По другую сторону страницы

глаз укрытый вздрагивающим

веком

неспокойный ребёнок под одеялом

внутри –

розовое

укромное

утробное гудение жизни

сладкое отсутствие её цели

каникулы сердца

сон последний на вираже

первой мысли

передние колёса над обрывом

нет

не просыпайся

живи внутри

и не знай

что в мире прямо сейчас

происходит полное затмение

твоего взгляда

ищи меня нигде.

ищи меня во сне.

там, где нет ничего, –

душой все выдуло,

памятью стерло.

вон такое место хорошее!

вата игрушечного медведя

вынута, брошена.

а ты сядь в него и смотри во все пуговицы.

во все мое детство.

комната уже проснулась,

уже светится.

еще немного –

и сердце вздохнет.

тапок подбитый в солнечной луже хмурится,

кренится маленький пароход.

свет ныряет в зрачок

и не помнит, каким он был.

вижу тонкий лучик наискосок.

золотая пыль

на ладони.

помешай в колбе.

точка эквивалентности, вот-вот, смотри,

розовый сменится нежно-голубым,

свет наводнит поля.

деревья сойдутся в ряд,

развернутся шеренгой –

пропустят первый луч.

и серая шерсть бездомных собак на переезде

станет золотой.

вижу красный зрачок солнца на горизонте:

в нем мелькают черные силуэты

деревьев, крыш, водонапорных башен.

глаз не моргает, смотрит пристально.

очень важный момент.

автобус потряхивает.

да не автобус, а колбу, ну.

Я иду. Снег идет. Жизнь идет. Ну, идем, идем.

Идет «Мертвец» Джармуша в кинотеатрах.

А в нем все тоже куда-то идут. Друг за другом.

А первый друг – Джонни Депп – идет медленнее всех,

но никто его не догонит.

Что самое странное – осень идет!

Сквозь декабрь тащится под снегом.

Сквозь меня тычется в какого-то

древнего прапрадеда всех понедельников.

Ну

Что там? Время выйдет сегодня?

Ой,

Да вышло оно уже.

Приходи в следующий раз.

В черном участке мостовой, влажном, бесснежном,

я вижу:

лист упал

белой изнанкой вверх.

Когда-то давным-давно

записала несколько строк

спросонья

в темноте в спешке

в жизни которой нет теперь

И вот сейчас смотрю

и

происходит

тонкий контур чернильной впадины

лассо зачеркивания захлестывает

заглавная «К» цепляется за невидимый край

за бумажный воздух но некому подать руку

и во мне шевелится воспоминание

то самое

но оно не происходит

потому что происходит буква «Б»!

Завиток ошибки внутри кружка

притаился

хорошо я тут тихо

наклон острых букв меняется

быстрее крика строка убегает по склону

острые ветки гнутся упруго

под дирижаблем размером больше

всего – это уже совсем другие буквы спускаются

и происходят

бесшумные безъязыкие

идут по кругу

только свет бумаги

стреноженный

тычется между проволок и частоколов

смотрит оттуда на птицу

в моем окне

только одинокая змейка в кружочке «б»

спит и видит во сне

что там по другую сторону страницы

на белой беззвучной земле

она замерзает