Понятой

От редактора

Перед вами рассказ-коллаж, где главный герой — это свидетель собственной жизни. Рассказчик выступает «регистратором», но он «регистрирует» не материальное, а нередко эфемерное (сны, облака). Эта установка дальше от постмодернизма и ближе к концепции метамодернизма (или постпостмодернизма) с его колебанием между модернистской и постмодернистской эстетикой и несколько романтически окрашенными поисками новой искренности. Собственно, поиски адекватной формы для выражения внутреннего мира героя, от которого «отчуждена» его жизнь (постмодернизм), но который стремится к преодолению этого «оцепенения» (пусть и пользуясь шаблоном-протоколом), и привели автора к созданию «Понятого». Такая техника письма — на стыке модернизма и постмодернизма, а литература современности – это не только о сюжете. Это искусство и свободное творчество, которое исполняется, однако, при условии, что художник знает правила.

Екатерина Петрикова

Видел во сне:

1) Две женщины на кухне, кухня дорогая. Мятный чай остыл / мятный чай заварился. Разговоры про крашей — превалируют обороты «просто по-человечески» и «чисто по-человечески». Между ними полное взаимопонимание. Кивают, улыбаются, головы слегка наклонены. Одна держит чашку двумя руками, чтобы подразнить маникюром. «Ой, а ты где это сделала?» — и оказывается, что по знакомству.

2) Мужчина следит по интернету за девушкой, которую видел на турнире по ЧГК. Просмотрел все ее посты за семь лет, насохранял фотографий. Мысленно рассказывает ей правильные ответы, которые их команда не угадала, перечисляет крупнейшие города Карелии, длину когтей тигра, особенности размера «дольник», определение понятия «ветер». Потом долго листает Дзен-ленту и ставит одни лишь дизлайки.

3) Мужчина, уверенный, что в секретном НИИ его сделали роботом, совершает убийства. «Я в звании майора», уничтожает биомусор, пересказывает биографию кибернетика Колмогорова, что-то о принципе сложности. Что-то о провале перестройки и чуть ли не личные счеты с Михал Сергеичем. Убивал содомитов, проституток, «невежливых парней и бабушек», показывал украденные пенсионные, скалился, пел Высоцкого и почему-то еще «Три танкиста».

4) Мужчина убеждает голосовать за Панина. Что это за выборы, не объясняет, но приводит много аргументов, почему именно Панин. «Вы просто в него влюблены», — говорит ему моя двоюродная сестра. «Да, я фанат. Я поражаюсь смелости и свободе А. Панина», — отвечает агитатор. Сестра смеется и не берет политические газеты, где портрет Панина — цветной, а остальные иллюстрации — черно-белые.

5) Ребенок разбрасывает для голубей семечки, а когда они слетаются, старается их затоптать. Его отец стоит на берегу реки в соломенной шляпе и машет ему рукой. Я подхожу к отцу и толкаю в воду. Потом сажусь в лодку-долбленку и плыву, гребя отрубленными руками, которые уже лежали в лодке. Ребенок кричит что-то вслед, и мне страшно, что он может мне отомстить.

6) Муравьи звонят по телефону и обвиняют меня в вымогательствах. «Что я у вас вымогал?» «Всю нашу собственность». «У вас и собственности-то нет никакой». «Эксплуататор!» — голос у муравьев высокий, как будто женский. Я кладу трубку и гуглю, помогает ли от муравьев фумитокс. Результаты поиска противоречивые, и я собираюсь выходить на улицу, чтобы узнать у продавца в магазине, но не могу найти куртку, а потом и ботинки. «Не может же быть, чтоб я без ботинок пришел», — ищу, ищу и никак не найду.

7) Девушка с велосипедным шлемом на голове просит написать ей сценарий для утра невесты; я долго отказываюсь. Она утверждает, что это ей нужно, и предлагает две тыщи. Первая половина сценария при этом должна быть сверстана нормально, а вторая — под углом в сто восемьдесят градусов, как вверх ногами. «Зачем, для чего?» «Это для мужа, вернее, чтобы он не прочитал». Складывает ладони как на молитву и буквально умоляет меня взяться. Под конец увеличивает ценник до двух пятисот, а я не могу объяснить, что не ломаюсь, а просто не знаю, что написать и зачем.

8) Два близнеца и какой-то сомнительный дед зазывают детей вместе вейпить. Это очень подозрительно, но все идут мимо. «Они же не дураки соглашаться», — говорит одногруппница и призывает идти быстрее, не то опоздаем на пары, а сегодня надо быть обязательно: ставят баллы за модуль. Близнецы и дедок — улыбки до ушей, к ним подходит маленькая девочка, и они ее уводят. Одногруппница огорчается: «Они все-таки дураки».

9) Уборщица ударила меня шваброй по ногам. «Это за что?» «Ноги грязные». Я смотрю: и правда, ноги у меня — будто по каким болотам шел. Иду в туалет отмываться. «Почему я вообще с голыми ногами на работе сижу и где я их так запачкал?» Отражение в зеркале хочет меня подловить. «Этот парень из зеркала совсем уж свихнулся», — кричу кому-то в сторону. «Не говори», — раздается ответ, и я вижу, что это уборщица сидит на унитазе и читает газету.

10) Я бреюсь в полной темноте и чувствую, что порезался. Чтобы включить свет, надо встать на стремянку, но и стремянку сначала надо найти. «И так сойдет», — думаю я и наощупь пытаюсь выйти. Попадаю в какую-то нору, где горят свечи и сидят за картами разбойники. «Что у нас на обед?» — звучит вопрос, и я не сразу понимаю, что это я и спросил. «Курицу не доели», — отвечает разбойник, и я тут же успокаиваюсь: «Курица — очень питательно», — говорю я и слышу, как кровь из пореза шумно капает на пол. Подходит собака и начинает лизать эту кровь.

11) Не в меру улыбчивый торговец продает мне кроссовки на рынке. Кроссовки с ядовито-зелеными полосками, что он считает неоспоримым достоинством, а я — гадостным недостатком. По этому поводу мы препираемся, пока он не заклеивает полоски красненькой изолентой. «Теперь другое дело», — благодарю я и ухожу с рынка, насвистывая гимн Италии (я болею за итальянцев).

12) Мой телефон отказывается заряжаться, и я несу его в сервисный центр, где меня встречает женщина с руками из мрамора. «Тут ничего уже не сделаешь», — изрекает она. «Не может быть», — я отказываюсь верить и перебираю зарядники, сваленные у нее на столе. Зарядники между собой перепутались, так что я долго распутываю их и затем примеряю к моему телефону. Телефон по-прежнему не заряжается, и женщина с мраморными руками уходит на кухню готовить блины. Я думаю: «Почему блины?» — и нахожу ответ: скоро Масленица.

Видел в жизни:

1) Облака в форме медвежьей головы, тюленя, головы капитана с курительной трубкой, целого медведя, пельменя, вареника, дамплинга, круассана, нарезного батона «Московского» (Господи, как хочется кушать!);

2) Облако в форме черепа;

3) Рекламу с большой скидкой на автомобиль, который я все равно не смогу себе позволить, а также рекламу со скидкой на массажное кресло;

4) Как употребляют наркотики — и насколько это выглядит н е к у л ь т у р н о;

5) Как врут в глаза с выгодой, с желанием выгоды и даже безо всякой выгоды;

6) Как пузырятся лужи;

7) Юбилейные монеты «Полярный», «Александр I», «Юрий Гагарин», «Универсиада в Казани»;

8) Как люди играют в настольные игры с видом полной серьезности и максимальной торжественности;

9) Как день (за днем) комкается, подобно бумажному листку с неудачным наброском;

10) Созависимых, селфхармеров, куколдов, хикканов, членов политических партий, религиозных сект и официальных творческих объединений, спортивных болельщиков и менеджеров разной степени эффективности — и радовался, что не принадлежу ни к одной из упомянутых групп;

11) Как ребенок стоял на неработающем траволаторе в аэропорту, ждал, что траволатор заработает, но он так и не заработал, и ребенку пришлось идти самостоятельно, и я подумал: «И так ведь всю жизнь!»;

12) Бассет-хаунда, которого хозяин на коротком поводке тащил вверх по лестнице, очевидно придушивая, и я подумал: «Так судьба тащит человека».

Никогда не видел:

1) Чтобы человек, поздравляя другого с днем рождения, не думал при этом «да когда ты сдохнешь» или «я надеюсь тебя пережить»;

2) Чтобы хватало денег или хотя бы еды;

3) Чтобы присутствие другого человека тебя не стесняло;

4) Храбреца, не граничащего с безумством, равно как и труса, не граничащего с рассудительностью;

5) Бесов, чертей, прочих злых духов, женщин, лишенных тщеславия, мужчин, лишенных гордыни, людей, которые не радовались бы чужому горю и не завидовали чужому счастью, но при этом я не сомневался, что где-то они существуют;

6) Чтобы, рассказывая кому-то о том, как не можешь счистить накипь из чайника, это не походило то на верлибр, то на стендап-монолог, то на смесь этих жанров;

7) Как воля (или вера) двигает горы или хотя бы горшочки с геранью;

8) Чтобы рассказчика анекдотов или изливающего душу (а одно зачастую неотличимо от другого) не перебивали;

9) Чтобы кондиционер или смеситель давали воздух / воду нужной температуры сразу;

10) Окончание программ «Территория заблуждений» и иже с ними, а также чем закончились фильмы «Профессия: репортер», «Древо желания», «Пепел и алмаз», «Молох», «Барабаниада», «Господин оформитель», «Сны Акиры Куросавы», потому что я всегда засыпал под них;

11) Чтобы из набора разрозненных фактов создавалась картина, как в мозаике, работах пуантилистов или произведениях Джона Дос-Пассоса, которых я никогда не мог осилить;

12) Чтобы я, превращаясь в морализатора хуже Льва Толстого, заметил это вовремя, спохватился и извинился перед читателем. Фиг уж ему (да и мне).