Символ детства

Алма-Ате

 

Не тронутый ни ветром, ни метелью,

Плывёт в окне январский чёрный лес...

Путь недалёк. Стремителен экспресс.

Час пятьдесят в покое и безделье...

Мне хорошо – я гражданин ЕС.

Безмолвна. Безупречна. Просто без...

Без прошлого, которое – судьба..

Как дальше жить, когда идёт стрельба

Там, где светло и горы до небес,

Что в ледники закованы, как в латы...

Мой город детства стоит сотни месс...

Я перед ним до смерти виновата

За то, что без...

 

 

Школьно-ностальгическое

 

Копеек за шесть пирожок.

«Тархун» неизвестный – на пробу.

Кафе называлось «Снежок»,

Но мы его звали «Сугробом».

Гоняли туда без помех,

То с Ирой, то с Олей, то с Леной,

И коржик делили на всех

Во время большой перемены.

За школой играли в принцесс,

Готовились к зимнему балу.

Был виден из окон процесс:

Как я на снегу танцевала.

И раз по пятнадцать на дню

Себя догоняла со вздохом,

Не зная, что скоро сменю

Квартиру, страну и эпоху.

Растаял «снежок» без следа.

Бесснежные зимы безлики.

И строчка течёт в никуда

Из детской зачитанной книги.

Никто никогда, ни за что

Уже не дойдёт до «Сугроба»…

И мёрзнет фиалка в кашпо

На столике, у гардероба.

 

 

* * *

 

Весна – без одного крыла,

Без вдохновенья и покоя –

Ещё ни разу не была

Несвоевременной такою.

Мне с каждым днём все больше жаль

Её попыток неуклюжих.

У нас пока ещё февраль.

Война. И календарь контужен.

 

Мы всё сверяем по войне:

Свои шаги и остановки.

Не до весны, не о весне...

Но пробивается неловко...

 

...Вновь замаячила в окне,

Как гость, явившийся некстати...

Весна – на нашей стороне:

Начнет она – а мы подхватим.

 

 

Старое пианино

 

Оплакиваю музыку свою,

Которая вчера ещё звучала.

Казалось: впереди её начало,

А я ещё сыграю и спою.

 

Под пыльной крышкой пряталась с трудом

Вовек не утоляемая жажда,

И всё же – проходящий мимо каждый,

Едва коснувшись «до», мечтал о том,

Чтобы найти скрипичные ключи

В своём кармане – «за вознагражденье»,

И через всю репризу – от рожденья –

Опять самозабвенно проскочить...

 

Там, в пианино, будто в сундуке,

Давным-давно пропахшем нафталином, –

И серенада солнечной долины,

И первая дождинка на щеке,

И музыка, что всё ещё болит

Замёрзшими сосульками аккордов...

 

...И надпись «Ростов-Дон» пока не стёрта

С одной из чёрных запылённых плит.

 

 

Воспоминание

 

В «Столичном» гастрономе молоко

Бывало по субботам после часа.

Туда тащиться было далеко,

Но весело: дорогой выпить квасу,

Мороженое съесть, сыграть в слова,

Фильмец вчерашний обсудить подробно...

И тёплая осенняя листва

Сама стелилась под ноги удобно.

 

Глаза закрою – вспомню тот восторг,

Которого мне больше не дождаться,

И комнату с окошком на восток,

И юность в девяностых – без гражданства...

Безудержней был дождь, теплее – снег.

Быстрее – время по дороге к дому...

Мой символ детства – плотный серый чек,

Отбитый в кассе гастронома.

 

 

«Лимонка»

 

Помню детства яблочное чудо,

Бархатную августа метель...

Поздняя «лимонка», ты откуда?

Как граната – в сердце. Точно в цель.

 

В детстве все немного полиглоты:

С миром объясняются хитро.

И янтарных долек с позолотой –

На варенье – полное ведро.

 

После Льва на небо всходит Дева,

Звёздный глаз прищурив свысока:

Все вы, мол, разжалованы в Евы:

Каждой – яблок тридцать три мешка.

 

А одно – кому? Какой царевне?

На пустой ладони, как печаль...

В пражский магазинчик – сонный, древний –

Детство закатилось невзначай.