Батонический сад

— Завтра идём в ботанический сад! — торжественно объявила мама за ужином.

Ян подскочил на месте. Замер и переспросил:

— Батонический?

У него, конечно, получилось, как и у мамы, потому что, когда быстро произносишь слова, гласные перемешиваются.

— Да-да, — мама протянула Яну тарелку с хлебом.

Теперь Ян убедился — всё сошлось. Они идут в самый настоящий БАТОНический сад.

Перед глазами у Яна поплыли картинки.

Вот деревья из корок чёрного хлеба, тонкие, изогнутые, и ветки тоже из корок. А с веток, вместо листьев, свисают ломтики бородинского. Или даже целые буханки. Мамочки! Хватай и кусай. Если любишь, конечно. Ян не любил. Зато любил булочки.

И снова картинка: пышные, мягкие, румяные булки с маком, корицей, сахарной посыпкой. Лежат холмами под деревьями. Можно плюхнуться прямо лицом в булочки и кусать.

Ян даже рот раскрыл и начал кусать воздух, так ярко представил себе булки. В какой-то момент в булочке ему попался изюм, и он шумно выплюнул его.

Мама настороженно глянула на Яна:

  — Что-то случилось?

Но Ян только кивнул, потому что смотрел уже следующую картинку: круассаны стояли частоколом, словно забор. С шоколадом, со сгущёнкой, с вареньем. Ян подбегал и откусывал от каждого, чтобы попробовать. Один из круассанов оказался без начинки, и Яну это не понравилось.

— Подписывать надо, — проворчал он.

— Что-что? — поинтересовалась мама.

Но Ян уже снова смотрел батонический сад. Там стоял белый хлеб с большо-о-о-ой чашкой густой сметаны. Как дуб посреди сада. Самый важный и главный. Бабушка тоже всегда говорит, что хлеб всему голова. Но говорит, когда на столе белый. А вот когда мамин кукурузный или безглютеновый — не говорит. Только цокает и называет это баловством.

В саду у Яна, кстати, безглютеновый и кукурузный тоже были. Они росли за заборчиком. И вокруг бегало много спортсменов. Все они откусывали по кусочку и запивали водой из специальных бутылок.

Ян обернулся к белому хлебу-дубу. Дотронулся — тот был ещё теплый. Уф-ф-ф… С хрустом оторвал зубами кусок белого, погрузил палец в сметану и облизнул. От наслаждения закатил глаза:

— Борща бы…

— Что-что? — спросила мама. — Приготовить борща?

Но Ян по-прежнему ничего не слышал. Он гулял по улочкам, посыпанным мукой и сахарной пудрой, лазил на деревья из батонов и пытался стянуть с верхних корко-веток самый маленький батончик. Он прыгал в мягкие булочки и сдобные рулетики. В конце сада нашёл даже огород с картошкой. Она росла прямо из земли на тонких деревянных палочках.

— Ну прям как кейк-попсы, — восхитился Ян.

— Что-что? — переспросила мама.

Но он уже бежал к картошкам, которые выросли такие, что были даже больше головы Яна. Он укусил одну, побежал ко второй, укусил вторую. Обернулся, а у первой откушенный бок уже зарос обратно. Ух, чудеса!

На огороде с картошкой Ян был дольше всего. Потому что пирожное «Картошка» всегда вкуснее хлеба и почти всегда вкуснее булочек.

Когда живот у Яна стал совсем круглым, почти как пирожное «Картошка», он пошёл искать чай или воду. Но везде был только хлеб и другая вкусная выпечка.

В самом центре батонического сада Ян увидел огромный торт.

— Ого-гошеньки!

— Что-что? — спросила мама.

Ян махнул рукой и схватил стакан компота со стола. Хлебнул и вернулся в сад.

Торт был высоким, до неба почти. Сверху был налит крем так, что не уместился на верхушке и стёк книзу. Ян подбежал и от души лизнул крем.

— Заварной! Мой любимый!

— Что-что? Заварки? — мама снова не расслышала.

Но Ян уже бежал вокруг торта. И он был такой большой, что бежать Яну пришлось почти до вечера. Когда стемнело, на торте, где-то там, в небе, зажглись свечи. Их снизу видно не было, но пламя отражалось в нависших облаках. Кра-со-та!

Кусать торт Ян постеснялся, потому что никто-никто, кто был в батоническом саду, не кусал торт и не трогал даже пальцем. Все только лизали крем, а он спускался новыми волнами. Один мальчик даже прыгнул в крем, а потом облизывал и кусал себе локти.

— Наверное, пора спать, — сказал Ян и ушёл из сада, пообещав ему, что вернётся утром.

— Да, ложись давай. Зубы только почисть.

Ян почистил зубы и улёгся в постель. Снился ему, конечно же, этот самый вкусный в мире сад.

А утром они наконец-то туда поехали. Ян бегал-бегал, потом ещё бегал, искал что-то. Мама радовалась, что сын, засидевшийся за играми в телефоне, наконец играет на воздухе, и не замечала, что Ян становился всё печальнее.

— Мама! Ну тут хотя бы огород с картошкой есть? — возмущённо спросил он.

 — Какая картошка, сынок? Это же Ботанический сад. Тут цветы и деревья растут.

— И ни одного батона… Ску-ко-та, — проворчал Ян и послушно сфотографировался по просьбе мамы на фоне какого-то дуба.