Дорога домой

— Мам, да все нормально у меня. Нет, не голодная. Слышишь, жую? — Лиза откусила пирожок и повернулась к Яше, смешно надув щеки.

Яша улыбался, любовался своей Лизкой: нос красный, замерзший, шапка вся в прозрачную крапинку от растаявших снежинок, косички растрепаны.

— Подожди, ты же сказала, вы куда-то едете? Ты написала, вы в автобусе! — мамин голос напряженно зазвучал из телефона, и Лиза сделала динамик потише.

— Да, мы в автобусе, едем сейчас мимо... — Лиза посмотрела в окно. — Мимо Старой площади едем.

— Ты что, ешь в автобусе, что ли?

— Ну да, мы пирожки с собой взяли.

— Какие пирожки? У тебя что, деньги закончились?

— Нет, почему? Есть.

— У десятиклассника твоего нет, что ли? Вы можете, как нормальные люди, поесть в кафе?

— Мам, да, можем. Не хотим просто. Взяли пирожки, чай в термосе. Едем до конечной, еще несколько остановок, потом обратно. Дома буду, как обычно.

— До конечной? До какой конечной? Лиз, что вы там делаете? Я не понимаю, почему вы не можете пойти в кино, зайти в кафе? Что за автобусы, зачем вы едете до конечной?

Лиза выдохнула, сняла шапку, развязала шарф.

— Доча? Ты что молчишь?

— Я же рассказывала. Просто катаемся, смотрим на людей. Пишем заметки. Яша рисует.

— Лиз, какие заметки? Ты точно в автобусе?

— Мам, ну зайди в сторис, я не знаю, если не веришь.

— Что значит «не веришь»? Я не не верю, я переживаю — десятый класс на носу, а у тебя непонятные прогулки какие-то... Ладно, у меня вебинар сегодня, я сейчас в книжный за заказом и потом домой, готовиться. Может, тебя забрать где-то?

— Нет, мам, я приду к девяти.

— К восьми! Поужинаем вместе, я тебя не вижу совсем. У меня вебинар в девять.

— Ясно, ладно, пока.

Яша обнял Лизу и показал набросок в скетчбуке: бабушка держит на коленях мальчика.

— Все нормально, Лиз?

Лиза кивнула.

Она огляделась и нашла героев рисунка — впереди, у правого окна. Бабуля в коричневом пуховике одной рукой придерживала внука, второй старательно нажимала на пупырки поп-ита и хохотала вместе с мальчиком.

— Битва нешуточная у них! — засмеялась Лиза.

— И кто же они? Куда едут? — Яша передал Лизе скетчбук.

— Они-и-и... — Лиза задумалась и записала под Яшиным рисунком: «Бабушка и внук едут в поликлинику делать малышу прививку. Потом недолго погуляют в парке и домой, ужинать горячим борщом».

— Надеюсь, бабушка купит ему утешительный «Сникерс». Мама всегда мне «Сникерс» покупала после прививки. — Яша взял скетчбук и открыл чистую страницу. — Смотри, последняя.

— Точно! Подержи так, не убирай руку.

Лиза сделала фотографию в сторис: полоска вечернего солнца на шершавом листе, Яшины длинные пальцы. Пленочный фильтр, едва заметный текст цвета топленого молока: «Целую книгу написали вот». И белое сердечко рядом с ником Яши.

— Нет, все не нормально, — вдруг сказала Лиза. — Не нормально. Мама же коуч, блин, и учится на психолога. Почему всех остальных она понимает или хотя бы пытается понять? Всех, кроме меня.

— Она волнуется за тебя, Лизка. Не может по-другому, ты у нее одна. А тут я еще. Я бы тоже переживал.

Яша протянул Лизе наушник и включил When the party’s over Билли Айлиш.

— Давай на последней странице напишем про нас? — Лиза положила голову Яше на плечо, закрыла глаза и задремала.

Яша разбудил ее на конечной, и они забежали в бистро — вымыть руки и попросить кипятка в термос.

У Лизиного дома они вышли на пустую остановку, заваленную снегом.

— Как будто мы в какой-то хижине, — сказал Яша.

— Не хватает камина, — улыбнулась Лиза, — а так я бы осталась. Пошли.

Они взялись за руки и вдвоем надели Яшину вязаную перчатку.

— Дорога домой после снегопада похожа на чистую страницу, — сказала Лиза, — а мы идем и оставляем следы, как будто пишем кому-то, кто должен прочитать сверху… Ой, что-то пришло.

Открылось сообщение в «Ватсапе» от мамы: «Жду тебя». И гифка с котенком.

Лиза остановилась.

— То наезды, то котики. Не пойду домой. Я все время терплю, все время стараюсь быть хорошей, не мешать, не расстраивать, не опаздывать... Господи, я же никогда не

опаздываю!

Яша обнял Лизу, и она вдруг расплакалась.

— Не приду вовремя, опоздаю! Пусть она разозлится, пусть мы поссоримся, и я все скажу. Мне так будет легче. Напишу маме, что задержусь.

— Точно?

— Да! Пойдем пить кофе?

— Как нормальные люди? — Яша улыбнулся.

Лиза засмеялась сквозь слезы и обняла его.

Через час Бэнкси, большой черный кот, с возмущенным и радостным мяуканьем выбежал навстречу хозяйке.

— Лиза? — мама в белой рубашке и наушниках взволнованно выглянула из спальни.

— Мам, слушай, я...

— Доча, у меня сейчас тут уже все начнется. Я сегодня допоздна, зато завтра свободна, можем что-нибудь придумать вечером! Поешь, ладно? На кухне паста и салат. И там, в твоей комнате... кое-что.

Она улыбнулась и закрыла дверь.

Лиза сняла ботинки, бросила куртку, взяла на руки мурлычащего Бэнкси и вошла в свою комнату. На столе лежал толстый скетчбук в шоколадной тканевой обложке, а сверху записка: «Лизе и Яше».

Завибрировал телефон:

«Ну как там, Лиз? Как ты?»

Лиза отправила Яше фото нового скетчбука:

«Завтра едем!! А потом знаешь что? А потом, может, зайдем к нам!»

 

Тепло

Свитер улегся поудобнее и уже собирался засыпать, когда услышал, что Саша тихо плачет.

Он давно не видел девочку, но знал, что она иногда здесь ночует. С тех пор, как Саша пошла в первый класс, родители редко привозили ее к бабушке с дедушкой. Свитер с зимы жил в этом шкафу. Сашин папа, Ваня, оставил его на диване после новогоднего ужина. Бабушка сложила большой серый Ванин свитер на верхнюю полку шкафа, туда, где хранила свою коллекцию — коробку с разным красивым мылом. И о нем все забыли.

— Саша, — прошептал свитер и выпрямился.

Девочка всхлипывала, видимо, уткнувшись в одеяло или подушку: ее голос звучал глухо и как будто издалека. Свитер прислушался: кроме Сашиного плача, в шкаф залетали другие звуки — бабушка с дедушкой пили чай и смотрели новости в зале, кошка Муся играла с мячиком. Стараясь никого не разбудить, свитер пополз к дверце. Уткнувшись в нее, он попробовал просунуть рукав в маленький просвет между дверцей и стенкой. Отодвинуть дверцу не получалось: не хватало сил.

«Шкаф открывается в сторону, — подумал свитер. — Вот бы кто-нибудь снизу тоже подтолкнул ее».

— Эй! — шепнул он. — Джинсы! Вы там?

— Вчера вернулись из стирки, — сонно ответили джинсы. — А что?

— Мне нужна помощь! Я хочу выбраться из шкафа, — сказал свитер.

— Сейчас? Нельзя подождать до утра? Кто-нибудь откроет, — удивились джинсы.

— Сейчас! — ответил свитер. — Там Саша. Она плачет!

— А тебе-то что? — проснулась бабушкина пижама. — Чего народ будишь?

— Я... не знаю, — задумался свитер. — Просто хочу ее обнять. Я так давно никого не обнимал и не грел... Когда Саша была маленькая, мы с Ваней, ну моим Ваней, качали ее, пели песни, носили на руках, пока она не уснет... Я должен спуститься!

— Проснись, дед! — вздохнула пижамная рубашка и ткнула рукавом дедушкин кожаный ремень. — Надо помочь парню.

Ремень поворчал спросонья, выглянул из щели и приоткрыл шкаф так, что все остальные смогли высунуться в просвет. Все вместе они с силой толкнули дверцу, она немного отъехала влево, и свитер вылез наружу. Рукавом и горловиной он торчал в комнате, остальная часть осталась в шкафу. Он огляделся: на тумбочке у кровати горел ночник, через матовое окно в двери на пол падали синие блики. Дверь была приоткрыта. Голос диктора переплетался со стуком чайных ложек по блюдцам. Саша лежала на боку и подрагивала от слез, из одеяла торчал смешной круглый нос.

— Ну что ты там? Застрял? — спросил ремень. — Помочь?

— Да, пожалуйста, — ответил свитер.

— Закройте дверь! Спать охота! — сказал кто-то недовольно.

Ремень подтолкнул свитер, и тот тяжело упал на пол.

Дверца негромко стукнула и быстро закрылась.

Саша замолчала и выглянула из одеяла.

— Муся, это ты? — спросила девочка и посмотрела в сторону шкафа.

Кошка не отозвалась, и Саша выбралась из кровати. Она подошла к свитеру и взяла его на руки.

— Сашка! Как я рад тебя видеть! — закричал свитер. — Как жаль, что ты меня не слышишь!

— Папин свитер! Откуда ты взялся? — обрадовалась Саша и прижала его к себе. — Мне не спится без родителей. Бабушка почитала сказку и ушла, а я все не могу уснуть.

— Возьми меня к себе! — сказал свитер.

— Возьму тебя к себе! — улыбнулась Саша. — Как хорошо ты пахнешь папой!

Они засыпали в обнимку, и свитер почувствовал, что ему стало тепло.