Горячая точка

Метель стучала в окно, просила впустить, но Коля не поддавался на ее уговоры. Он думал о том, каково сейчас папе. Что, если там, где он, никогда не идет снег?

В новостях об этом не рассказывали. По телевизору вообще не говорили о том, что действительно интересовало Колю.

О горячей точке мальчик знал только со слов бабушки. Она говорила иносказательно, вопросов оставалось много. Например, насколько горячая эта точка? Горячее Солнца? Значит, приближаться к ней смертельно опасно? В Колиной голове сложился некий образ в виде красного шара посреди пустыни, похожий на шаровую молнию, которая как-то раз залетела к ним в окно на даче.

Бросить все и приехать домой папа не мог. Коля это понимал и не канючил, если тот не появлялся на его день рождения. Другим детям отцы звонили с работы, а Колиному папе нельзя было дозвониться. Он возвращался без предупреждения, открывал дверь своим ключом, переодевался в домашнее и становился обычным человеком.

От взрослых Коля слышал, что в самой безвыходной ситуации Николай Зимин творит чудеса. Из чего сделал вывод, что папа — герой.

Коля нарисовал уже с десяток одинаковых рисунков с корявой подписью «папа». Первым делом в центре листа появлялась красная точка, она все расширялась и расширялась. Затем черным карандашом Коля пририсовывал вокруг солдатиков, а сверху — зеленый вертолет. Он представлял себе, как однажды и сам полетит к горячей точке и героически всех спасет.

Папа должен был вернуться со дня на день. Вот уже две недели после работы мама переодевалась в платье, много готовила и накрывала на стол. «Нет, не сегодня». Снова папина тарелка оставалась пустой, как и его любимое кресло. «Никогда еще так долго не задерживался».

А вскоре пришли страшные вести. Папу Гриши Петрова — мальчика из соседнего подъезда — убили. Коля с Гришей почти не общались: что ни говори, а разница в четыре класса — это серьезно. Раньше они гонялись вместе во дворе, рвали крапиву, играли в мяч, но когда Гриша из начальной школы перешел в среднюю, Коля стал для него мелюзгой.

Первой о смерти Володи Петрова узнала Колина мама. Пришла домой бледная, поставила на кухонный стол икону Николая Чудотворца и долго молилась. Коля искоса смотрел на изображение святого. Грозный старец со сдвинутыми бровями не внушал доверия. Казалось, он за что-то осуждает и Колю, и маму, и весь мир. Мальчик решил держаться со святым гордо и ничего у него не просить.

На девять дней пошли к Петровым. Ни тела, ни гроба. От этого смерть дяди Володи казалась ненастоящей. Год назад дед лежал бледный в обитом красным бархатом гробу посреди зала, и Коля боялся к нему подойти. Может, дядю Володю спрятали, чтобы не пугать гостей?

Гриша не плакал. Сидел в своей комнате, перед ним лежали пластиковые вертолеты с переломанными лопастями.

— Гриш? — тихо позвал Коля.

— Чего тебе?

— Почему твоего папу убили?

— Почему, почему? Что ты как маленький? То он убивал, теперь его, — зло ответил Гриша.

— Как убивал?

— Так и убивал. Как обычно убивают.

— Ты что-то путаешь, Гриш. Ну как он мог убивать?

— А что, ты думаешь, они там что делают?

Коля затряс головой.

— Врешь ты все.

— Это просто ты еще маленький и ничего не понимаешь. У них каждый раз может быть последний. Это мне дед сказал. Пока ты тут вопросы глупые задаешь, и твоего убить могут.

— А вот и не могут. Мой папа герой!

— Дурачок ты. Для кого герой, а для кого — враг.

Коля никогда не дрался, но тут почувствовал, что в глазах темнеет. Он размахнулся, но Гриша поймал его кулак.

— Драться я с тобой не буду. Тех, кто слабее, не бью.

Коля пнул вертолет и выбежал из Гришиной комнаты.

Подошел к маме:

— Пойдем домой.

— Коля, это некрасиво. Подожди немного.

Он нахмурился, но покорно сел рядом. Мама показала на кутью:

— Съешь, так принято.

Коля отвернулся:

— Не буду.

— Что на тебя нашло сегодня?

После Петровых мама отвела его домой и убежала в больницу в ночную смену. Коля не любил этих маминых ночных смен — все-таки спокойнее, когда знаешь, что она спит в соседней комнате и утром придет будить, а если Коля сделает вид, что никак не может проснуться, мама смешно пощекочет пятки.

Бабушка к соседям не пошла — с утра спину прихватило. Вернувшись домой, Коля направился к ней.

— Ба?

— Ай?

— Правда, что папа людей убивает?

Бабушка отложила вязание.

— Кто тебе такое сказал? Гриша? Не слушай его.

— Гриша врун, да?

— Гриша всего не знает, вот и говорит.

— Ба?

— Ай?

— А папу могут убить?

— Ну что ты заладил, в самом деле. Всех нас могут. Мы же люди. Из плоти и крови. Чай не бессмертные.

— Ба?

— Вот же ж... Ба да ба.

— Папа хороший?

— Хорошийб хороший.

— Хороших не убивают, да?

— Там, — она почему-то показала пальцем на потолок, — не разбирают, кто плохой, кто хороший. Все под одним небом ходим.

Ответ бабушки Колю не удовлетворил. Он пришел в комнату, взял любимый вертолет и швырнул в стену. Вот почему мама плачет — боится, что папа не вернется.

Ночью ему не спалось. Слышался бабушкин храп, завывание метели, марш секундной стрелки. Устав ворочаться, он прошел на кухню и уставился на Чудотворца. Перед иконой стояла свеча. Коля взял с подоконника папину зажигалку, несколько раз щелкнул и поднес к свече. Он загадал, что когда фитиль догорит, папа придет.

За окном шумела метель, и Коля представлял, что это кружат вертолеты. Глаза слипались, он то и дело щипал себя за левое плечо, чтобы не заснуть. Секундная стрелка вяло ковыляла, неся ночной караул. Плечо уже болело.

Огарок истлел, когда над крышами показался рассвет.

В церкви, что стояла на аллее через дорогу, запели колокола.

В замке повернулся ключ.