Ведьма его мечты

— Привет, как доехал?

— Да ничего, нормально. Только в соседнем купе всю ночь песни орали, но я, если честно, так устал, что почти и не слышал.

— Ну ты закидывай домой вещи, приводи себя в порядок — и к нам. Моя готовит праздничный обед, будем отмечать твою очередную победу. Знаешь, как мы за тебя болели?

— Ладно, часика через полтора буду у вас. Ленке привет.

Максим стоял на пыльном перроне и улыбался. Как же хорошо вернуться домой! Соревнования отобрали все силы, и теперь хотелось просто расслабиться и ни о чем не думать.

В детстве он был меньше и слабей своих ровесников, а потому часто приходил домой в синяках. Тогда отец принял решение отдать мальчика в секцию таэквондо, чтобы из сына сделали настоящего мужчину, способного постоять за себя и своих близких. Вначале ему там совсем не нравилось. По ночам он тихо плакал под одеялом, а днем делал вид, что все в порядке. Страх перед строгим отцом заставлял его скрывать свои чувства.

Прошло время, постепенно маленький Максим втянулся и начал получать удовольствие от занятий спортом. А с того дня, когда он выиграл первые, еще детские, соревнования, все начало круто меняться. Он работал, выкладывался по полной, от победы к победе становился все сильней и уверенней и понимал, что спорт — это то, чему он посвятит всю свою жизнь.

Сейчас, уже взрослый, состоявшийся человек, был безумно благодарен отцу за то, за что в детстве его же и ненавидел. Интересная жизнь, поездки, фанаты, восхищенные взгляды стройных красавиц… Что еще нужно для счастья?

— Макс, тебя подвезти? Мы едем в твою сторону.

— Да, давайте, — он легко подхватил сумку и направился к стоянке.

Ему повезло еще в одном: несмотря на конкуренцию внутри команды, все парни были отличными ребятами, не таили зависть, а радовались победам друга как собственным.

— Сначала Коляна закинем, а потом тебя, лады? Просто ему к маме в больницу надо.

— Не вопрос, — Макс сел на заднее сиденье и с удовольствием откинулся на спинку сиденья, потом подумал и сделал то, чего не делал никогда, — пристегнул ремень безопасности.

— Да ладно! — засмеялся Витя.¬ — Ты пристегнулся? Это же самое безопасное место. Братан, ты же знаешь, как я вожу.

Макс лениво отмахнулся и закрыл глаза. Он не выспался в поезде и хотел немного исправить ситуацию. Парни в дороге что-то обсуждали, но он их не слушал, и голоса понемногу начали отдаляться. Дрема почти одолела Максима, но истошный Витин крик и визг тормозов вырвали его из сонного состояния. Перед широко распахнутыми глазами быстро замелькали искаженные ужасом лица друзей, летящие мимо осколки лобового стекла и всякая мелочевка, выскочившая из бардачка под действием сильнейшего удара. Затем солнце загородил огромный джип, занявший место Витькиного капота, и наступило НИЧТО. Ни чувств, ни мыслей, ни желаний. Максим воспарил в невесомости.

Какие-то обрывки фраз начали проникать в мозг извне. Сосредоточиться было тяжело, но он попытался.

— Послушайте, он все равно еще не пришел в себя.

— Я просто посижу с ним рядом, поговорю. Может, услышит и поймет, что он не один.

— Я не могу вас пропустить без разрешения главврача.

Непонятные шорохи. Голоса отдалились, потом опять приблизились.

— Пустите ее, пусть посидит. Уже можно.

Скрипнула дверь. Тихие шаги. Кто-то рядом хлюпает носом. Надо посмотреть. Невероятным усилием воли Макс открыл глаза. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы увидеть маму. Она сидела рядом на краешке стула и всхлипывала.

— Не плачь, — с трудом произнес Максим, понимая, что больше ничего сказать не сможет: челюсти не размыкаются, а язык не шевелится.

— Ты пришел в себя, — мама закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. В этих слезах было все: и боль за искалеченного сына, и радость видеть его живым, и страх, что он останется инвалидом.

Выплеснув в платок все свое горе, она слегка успокоилась и стала рассказывать обо всем, что произошло, пока он лежал без сознания.

Оказалось, что в тот злополучный день джип выскочил на встречную полосу, пьяный водитель не справился с управлением, и его занесло. Витину машину смяло так, что извлечь из нее пассажиров удалось далеко не сразу. Из всех в живых остался только Максим, ребят же похоронили. Колиной мамы на похоронах не было, ведь она не ходит. Узнав о смерти сына, она стала совсем плоха и, наверное, уже не выкарабкается.

— Да, забыла, Олег приходил, но к тебе никого не пускали. Я ему скажу, что уже можно. Сынок, как же я рада, что ты живой, — было видно, как ей тяжело. Все-таки мама есть мама.

С Олегом Максим познакомился еще в детстве, когда с родителями переехал в новый дом. С ним учился в одном классе и хулиганил во дворе. После школы Олег поступил на журфак, но пути их не разошлись, а дружба только крепче стала. Будучи студентом, женился на своей соседке Леночке, в которую был тайно влюблен с детского сада. Сейчас же он работал на местном телеканале ведущим программы «Новости».

Как только стало известно, что Максим пришел в себя, к нему потянулись длинные вереницы посетителей. Все желали ему скорого выздоровления, несли передачки и пытались как-то взбодрить. Но поправлялся он медленно, время шло, и ходоков становилось все меньше и меньше. Ни ребята из команды, ни тренер уже не приходили. Они готовились к очередным соревнованиям, а Максиму отныне дорога в большой спорт была закрыта.

Казалось, что в больнице он пролежал целую вечность, и вот долгожданная выписка. Надо было радоваться, но почему-то не хотелось. Впереди его ждала долгая реабилитация. Ехать к маме, хоть и на время, Максим категорически отказался и вернулся в свою маленькую, но уютную квартирку. И тогда она сама стала его навещать, чтобы прибраться, приготовить и помочь еще, чем сможет.

Приезжал и Олег. Он, как мог, вытаскивал Макса из глубокой депрессии, и когда встал вопрос о том, чем же заниматься дальше, недолго думая, ответил:

— А ты пиши книги. Серьезно. У тебя же такая буйная фантазия. Столько за всю жизнь наврал, и никто ни разу тебя не раскусил.

— Ты издеваешься? Какой из меня писатель? Я у тебя серьезного совета спросил, а ты…

— Так и я серьезно. А чем тебе еще заниматься, пока не встанешь твердо на ноги? Вот и попробуй. Я тебе завтра свой старый ноутбук привезу. Ну не станешь Достоевским, так хоть развлечешься.

Вот так, сам того не ожидая, Олег повернул жизнь друга на все сто восемьдесят градусов.

Прошло восемь лет…

— Здесь поворачивай на Кленовую. Следующий дом мой, — Макс указывал дорогу и подпрыгивал на сиденье от нетерпенья. Он радовался как ребенок.

— Приехали, выходим, — Олег заглушил двигатель, вышел и окинул взором усадьбу. — Надо было хотя бы стол с табуретками купить, как же будем новоселье праздновать?

— Да там почти вся мебель от прежних хозяев осталась, они не стали забирать.

Олег достал из багажника пакеты с провизией, и они двинулись к дому. Он был небольшим, двухэтажным, из желтого кирпича. Значительную часть участка занимал ровно постриженный газон. Под окнами располагались компактные цветнички, а роль забора играла живая изгородь, не очень густая и не слишком высокая. Так что через нее проглядывал соседний двор, но нового хозяина дома это обстоятельство ничуть не смущало.

— Молодец все-таки твоя Ленка. Такое жилище мне нашла, просто супер.

— Да это ей подруга подсказала, Анютка. Она живет здесь неподалеку, — Олег хитро прищурился. — Хочешь познакомлю?

— Нет, только не это! — Максим терпеть не мог всякое сватовство, ему это напоминало случку породистых собак. — Ты знаешь, у меня с этим проблем нет.

— Ну как знаешь. А девица очень даже ничего, аппетитная.

Макс обернулся и окинул друга холодным взглядом.

— Все, молчу! Нет так нет. Тогда вперед, а то шампанское скоро закипит.

Дорожка к дому была выложена плоскими разноцветными булыжниками. Ступив на нее с ключами в руках, Макс испытал невероятное счастье. И с каждым шагом это счастье росло, пока не заполнило его целиком. Теперь у него есть СВОЙ дом! В сравнении с его бывшей маленькой квартиркой, это был настоящий дворец с «охотничьими угодьями». Наконец-то он сможет спокойно работать, и никто никогда не нарушит его покой.

Макс и не догадывался, что уже стал объектом изучения некой особы, проживавшей по соседству. Она осторожно выглядывала из-за занавески и пыталась по внешности понять, что за человек этот новый жилец.

— Вот жили здесь Чудиловы, и мы горя не знали, такие хорошие соседи. А вот что теперь будет, неизвестно. Два мужика в костюмах с шампанским. Вот чего от них ожидать? Наверняка из этих, нетрадиционных.

— Ну что вы, мама, Анюта говорила, что это писатель, приличный человек. А второй, наверное, его друг.

— Вот то-то и оно, что друг. Поразвелось этих друзей, бесстыдники. Тьфу, смотреть противно.

Тем временем Макс завел Олега в дом и устроил для него экскурсию. Они прошли по всем комнатам и даже залезли на чердак.

— Сколько места! Все, Макс, как только выбью себе отпуск, сразу возьму Ленку в охапку и махну к тебе на неделю на свежий воздух.

— Да приезжайте, конечно. Ты знаешь, я вам всегда рад. Ну что, спускаемся вниз и начинаем праздновать?

— Давай.

Они нашли на кухне кое-какую посуду, накрыли стол в комнате с окнами, выходящими на дом странной соседки, и решили перед шампанским немного перекусить, чтобы Олег не опьянел, ведь ему еще надо было ехать обратно. За едой почему-то вспомнились школьные годы, их детские проделки, было легко и весело.

— О, сидят голубки, воркуют, улыбаются. И не встанет же им кусок поперек горла.

— Мама, отойдите от окна, мне за вас стыдно. Вдруг они вас заметят? Что тогда подумают?

— А ты не стыди мать, я жизнь честно прожила и всякими извращениями не занималась. Пойди лучше свою жену поучи готовить, а то от этих ароматов из кухни уже все тараканы поразбегались, — огрызнулась женщина, но все же отошла и уселась за сканворды.

— Заморили червячка, вот теперь можно и шампанское открыть, — провозгласил Олег, радостно потирая руки.

— Отлично, я открою бутылку, а ты открой окно, душновато как-то стало, — в Максиме проснулся хозяин, и он начал отдавать распоряжения.

— Ладно, — не стал спорить Олег. Он открыл створку и задержался у окна, вдыхая пьяняще чистый воздух загородного поселка.

Максим сорвал проволоку, фиксирующую пробку, наклонил бутылку чуть в сторону и… дальше все произошло очень быстро. Пробка сама выскочила из бутылки, в полете она задела стеклянную вазу, и та шлепнулась на пол, рассыпавшись на мельчайшие осколки. Затем, отскочив от стены, она больно ударила Макса в глаз. Он издал такой вопль, что соседка выронила из рук журнал со сканвордами.

— Началось, — мрачно прокомментировала она происходящее, снова заняв место за занавеской.

— Мама, вы опять за свое?

— Ваш приличный человек посудой швыряется, а его любовник за это ему глаз подбил.

— Что вы придумываете?

— Да сам посмотри, если мне не веришь.

Молодой человек потихоньку выглянул из-за занавески. За окном чудиловского дома стоял писатель, прижимая к глазу столовую ложку, а вокруг него суетился его друг с веником.

— Мама, вы, наверное, все не так поняли, — растерянно мямлил парень, хотя в душе его зародилась тень сомнения.

— Опять соседа обсуждаете? — к разговору присоединилась невестка странной соседки. — Что в нем такого интересного, что вы никак от окна оторваться не можете? Хоть одним глазком бы посмотреть.

— А ты пойди и посмотри одним глазком, — подозвала ее женщина, — и он на тебя тоже одним глазком посмотрит, второй-то ему выбили.

— Когда?

— Да вот только что. Полюбовник его как из-за стола вскочит, да как кулачищем вмочит!

— Мама, перестаньте придумывать. Никто никого не бил, вы же не видели, что случилось. Не надо распускать сплетни на пустом месте. Пойдемте лучше обедать.

— Пусть твоя жена накроет мне в беседке. Хочу есть на свежем воздухе.

— Да ради бога, Альбина Сергеевна, — невестка махнула полотенцем и шепотом добавила: — Хоть разок спокойно поедим.

— Эх, Макс, что ж мы с тобой не догадались шампанское в холодильник поставить? — причитал Олег, разглядывая наливающийся сливовым цветом синяк. — Больно?

— Больно, но это ерунда, главное, чтобы он сошел за пять дней.

— Почему именно за пять? — Олег разливал шипящий напиток по бокалам.

— Через пять дней мне в редакцию ехать. Хорош же я буду с таким украшением.

Неприятное событие несколько подпортило настроение, и вскоре Олег заторопился домой. Уже стоя на крыльце, он обнаружил, что потерял ключ от машины. Вместе с Максимом он обошел все комнаты, но ничего не нашел. Тогда они осмотрели дорожку и «пятачок» вокруг машины. Опять ничего.

— Странно, куда же делся этот ключ? — бурчал себе под нос Макс, снова и снова разглядывая ровные булыжники дорожки.

— Смотри, кошка! — вдруг вскрикнул Олег, указывая пальцем в центр газона.

Макс оглянулся. В пышной зеленой траве сидела толстая кошка и в зубах держала злополучный ключ.

— Держи ее!

— Ах ты зараза хвостатая!

Два кричащих и бегущих в ее сторону мужчины так испугали кошку, что она со всех лап рванула в сторону соседнего участка. Альбина Сергеевна услышала шум и, желая быть в курсе всех событий, бросила ложку и вприсядку помчалась из беседки к изгороди. С другой стороны к ней же приближалась кошка. И когда расстояние между женщиной и животным составляло что-то около двух метров, Максим совершил невероятный прыжок и поймал кошку за хвост. Она заорала «мяу!» и выронила ключ в траву.

— Ах ты бессовестная, кто тебе разрешал брать чужие вещи? — Максим держал в руках и отчитывал вороватое существо, глядя прямо в бесстыжую морду. — Из-за тебя я испортил костюм, теперь на брюках коленки зеленые.

Тут он услышал в кустах тихий шорох и обернулся. С обратной стороны изгороди в просвет между ветками на него пристально смотрели два старушечьих глаза. От неожиданности Макс вскрикнул и швырнул в старушку кошкой. Шипя и растопыривая маленькие пальчики на лапах, кошка пролетела над кустами и приземлилась на плечо Альбины Сергеевны.

— А-а-а! — испустила та стон, когда острые коготки впились в ее немолодую кожу. — Бесовское отродье. Брысь, чудовище блохастое, — с этими словами Альбина Сергеевна оторвала от себя кошку и бросила ее обратно.

— Мама, что с вами случилось? С кем вы ругаетесь? — сын с раскрасневшимся лицом бежал на защиту матери, теряя тапки на ходу.

— Андрюша, наш сосед сошел с ума и хотел меня убить! Он бросил в меня кошкой.

— Мама, вам надо меньше смотреть телевизор и читать желтую прессу. Все это дурно влияет на вашу психику. Все в порядке, все хорошо, — успокаивал ее Андрюша, ведя под локоток домой.

— Ну как же так? — повторяла она, то и дело оглядываясь на кусты.

— Все хорошо…

Олег рассматривал потрепанного друга и нервно хихикал.

— Ты все еще считаешь, что тебе повезло с домом? С сумасшедшей бабулькой и кошкой-воровкой точно не заскучаешь. Еще и это, — он покрутил пальцем у глаза в воздухе, обрисовывая синяк. — Как-то день не задался, да?

— Да уж, с этим не поспоришь. Не мой день.

— Может, я останусь на всякий случай? Кто знает, какие сюрпризы еще тебе уготованы.

Макс на минуту задумался, а потом махнул рукой.

— Езжай, сам разберусь.

Первое утро новой жизни началось с привычного ритуала: душ, новости по радио — телевизор Максим смотрел крайне редко, — приготовление завтрака. И вот, когда крепкий английский чай заполнил своим чудесным ароматом пространство кухни, а на бутерброды соблазнительно упал последний кусочек вареной колбасы, где-то неподалеку от крыльца раздался отчаянный собачий лай.

«Да что ж такое? Теперь какие-то собаки лают. Ужасно беспокойное место. А ведь когда Чудиловы продавали мне этот дом, все казалось таким чудесным».

Макс надел тапки и, недовольно ворча, отправился во двор. Там на том же месте, что и вчера, возлежала уже знакомая кошка бурой масти с редкими светлыми прядями и мечтательно глядела в небо прекрасными темно-янтарными глазами. Вокруг нее бегал и заливался звонким лаем маленький щенок. Кошка же не обращала на него никакого внимания и вела себя так, будто была здесь хозяйкой. Завидев Макса, щенок замолчал и прижался к траве.

— Ты откуда взялся? Убежал от хозяйки?

— Это наш, наш! — со стороны соседского участка сквозь кусты продиралась молодая девушка. — Его зовут Дик. Простите, что он напал на вашу кошку. Этого больше не повторится.

Сломав несколько веток изгороди, она все-таки пересекла границу чужих владений, подбежала и взяла своего питомца на руки. Видимо, девушка, как и ее собачка, не привыкла ходить в гости через парадный вход.

— Я Таня, ваша соседка, — представилась она.

— А меня зовут Максим. Но только это не моя кошка. Я животных вообще не очень люблю.

— Да? Странно, раньше я ее здесь не видела. Она появилась вчера, и я подумала, что это ваша красавица, — соседке явно не хватало общения, и сейчас она пыталась вдоволь им насладиться. — Какая интересная расцветка! А какие глаза! У нее человеческий взгляд, вам не кажется?

— Не знаю, я кошкам в глаза не заглядываю, — резко ответил Максим, всем видом давая понять, что разговор окончен.

— Еще раз простите. Приятно было познакомиться, — обиженно процедила Таня и полезла обратно в кусты.

«Наверное, я был с ней несколько груб», — подумал Макс и собрался было идти завтракать, но неожиданно передумал, вернулся к кошке и присел рядом. Та стала с интересом его рассматривать. В ее взгляде не было страха или преклонения перед человеком. Возможно, она считала себя равной? Когда игра в гляделки кошке надоела, она махнула лапой и скандальным голосом сказала «мяу». Сам не зная почему, Макс пошел на кухню и как будто в состоянии гипноза собрал с бутербродов колбасу и вынес кошке. Затем он вернулся, выпил пустой чай и принялся за написание своего нового шедевра, периодически мысленно возвращаясь к странному событию.

Прошло пять дней с того момента, как наглая кошатина обосновалась во дворе писательской усадьбы. Она бродила по клумбам, грелась на газоне, отдыхала после обеда в тени под деревом. Все это время Макс кормил ее и сам себе удивлялся: «Смотри, как эта маленькая нахалка взяла меня в оборот! Женщины умеют из нас вить веревки. Даже если это кошки».

Вот и сейчас он подумал о ней и выглянул в окно. Кошка лежала на спине, раскинув лапы, а на носу у нее сидела большая желтая бабочка. Лицо Макса расплылось в улыбке. Как давно он не улыбался просто так, без всякой причины? Давно, уже лет восемь. С того самого дня, когда все изменилось.

«Н-да, все проходит. Похоже, прошлое потихоньку меня отпускает. Может, я на пороге новой жизни?» — Макс осторожно потрогал глаз и усмехнулся. Синяк пришлось замазать тональным кремом, заботливо переданным женой Олега. Ехать в издательство с таким украшением совсем не комильфо.

Время поджимало, он быстро собрался и вышел из дома. Оглядел двор в поисках четвероногой подруги — пусто, будто и не было ее здесь. Макс почувствовал себя обманутым ребенком, которому подарили «Киндер Сюрприз» без игрушки.

«Тоскую по приблудным кошкам. Дожил до маразма. Рановато».

В дороге тоска развеялась, и ее место заняли мысли о новом проекте. К издательству он подъехал уже другим человеком: уверенным в себе, деловым и целеустремленным. Оставил машину на ближайшей парковке, вошел в здание и направился к кабинету главного редактора Костина. У самой двери он столкнулся с выходящей из нее разъяренной фурией. Она едва взглянула на Макса, но поразила его в самое сердце. Неземное создание вылетело вон, и ей вслед заколыхались листья пальмы у выхода.

В груди у Макса завис огромный горящий шар, от которого, как от солнца, по всему телу расходились тоненькие лучики. Он разрывался между желанием броситься вдогонку своей судьбе и необходимостью поговорить с Костиным. С небольшим перевесом голос разума победил, и Макс двинулся вперед.

В кабинете он застал Костина в совершенно растрепанных чувствах. Тот трясущимися руками перекладывал с места на место всякие мелкие вещицы на столе и то и дело вытирал салфеткой пот со лба.

— Здравствуйте, Юрий Васильевич.

— Ну наконец-то, первый вменяемый человек за утро. Входи, входи, — он обрадовался Максиму как лучшему другу, заглянувшему на огонек.

— Вы неважно выглядите. Что это за девушка от вас вылетела пулей? — Максу срочно надо было все о ней узнать, словно от этого зависела вся его дальнейшая жизнь.

— Это Светка Полянская. Сущая ведьма. Но не будем об этом…

Но именно об этом Максиму и хотелось сейчас говорить. Он переживал момент столкновения с Полянской, как будто завис во времени.

— Я совершенно свободен и в полном вашем распоряжении, можете смело делиться со мной всеми своими переживаниями, — сказал он сладким как мед голосом и натянуто улыбнулся.

Костин немного расслабился и рассказал, как этот вампир в женском обличье пьет его кровь. Оказалось, что четыре года назад на пороге издательства появилась растрепанная, никому не известная девица. Она представилась и потребовала, чтобы у нее приняли к печати рукопись.

— Именно потребовала! Каково? — Костин схватил со стола ручку и бросил ее обратно. — И это была в прямом смысле рукопись. Представь, у нее что-то там случилось с компьютером, и писала она от руки. Хотя меня это не удивляет, у нее вообще проблемы с техникой.

Костин изо всех сил отпирался. Он не хотел принимать толстую папку с исписанными жутким почерком листками. Даже силой пытался выставить наглую особу за дверь, но под натиском бешеной Светки сдался и пообещал прочитать ее сочинение. Просто прочитать, и все.

После ее ухода первой мыслью было выбросить папку в мусор и забыть как страшный сон. Поддаться искушению помешал страх новой встречи с сумасшедшей графоманкой, и Юрий Васильевич потратил-таки бог знает сколько времени на чтение рукописи. Процесс был мучительным, все черкано-перечеркано и исправлено, но… сама история затягивала. Такого он да-а-авно не читал.

Со всем этим, конечно, пришлось изрядно повозиться, но в итоге ее роман был издан. С Полянской заключили контракт, и книги ее пользуются популярностью. И все бы хорошо, но есть один минус — это ее отвратительный характер.

— Если ей что-то не нравится, она не успокоится, пока не добьется своего. Измором возьмет. И главное, что я не могу с ней спорить. Стыдно признаться, но я ее боюсь. Когда она на меня смотрит, я чувствую себя кроликом рядом с огромным удавом. Она такая же, как ее книги.

— А что она пишет?

— Ее жанр — мистика, ужасы, — уже спокойно, по-деловому ответил Костин. — Кстати, она тоже, как и ты, живет в Собакино.

«Мы соседи!»— обрадовался Макс, и его захлестнула волна счастья, на которой он плыл все оставшееся время, пока они с Костиным обсуждали дела насущные.

В конце концов, оказавшись вне душных стен издательства, Максим почувствовал себя ужасно голодным и решил заглянуть в кафе напротив. Выбрав самое удобное место, он вальяжно развалился на диванчике и осмотрелся. В это время суток здесь всегда было мало людей. Играла тихая, неназойливая музыка. Официант принес меню и тут прямо за его спиной за соседним столиком Максим увидел Полянскую! Удивительно, как же он сразу ее не заметил! Ткнув пальцем в первое попавшееся блюдо, Макс быстро отделался от официанта и стал рассматривать волнующую его особу.

«Ведьма» пила зеленый чай с лимоном и ела яблочный пирог. Маленькие кисти рук с тонкими изящными пальцами и ножки тридцать шестого размера при росте около ста семидесяти сантиметров делали ее похожей скорее на фею. Хотя кто знает, как выглядят настоящие ведьмы? Как сказал Костин, она была слегка растрепанной. Коротко постриженные русые волосы с редкими высветленными прядями торчали во все стороны и прекрасно гармонировали с нежной загорелой кожей. Судя по выражению лица, она была где-то далеко отсюда. А ее глаза! М-м-м! Глубокого чайного цвета. В них можно потеряться.

Все закончилось очень быстро. Задумчивая ведьма допила чай и ушла, а Максим растерянно уставился в тарелку, принесенную официантом. Сначала он попытался понять, что за блюдо приготовил повар до боли знакомого ему кафе, но потом сдался и стал механически пережевывать пищу. Он думал о ней.

«На что я могу надеяться? Невооруженным глазом видно, что она младше меня. Она вся такая неземная, а у меня лицо в шрамах, колено больное и седина местами пробивается. Кому я нужен? Да и сто процентов — у нее кто-то есть. Просто не может быть, чтобы не было».

Макс лукавил. Женщинам он нравился, и они ему тоже. Время от времени он заводил мелкие интрижки, но связывать с кем-нибудь свою жизнь не торопился. Не было той, что зацепила бы за душу.

Да, в этом заведении он частенько обедал, но такой редкостной гадости ему еще ни разу не подавали. Дожевав кое-как последний кусок, Максим расплатился, посмотрел еще раз на столик, за которым еще недавно сидела девушка его мечты, и прихрамывая направился к выходу.

Дома все было по-прежнему. Кошки не было. Настроения тоже не было. Взялся было писать, но не смог выжать из себя ни слова. Побродил по пустым пыльным комнатам, лег на диван и улетел в своих мечтах далеко-далеко. Если бы он только знал!..

На параллельной улице поселка Собакино во дворе своего дома загорала Светка. Приехав из издательства, она набрала в маленький надувной бассейн воду и, пока та нагревалась на солнце, разлеглась в ярком купальнике на лежаке и устремила взор в небо. Небо было бесконечным, голубым, и в него врезались верхушки деревьев, обрамлявших участок. Листва успокаивающе шелестела. Такая же зеленая, как его глаза. С замиранием сердца она вспоминала их встречу.

Вылетая из кабинета редактора, Света случайно столкнулась с мужчиной. И хотя в мечтах она всегда представляла рядом с собой совершенно других мужчин, в тот же миг поняла, что это именно он, ее единственный и желанный. Останавливаться и знакомиться было неудобно. Неизвестно, что бы он о ней подумал. Что делать? Ей очень хотелось еще разочек его увидеть. Тогда Света зашла в кафе напротив. Так она могла убить сразу двух зайцев: и поесть, и, пусть недолго, но полюбоваться на предмет своего обожания, неспешно направляющийся к парковке. Заказала блюдо дня и получила невероятную гадость на тарелке.

«Да! Не сложился день: сначала поругалась с Костиным, потом упустила мужчину, а теперь и вовсе отравлюсь, — подумала она, накалывая на вилку какой-то кусок непонятного цвета. — Надо помедленней есть, буду сидеть, пока он не выйдет».

Вот уже и тарелка опустела, а интересующий ее объект все еще торчал в здании. Тогда заказала яблочный пирог с чаем, хотя желудок был явно против. И вдруг, о чудо, он вышел!

«Главное не смотреть, а то он все поймет», — сказала Света сама себе и стала задумчиво жевать пирог. Он почему-то был несладкий.

«Повар сегодня не в ударе. Надо было брать чай с сахаром, а не с лимоном».

ОН зашел в кафе и сел за соседний столик. Ее сердце стучало так сильно, что, наверное, даже ему было слышно. Наконец все было съедено и выпито и не оставалось ни единого повода продолжать сидеть. Сожалея о том, что все так нескладно получилось, она встала и пошла на деревянных ногах к выходу. На нервной почве Света боялась споткнуться или врезаться в дверной косяк. Ей очень хотелось обернуться, но надо было держать фасон, и она с невозмутимым видом покинула помещение.

Теперь, жарясь на солнышке, невезучая ведьма рисовала в мечтах образ своего рыцаря: смуглый, не очень высокий, волосы ежиком, есть пара лишних килограммов, но это его не портит.

«Он хромает. И шрамы на лице — наверное, случилось что-то страшное. Интересно, а сколько ему лет? Он явно старше, но не думаю, что намного. Боже, о чем я? Скорее всего, он женат. Да и мужчинам нравятся женщины с формами, а не такие „селедки“, как я».

Так в этот день из двух домов на собакинских просторах выпорхнули мечты о любви и понеслись куда-то вдаль, смешиваясь по дороге с ароматом цветущей сирени.

Ровно в 7.30 следующего дня Максим проснулся от чьего-то пристального взгляда. Из открытого окна доносилось пение птиц и шум газонокосилки. Он глубоко вдохнул свежий утренний воздух, пропитанный запахом только что скошенной травы, и заметил свою старую знакомую. Она сидела на подоконнике и напряженно всматривалась в лицо Макса, ожидая его пробуждения.

— Ты вернулась, мохнатая нахалка? Подожди, сейчас я тебя накормлю, — он улыбнулся, радуясь новому дню.

Сердце Максима пело от любви, и заглушить эту песню было невозможно. Разделив с кошкой завтрак, он решил, что неплохо бы пополнить запасы провизии, и поехал в ближайший супермаркет.

У дураков, как всем известно, мысли сходятся, поэтому с той же самой целью и в тот же супермаркет собралась неудачно позагоравшая накануне Света. Погрузившись в мир грез, она незаметно уснула на солнцепеке, и все более или менее выпирающие места ее божественного тела попросту обгорели. Дотрагиваться до них было страшно и, что еще хуже, больно.

Из транспорта у нее был только велосипед, водить машину она так и не научилась, но за покупками на нем было ездить крайне неудобно. Поэтому за помощью, как всегда, Света обратилась к сыну своей доброй соседки. Он никогда и ни в чем ей не отказывал, так как втайне был в нее влюблен. Ну, это он считал, что втайне, а на самом деле об этом знали все вокруг, в том числе и сама Света. И ей это льстило.

Леша, так звали парня, перешел на последний курс исторического факультета, был хорош собой, далеко не глуп и обладал отменным чувством юмора. Молоденькие девочки слетались на него, как мухи на варенье, а он любил ЕЕ. И в данный момент она с этим красавцем ехала за картошкой и майонезом.

Добравшись до пункта назначения, Света выбрала себе тележку и направила стопы к продуктовому лабиринту. Леше же позвонили, и он немного отстал, обещая позже догнать. Где-то там, среди полок с чаем и кетчупом, уже бродил другой известный нам герой этой истории. И вот, на одном из поворотов, две тележки столкнулись.

— Ой, простите, простите, — запричитала Света.

— Это я прошу прощения, — ответил мужской голос.

Они оторвались от своих тележек, встретились взглядами, и произошел взрыв! Кровь, шипя пузырьками, как шампанское, понеслась по венам с бешеной скоростью, разогревая тела и затрудняя дыхание. Тележки сцепились между собой какими-то деталями и упорно не хотели разъединяться. Безуспешно пытаясь растащить их в разные стороны, Макс и Света дергали за ручки, отчего по торговому залу разносился жуткий металлический лязг. Окружающие стали обращать на них внимание. Лицо Макса медленно начала заливать краска. Света, в силу своей природной анемичности, покраснеть не могла, но ей казалось, что она пылает. В какой-то момент злополучные тележки все-таки удалось расцепить, и они, все еще извиняясь, разъехались в разные стороны. Сознание у обоих было мутным, как в тумане. Трясущимися руками они хватали с полок что ни попадя, и две горы ненужных покупок росли как на дрожжах. Спустя время они подошли к соседним кассам и начали наблюдать друг за другом краешками глаз.

Вдруг не пойми откуда в поле зрения появился Леша. Весь как на шарнирах, он подплыл к Свете и развязно хлопнул ее по попе.

— О-о-о! — только и смогла произнести она, чуть не подпрыгивая от боли. Солнечные ожоги давали о себе знать.

«Как же не вовремя! Сейчас ОН увидит и подумает, что Лешка мой парень».

Леша, словно чувствуя, что рядом соперник, продолжал вести себя недостойно. ОН обнял Свету за плечи и слегка потряс.

— М-м-м, Боже! — вырвалось у нее. Плечи горели огнем.

Их очередь подошла почти одновременно. На выходе они в последний раз переглянулись и разошлись по своим машинам.

Весь день оба находились под впечатлением от встречи. И только вечером, готовя два разных ужина, они расслабились и позволили себе посмотреть на вещи «здраво».

Макс: «Я так и думал, у нее другой! Молодой, пожалуй, даже младше ее. Красавец, ничего не скажешь. Между ними страсть, это сразу видно. Она даже сдержаться не могла, так вздыхала, стоило ему только дотронуться до нее. И думать не хочу, что между ними происходит, когда рядом никого нет. Вообще о чем я? Эта ненормальная совсем с ума свела. Из-за нее я накупил кучу всякой ерунды. Зачем мне шесть бутылок уксуса и крем для депиляции? Ерунда какая-то».

Света: «Если бы знала, что встречу его, то хотя бы привела себя в порядок. Ну, Лешка, зараза! И что это на него нашло? Обниматься начал зачем-то. Все, теперь у меня точно никаких шансов познакомиться с НИМ. ОН все видел и не станет воспринимать меня всерьез. Хотя… кто сказал, что между нами что-то могло быть? Надо выбросить его из головы. Так из-за него в магазине перенервничала, что где-то даже изоленту с отверткой умудрилась найти. Кстати, хорошо, в хозяйстве пригодится».

После ужина работа не шла, оказалось, что эмоциональные встряски не всегда благотворно влияют на творческий процесс. Дурные мысли вертелись в двух светлых, талантливых головах, и Музы, утомленные этой круговертью, благополучно покинули своих подопечных до лучших времен.

Всю ночь Макс вертелся с боку на бок, сна не было ни в одном глазу, и только когда рассвет окрасил небо в нежно-розовый цвет, он провалился в какое-то забытье. Проснулся уже в обед от того, что в носу что-то щекотало. Открыв глаза, обнаружил, что это кошка забралась к нему на кровать и нюхает его лицо.

«Очевидно, она пытается понять, жив ли я еще», — подумал Макс и поднялся.

— Эх, ну хоть ты обо мне думаешь, — он почесал кошку за ухом. Та заурчала.

Пообедав с Максом, кошка убежала по каким-то своим кошачьим делам, и он опять остался один. Неразделенная любовь разрывала душу на части. Надо было что-то делать, например, навестить старого товарища, ведь общение — лучшее лекарство от душевной хвори.

«Сегодня воскресенье, а значит, Олег должен быть дома». Макс набрал его номер.

— О, Макс, привет! Как дела в твоем веселом поселке? — радостный голос друга был как бальзам на сердце.

— Да вот, хотел к тебе заехать. Можно?

— Без разговоров, приезжай.

Настроение начало подниматься. Напевая задорную детскую песенку, Макс нарядился и поехал в гости.

Света проснулась рано утром, успела написать две главы нового романа и к двум часам дня оказалась абсолютно свободной. Сроки не поджимали, и она решила не гнать лошадей. Вопрос о том, чем заняться в ближайшие часы, отпал сам собой, когда позвонила ее приятельница Лена и пригласила к себе на обед. Она была замужем и жила в городе, поэтому часто видеться они не могли, хотя очень скучали друг без друга.

Света быстро собралась и вызвала такси. Она давно не была в центре, поэтому отпустила машину, немного не доезжая до дома подруги. Так она решила прогуляться, а заодно купить сгущенное молоко для торта по просьбе Лены. Подходящий магазин оказался прямо по пути, и вскоре вакантное место в дамской сумочке Светы заняла банка сгущенки. Она шла по тротуару, обрамленному пышными клумбами, и вертела головой, пытаясь рассмотреть каждый цветок, и потому не заметила, как вышла на дорогу прямо под колеса чьей-то машины. Визг тормозов вырвал ее из мира грез и спустил на грешную землю.

Когда шок прошел, Света поняла, что стоит впритык к капоту авто, сквозь лобовое стекло которого на нее смотрит милое сердцу лицо. Лицо побелело, и потому было отчетливо видно, как выражение ужаса на нем меняется на гримасу бешенства. Ей стало страшно.

На нервной почве Максим не сразу понял, кто перед ним стоит, но когда рассмотрел Полянскую, пришел в ярость. Мало того, что эта штучка всю душу из него вынула, так теперь еще и чуть до тюрьмы не довела! Он видел страх на ее лице, но жалости к ней не испытывал. Да, если бы это была ЕГО женщина, он прижал бы ее к себе и успокоил, но ведь она предпочитает смазливых сопляков! Вот пусть они ее и успокаивают, а он сейчас ей все выскажет о бестолковых дурочках на дорогах.

— Ненормальная! У тебя глаза на голове есть? На дорогу смотреть надо, а не в розовых облаках витать. У тебя что, зефир вместо мозгов?

Вот так рушатся воздушные замки. Мужчина ее мечты оказался самым обыкновенным хамом. Свету захлестнула обида, как же она ошибалась!

— Выдают права за деньги всяким идиотам, а они потом людей на улицах пачками давят!

«Да она и вправду дура. Как я мог этого не заметить сразу?» — подумал Макс, и тут у него зачесалась пятка.

— Я права получил как положено и правила не нарушаю, а вот малахольным девицам надо ходить через дорогу только с сопровождающими!

— Ах ты хам! Ах же ты хам! Чуть не убил и еще оскорбляешь!

Они продолжали ругаться, а пятка чесалась все сильнее. Макс начал елозить ногой по асфальту, словно бык на корриде перед прыжком. Света заметила странные движения и сделала свои выводы.

«Он нервничает. Наверное, что-то задумал».

Тем временем дошла очередь до нецензурных выражений. Их лица раскраснелись, а руки так активно жестикулировали, что подходить близко было просто опасно.

Зуд в пятке стал невыносимым, и Макс решил: «Пусть думает что хочет, а я сниму ботинок и почешу».

Света видела, как мужчина торопливо пытается разуться.

«Боже, он собирается стукнуть меня ботинком! Ждать не стоит, надо напасть первой!»

Она подскочила к Максу как сумасшедшая и нанесла предупреждающий удар сумочкой по голове. Он как-то быстро обмяк, завалился на машину и стал медленно сползать вниз. Тут-то Света и вспомнила про банку сгущенки. По коже побежали отряды мурашек. Время застыло, и все потеряло смысл. Она оказалась один на один со своим преступлением, и ничего уже нельзя было исправить. Возможно, надо было вызвать скорую помощь, осмотреть голову пострадавшего или хоть что-то предпринять для его спасения, но слишком бурная фантазия взяла верх над разумом, и…

«Я убила человека!»— была последняя мысль, посетившая ее перед бегством.

Она летела как ветер мимо людей и домов, не видя ничего, кроме дороги, подгоняемая ужасом от содеянного. Долго ли она бежала? Кто знает? Но только в какой-то миг Света почувствовала, что силы покинули ее. Она буквально упала на ближайшую скамейку и, тяжело дыша, уставилась в одну точку.

— Мужчина, вам плохо? — донеслось до Макса сквозь гулкий шум в голове.

— Все в порядке. Все хорошо, спасибо, — слегка пошатываясь и держась за ушибленное темя, он кое-как забрался в машину.

«Дамские сумочки надо запретить на законодательном уровне. Это не просто милый аксессуар, это смертельное оружие! Что такое тяжелое можно туда положить? Свинцовую расческу? Нет, надо держаться подальше от всех этих гламурных дамочек».

Максим завел свою «лошадку» и потихоньку поехал, благо было уже недалеко.

Запыхавшись — травма давала о себе знать, — с цветами и тортом он поднялся на третий этаж, нажал кнопку звонка и прислонился к стене.

— Ой, Максим, а что это ты такой белый? Тебе плохо? — засуетилась Лена, завидев гостя в таком состоянии.

— Да уж, как-то нехорошо, — ответил он и протянул цветы и угощение.

— Заходи, заходи. Быстрей в зал. Разуваться не надо.

Пока Макс пытался сориентироваться в пространстве, она забежала в кухню и позвала на помощь Олега.

Спустя несколько минут Макс удобно лежал на диване в зале и с нескрываемым удовольствием чесал пятку. На темени красовалась замороженная куриная нога, а Олег с женой, раскрыв рты, наслаждались рассказом о покушении на его жизнь. Когда он закончил, Лена посмотрела с сочувствием и сказала:

— Какой кошмар, бывают же такие ненормальные. Но не переживай, не все женщины такие. Ко мне сейчас придет моя подруга, так вот она совсем другая. Утонченная, симпатичная, совершенно смирная и, кстати, она тоже пишет. В общем, тебе понравится.

— Ну нет. Больше никаких писательниц-сочинительниц. Хватит. И вообще мне пора, я всего на секунду забежал, у меня времени нет здесь рассиживаться, — Макс начал судорожно натягивать ботинки.

— Ты что? Ты же только пришел, — Олег пытался отобрать у друга обувь и усадить обратно, но тот отчаянно сопротивлялся. — Ну, Ленка, что ты опять завела эту шарманку? Зачем пугаешь человека своими подругами?

— Я просто хотела как лучше. Твой друг и моя подруга — это так романтично, как в кино.

Мужчины молча посмотрели на Лену, а потом на входную дверь.

— Ладно, Макс, если не хочешь попасть в цепкие лапы монстра в юбке, то пойдем в кафешку и посидим в чисто мужской компании.

— А давай.

— Почему монстра? — обиделась Лена. — Вовсе она не монстр. Хрупкая и беззащитная девушка.

— Ага, вот таких больше всего надо бояться, — усмехнулся Олег и захлопнул за собой дверь.

Они ушли, а Лена чувствовала себя, мягко говоря, не очень удобно. Получилось так, будто она выставила Макса на улицу.

Сбитое дыхание постепенно восстановилось, но мешанину из слов и образов никак не удавалось упорядочить. Наконец, совершив над собой невероятное усилие, Света умудрилась ухватить одну юркую мысль за хвост. За ней, как нитки из клубка, потянулись остальные.

«Что теперь со мной будет? Я его убила. Пусть случайно, но все-таки. Как же я могла забыть про сгущенку, господи? А если он не умер и его еще можно спасти? Наверное, кто-нибудь уже вызвал скорую помощь. Хотя в этом переулке никого не было, там вообще днем всегда пусто. Значит, надо вернуться, иначе на моей совести будет смерть человека. Да, так и сделаю. Я вернусь, вызову неотложку и, если понадобится, полицию».

От слова «полиция» Свету затрясло снова. Она представила себя в грязной темной камере среди страшных, агрессивных рецидивисток.

«Интересно, а сколько дают за непреднамеренное убийство? На самом деле это неважно, я и месяца там не продержусь. Если я успею его спасти, то у меня будет маленький, но шанс уладить все миром».

Насчет «мира» у нее тут же возникли большие сомнения, но, как все утопающие, Света пыталась цепляться за соломинку. Ее организм мобилизовал все оставшиеся силы, и она пулей полетела обратно, хотя еще минутой ранее ей казалось, что дороги назад она не найдет. Возвратиться на прежнее место ей удалось еще быстрее, чем покинуть его, но, снова оказавшись в переулке, девушка никого не нашла. Там было пусто: ни людей, ни машины, ни трупа. И ничто не напоминало о случившейся трагедии.

«Наверное, тело уже увезли, а машину отогнали на стоянку. Кто-то меня опередил. Все кончено. Наверняка у покойного был видеорегистратор, а потому опознать и найти преступника не составит труда. Бежать нет смысла, все равно поймают».

И тогда Света направилась к своей единственной и лучшей подруге, чтобы попрощаться и заодно в последний раз отведать домашней пищи, ведь очень скоро тюремная баланда плотно войдет в ее рацион.

Добравшись, она поднялась на третий этаж, нажала кнопку звонка и прислонилась к стене, точно так же как недавно это сделал Максим.

— Ой, Светка, что-то ты такая белая! Тебе плохо? — произнесла Лена и почувствовала дежавю.

— Да, плохо, я человека убила.

— О, Боже! Проходи, дома расскажешь, здесь много лишних ушей. Можешь не разуваться. Прямо в зал.

Света прошла, села на диван и тут же подскочила, ощутив под ногой нечто холодное и скользкое.

— А, да это куриный окорочок, не обращай внимания, — Лена с невозмутимым видом убрала посторонний предмет.

«Странный сегодня день, — подумала Света, — причем не только у меня».

Немного повертевшись вокруг себя, она присела в конце концов в кресло и рассказала обо всех событиях, произошедших в последнее время, от памятной встречи в издательстве до ужасного убийства на дороге.

— Ленка, меня посадят. Кстати, вот твоя сгущенка, будь она неладна, — закончила долгий монолог Света и протянула банку с молоком.

Лена, вопреки ожиданиям, не бросилась успокаивать подругу, а напротив, затряслась в припадке истерического смеха. Столь странная реакция на рассказ Свету, мягко говоря, удивила.

«Сначала сырая куриная нога на диване, теперь этот ненормальный смех. Что-то с ней не так».

— Молоко уже не пригодится, я печь не буду, — сказала Лена, немного успокоившись. — Дело в том, что твой труп готовый торт принес.

— В смысле «мой труп»?

— Все в порядке, «небо в клеточку» тебе не светит. Мертвец жив, правда, он тебя ненавидит и считает сумасшедшей. Ты произвела на него неизгладимое впечатление. Ха-ха-ха. Ой, господи!

— А как он здесь оказался? Это вы его нашли?

— Нет, сам пришел. Это старый друг Олега, Максим. Если честно, я хотела вас познакомить, но, как вижу, вы и сами справились.

— Да уж, справились, — в животе у Светы заурчало. — Лен, не подумай обо мне плохо, но я так проголодалась, пока бегала. Мне бы чего-нибудь поесть.

— Ох, да у меня же приготовлен обед на четыре персоны, — опомнилась заботливая хозяйка. — Сейчас все принесу, а ты столик подвинь к дивану. Мужики-то сбежали, но зато мы сможем спокойно поболтать.

Лена быстро накрыла на стол, и они приступили к трапезе. Свете, пережившей сильнейший стресс, все казалось вдвойне вкуснее. Она с жадностью набивала рот едой, запивала вином и благодарила судьбу за счастливый исход дела. Подруга между тем развлекала ее разными историями. Где-то за чаем речь зашла и о Максе. Невеселый рассказ о беде, круто изменившей его жизнь, заставил Свету устыдиться своего недавнего поведения.

— Надо же, жалко человека, — сказала она, не переставая жевать торт. — Потом при первом удобном случае попрошу прощения.

— Ну да, попроси. Кстати, я думаю, что ты ему понравилась. Знаешь, как он о тебе говорил? С таким чувством! У него на лице все было написано, хоть он злился на тебя. Правда, сегодняшний эпизод подпортил впечатление, но у тебя есть реальный шанс это исправить. А знаешь почему?

— И почему же?

— А потому, что он недавно переехал в твое Собакино!

— Да ладно!

— Помнишь нашу Анютку? Вы еще с ней вечно в детстве ругались. Так вот она живет у вас на Кленовой и, когда ее соседи Чудиловы решили продать дом, сосватала им в покупатели Макса.

— Значит, он поселился рядом с Альбиной Сергеевной.

— А кто это?

— Это невыносимая женщина. Она родила своего сына в сорок пять лет и любила его больше жизни. Теперь он женат, а она продолжает его контролировать, как маленького ребенка. Весь поселок ему сочувствует. Но это неважно. Главное, что я знаю, где искать Максима.

Вечером Макс возвращался в поселок в приподнятом настроении. Голова уже почти не болела, а дружеская беседа положительно повлияла на состояние психики. Он заехал на участок, вышел из машины и направился было к дому, но вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся.

За изгородью стояли три женщины и в упор смотрели на Макса. Две из них уже были ему знакомы, третью он видел впервые. Голубоглазая брюнетка с пышными формами разглядывала его с нескрываемым интересом.

— Здравствуйте, дамы, — поприветствовал их Максим.

— Здравствуйте, — хором ответили «дамы».

— Приятного вам вечера, — Макс хотел слинять, пока не стало поздно, но назойливая Таня не дала ему этого сделать.

— Знакомьтесь, — закричала она как можно громче, — это тоже ваша соседка Анюта. Она живет через дом от вас.

— Очень приятно.

— Я подруга жены вашего друга и в каком-то роде виновница вашего переезда сюда, — жеманно произнесла новая знакомая.

«Этот день когда-нибудь закончится? Теперь я завязну во дворе, выслушивая бестолковую болтовню этих трещоток».

— Бесконечно благодарен вам за это.

— Ну что вы, не стоит.

— Может, зайдете к нам по-соседски? — предложила Таня. — У нас как раз чайник закипел, чаю попьем с вишневым пирогом. С мужем моим познакомитесь.

— А заодно и с Анютой поближе друг друга узнаете, — вмешалась в разговор Альбина Сергеевна. — Она, знаете ли, тоже писатель и к тому же первая красавица в нашем поселке.

Дело принимало неожиданный оборот. Макса снова сватали.

«И почему женщинам все время хочется кого-нибудь на ком-нибудь женить? У них что, с рождения в голове эта программа заложена? Надо бежать!»

— Я не люблю женщин, особенно писательниц! — нервно выкрикнул Макс. — И вообще мне некогда, работать надо. У меня планы горят!

Он буквально забежал в дом, с силой захлопнул дверь и закрыл ее на все замки.

«Определенно, женский пол на меня дурно влияет. Я просто становлюсь хамом. С другой стороны, это вопрос выживания: или я их, или они меня».

— Да он псих какой-то! — обиделась Анюта.

— Ну, может, ему и правда некогда, — попыталась оправдать Макса Таня, хотя неприятный осадок от общения с ним у нее остался.

— А я говорила, что он из «этих», — прокомментировала высказывание соседа Альбина Сергеевна. — Вот видите, он и сам признался.

— Мама, девушки, ну пойдемте уже пить чай, пирог стынет! Хватит выслеживать нашего соседа! — Андрюша стоял в беседке и махал им рукой, зазывая внутрь.

— Сынок, не защищай его, он не любит женщин.

— Кто бы знал, мама, как я его понимаю.

Недавняя черепно-мозговая травма, как ни странно, положительно сказалась на работоспособности Макса. На него вдруг снизошло вдохновение, и он писал, писал и писал несколько дней кряду, прерываясь только на сон и обед.

«Наверное, мозги на место встали», — думал он, усмехаясь.

Временами Максим вспоминал о Полянской, и ему становилось стыдно за то, что довел чувствительную барышню до нервного срыва.

«Но Костин был прав, она ведьма. С виду вся такая нежная и воздушная, а как дошло до дела, то чуть не убила, еле ноги унес. И, главное, сама виновата, а как вспылила!»

Так он думал, а перед глазами то и дело возникал ее растерянный взгляд, как тогда на дороге, когда она чуть не оказалась под колесами машины.

«Глаза испуганные, как у ребенка. Такая беззащитная…» — мысли шли явно не в том направлении, в груди жгло.

Невероятным усилием воли он выбрасывал из головы все лишнее и начинал работать, втягивался в процесс, но через некоторое время снова возвращался к НЕЙ.

«Может, стоит ее найти и извиниться? Живет она где-то рядом, будет повод ее увидеть. Или… нет, лучше не надо. Забыть, и все. Так, будто ее и не было».

Спустя четыре дня душевных терзаний Макс сдался. Интерес перевесил доводы разума. Увидеться с ней он был еще не готов, но вот ознакомиться с ее творчеством он не смог себе запретить, поэтому собрался и поехал в большой книжный магазин в центре города. Там он наугад взял первый попавшийся роман Полянской и направился к кассе, но, увидев, что на обложке напечатана ее фотография, вернулся и взял еще две книги.

Дома, удобно устроившись в кресле с пиццей, он по достоинству оценил писательский талант Светы. После мистических кошмаров Полянской его собственные бандитские разборки и кровавые наследственные дележи казались Максу сказками для детей дошкольного возраста.

В ту ночь, несмотря на жару, он закрыл все окна и двери и спал с зажженным светом. Сны были тревожные и мучительные. Наутро он проснулся с пересохшим горлом и жуткой головной болью. Чашка крепкого чая казалась спасением. По пути на кухню он заметил, что многие вещи лежат не на своих местах, а некоторые даже валяются на полу. Посуда на обеденном столе была пуста, хотя вечером в ней была еда. Даже недопитый чай из чашки каким-то образом испарился.

«Мистика какая-то», — Макс не верил своим глазам.

Получалось, что ночью, пока он спал, кто-то ел его продукты и разбрасывал вещи! Но ведь он сам лично закрыл все замки и щеколды. В дом никто не мог зайти. СТРАХ начал подниматься от пяток вверх, покалывая тело ледяными иголками. Воздуха не хватало.

«Стоп! Спокойно! — пытался Макс привести себя в чувство. — Привидений, полтергейстов и прочей ерунды не существует в природе. Наверняка найдется простое объяснение, надо только хорошенько поискать».

Он взял самую тяжелую сковороду и пошел осматривать дом. Максим тихо крался, стараясь не скрипеть полом, и заглядывал в каждую комнату, но, так никого и не найдя, снова вернулся в кухню.

«Странно. Очень странно. Везде порядок, бардак только в кухне и спальне. Нигде никого нет. Фантомы? И зачем я читал всякую дребедень на ночь? Эта неадекватная особа сведет меня с ума. Скоро я, как она, начну бросаться на людей».

Макс ходил по дому, ворча под нос проклятия в адрес Полянской, и открывал окна, чтобы впустить с улицы свежий воздух и звуки жизни.

Тем не менее мысли о привидениях его не покидали. Когда очередь дошла до окна в спальне, из-под кровати кто-то начал медленно выползать. Макс подпрыгнул на месте так высоко, как давно уже не прыгал по причине своей хромоты, и закричал от ужаса. Оказывается, пока он спал, под его кроватью ползало НЕЧТО! Что принято делать в таких случаях, он не знал, поэтому медленно отошел в угол комнаты, замер и стал ждать. НЕЧТО ползло, не торопясь и сладко зевая. От этого становилось и вовсе не по себе. И вот когда нервное напряжение достигло своего пика, из-под кровати вышла… кошка! Она сонно жмурилась от солнечного света. Пузо ее было необъятным. Картина преступления была ясна: очевидно, кошка днем пробралась в дом и уснула, а ночью поела и, не сумев выбраться наружу через окно спальни, как она делала всегда, разозлилась и все вокруг разбросала. Макс же так крепко спал, что ничего и не услышал.

— А ты прожорливая скотина! А ну-ка пошла отсюда! — он шлепнул ее по спине подвернувшейся под руку футболкой.

Кошка кое-как взобралась на подоконник и плюхнулась с жалобным мяуканьем в траву за окном.

— Вот же зараза, чуть до сердечного приступа не довела!

Завтракать он не стал, утреннее приключение начисто отбило аппетит. Попавшая в кровь доза адреналина вдохновила Макса на написание сцены убийства с особой жестокостью.

В это же время Света сидела на веранде и нервно жевала кукурузные хлопья. Мучимая угрызениями совести, она никак не могла взяться за работу. Неприятный случай на дороге не давал ей покоя уже несколько дней.

— Нет, так больше невозможно. Я просто на грани. Очищу совесть. Пойду и попрошу прощения.

Одним рывком она поднялась из плетеного кресла, бросила в него пакетик с недоеденными хлопьями и пошла приводить себя в порядок.

Макс ожесточенно стучал по клавишам ноутбука, описывая кровавую расправу секретарши над ее шефом. Сам того не понимая, где-то на уровне подсознания он отождествлял себя с главной, далеко не положительной, героиней. В роли беспомощной жертвы выступала кошка. Чудовищно истязая глупого и ни в чем не повинного начальника, секретарша испытывала чувство глубочайшего удовлетворения. Дописав главу, Макс одним выстрелом убил двух зайцев: выпустил пар и еще на один шаг приблизился к развязке.

Успокоившись путем умерщвления чужой человеческой плоти, он испытал некий дискомфорт. Нарушение режима питания дало о себе знать, и желудок объявил забастовку, требуя свой законный паек.

— Пожалуй, пора бы пообедать, — произнес он довольный собой и отправился на кухню.

Там он достал из холодильника домашние котлеты, купленные в кулинарии «У тети Вали», и принялся их жарить. О-о-о! Котлеты оказались из свежайшей говядины без всяких добавок, их аромат кружил Максу голову и дразнил и без того волчий аппетит.

Запах готовящейся еды приманил еще одно существо, ненасытное и совершенно бессовестное. Оно сидело на табуретке у окна и завороженно смотрело на сковороду. Это была кошка. Максим заметил ее, и внутри опять все закипело.

— Ты сегодня и так достаточно съела! Иди отсюда!

Он с силой шлепнул по столу полотенцем и отвернулся, чтобы перевернуть котлеты. Поняв, что в обеде ей отказано, кошка тихонько выпрыгнула на улицу, и когда Макс снова повернулся в сторону окна, то увидел вместо нее виновато улыбающееся лицо Светы.

— Здравствуйте. Я тут сидела и думала, что надо бы извиниться за то, что я сделала.

— Я правильно понял, вы ТУТ сидели? — Максим посмотрел на то место, где только что сидела кошка.

«Не может быть! Я схожу с ума? Здесь же была кошка! Может, ведьмы и правда существуют?»

— Ничего страшного, — продолжал он. — Я уже простил. Вы ночью хорошо поели? У вас отличный аппетит. А спать под кроватью, наверное, было неудобно? Надо было устроиться на диване, он достаточно мягкий, — сказал Макс, боясь обидеть таинственные темные силы.

— Спасибо, я учту на будущее, — ответила Света странным голосом, повернулась и ушла.

«Она что, собирается каждый день здесь устраивать бедлам? Не дай бог!»— думал Макс, машинально продолжая жарить котлеты.

Пообедав, он прилег поспать, потому что резко почувствовал себя нехорошо, а, проснувшись, решил, что правильней будет все произошедшее считать дурным сном.

Света же всю дорогу домой переживала. Она считала себя виноватой в умственном помешательстве этого несчастного мужчины.

«Все-таки не надо было его бить по голове. Вон что получилось!»— бубнила она, топая мимо цветущих соседских палисадников.

Прошла еще неделя. Страсти улеглись, каждый жил своей жизнью. Запасы провизии подходили к концу, и судьбе было угодно, чтобы эти двое снова встретились в том же самом супермаркете. Они опять столкнулись случайно нос к носу, быстро поздоровались, отводя в сторону глаза, и неловко разошлись каждый в своем направлении. В те несколько секунд, когда они случайно соприкоснулись взглядами, в их сердцах вновь вспыхнули огоньки страсти, с бешеной скоростью разрастающиеся во всепожирающее пламя. Оно обжигало их своими языками и не давало ни на минуту забыть друг о друге.

Вечерело. Солнце медленно сползало по краю неба к линии горизонта. Макс бесцельно бродил по дому. Он несколько раз садился за ноутбук, но в голове царила звенящая пустота, и приходилось снова вставать и ходить по кругу, разглядывая узоры на старом паласе. В какой-то момент он резко остановился и понял, что должен что-то сделать, иначе просто сойдет с ума.

«Я взрослый мужик, в конце-то концов, я не должен прятаться за своими страхами. Пойду и приглашу ее в какое-нибудь хорошее кафе. Ну откажет, так откажет. Что ж поделаешь? Зато не буду мучиться в неизвестности».

Несмотря на то что рабочий день у Костина уже закончился, Макс позвонил ему и узнал адрес Полянской. Юрию Васильевичу он объяснил интерес к Свете тем, что в его новом романе присутствуют элементы мистики и ему хотелось бы с ней посоветоваться. Тот не поверил, конечно, и очень удивился, но адрес дал.

Заметно повеселевший Максим побрился, надел любимые джинсы и новую рубашку, надушился, как барышня на первое свидание, и поехал.

В то время когда Макс суетился у себя дома, Света успокаивала нервы так, как это делают все женщины — ухаживала за своей внешностью. Она нанесла на чисто вымытые волосы японский питательный бальзам, а на лицо и шею омолаживающую белую маску-пленку той же фирмы. Все знакомые наперебой хвалили эту маску, утверждая, что она якобы творит чудеса. В ожидании невероятного омоложения Света включила музыку для медитации, записанную на телефон, и уселась в позе лотоса в центре гостиной. Спустя минут десять маска начала подсыхать и слегка стягивать кожу, да и бальзам застыл желеобразной массой.

«Пора все смывать», — подумала Полянская и сладко потянулась. Но стоило ей только подняться на ноги, как что-то приглушенно хлопнуло, и в доме погас свет. На улице уже спустились сумерки, и сквозь шторы не пробивалось ни единого лучика света, только музыка тихими переливами разносилась по комнатам. Света в полной темноте добралась до кладовки и стала искать на ощупь свечи.

В это время к ее дому подъехала машина, из которой кое-как выбрался Макс. Зрачки у него были расширены, руки тряслись, а в горле першило. Нервной походкой он подошел к двери. Хотя света в окнах не наблюдалось, но внутри раздавались какие-то звуки, а значит, хозяйка еще не спала. То, что она может быть не одна, ему даже в голову не приходило. Он громко постучал. В прихожей послышалось шарканье тапок, и дверь распахнулась. На пороге появилась Полянская. Волосы у нее стояли дыбом и колыхались, как холодец, лицо и шея были белыми, а в руке она крепко сжимала горящую свечу. Откуда-то из глубины жилища доносилась монотонная ритуальная музыка.

— Простите, я вам помешал, — Макс попятился задом в сторону машины.

— М-м-м… — промычала Света.

Маска окончательно высохла и сковала все мышцы лица так, что жертва косметической индустрии не могла вымолвить ни слова.

— Еще раз простите. Я не вовремя так…

Максим споткнулся, чертыхнулся и, сильно прихрамывая, рванул к своему средству передвижения. Включая зажигание, он оглянулся и увидел, как мычащая Полянская протягивает в его сторону руки и машет свечой.

«Боже, как страшно! Господи! Господи! Спаси и сохрани! — и Макс, убежденный атеист, перекрестился, выруливая к повороту. — Какой черт меня сюда понес? Вот именно ЧЕРТ! Сегодня же пятница, ведьмин день!»

Обратно Макс долетел со скоростью ветра, забежал домой и закрыл входную дверь на все замки.

— Кому сказать — не поверят! Еле ноги унес. Надо с утра в церковь поехать, — разговаривал он сам с собой, проверяя, все ли окна закрыты, и заглядывая в каждый уголок каждой комнаты в поисках дьявольской кошки. При этом левой рукой он сжимал серебряный крестик, подаренный мамой восемь лет назад.

А между тем бедная Света сидела на крыльце и беззвучно плакала.

«Приспичило же ему приехать ко мне именно сейчас, когда я в таком виде. Что же за невезение такое! И, главное, видел же, что мне нужна его помощь, но быстренько так смылся».

Хлюпая носом, она поднялась, взяла свечу и пошла смывать с себя «средства вечной молодости», благо вода в титане еще не остыла. Вдоволь наплескавшись, Полянская оделась и отправилась к Максу, чтобы прояснить все непонятные моменты, а заодно попросить разобраться со светом.

Макс понимал, что оставаться в доме одному небезопасно, ведь ведьма может явиться за ним в любой момент и замки для нее не преграда. А ночь-то уже была не за горами!

«Надо ехать к Олегу, больше некуда. Он-то не выгонит меня на улицу. Скажу ему, что крыс дома потравил».

И тут раздался тихий стук. Макс на цыпочках подкрался к двери и посмотрел в глазок. Фонарь на крыльце высветил знакомую фигуру. Это была Полянская!

«Опоздал! — с ужасом подумал Максим. — Она пришла. А почему стучит? Ну да, она же не может зайти без приглашения. Или это про вампиров? Может, она еще и вампир? А что, я не удивлюсь».

— Кто там? — спросил Макс, отчаянно борясь с дрожью в голосе.

— Это я, Светлана Полянская. Откройте, пожалуйста.

— Я не одет, — глупо соврал Макс. Ничего другого в голову просто не пришло.

— Мне нужна ваша помощь.

Он снова глянул в глазок, увидел ее жалобные глаза необычного чайного цвета и на сердце потеплело. Но холодный голос разума упорно твердил: «Она только притворяется беспомощным существом. Стоит только открыть дверь, как она вцепится тебе в горло и принесет в жертву сатане».

— А до утра это не подождет? — крикнул он через дверь. — Уже почти ночь, я спать собирался.

— Это, конечно, может подождать, но тогда продукты испортятся. Видите ли, у меня, наверное, пробки выбило, и поэтому холодильник не работает, — сказала Света, помолчала и, не дождавшись ответа, продолжила: — Понимаете, я делала маску, а тут отключился свет, и вы приехали. А потом вы быстро уехали… а я говорить не могла… — ее голос становился все тише. — Я хотела попросить вас помочь. Но раз вам некогда… — она окончательно сникла и повернулась, чтобы уйти.

Максим не выдержал. Ну что же он, не мужик, в конце-то концов? Какой бы она ни была… Он глубоко вдохнул, выдохнул и открыл дверь.

— Заходите.

— Здравствуйте, — сказала Света так, будто только что пришла.

— Здравствуйте, — ответил Макс, не зная, как себя вести.

Они стояли у порога и смотрели друг на друга.

— Я делала маску, и у меня погас свет, — решила нарушить молчание Света.

— Я уже понял. А что это за музыка звучала у вас дома?

— Это музыка для медитации. Я делала маску…

«Да что же у меня заело? Зачем я ему то и дело про эту маску говорю?»

— Так у вас погас свет, — как бы уточнил Макс. На самом деле он просто не знал, что еще сказать. Все слова вдруг чудесным образом испарились, и на языке вертелась только эта фраза.

— Да, погас.

Они не могли оторваться друг от друга. Напряжение росло.

— Но я ничего не понимаю в электричестве. Подождем до утра, и я вызову вам мастера.

— Но х-х-х…

Света хотела напомнить про холодильник, и в этот момент почувствовала руки Макса на своей талии. Горячая волна накрыла ее с головой.

«Какая же она нежная! Такая близкая и домашняя в этом коротеньком сарафанчике», — это была последняя мысль, посетившая его светлую голову, дальше думать он был уже не в состоянии.

ОН целовал ее губы, шею, плечи, а она задыхалась от счастья и обнимала так крепко, будто боялась, что он куда-нибудь исчезнет. Сквозь тонкую ткань сарафана Макс чувствовал тепло ее тела. Не в силах больше сдерживаться, он одним движением снял с нее нехитрое одеяние. Так она была еще красивее! Он поднял легкую как пушинка Свету на руки и понес в спальню. И там они провели потрясающую ночь!

Макс проснулся первым. Он повернулся и увидел рядом с собой спящую сном младенца Полянскую.

«Значит, не приснилось», — подумал он и улыбнулся. Потом осторожно, чтобы не разбудить, приподнял легкое одеяло, укрывавшее Свету, и стал ее рассматривать.

«Какая же она!.. Нет, она не ведьма — фея. И досталась эта фея мне. Как я, взрослый человек, мог так легко поверить во всякую ерунду? И ведь всему же нашлось объяснение. Вся эта мистика — такая глупость!»

Максим снова накрыл любимую одеялом и негромко рассмеялся, вспоминая вчерашний вечер. Света проснулась.

— Доброе утро, — улыбнулась она ему и новому дню.

— Доброе, — согласился он.

Света подвинулась к Максу поближе и положила руку ему на грудь, чтобы чувствовать, как бьется его сердце. Она просто не верила, что все это происходит на самом деле. От его близости у нее кружилась голова. Он, наверное, чувствовал примерно то же самое, и когда их взгляды встретились, все повторилось.

Где-то в районе двух часов пополудни влюбленные проголодались, выбрались из постели и вместе приняли душ.

— Теперь я, как радушный хозяин, буду тебя кормить, — возвестил Максим, светясь от внезапно привалившего ему счастья. — Что ты любишь? Что тебе приготовить?

— Вообще-то я люблю рыбу в любом виде. Но, в принципе, можно и сосиски сварить.

На лицо Макса ненадолго нашла тень. Ее вкусовые пристрастия — рыба, сосиски — наводили на определенные мысли. Макс незаметно тряхнул головой и отмахнулся от них.

«Чушь полная. Это нервы. Мне уже везде мерещится какой-то колдовской заговор. Надо записаться к моему психотерапевту, что-то давненько я у него не был».

— Рыба у меня есть, и мы будем ее есть. Но сначала мы ее пожарим.

Ему было хорошо: рядом любимая женщина, и у них все отлично складывается. Он с радостью готовил, а потом они с удовольствием вместе ели. Света все время хвалила его кулинарные способности:

— Ой, какая аппетитная, зажаристая рыбка! Как же ты вкусно готовишь, просто пальчики оближешь!

— Ну, ты же знаешь, что лучшие повара — это мужчины, — отвечал довольный Макс.

— А вот я, признаться, почти не умею, да и не люблю готовить.

— Так переезжай ко мне. Я не дам тебе умереть с голоду, — сказал Макс и сам своим словам удивился.

— Хм…— Света не приняла сказанное всерьез и быстро перевела разговор в другое русло.

Макса это порадовало. Хоть он и влюблен, но не готов к радикальным переменам в жизни.

После обеда они поехали домой к Полянской, вынесли все содержимое холодильника на помойку на радость бродячим собакам и вызвали мастера.

Две недели они были неразлучны. И ночевали друг у друга, и даже писали вместе. Они ставили ноутбуки в разных концах стола, и по дому разносился тихий стук клавиш. Все это время кошка не появлялась, и Макс про нее стал забывать.

Но вот однажды он проснулся и обнаружил, что рядом с ним, развалившись на подушке, спит наглое хвостатое создание. Именно на той подушке, где ночью заснула женщина его мечты! Это его взбесило!

— Уходи из моего дома и из моей жизни! Иди к черту отсюда! — кричал он, скидывая кошку с кровати.

— Мяу! — огрызнулась кошка, прыгнула на подоконник, обернулась, пронзив его взглядом темно-янтарных глаз, и скрылась в цветах за окном.

«Интересно, а где Света?»

Макс обошел весь дом — в последнее время это стало какой-то традицией, — но любимой нигде не было. И вещей ее не было. Это казалось странным: ушла, не попрощавшись, и даже записки не оставила. Он решил позвонить — абонент недоступен.

«Может, что-то случилось? Не могла же она вот так, без всякой причины, исчезнуть».

Максим быстро оделся и поехал домой к Полянской. Там ее тоже не было. Поспрашивал соседей, но никто ничего не знал.

Он вернулся к себе, сел на диван в гостиной и уставился в одну точку. Впервые в жизни Макс чувствовал себя по-настоящему одиноким, брошенным и растерянным. Он судорожно перебирал в голове все события прошлого дня, пытаясь найти причину внезапного исчезновения Светы. Может, сказал или сделал что-то не так? Может, чем обидел? Но нет, по всему получалось, что причины для обиды у нее не было. Тогда что?

В итоге было решено дождаться вечера, авось она вернется и все прояснится. Весь день он был как на иголках, не знал, куда себя деть, и все время поглядывал на часы. Вечером Света не появилась ни у Макса, ни дома. И в последующие несколько дней от нее не было никаких вестей. Никто не знал, где она. Телефон молчал. Макс был на грани нервного срыва.

«Ну, хорошо, допустим, она не хочет по какой-то причине меня видеть. Это я, хоть и с трудом, но могу понять. Но как же работа? Ведь у нее есть обязательства перед издательством. И они тоже не могут с ней связаться. Неужели с ней случилось что-то страшное? Что-то непоправимое? Надо с кем-то поговорить, иначе я с ума сойду. Надо позвонить Олегу».

Услышав душещипательную историю о потерянной любви, Олег примчался на крыльях ветра и застал Максима за распитием коньяка. Он отхлебывал из стакана и прижимал к груди какую-то книгу в ярком переплете.

— Она исчезла, испарилась. С ней что-то нехорошее произошло. Что-то непоправимое. Я это чувствую, — он снова приложился к стакану, а затем поцеловал портрет на обложке.

Таким Олег не видел его никогда.

— Нет, друг, так дело не пойдет. Ты должен искать ее, должен весь город перевернуть, а не киснуть на диване в обнимку с книжкой. Соберись! И перестань уже пить, тебе хватит!

Он выхватил у Макса стакан и поставил на стол. Но тот снова взял его в руки и стал задумчиво рассматривать остатки коньяка на дне. Янтарная жидкость переливалась под светом лампы. И тут пазлы сложились в картинку, он вспомнил ВСЕ: и слова соседки Тани про человеческий взгляд кошки, и Светкину любовь к рыбе и сосискам, и неожиданное превращение животного в человека на кухне. А главное, его пробуждение рядом с кошкой! Он посмотрел на Олега взглядом, полным отчаяния, и сказал:

— Я сам ее выгнал. Собственными руками разрушил свое счастье. Оттолкнул от себя.

— Как это? — удивился Олег.

— Ты только не подумай, что я сошел с ума, но она ВЕДЬМА! Она иногда превращается в кошку. Приходит полежать в траве, погреться на солнышке, а я ее кормлю бутербродами или котлетами. А в то утро я ее выгнал. Ну, я же тогда еще не знал, что она — кошка.

Олега пьяные речи Макса насторожили. Рассказ о женщине-кошке — это уже слишком даже для писателя.

«Интересно, это белая горячка или помрачение рассудка? Похоже, я теряю друга. Все-таки одинокая жизнь на свежем воздухе не всегда положительно сказывается на психике. Вопрос: что делать?»

Тем временем Макс активизировался.

— Надо срочно отправляться на ее поиски. Мы с тобой сейчас объедем весь поселок. Возможно, она голодная сидит где-нибудь под кустом и дрожит от холода? — произнес он со слезами и побежал к машине.

Олег хотел сказать, что она вряд ли дрожит от холода, ведь на улице лето, а кошки покрыты шерстью, но побоялся спорить с неадекватным человеком, хотя и настоял все же, чтобы его пустили за руль.

Смеркалось. Впервые за много дней шел дождь. Скорее даже ливень. Видимость на дороге была отвратительная. Они методично объезжали улицу за улицей, вглядываясь в каждую тень. Вдруг их внимание привлекло какое-то копошение возле одного огромного дерева. Макс торопливо вылез из машины и побежал к нему, шлепая тапками по лужам. Приблизившись, он увидел под деревом двух бродячих собак и посмотрел туда, куда были устремлены их взгляды. И, о чудо! Прямо над его головой на толстой ветке он узрел женщину своей мечты, дымчатую, с белыми пятнами.

Максим бережно снял ее с дерева, прижал к себе, отшвырнул в сторону ногой одну особо резвую собаку и вернулся к машине. Олег отвез «влюбленных» домой и уехал. Оставаться на ночь с Максом в одном доме он не рискнул.

«Надо будет утром его навестить. Может, он проспится и придет в себя? Ну а если нет…»

Что будет, если Макс не придет в себя, Олег не хотел представлять. Они знакомы с детства, и видеть друга в палате психиатрической клиники было бы невыносимо.

В то время, когда перед глазами Олега проносились жуткие картины лечебницы для душевнобольных, Максим ухаживал за кошкой. Он искупал ее, высушил пушистым махровым полотенцем и накормил. При этом он то и дело оправдывался и просил прощения. Кошка была на седьмом небе от счастья и просто не верила в происходящее. В конце концов они уснули в обнимку на диване.

Утром Макса разбудил аромат блинчиков. Такой домашний и уютный. Он открыл глаза — кошки рядом не было. Зато на кухне кто-то гремел посудой и легкой походкой ступал по полу. Он тихо встал и поплелся на запах еды, как старый хромой пес.

Там у плиты хозяйничала Света. На душе у Макса потеплело. Он прислонился к дверному косяку и довольно улыбнулся. Света почувствовала на себе его взгляд и обернулась.

— Привет. Прости, я тебя разбудила.

— Хорошо, что разбудила. Как я рад тебя видеть!

— Все уже почти готово. Мой руки и за стол, — произнесла она так буднично, будто говорила это каждый день. — Кстати, где ты нашел Мотьку?

— Какую Мотьку?

— Ну, Мотьку, мою кошку. Она пропала два месяца назад. Я ее искала, но так и не нашла. Уж думала, что ее собаки съели. Переплакала и успокоилась. А тут приезжаю утром и вижу ее у тебя.

Мотька вышла из-под стола и стала тереться о Максовы ноги. Он с ужасом вспомнил вчерашний вечер и захотел прибить бессовестную кошатину, но вовремя сдержался.

Потом они пили чай с блинчиками и медом, и Полянская раскрыла-таки тайну своего внезапного исчезновения. Оказалось, что в ту роковую ночь ей позвонили и сказали, что ее мама попала в больницу и ей надо срочно приехать. Будить Макса она не стала. Быстро собралась, уехала на такси в город, и все это время жила в гостинице недалеко от больницы. Телефон в суматохе разбила, поэтому никто до нее не мог дозвониться, а самой было не до звонков. Маму успешно прооперировали, теперь ей лучше, и ее забрала к себе старшая сестра. А Света смогла вернуться в родные пенаты. Вот так.

— А ты же говорила, что не умеешь готовить, — напомнил Макс, доедая последний блин.

— Ну, что-то я все-таки умею. Особенно для того, кого люблю.

Потом они долго молча смотрели друг на друга и улыбались. Им было так хорошо и спокойно вместе и хотелось, чтобы так было всегда.

За окном соседнего дома, как обычно, стояла Альбина Сергеевна и наблюдала за происходящим в «писательском поместье». Рядом копошилась Татьяна, старательно натирая полиролью любимый буфет свекрови. Вдруг та повернулась, решительно выхватила тряпку из рук невестки и швырнула ее на стол.

— Что ты как клуша все натираешь да моешь! Быстро собирайся, мы выезжаем!

— Куда? — спросила Таня, радуясь в душе, что можно хоть немного отдохнуть от опостылевшей домашней работы.

— В ближайший книжный магазин. Хочу почитать, о чем пишут эти двое. Должны же мы знать, с кем нам придется жить бок о бок. Они странные. Вчера поздним вечером я видела, как этот субъект, называющий себя писателем, целовался с кошкой.

— Мама, клянусь, я заколочу это окно досками! — взвыл Андрюшенька. — С тех пор, как они здесь живут, я не могу спокойно работать, вы все время за ними следите и активно обсуждаете все, что происходит в их доме!

— Ну, вот и поработаешь, пока нас не будет, — спокойно ответила Альбина Сергеевна, потирая руки. На самом деле странные соседи были ей по душе — с их приездом жизнь пожилой женщины наполнилась хоть каким-то смыслом.