Дерево дома

— Дуня, а Дуня, — тормошил Ваня сестру. — Дуня, проснись!

Дуня зевнула:

— Что? Ты почему не спишь?

— Тсс, — Ваня прижал палец к губам и вытаращил глаза. — Слышишь? Что это?

— Ветер? — пожала плечами Дуня.

— Нет, оно в доме. Кажется, за стеной.

Дуня прислушалась.

— Шуршит. Только не за стеной, а в стене.

— Может, мышь? — обрадовался Ваня. — Или жук?

Ни мыши, ни жуки Дуню не интересовали.

Она завернулась в одеяло и спокойно уснула.

Сколько дней и ночей прошло, никто не считал. Днем Ваня и Дуня играли, а ночами крепко спали.

И вдруг — опять Ваня среди ночи Дуню будит:

— Послушай!

— Что?

— Оно как будто постукивает.

Дуня прислушалась.

В стенах шуршали и поскрипывали, скребли и щелкали. Словно внутри дома зерна кукурузы превращались в попкорн или прыгали на раскаленной сковороде семечки подсолнуха: хлоп! пф! туц!

С этой ночи стало ясно: в доме, кроме Вани, Дуни, мамы и папы, есть кто-то еще.

Сквозняки носили по дому пряный запах. Внутри стен постоянно что-то двигалось и шелестело.

— А вдруг оно хочет выбраться? — пугал Ваня Дуню. — Вот и ходит там, выход ищет.

— Да уж лучше пусть выберется! — с подозрением косилась на стену Дуня.

И пересаживалась от стены подальше. На всякий случай.

А еще насекомые.

Их стало очень много.

С утра до вечера в дом пытались пробраться бабочки, пчелы и жуки. Больше всех Ване и Дуне нравился бронзовка. Он гудел, как низко летящий самолет: в-в-ву-у-у. И был похож на блестящий медно-зеленый шарик с быстро двигающимися по бокам крыльями.

Еще через неделю звук внутри стен изменился, стал мягче, шелковистее.

Дуня первая заметила, что пчелы, бабочки и бронзовки куда-то исчезли. Зато на штурм дома пошли гусеницы. В окна заглядывали любопытные дрозды и скворцы.

А однажды мама Дуни и Вани села на осу. На самую настоящую осу, полосатую и с жалом. Бр-р.

Мама готовила обед и решила сесть, чтобы удобнее было картошку чистить. Но стоило маме опуститься на табуретку, как что-то острое кольнуло ее в ногу.

— Ай! — вскрикнула мама.

Вскочила и встряхнула подол платья. На пол из подола выпала оглушенная оса.

— Что ты, интересно знать, делаешь здесь? — возмутилась мама.

Оса ничего не ответила, расправила крылья и неуверенно вылетела в окно.

— Ваня, Дуня! — крикнула мама. — Будьте осторожны, у нас осы.

— Ага, — хором ответили Ваня и Дуня, наблюдая, как осы, одна за другой, пролезают в ячейки вентиляционной решетки.

Когда осиный ручеек, утекающий в стену, стал широк, как река, Ваня и Дуня побежали за папой.

— Осы в стене? — упирался папа. — Что-то сомнительно мне это. Уж не фантазируете ли вы, дети мои?

Но дети не фантазировали.

— Вот, — показали они папе осиный поток.

Осы продолжали двигаться по стене к вентиляционной решетке.

— Ох, нет, — сказал папа.

И приставил к стене табурет.

Когда папа снял решетку, осы недовольно загудели. И тут же всем роем влились в открывшуюся за ней темноту шахты.

— Только бы не осиное гнездо, — прошептал папа, провожая ос взглядом.

И принюхался. Из вентиляции шел густой запах яблочного варенья. Или мармелада?

— Странно, — пожал плечами папа. — Непонятно.

И крикнул маме:

— У нас что, яблочное варенье на обед?

— Нет, — ответила с кухни удивленная мама, — почему варенье? Я борщ варю.

— Странно, — еще раз пожал плечами папа. — Непонятно.

Папа пошел на запах.

Но густой аромат яблочного варенья пропитал весь дом. Источник не находился.

Тогда папа простукал стены.

— Странно, — снова пожал плечами он. — Непонятно. Пустот в стенах нет. Источника запаха нет.

Пустот и источника нет, а запах варенья есть.

Папа вернулся к вентиляционной решетке.

Забрался на табурет и посветил в темноту шахты фонариком.

Глаза у папы очень некстати самые обычные, человечьи. Были бы на стебельках, как у кальмара или улитки, тогда папа легко бы в шахту заглянул. А так что? От фонарика в шахте светло, а все равно ничего не разглядеть.

— Ничего не разглядеть, — вздохнул папа. — Нужно как-то иначе действовать.

Подумал папа немного и полез на крышу, к выходу вентиляционной шахты. Запах яблочного варенья стал крепче, осиное гудение — громче.

Папа включил фонарик и заглянул в трубу.

— Ничего себе! — аж присвистнул папа. — Да у нас тут яблоня!

— Какая яблоня? — удивились Ваня и Дуня от калитки.

— Да самая настоящая! С яблоками.

— Не может быть! — Дуня и Ваня запищали от восторга.

— Очень даже может, — возразил папа. — И чувствует себя яблоня в стенах нашего дома, как дома. Думаю, осы переспевшие яблоки едят.

Папа наклонился и частично исчез в трубе, только ноги снаружи остались. Немного повисел так, разогнулся, а в руке — яблоко. С виду — очень вкусное. Покрутил папа яблоко в руках, протер рукавом рубашки, прицелился — и как куснет за сочный золотистый бок!

— М-м-м… — зажмурился папа.

— Папа, папа! — запрыгали внизу Ваня и Дуня. — Папа, и нам сорви! И для мамы тоже!

Папа набрал целую футболку яблок и спустился.

— Вот интересно, — глядя на Дуню и Ваню, но словно бы сама себе, удивилась мама. — Вот интересно, а откуда в нашем доме яблоня? Не сама же она пробралась внутрь стены?

— Угум, — неопределенно согласились Ваня и Дуня, доедая яблоки.

— Ой! — Дуня прикрыла рот ладошкой, оглянулась на маму — не слышит ли? — и наклонилась ближе к Ване. — А помнишь, ты осенью яблочное семечко под плинтус затолкал?

Ваня замотал головой.

Но вдруг действительно начал вспоминать и довольно улыбнулся:

— Да, точно. Это эксперимент был: вырастет ли из семечки в стене яблоня?

А потом улыбаться перестал и уставился на спелое надкушенное яблоко в руках:

— Ой. Выросла.

Конечно, пришлось рассказать маме и папе, откуда в доме взялось дерево.

Мама поохала, папа поахал.

А потом собрали семейный совет.

Приближалась холодная зима. Прогнозы погоды настаивали: очень и очень холодная зима. Прямо небывало холодная.

— Так-то вот, — закончил читать очередной прогноз погоды папа. — И что мы будем делать?

— Или мы ничего не будем делать? — на всякий случай уточнила мама.

— Нет-нет, — в один голос закричали Дуня и Ваня. — Мы должны что-нибудь сделать! Ведь это теперь наша яблоня. Нельзя, чтобы она замерзла зимой.

— Конечно, нельзя, — согласились мама и папа.

И на зиму утеплили дом больше, чем обычно. Изнутри и снаружи. Чтобы яблоне тоже тепло было.

Всю зиму в доме пахло сушеными яблоками. Довольные мыши бодро сновали вдоль плинтусов, шныряли по ночам в стенах, грызли яблоки и семечки.

Мама иногда забиралась на стремянку, снимала вентиляционную решетку и на ощупь собирала сушеные яблоки для компота.

— М-м-м, — тянули носом Дуня и Ваня.

И бежали на кухню пить вкуснейший яблочный компот.

Всю зиму, пока яблоня отдыхала, папа чертил какие-то схемы.

А весной, как только в стенах зашевелилась яблоня, а на деревьях за окном начали толстеть почки, папа забрался со своими чертежами на крышу.

Целый день он что-то на крыше пилил и строгал, стучал молотком и даже поливал водой из лейки.

Мама, Дуня и Ваня терпеливо ждали.

К ужину папа спустился такой довольный, что сразу стало ясно: все получилось.

— Итак, моя семья, — торжественно начал папа. — Я хочу вам сообщить, что открыл для нашей яблони небо.

— Ура! Папа — открыватель неба! — закричали Дуня и Ваня.

— Настоящий папа — для всех папа, — улыбнулась мама. — Даже для яблони.

Папа благодарно поклонился и продолжил.

— Папа, папа! А зачем ты крышу из лейки поливал? — вспомнили Ваня и Дуня.

— Проверял, не протекает ли, — пояснил папа. — Хотелось бы, чтобы дожди попадали только на яблоню. А нам на голову бы не попадали.

Теперь яблоня могла днем греться на солнце, а ночью видеть звезды и луну. Ветер перебирал ее листья, дожди умывали.

А Дуня и Ваня обнаружили, что дождь можно слышать сразу со всех сторон: внутри и снаружи дома.

Яблоня так обрадовалась открытому для нее небу, что вскоре папа собрал новый семейный совет.

— Итак, семья, что будем делать? Яблоня, как вы могли заметить, растет очень быстро. Буквально распирает дом изнутри. Еще чуть-чуть, и дом развалится.

Яблоня внутри дома перестала шелестеть и постукивать, и прислушалась.

Семья оживленно заерзала на стульях.

— Погодите, — предостерег от поспешных решений папа. — Давайте рассуждать. Я тут кое-что начертил.

Папа передвинул на край стола банку с яблочным вареньем и развернул свои схемы.

— Смотрите, — указал папа на большой круг в центре. — Это — наше дерево.

— Угу, — понимающе кивнули мама, Дуня и Ваня.

— А это, — папа указал на загадочные фигуры за кругом, — это — наш дом.

— А почему наша спальня не квадратная? — спросила мама.

— Потому что это раньше она была квадратной, — терпеливо пояснил папа. — А теперь она… сами видите.

— Угу, — согласилась мама.

Дуня и Ваня пытались угадать, который из многоугольников, вцепившихся в яблочный круг, — их спальня.

— Я предлагаю, — продолжил папа, — убрать одно из помещений. Яблоня начнет толстеть в свободную от комнат сторону. А остальные комнаты останутся на месте.

— Или, — тут папа потряс указательным пальцем, — при известном везении, даже немного сдвинутся обратно друг к другу.

— Ух, ты! — восхитились Дуня и Ваня, пытаясь открыть банку с яблочным вареньем.

— Звучит логично, — одобрила мама. И постучала кончиками пальцев по столу. Быстро-быстро. — Но что именно ты считаешь в нашем доме лишним?

Мама с тревогой смотрела на папу, папа озадаченно смотрел на маму.

В неожиданно возникшей тишине хлопнула крышка на банке с вареньем.

Мама и папа строго посмотрели на Дуню и Ваню.

Дуня и Ваня втянули головы в плечи, но втянуть варенье вместе с банкой никуда не могли.

— Это, — пояснила Дуня, — чтобы она не упала и не разбилась.

— Чтобы чертежи вареньем не испортить, — пояснил Ваня.

— Чертежи, — выдохнули хором мама и папа.

И повернулись к папиным схемам, разложенным на столе.

— Уф, — выдохнули Ваня и Дуня.

Осторожно скрутили крышку с банки и погрузили ложки в золотистое варенье: хлюп.

— Вот, смотри, — папа ткнул пальцем в один из многоугольников. — Это — кухня. Я всего лишь предлагаю перенести ее в другое место. Например, — папа выглянул в окно, — например, вот на эту чудесную полянку напротив.

— Это — кухня, — эхом повторила мама, обводя печальным взглядом кухню.

Взгляд задержался на Дуне и Ване. Дуня и Ваня замерли.

Мысли мамы были далеко, поэтому взгляд скользнул дальше.

Ваня и Дуня перевели дыхание и снова зачерпнули варенья.

— И как ты хочешь… ммм… переместить все это? — грустно спросила мама у папы.

— Вот, смотри! — папа вытянул нижний чертеж и начал вдохновенно показывать на нем новую жизнь кухни. — Это кухня сейчас. А вот это — когда я ее перестрою. Перестрою, понимаешь?

— Это будет новая кухня? — оживилась мама.

— Именно!

— Может быть, — специальным намекающим голосом уточнила мама, — может быть, даже с камином?

— Ну… — папа с сомнением потер пальцем кончик носа и задумался.

В тишине звонко дзинькнули ложки, стукнувшись о стенки пустой банки из-под варенья.

Дуня и Ваня тихонько сползли под стол, но мама и папа не заметили этого.

— Камин… — начал папа.

Мама встрепенулась и с надеждой посмотрела на него.

— Камина не обещаю, — осторожно сказал папа.

— Ну вот, — печально вздохнула мама.

— Но, — папин голос снова зазвучал бодро, — русскую печь — попробую.

Мама радостно захлопала в ладоши.

Папа улыбнулся и спросил у Вани и Дуни:

— Дети, хотите на завтрак кашу из русской печи, на обед — картошку, томленую с маслом, а на ужин еще что-нибудь эдакое? И пироги по праздникам, а?

— Хотим, — заинтересовались Дуня и Ваня.

И вылезли из-под стола.

Отдельная кухня — толковая идея.

Открытый огонь в доме, когда дома дерево — опасен. С этим согласились все. А открытый огонь был, потому что папа сложил настоящую русскую печь: высоченную, улыбающуюся, с широкой уютной лежанкой.

К тому же, наступило настоящее лето.

Мама решила, что можно выбираться на пикники не просто каждый день, а три раза в день: рассветный пикник с чаем, обеденный пикник с салатом и окрошкой и закатный пикник с горячим какао.

А еще по желанию можно было устраивать промежуточные мини-пикники с сушками и лимонадом.

Дуня и Ваня, мама и папа рассаживались на покрывале, растянутом поверх травы, наблюдали за букашками и звездами, слушали ветер и птиц, пили чай или какао и разговаривали.

И каждое утро, день и вечер смотрели на свою яблоню.

Яблоня продолжала расти.

Вскоре над домом появились яблоневые ветви с завязавшимися на них яблочками: маленькими, зелеными.

Место, где раньше была кухня, яблоня вскоре заполнила.

И однажды вечером папа собрал новый семейный совет.

В этот раз решили убрать гостиную.

— Ну а что? Мы все равно там не сидим, — легко согласилась мама.

— Ага! — Ваня и Дуня радостно запрыгали на родительской кровати.

— А для гостей я построю гостевой домик, — пообещал папа.

На этом собрание закончилось.

Оставшиеся от дома спальни прилепились к яблоневому стволу сбоку, словно ласточкино гнездо к скале.

Для гостей папа построил рядом с кухней уютный домик.

Если случалась гроза, пикники отменялись, а гостевой домик превращался в чайный. Дуня, Ваня, мама и папа в нем завтракали, обедали и ужинали.

Вокруг ветер свищет, молнии полыхают, дождь за стеной — стеной. А они по очереди сквозь дождевую стену из чайного домика на кухню и обратно носятся с чашками и тарелками.

Чай, правда, становился не таким крепким от попадавшей в него дождевой воды, но разве это важно?

Яблоня продолжала расти.

Как дети растут по ночам, так и яблоня по ночам становилась выше и шире. И каждое утро семья просыпалась чуть выше, чем засыпала накануне вечером.

После завтрака папа пристраивал к лестнице, ведущей к спальням, еще одну ступеньку.

А следующим утром дом оказывался еще выше. Длины лестницы не хватало, приходилось спрыгивать с нижней ступеньки. И ¬— катиться кубарем в траву.

К середине лета под спальнями выросла ветка.

Она все удлинялась и удлинялась, спальни сидели на ней все крепче и крепче. И все дальше и дальше отодвигались от яблоневого ствола.

Спальни стало сильно качать на ветру.

— Теперь у нас есть настоящий дом на дереве! — веселились Дуня и Ваня.

— Дом на дереве — это прекрасно, — соглашался папа, — но скоро зима, и лучше бы нам жить поближе к теплу.

— То есть, к нашей кухне, — уточняла мама.

И папа принялся строить новый дом. Под деревом, рядом с кухней.

Дом рос, осень приближалась.

Яблоки золотились, становились полупрозрачными.

Ваня, Дуня, мама и папа поглядывали на них и сообщали друг другу:

— Уже скоро, скоро…

Дрозды и скворцы тоже ждали, каждое утро прилетали и тыкали клювами яблоки: не пора ли?

Осы выжидающе кружили над яблоней. Самые нетерпеливые пытались проколоть кожицу, чтобы добраться до медового яблочного сока.

В первый день осени на крышу нового дома упало первое яблоко.

— Ура!

Ваня, Дуня, мама и папа побежали за яблоками.

Мама с корзинкой, папа с двумя, а Дуня и Ваня — с хорошим аппетитом.

— Цири-цири-цири!

— Чр-р-р!

Шумной толпой налетели дрозды и скворцы, запрыгали в траве, выбирая самые крупные яблоки.

Высоко в ветках загудели деловито осы.

Яблоня легонько качала ветвями, роняла и роняла золотистые яблоки.

Всю зиму Дуня, Ваня, мама и папа пили яблочные компоты, ели пироги с яблочным вареньем, по высоченному сугробу забирались в домик на дереве и лихо скатывались прямо к порогу своего дома.

Яблоня чувствовала оживленную возню вокруг, слушала хохот и думала:

— Хорошо быть у себя дома и домом для кого-то.

И осторожно, как птенцов, качала на ветках Дуню и Ваню.