Навязчивая музыка

***

Уходит вечер в заиканье,

рыбак плывёт в заокеанье —

туда, где волнами разлуки

ложатся друг на друга звуки.

Где ни отлива, ни прилива,

и ночь — как рыба молчалива.

Он уплывает в близорукость,

его не мучают уже

во рту неслыханная сухость

и даже духота в душе.

В бреду ворочаясь, сопя,

вот-вот — и выловит себя.

И сразу по башке веслом —

без слов.

 

 

***

О, этот рембрандтовский свет —

течёт из плоскости другой,

не той, где рубенсовский цвет,

не там, где мы живём с тобой.

Он зарождается во тьме.

Его творец и слеп, и нищ.

Ну что ещё сказать тебе

о днище днищ?

Сломай подрамник, разорви

в клочки подстрочник.

Ведь этот свет не о любви.

Держи платочек.

 

***

Их с рожденья пугают:

мол, будете плохо учиться —

 

не замёрзнете и не сумеете в небе кружиться,

мокрым местом останетесь, жалкими каплями лишь,

и они стекленеют над рёбрами ломаных крыш,

над когтистыми кронами позднеосенних аллей,

в ожиданье увидеть, хотя бы увидеть людей.

 

И конечно, немногим, немногим, конечно, из них

узнаванье себя предстоит на ладонях твоих.

 

 

***

Когда в душе сермяжной и бродяжной

наметился внеплановый ремонт,

сойдёт любой, но лучше — эрмитажный,

голландский иль фламандский натюрморт.

 

Стоишь перед картиной сам не свой:

в глазах туман, закладывает уши,

и чувствуешь себя ты стрекозой

на яблоке, а может быть, на груше.

 

И только лишь решёткою ресниц

и плоскостью холста неумолимой

ты отделён от пенья райских птиц,

от красоты живой и нелюдимой.

 

Плоды, цветы, ракушек мелких горсть,

кувшин в углу, а над кувшином — мошки,

в том мире не хозяин ты, а гость,

но встреченный отнюдь не по одёжке.

 

В звериный час и в первобытный миг

себя узнаешь в правде обнажённой,

и тленья вкус утешит твой язык,

ведь страсть сокрыта в глине обожжённой.

 

 

***

Играй, навязчивая музыка!

Играй со мной на раздевание,

играй на деньги — мучай узника

эффектом недоузнавания.

Ты память выбрала в союзницы,

идëшь ва-банк, блефуешь, милая.

И жизнь вся — не длиннее улицы,

И смерть за поворотом — мнимая.

 

 

***

В снегах полутораметровых,

в своих сомнениях не новых

живёшь средь выдуманных бед,

как вмёрзший в лёд велосипед.

 

И обездвижены педали,

и судорогой руль свело,

и все фрагменты и детали

однообразно замело.

 

На крыльях блёкнут катафоты,

и отзвенел звонок давно.

Орлёнок? Аист? Что ты? Кто ты?

С наклейкой выцветшей «Кино».

 

А впереди зияет бездна,

ночей морозных бирюза.

И если честно, бесполезно

кричать и жать на тормоза.

 

По всем фронтам обезоружен,

не потому что ты не нужен,

но вечен зимний твой ночлег,

поскольку не растает снег.