Орлеанская дева

***

Под ногами 

дорога, 

билеты, 

пути плетутся, 

самолеты, 

ворох чужой одежды.

 

Самая радость 

в том, 

чтоб вернуться 

немного иным, 

чем прежде.

 

 

***

Когда потерявшись среди морей, ты заплутаешь во зле и мраке, помни, зачем тебе это всё, Одиссей:  

тебя ждёт Итака. 

 

 

Орлеанская дева

 

Прости их грешных, Жанна, и смирись:

Святое место пусто не бывает.

 

Садись. 

 

 

***

У Медеи глаза от обиды темны и злы. Говорит, и голос как будто гул: «Я любила тебя, выводила тебя из тьмы. Ты — предал меня. Обменял меня. Обманул!»

Говорит, и слово ее, что звон. Говорит, и ветер зловеще колышет платье. 

 

«Я тебе не жена отныне, Ясон. Я тебе — проклятье».

 

 

***

Королевы не думают о балах и роскошных платьях, не думают о королях красивых, не о браслетах и даже не о цветах. И мечтают не о мальчишках — смазливых и неучтивых. 

Королевы думают о короне, о народе, кризисе и политике; королевам думается о троне, королевы склонны к самокритике, королевы мыслят все о налогах: как поднять, не вызвав сопротивленье? 

Королевам только одна дорога, как судьба, протоптанная с рожденья. Королевам на голову — корона, а на плечи — тяжких сомнений груз.

Королевам надо создать законы. Королевы носят под сердцем туз, потому что заняты рукава — там сидит ученый совет-парламент. Королева будет всегда права, а на сердце писан узор-орнамент, что собой немного на флаг похож — флаг страны на сердце хранится верно. Это сердце камнем не разобьешь, ни копьем, ни ядом, ни словом скверным... 

А словами точно не покалечишь, королевы знают — слова пусты.

Королеве утро, и день, и вечер — все пред ней равно: что трава, что льды. Королевы думают о народе, о союзах выгодных и не очень, о публичной казни и о доходе, об угрозе северной и восточной, как пройти сквозь кризис и все напасти, как бы не погрязнуть в своих долгах,

Королевы думают всё о власти. 

А хотелось бы — о балах.

 

 

***

Так соприкасаются Тьма и Свет: робко, рвано, дерзко, едва дыша. Не спасёт от связи ни амулет, ни цепочка свитая из ужа, никакое слово не сбережёт от союза вечных, бессмертных душ. 

Время начинает беззвучный счёт от начала вод к сотворенью суш. 

Сплетены в звено из одной цепи, две души, как будто одна душа. Им не нужно тайных слов ворожбы и гаданий, сделанных чуть дыша, чтобы знать: они до конца времён будут мир вылепливать из себя. Будут вечность складывать из имён, и душой к душе, и любя-любя. 

Тьма чернее ночи, не знает звёзд; Свет не знает тени и холодов. Но они с друг другом создали ось, на которой держатся сто миров, сотворили связь меж двумя для двух, чтобы мы сумели с тобой найтись. 

Выпускаю слово, как светлый пух, и прошу: пожалуйста, мне приснись. И тогда кусочек моей же тьмы отвечать начнёт на твою светлынь. И два «я» предстанут единым «мы», возрождая лучшую из святынь.

 

 

***

Это вроде не сложное заклинание: 

Полюбить себя зимним холодным утром.

 

Рассмотрев без очков на зеркале очертания,

На мгновение стать самой для себя подругой.

 

Вознести себя, словно древнее божество,

Возрастить в себе нежность, лелеять ее и шить...

 

Это вовсе не магия. Чистое колдовство —

Рассмотреть в себе то, что получится полюбить.