Мирас огляделся по сторонам. — Беги, Айтолды! Я задержу их.

Олениха скрылась в лесной чаще, а Мирас кинулся к охотникам.

— Мирас! Где ты был всё это время? Ты не видел ту олениху? Она уже убежала, но мы её догоним. Садись на коня, да поживей.

— Вы не должны на неё охотиться! Она не принесёт вам того, чего вы хотите.

— Мирас, что с тобой случилось? Неужели ты стал трусом? — посмеялись охотники и поскакали за Айтолды.

Мирас оседлал своего коня и помчался за ними. «Лишь бы остановить их вовремя, лишь бы успеть». Он нагнал их и понял, что остановливать их бесполезно.

— Я видел, она убежала туда! — он указал в сторону гор, позвав всех охотников за собой.

Они скакали, скакали ещё долгое время, пока не пришли к пустому берегу озеру. Ни следа оленихи. Охотники поняли, что Мирас повёл их по ложному следу и разъярились.

— Ты сам знаешь, как долго мы не можем поймать её. Мы бы поймали сегодня точно, она была так близко. А всё из-за тебя! Предатель!

Главный охотник выпустил стрелу в Мираса, и она попала ему в плечо. Мирас свалился с лошади, а охотники избили его с жестокостью. Они поскакали прочь, оставив Мираса на берегу озера. «Она успела спрятаться», — подумал Мирас, прежде чем провалиться в темноту.

Мирас очнулся утром.

— Айтолды, — простонал Мирас, — где же ты?

— Я рядом, Мирас, — прозвучал нежный голос., — Я нашла тебя здесь.

Мирас попытался встать, но из-за острой боли в плече вновь опустился на землю. Но ему стало спокойно: Айтолды была рядом. Её не тронули.

— Не вставай! Твоя рана не глубокая, но её нужно вылечить, — Айтолды приложила целебные травы к ране. — Мирас, ты спас мне жизнь этой ночью, но чуть сам не погиб.

— Это не страшно, главное, что ты цела, — Мирас попытался убрать травы, которые приложила Айтолды. — Мои раны не такие серьёзные.

— Мирас, прошу тебя, дай мне помочь, — Айтолды набрала воды в ручье и дала Мирасу попить. — Эта вода исцелит твои раны.

Айтолды хлопотала вокруг Мираса, прикладывая ещё травы. Никто ещё так не заботился о нём, только его мама, когда он был маленьким.

— Расскажи мне, как ты жила после того, как тебя прокляла Жалмауыз Кемпир.

Мирас слушал, как она потеряла почти всех друзей после проклятия — говорили, что она изменилась, стала надменной, холодной. Словно её подменили.

— Я стала бояться людей. Леса, родники, горы мне стали роднее любого лица. Я не хотела никого видеть.

— Твое имя, Айтолды, это твоя душа. Луна, она спокойна, далека, но чиста. Разве есть свет чище лунного? Ты стала для меня другом, позволь мне стать твоим, — Мирас дотронулся до руки девушки и улыбнулся ей.

В её глазах заблестели слезы, но она поспешила скрыть их. Продолжила рассказывать легенды их края, а Мирас зачарованно слушал.

Вскоре он смог подняться на ноги, и Айтолды повела его к своим любимым местам. Она показала ему, где растёт самая вкусная земляника и смородина.

Айтолды заметила, что у Мираса всё еще болит плечо.

— Мирас, нам нужно вернуться в аул. Твою рану вылечат наши знахарки, пойдём.

Они долго шли до аула, а когда дошли, Мирас совсем обессилел. Айтолды позвала знахарок, и они принялись залечивать его раны. Айтолды не отходила от Мираса ни на шаг.

— Айтолды, уходи, тебя будет искать Абдуали-ата… — просил её Мирас.

— Нет, я не уйду! Я останусь здесь, буду помогать.

Вечером Мирас вышел из юрты, Айтолды направилась за ним.

— Как бы я хотел, чтобы солнце никогда не садилось, — вздохнул Мирас. — Я не смогу тебя защитить этой ночью, что же ты будешь делать?

— Со мной ничего не случится, — робко улыбнулась Айтолды. — Твои раны должны затянуться.

Мирас взял Айтолды за руку. Она казалась замёрзшей, почти ледяной. «Раз у неё столь холодные руки, то сердце — чистое и прозрачное, словно лёд. Разве ледяное сердце — это плохо?» — юноша улыбнулся.

— У тебя такие холодные руки, — Мирас накрыл руки девушки своими, — и у тебя холодное сердце. Оно яркое, как закат, и чистое, прозрачное. Твоё сердце — озеро, оно глубокое, но в нём всегда видишь дно. Я готов утонуть в этом озере, я мечтаю о том, чтобы ты нашла в себе силы полюбить меня.

Руки Айтолды стали теплее, и её сердце забилось сильнее.

 — Твои глаза… Они стали зелёными, — удивился Мирас.

Лунный свет коснулся порозовевших щёк девушки, но она не сменила облик.

Зелёные глаза Айтолды наполнились слезами.

— Я люблю тебя, Мирас! Ты спас меня от проклятия. Теперь я — человек.