Стажер, или День с ангелом

Задание на пути

Крохотная, слепящая глаза точка, мгновение назад разрывавшая мозг невыносимой болью, вдруг унеслась на край черного экрана и рассыпалась, как новогоднее конфетти, на миллион разноцветных снежинок. Боль бесследно растворилась, и пространство наполнилось необычайно мягким светом, нежностью и исцеляющей прохладой. Марат, сливаясь с окружающим его покоем, только и успел, что удивиться этому чудесному, избавляющему от мучений сну.

— Это не сон, — прозвучал чей-то голос в унисон его мыслям, — это теперь твое существование.

Марат даже не обратил на этот тихий голос внимания.

«Как хорошо-то, — подумал он, — всегда бы так! Как жаль, что сны кончаются. Ну, да ладно, пора вставать. Интересно, кого же я увижу первым? Как всегда, наверное, Кешу, этот прилипала вечно крутится около меня. Вот его и пошлю, пусть бутылочку прихватит, полечимся. А то уж очень странные сны я вижу, хотя чувствую себя потрясающе, как в раю».

— Ну до рая тебе еще далеко, ты только на пути, — опять нравоучительно сказал тот же голос. — Сначала избавься от тяжести своих гадких жизненных привычек и поступков, и тогда действительно попадешь в рай. А не справишься, они будут преследовать и мучить тебя вечно. Все зависит от твоей готовности.

— Готовности к чему? — попытался спросить Марат, понимая, что это как-то странно — разговаривать с самим собой.

— Готовности к райской жизни, — терпеливо сказал голос. — Пока же тебе предстоит стажировка для ангелов нижнего уровня. Она все и покажет.

— А что еще за «стажировка» и что я должен буду сделать?

— Будешь сопровождать «живущего» в его поворотный период, защищать и стараться сделать так, чтобы он сделал правильный выбор. Правда, не все стажеры проходят это испытание, многие не могут справиться со своими земными представлениями и дурными привычками, — подробно расписывал задание назойливый внутренний голос. — Тебе тоже будет трудно, уж слишком много грехов ты совершил в своей жизни.

— Зато живу с удовольствием! — оправдываясь, съехидничал Марат.

— Жил, точнее сказать. Ну а если у тебя все получится, то, возможно, тебе будет дан шанс исправить все при жизни, — терпеливо ответил голос. — Ну, не будем откладывать. Так вот, есть одна «живущая» по имени Лаура, и сейчас она на перепутье. И ты будешь послан ровно на один день для того, чтобы помочь ей распорядиться своей жизнью. Но запомни, все решения она должна будет принимать сама. Твоя роль — лишь направить и при случае вовремя предупредить и защитить, как я уже говорил.

— Интересно, а как я ее найду и вообще как это все делается? Я не понимаю…

Но вопрос буквально повис в воздухе. Марат вдруг оказался на незнакомой улице, в гуще спешащих людей. Они торопятся по делам, потому что утро и день только начинается. Никто и не замечает оторопело стоящего посреди кипящего движения человека. А самое странное и непривычное то, что некоторые из них просто-напросто проходят сквозь него, что, впрочем, не доставляет ему никакого неудобства.

Прошлое

Дурной сон раскручивается так лихо, что Марат окончательно сбит с толку. Он со страхом вглядывается в витрину напротив, надеясь увидеть свое отражение и понять наконец, что же, собственно, происходит. Но видит только утреннюю улицу и прохожих, а себя не обнаруживает.

«Ничего не понимаю. Я что теперь, вроде как призрак? Что же со мной?» — мучительно соображает он.

Марат — весельчак и обаяшка, душа компании, свой парень, а теперь, в свои за пятьдесят, еще и модный художник, мэтр, баловень публики. Несмотря на уже солидный возраст, он остается для всех просто Марой, потому что творческая профессия, как известно, освобождает от возрастной официальности. И, надо признать, что в свои годы он выглядит даже лучше и импозантнее, чем в молодости, все так говорят. Волнистые черные без седины волосы, разбросанные в модном беспорядке, легкая небритость и элвисовские бакенбарды, небрежно поднятый воротник сорочки, мятая свободная одежда делают его похожим на человека богемы, эдакого мятежного гения. От всего этого сердца «любительниц искусства» неизменно начинают таять. А искусство, как вы знаете, любят особенные дамы, и ни одну из них он не в силах был обидеть.

Сначала его богемная жизнь сопровождалась бурными выяснениями отношений и семейными скандалами. Но с годами романы и увлечения Марата перестали мешать его жене и повзрослевшим детям. Времена семейных разборок ушли в прошлое. Все настолько смирились, что каждую новую интрижку Марата воспринимали почти с искренним интересом. «Лишь бы семью обеспечивал», — устало объясняла свое терпение его жена. Правда, бывало, что кутежи с сомнительными компаниями и подружками заканчивались плачевно, но именно в эти моменты семья сплоченно боролась за его жизнь, здоровье и особенно кошелек. В общем, он баловень судьбы, как говорят! Но судя по тому, что происходило с Маратом в этот самый момент, бурная вечеринка накануне стала для него, скорее всего, последней. Но сейчас не об этом.

«Итак, — судорожно соображает Марат, — мне надо найти Лауру. И где же мне ее искать? А имя романтичное», — на мгновенье отвлекается он в своих размышлениях, рисуя в своем воображении загадочный образ.

В растерянности он ощупывает свое тело в поисках хоть какого-то ответа на происходящее, пытаясь понять, на что же сейчас похож, одет ли вообще и, если одет, то во что. И понимает, что закутан в бесформенный мягкий балахон. Сначала Марат пугается, а потом успокаивает себя мыслью, что если не придираться, этот балахон запросто можно принять за модное пальто.

В мягких складках одежды он нащупывает странный предмет, похожий на мобильный телефон с единственной мигающей кнопкой. Нажимает на нее — и тут же перед ним, как на развернутом экране, возникает темная комната. На нерасправленной постели спит молодая девушка. Она с трудом просыпается от звонка. Марат слышит ее заспанный недовольный голос, разглядывает немного помятое сном лицо и понимает, что они с ней, как говорится, одного поля ягоды. Смущенно и неловко он приглашает ее на встречу, объясняет в трубку, что ему надо ей сообщить что-то крайне важное и что будет ждать недалеко от дома, на перекрестке.

Утренний гость

Уже утро? Я никак не могу продрать глаза, в голове шум и гадостное ощущение вины, которое всегда преследует меня после бурных вечеринок. Упорные звонки разрывают голову на части. Я пытаюсь нащупать телефон, отключить, но он, оказывается, лежит далеко, и приходится через металлическую боль все же подойти и ответить на звонок.

— Выходи, поговорить надо, я тут на углу стою, — робко звучит незнакомый мужской голос.

— Это кто, а? Вы кому звоните?

— Лаура, — называет незнакомец мое имя. — У меня к тебе важное сообщение.

— Так говорите…

В ответ молчание.

— Да пошел бы ты… — еле выдавливаю я в ответ на гудки сброшенного звонка.

Но что-то заставляет меня вскочить, наспех пригладить волосы, натянуть джинсы, куртку и выйти на перекресток. На углу, среди спешащей утренней толпы, выделяется одиноко стоящая мужская грузная фигура, укутанная в винтажное бесформенное пальто.

— Ну и… Вы, собственно, кто?

Передо мной с радостной и немного растерянной улыбкой стоит странный немолодой, слегка полноватый мужчина с взлохмаченными волосами, старомодными бакенбардами и горящим взглядом. Он протягивает для приветствия свою смуглую руку. Но вместо рукопожатия я на всякий случай с вызовом закуриваю сигарету и угрожающе пускаю дым в лицо незнакомцу. Неожиданно он с кайфом, зажмурившись, вдыхает выпущенное мною табачное облачко и, погрустнев, разочарованно говорит:

— Эх, ничего не чувствую…

Окончательно сбитая с толку, все же протягиваю ему руку и, как только наши ладони соприкасаются, обнаруживаю, что вместе с рукопожатием растворяюсь в каком-то необъяснимом пространстве. Толпа спешащих людей на миг останавливается, как будто застигнутая стоп-кадром. Я со страхом одергиваю руку и возвращаюсь в реальность.

— Рад знакомству с такой очаровательной девушкой. Лаура, позвольте представиться, я ваш ангел, — немного развязно начинает незнакомец.

Но мой оторопелый вид заставляет его собраться. Видно, что он пытается подыскать нужные слова и, собравшись, с неожиданным пафосом, возводя очи к небу, торжественно произносит:

— Ну, как бы тебе это объяснить? Живущие еще называют нас ангелами-хранителями. Потом, как будто оправдываясь, тихо добавляет со смущенной улыбкой: — Но, правда, я еще только стажер.

— Да ты что такое несешь? Ты вообще кто такой? Чего тебе надо от меня? — я возмущена, но чувствую, что от внутреннего напряжения и страха начинают дрожать колени... В голове мелькают беспорядочные мысли, вдруг он какой-нибудь маньяк, я же его точно не знаю, вижу впервые, не помню это лицо, а память-то у меня профессиональная.

— Сказал же, я твой проводник. Меня прислали на день, чтобы помочь тебе, потому что ты сейчас на перепутье и можешь не справиться, считают «Там», — тыкая пальцем в небо, с досадой произносит ангел-стажер.

Ну все, с меня хватит! Я резко разворачиваюсь и иду домой, не прощаясь. Господи, что за белиберда. Какой ангел, какой стажер и где это — «Там»?

Гремя ключами, ворча и хлопая дверью, захожу домой и сразу иду на кухню, чтобы сбить этот похмельный бред… А там на кухонном стульчике сидит тот самый стажер, уютненько качая ногами в стоптанных мокасинах. Он глядит на меня с понимающей улыбкой и, глотнув из бокала оставленный со вчерашнего вечера виски, удивленно повторяет:

— Опять ничего не чувствую!

Я стою как вкопанная и подыскиваю себе диагноз: переутомление, шизофрения, ранний маразм или последствия вчерашней вечеринки?

Я

Меня зовут Лаура, это, конечно, не совсем восточное имя. Его придумал мой папаша-писатель в очередном творческом порыве, но я к этому имени уже привыкла за все мои двадцать пять. Даже считаю его привлекательным своей необычностью. Оно мне подходит, ведь я довольно симпатичная, даже красивая. У меня обаятельная улыбка, ясный и чистый взгляд, а молодость и необычайная сообразительность открывают мне неизменный успех в жизни. Я живу одна, в небольшой двушке в центре города. А самое главное — я свободна. Что еще надо?

Мне круто повезло в том, что мое существование никак не связано с рутинной работой, с пребыванием в каком-нибудь обыденном офисе. Я сама себе шеф! Мое расписание — без расписаний, мое везение — это мое везение, ну а проигрыш — только мой проигрыш. Это к тому, что я еще и игрок, и очень азартный. Многие считают меня везучей. Это чистая правда! Бывают такие дни, когда мне по-сумасшедшему везет! У меня есть особый дар — умение найти общий язык с любым человеком. В этом и заключается моя основная роль — находить, уговаривать и приводить, конечно, за вознаграждение, многочисленных беспечных мечтателей о роскошной жизни и неудачников в офис моего знакомого за призрачными кредитами.

Абай, тот самый знакомый, — эдакий современный ростовщик. А между нами, мошенник. Он зарабатывает большие деньги на финансовых пирамидах, игровых клубах, мифических тренингах и других многочисленных аферах, дающих мнимое преуспевание и легкие деньги. Я на этом тоже неплохо зарабатываю, ведь я прирожденная актриса. Наверное, при лучшем раскладе могла бы пробиться в звезды, но не жалею, ведь и так у меня почти каждый день премьера.

Со мной всегда полный антураж для мини-спектаклей. Это, к примеру, значки типа «Хочешь похудеть, спроси меня — как» или «Стань миллионером за один день». А еще дорогущие очки в элегантной оправе, шейный платочек банковского работника и, конечно же, бейджик с названием «кредитный консультант». Всего этого вполне достаточно, чтобы скромно обаять какого-нибудь мучающегося в проблемах и сомнениях обитателя одного из многочисленных бизнес-центров или зазевавшегося прохожего на многолюдных городских улицах.

И вы не поверите, как много людей просто ждут меня, доверчиво заполняя заготовки кабальных договоров и расписок! Так что скучать и ходить без денег мне почти не приходится. А я не жадная, каждую удачу мы весело отмечаем с моими друзьями-подружками. Иногда даже слишком весело… как вчера!

Громко сказано — друзей. Вообще-то, это мои бывшие одноклассники, с которыми отношения у нас, так скажем, больше «рабочие». Мы знакомы со школы, поэтому знаем друг друга на все сто. Один из них, конечно, это Абай, о котором я уже говорила. Он из нас самый преуспевающий, его родители дали ему хорошее образование и построили его карьеру, но о тайных пристрастиях любимого сыночка и его занятиях они не знали, а может, предпочитали делать вид, что не знают, чтобы не заморачиваться.

Абай по-дружески всегда выручит с деньгами, и это связывает нас еще и долговыми узами. Он старается выглядеть значимым, любит делать подарки, давать в долг. Но все знают, что если ты хоть немного затянул с возвратом, прощения не жди. Тут уже придется разбираться с его верной бандой, которой руководил Талга Шаман, тоже однокашник и мастер по выбиванию долгов по совместительству. Он пришел в наш класс позже и сначала был очень враждебным. Непонятно, как в нашей элитной школе появился этот пацан из неблагополучной семьи. Но скоро завоевал авторитет своим упрямством, бесстрашием, криминальными увлечениями, с которыми и познакомил большинство пацанов и девчонок у нас на районе. Шаман всегда возникал как будто из-под земли, неожиданно, и каждое его появление было связано с адреналином, опасностью и риском.

Еще Аминка, правая рука Абая, красавица с блестящими глазами, очень хитрая и изворотливая. Она умеет не только продумать и организовать все для успешной аферы, но еще у нее есть уникальная способность находить выход из самой невероятной ситуации.

Ну а так знакомых, конечно, у меня много, сами понимаете. С утра до вечера звонки, встречи, обязательные визиты к нужным людям и тусовки, чтобы всегда быть на виду и в теме. Иногда случаются свидания, но для серьезных отношений я, видимо, еще не созрела, поэтому время на любовные безумства стараюсь не терять.

Выгодное предложение

Два дня назад со мной произошло невероятное событие. С утра позвонил представитель крупной инвестиционной компании, назвался Саидом Мурадовичем и сообщил, что надо срочно встретиться чтобы обсудить необычайно выгодное предложение.

— Я уверен, это вас о-о-очень заинтересует. Вы должны к нам подъехать, и чем скорее, тем лучше, — проговорил он убедительно красивым, глубоким голосом. Я согласилась тут же. Даже не стала расспрашивать о подробностях, потому манящие и загадочные слова «выгодное предложение» задели за живое. Сладкое предчувствие понесло меня за хорошей новостью со скоростью света.

Конечно же, я прибыла на место встречи буквально за полчаса. В шикарном офисе меня ждали с кофе и приветливыми улыбками. Навстречу вышел импозантный, роскошно одетый мужчина с холодным и очень строгим взглядом. Представился главным юристом, я сразу узнала этот бархатный голос, он с некоторой кокетливостью позволил звать его просто Саид.

В довольно долгом путешествии по коридорам ультрасовременного офиса благоухающий Саид рассказал, что у компании есть отличное предложение о покупке принадлежащей мне собственности в центре города. Оказалось, что мне принадлежит часть наследства моего отца, которое я, как выяснилось, разделяю со сводным братом Максом. Вот это действительно сюрприз! А я и не подозревала о том, что являюсь наследницей дорогущей недвижимости и, конечно же, о существовании братишки.

Как сказал Саид, брату четырнадцать, и после жестокой аварии он прикован к коляске. Его мамаша, вторая жена отца, давным-давно живет в другой стране, оставив сына на попечение сиделки. Но та отказывается от ухода, а других родственников у него нет. Поэтому все решения должна теперь принимать я, но только в случае если оформлю опекунство над братом и получу его согласие.

Речь шла об ошеломительно крупной сумме, и я сразу сдалась. Саид взял с меня расписку и вручил небольшой задаток за обещание уговорить брата и поискать среди архивных бумаг нужное для оформления свидетельство.

— В этом случае мы завтра же готовы подписать договор и выплатить полную сумму, — сказал он, улыбаясь и глядя на меня как удав. — Кстати, вы можете предложить брату взамен на согласие с опекунством оплату операции, которая избавит его от инвалидности. Но учтите, если не сможете его уговорить, то потеряете все, что есть, и, возможно, даже больше. Я смотрю, вы невнимательно прочитали условия расписки? Да, милая, это непростительно для вашего вида профессии. Как вижу, вы, как и ваши клиенты, не читаете то, что написано мелким шрифтом?

Саид с ехидной улыбочкой заботливо запечатал подписанную мною бумажку в надежную папку. Я была поймана врасплох. Получается, что они наводили обо мне справки, узнали даже, чем я занимаюсь?

— В общем, ваша задача — договориться с братом. А потом мы оформим договор на продажу дома вашего отца. За брата можете не волноваться, мы все устроим. Скорее всего, определим в какой-нибудь роскошный частный интернат. В общем, это наша проблема. Итак, в вашем распоряжении день, и послезавтра ждем вас, Лаура, до обеда в офисе, — услужливо открывая дверь, договорил Саид Мурадович.

Я, совершенно ошарашенная, буквально вылетела из шикарного бизнес-центра. Но радостная эйфория от задатка и суммы, прописанной в договоре, уступила место неприятному впечатлению от концовки разговора про мои занятия и невнимательность. Тут же звонок от Саида привел меня в чувство. Уже по-дружески он сказал, что у него освободилось время, и предложил помочь в поисках свидетельства.

— У меня сейчас на руках копия, и я могу поехать с вами вместе поискать оригинал? Это крайне важно, в первую очередь для вас. И еще, если подождете меня, я прихвачу вас на машине.

— Ок, спасибо, — промямлила я.

— Ну, вот и договорились, еду!

И машина у этого важного юриста была шикарная, и одежда, и внешность, но все же он производил на меня отталкивающее впечатление, слишком «зализанный» какой-то, искусственный и высокомерный. Доехали мы молниеносно. Саид с плохо скрываемой брезгливостью оглядел мою квартирку и, напялив белоснежные перчатки, приготовился искать бумагу.

Давно нет ни отца, ни мамы. Все старые бумаги, фотоальбомы и отцовские папки много лет пылятся в подвале. Но раз уж обещан сюрприз, я тащусь и приношу гору коробок, в которой надо отыскать одну единственную бумажку. Саид, чинно перекладывает коробки, папки, просматривает каждый обрывок.

— Вот! Супер! Есть! — радостно вскрикивает Саид.

— Э… И что же это?

Сбросив довольную улыбку с лица и сделав его официально занудным, он протягивает мне серую, выцветшую, почти прозрачную бумажку.

— Для вас, — строго сказал юрист, — это ровно ничего не значит. С этим вы сами ничего не можете сделать. Но завтра с моей помощью эта бумажка станет залогом вашего бриллиантового будущего.

— Так и оставьте ее мне. Может, сама разберусь. И спасибо за помощь.

— Вы не поняли, без меня и других документов, которые хранятся у меня в одном надежном месте, это просто старая потертая бумага. Я предлагаю вам провести сделку с компанией, которая обещает баснословные деньги. И мы с вами не останемся без выгоды. Ведь вы согласны, что в партнерстве заключать сделки надежнее, а за эти услуги надо платить. Даже не представляю, что вы будете со всеми этими деньгами делать, но завидую, — назойливо болтал торопящийся уйти юрист.

— Как только подпишем бумаги, познакомлю вас с шефом поближе, отпразднуем. Если бы ваш отец знал, какой сюрприз он приобрел для дочери. Хорошо, что все бумаги нашлись. Очень рад! Надо будет обмыть это событие повеселее, а, Лаура? Ну, все, до встречи, я перезвоню еще и напомню, — оставаясь в перчатках, пожимает мне на прощание руку довольный Саид.

Поворот

На следующий день с раннего утра я тщательно подготовилась к серьезной встрече, надела шикарный деловой костюм и поспешила по написанному Саидом адресу на встречу с «наследством» и неизвестным мне доныне братом. По дороге на всякий прихватила торт. Особняк действительно оказался красивым старинным зданием и смотрелся настоящим архитектурным памятником на фоне безликих высоток.

Дверь открыла пожилая неприятная тетка, видимо сиделка. Выслушав с недовольной миной придуманную мною по пути причину визита, она отвела меня в просторную, беспорядочно увешанную картинами и набросками комнату. Братишка мне сразу понравился, такой смышленый. Его первой реакцией на знакомство со мной было недоумение: какая еще сестра? И после моей путаной речи о том, что я давно его искала и вот наконец нашла, он с недоверием спросил, почему это он вдруг должен согласиться с моим опекунством?

Я не была готова ответить на его вопросы, почему-то растерялась. И, окончательно запутавшись в объяснениях, решила, что лучше сразу рассказать Максу о сделке. Применив все свое красноречие, я попыталась убедить его в том, что все наши проблемы — и необходимость его операции, и оплата всех моих долгов — решатся, только если мы продадим особняк. А для этого должно быть наше совместное согласие.

Конечно же, сообразительный парень сразу смекнул, что в мои жизненные планы его будущее никак не входит. Поэтому, не став дослушивать мои туманные доводы, невежливо послал меня куда подальше, сказав, что ему даже лучше будет в интернате. Но, неожиданно остановив меня уже на выходе, попросил показать заранее подготовленные Саидом бумаги и молча их подписал. Радостная, с законно отработанным задатком в кармане, я звоню Абаю. Мне надо договориться с ним о том, чтобы он подстраховал меня во время сделки, деньги-то немереные.

— О, старушка, привет, как дела? — кричит он сквозь шум клубной музыки. — Совсем пропала? Мы тут с Аминкой и Талгой сидим сейчас в клубе, не расходились со вчерашнего дня. Давай и ты подъезжай!

В клубе темно и, как всегда, шумно. Аминка с радостью вскакивает мне навстречу, мы обнимаемся. Абай не может разорвать объятия какой-то незнакомки и в приветствии чмокает воздух. Рядом Талга, как всегда, молчаливый и загадочный. Он без эмоций просто кивает. Пока пили и болтали о всякой ерунде, время незаметно пробежало. Абай уже почти «готов», и я вызываю его в коридор, чтобы поделиться своей суперновостью.

— Слушай, не поверишь, я получила одно потрясное предложение.

Я выкладываю ему все о встрече с Саидом, о том, что это будет просто космическая сумма и, конечно, подстраховка и безопасность мне будут очень кстати. А к кому мне еще обращаться, как не к друзьям? Конечно, все услуги я обещаю компенсировать без разговоров.

Абай, пьяно улыбаясь, кивает:

— Вот это разговор! Можешь поделиться деталями? Давай сейчас все и обсудим, расскажешь обо всем подробнее. Пошли, тут еще Талга предлагает «новинку», давай отметим такой день, а? И обмозгуем все и отпразднуем. Не волнуйся, ты же меня знаешь, сестренка? Я своих в беде не бросаю! — как всегда, напрашивается на благодарность Абай.

Вместе мы возвращаемся в зал, где продолжается веселье. Талга передает мне «новинку» для пробы и с насмешкой смотрит мне прямо в глаза:

— Качество высшее, проверишь, еще просить будешь!

Сейчас и не вспомню наш разговор, потому что Талгина «новинка» оказалась сногсшибательной. Вроде мы долго что-то обсуждали, потом вспоминаю ехидную улыбочку Аминки, застывший, серьезный взгляд Шамана и неожиданно протрезвевшего Абая. Пора домой. Я пытаюсь в туалете клуба привести себя в порядок. Умываясь, поднимаю мокрое лицо, а в зеркале отражается какая-то незнакомка, уставшая, с потухшим взглядом. Я трясу головой, но отражение упрямо и с презрением смотрит на меня.

— Да, да, Лаура, это ты! Не нравится? А чего ты хотела? — говорит отражение знакомым маминым голосом. — Для чего ты вообще родилась, спрашивается? Для этого? Уже полжизни позади. Не хочешь подумать об этом? Что еще должно произойти с тобой, чтобы ты очнулась?

Тошнит и кружится голова, в зеркале мелькают мутные образы, похожие на кадры из старых фильмов, фотографии родителей, знакомые и незнакомые лица. Я стараюсь изо всех сил держаться, но потом отключаюсь окончательно. Не знаю даже, как добралась до дома. Наступает утро, разбудившее меня странным телефонным звонком и знакомством престарелым ангелом-стажером.

Опоздание

Итак, странный утренний звонок, неожиданное знакомство и вид сидящего в моей кухне привидения по имени Стажер вводят меня в ступор. И что же теперь со всем этим-то делать, меня же ждет Саид?

«Думай, Лаура, думай», — пытаюсь сообразить я.

— Да не волнуйся ты так. Я все равно сегодня весь день буду с тобой, хочешь ты этого или нет, так что успокойся, — ответил на мой незаданный вопрос незнакомец. — Говорю же, сегодня важный для тебя день, и я буду рядом.

Откуда он знает о том, что день важный, может, он знает и о сделке, может, его кто-то послал? Все, прощай, Лаура, большие деньги — большие проблемы. Наверное, я вчера так набралась, что разболтала лишнее о своих планах еще и Талгиным бандитам? Надо меньше пить….

Стажер опять понимающе взглянул на меня и как-то не по-ангельски брякнул:

— Кстати, тебе бы чего-нибудь остренького или горяченького хлебнуть, сразу придешь в себя, отвечаю.

Господи, да почему же я слушаю этот глюк? Но понимаю, спорить с ним бесполезно.

— Да какой такой важный момент? — пытаюсь я увести его от темы. — Просто встреча с клиентами. Ну что ж, ты это, ты посиди здесь, а я быстро сбегаю, окей?

«Живой бред» опять с досадой закатывает глаза. Но уже совсем некогда его выслушивать, я выбегаю на улицу и ловлю такси. За рулем, как назло, болтливый водитель, который не торопится, ему хочется поговорить. Я уже начинаю заводиться от его болтовни, но чувствую спиной, что на заднем сиденье такси кто-то сидит. Оглядываюсь и от неожиданности и страха покрываюсь холодным потом. Опять эта галлюцинация-стажер с улыбочкой разглядывает проплывающие мимо улицы. Я пытаюсь что-то ему сказать, но машину встряхивает, и она под громкие ругательства таксиста останавливается:

— Все, никуда не едем…

Не оглядываясь, я выскакиваю из машины и ныряю в метро. Сколько еще меня будет преследовать этот призрак? Турникет с мерзким грохотом перекрывает мне проход. В чем дело? Жетон же заброшен?

— Ой, даже не знаю, что случилось, — охает контролерша, — попробуйте через другой…

Но уже совсем нет времени и, перемахнув через ограждение, я лечу к заполняющемуся поезду. На пути бесконечно возникают препятствия. Замешкавшийся старикашка двигается именно в ту сторону, с которой хочу его обогнать. Потом молодая мамаша встала, растопырив руки, и не дает никому проскользнуть, защищая своего ребенка.

Короче, поезд не ждет, и двери закрываются прямо перед носом. Я остаюсь на перроне, понимая, что тупо опоздала на важнейшую в моей жизни встречу. Рядом мирно стоит стажер и по-доброму улыбается такому же опоздавшему, как и я, пошатывающемуся бомжу. Начинаю с раздражением понимать, что все сегодняшние злоключения напрямую связаны именно с появлением этого надоевшего призрака.

Странная встреча

Мы молча сидим на скамеечке в сквере, рядом с выходом из метро. Я от отчаяния закуриваю, а стажер, с интересом наблюдая за прохожими, тайком пытается втянуть в себя сигаретный дымок. Я судорожно придумываю, как же мне смыться от него и, самое главное, оправдаться перед Саидом за свое опоздание на судьбоносную встречу. Но ход моих мыслей вдруг нарушает радостный возглас моего незваного гостя:

— Увидимся, я скоро.

Быстрыми шагами Стажер идет навстречу долговязому парню, покрытому татуировками от щек до ступней. Они обнимаются и начинают что-то жарко обсуждать, присев за столик ближайшего летнего кафе. Уф-ф-ф, наконец-то я свободна от этого навязчивого бреда! Я набираю телефон Саида Мурадовича с волнением и заготовленным наскоро оправданием.

— А, Лаура, да, да… Я знал, что вы перезвоните, вам повезло, что даже если бы вы пришли вовремя, встреча бы не состоялась. Неожиданно приехал босс, и все дела мы перенесли на вечер. Итак, встречаемся вечером! Нет, не в офисе, в клубе, там сразу все проведем и отметим нашу сделку.

Отлично! У меня есть время принять душ, привести себя в порядок. Я спешу скрыться от надоевшего сопровождающего и, уходя, на всякий случай оглядываюсь на кафе, где продолжают свою беседу мой незнакомец со странным парнем. Они как будто спорят, никого не замечая вокруг. И окружающие тоже не обращают на них никакого внимания, хотя те слишком оживленно жестикулируют. Вот и хорошо!

Захожу домой, измотанная приключениями, впечатлениями и бестолковыми мотаниями. Бросаюсь на кровать, чтобы перевести дух, но вдруг слышу бормотание в соседней комнате. Осторожно заглядываю туда, а там опять рядом с перерытыми вчера архивными коробками стоит мой пожилой стажер. Он шевелит губами, морщится, как будто хочет заплакать…

— Это все от твоих родителей? Как много здесь историй. Ты все это знаешь, читала, хранишь? А почему все так заброшено?

— Ты меня уже достал! Целый день мне испортил, откуда ты вообще явился? — с возмущением налетаю на него я. — Слушай, может, ты с какой-то другой целью здесь, а? Ангел нашелся, стажер, прикинулся привидением и маячишь тут передо мной, сорвал мне важную встречу… Давай, колись, кто ты и откуда.

Схватив со стола бокал, со злостью швыряю его в надоевшее привидение. Но бокал беспрепятственно пролетает сквозь и, со звоном грохнувшись о стену, разлетается осколками по всей комнате. Стажер, ехидно улыбнувшись, на минуту зависает в воздухе и легко отплывает от горы перерытых коробок к стулу. Сильное головокружение опять оглушает меня, и я валюсь на пол от бессилия.

— Да-а-а, нехорошо все это, милая. Вот поэтому ты и не можешь пройти сама испытания! — опять пафосно и важно вздохнула галлюцинация.

История семьи

Придя в себя, я с досадой начинаю запихивать в коробки помятые бумаги и старые фотоальбомы, которые вчера разворошил Саид. Вдруг вспоминаю всю свою жизнь. На попавшейся мне в руки фотографии стоит отец рядом с мамой, на руках у нее маленькая девочка, это я. Мой папа, как и положено известному писателю, избалованному почестями и вниманием, выглядит очень круто. Мама — совсем молоденькая, почти девочка, она была младше на тридцать лет, улыбается и смотрит на него с восхищением.

Когда родители познакомились, мама была милой студенткой консерватории. Она робко попросила автограф у вальяжного классика на его творческом вечере и пришлась по душе утомленному от славы отцу, у которого тогда уже была семья. Он, ни минуты не раздумывая, сделал ей предложение. В тот же день расстался без сожаления со своей семьей и ушел, оставив все. Благо что статус знаменитого писателя-классика позволил ему быстро получить громадный особняк в центре города.

Мама молилась на отца, была украшением его жизни, его ежевечерних компаний. Она прекрасно пела, хорошо готовила и принимала все его капризы. Похоже, мама даже и не заметила, как родила меня и как я выросла. И меня тоже приучала беспрекословно любить отца и во всем ему подчиняться.

Но время шло. Отец совсем постарел, стал менее востребован и заметен. Это очень его обижало, и поэтому первая же яркая и молодая птичка по имени Роза, которая пропела ему оду как совершенству и знаменитости, была принята в новые жены. А мама, оставшись со мной на руках, была выселена в двухкомнатную старенькую квартирку, но «почти в центре и в хорошем состоянии» — оправдываясь, горячился отец, требуя благодарности за свою щедрость.

Мама вслух не осуждала отца, но затаила сильную обиду. Она строго запретила все контакты и разговоры с отцом. Однажды я прибежала домой после школы, мама молча пригладила мне волосы, отряхнула пыль с одежды и сказала: «Пошли, и, пожалуйста, просто молчи…»

Мы зашли в роскошный дом известного в городе особняка, построенного для выдающихся творческих работников. Медленно следуя за молчаливой траурной цепочкой неизвестных людей, попали в комнату, где все по очереди подходили к красивой молодой женщине.

Она сердито и враждебно посмотрела на меня, потом, узнав маму, повернулась к ней.

— Добилась своего? — ядовито и тихо прошептала она маме. Но та прошла молча и, так же как и все, просто кивнула ей головой, как будто в знак сочувствия. Выйдя из подъезда, мама стремительно поймала такси, и мы уехали домой.

Вечером кто-то позвонил. Мама взяла трубку.

— Да, я слушаю. Ну ты и сумасшедшая, как тебе это только в голову пришло? Я за него не отвечаю, поняла, и мне больше не звони. Оставь нас в покое! Плевать я хотела на это. Все!

— Мам, что случилось?

— Да-а-а, твой отец с ума выжил, вдруг его пробило на своих детей.

— А что это значит?

— Все, отстань, больше о нем даже говорить не хочу.

Разговаривать дальше с ней было бесполезно, я это точно знала и поэтому отстала, и очень надолго… Больше я ничего не спрашивала ни об отце, ни о семье и ее тоже теперь никогда не посвящала в свои дела. Только помню, когда мама сильно и неизлечимо заболела, она что-то мне стала говорить о своих обидах, но я уже не слушала ее бормотаний. Перед своим уходом она, уже совсем ослабев, набравшись последних сил, попросила принести ей ее альбом. Вынула оттуда какую-то бумажку, на которую я даже не взглянула, втиснула ее мне в ладонь, но так и не смогла уже ничего сказать, просто смотрела на меня и больше не отрывала взгляда…

Я осталась сама по себе, в принципе, я так и жила до этого момента, а поэтому не чувствовала ни особой жалости, ни одиночества. Просто потому что не привыкла, у нас дома не было такого правила, у нас все жили сами по себе. Потом все завертелось, иногда заносило так круто, что я просто теряла голову. Друзья, работа, случайные и бестолковые встречи. А еще дурные деньги, бешеные вечеринки и все, что к этому прилагается, сами знаете.

Выбор

— А знаешь, кто был там со мною в сквере? — загадочно спросил меня ангел, выдернув из воспоминаний. — Это такой же, как и я, проводник, только он послан к твоему новому знакомому — Саиду!

— Классный у него прикид, я сразу обратила на него внимание. Просто живая картина, — с каким-то облегчением от его присутствия сказала я.

— О, если бы только Саид мог его увидеть, как ты, но он совсем запутавшийся и поэтому не может так чувствовать и видеть. Трудно моему коллеге, у него совсем другая миссия, хотя он самый опытный проводник. Видишь ли, наступает крайнее время, когда, кажется, уже ничего нельзя сделать. И тогда ангелам надо сопровождать человека, чтобы дать ему последнюю возможность все изменить. Это время очень коротенькое, как мгновение, поэтому живущие не всегда могут его почувствовать. Старые — потому что уже совсем уставшие. А молодые не думают ни о чем, у них впереди еще вся жизнь, так они считают. Именно сегодня время Саида, но он зашел слишком далеко, и сегодня для него все будет решено.

— Э-э-э-э, я не поняла, что значит «решено»? Он что, умрет? На вид, конечно, он исключительно здоров, благополучен и уверен в себе. Так что рано вы его там назначили жертвой… Слушай, а ошибки у вас случаются? — попыталась съехидничать я. — Вот с ним у вас точно прокол. И вообще, лично мне надо, чтобы он остался жив-здоров. Я без него не получу свои деньги.

— Ничего не поделаешь, Лаура, ошибок мы не допускаем, все давно предопределено. Вот и для тебя сейчас сложное время… — вздохнул ангел. — Скоро все сама увидишь. Тебе уже пора, кажется.

Ничего страшного не случится, если немного опоздаю, думала я, умываясь и с опаской всматриваясь в зеркало. Ну, вроде выгляжу неплохо, ничего общего с тем чудовищем, которое мелькало вчера в зеркале. Пора. Никаких тревожных мыслей и предчувствий, только уверенность, одна настойчивая мысль кружит у меня в голове: «МОЯ ЖИЗНЬ СЕГОДНЯ ИЗМЕНИТСЯ, Я ТОЧНО ЭТО ЗНАЮ!» Ведь сегодня наступит час икс. Я наконец избавлюсь от этого проклятого отцовского наследия. А про мальчишку и думать не хочу. Конечно, его жаль, но это не мои проблемы. Главное — получить деньги и вырваться из своего надоевшего прошлого к долгожданной свободе.

Сделка

— Сделаем так, Саид, как только она все подпишет, отдадим ей деньги, а на выходе ее будут ждать мои парни. Мальчишку сразу, как договорились, ты отправляешь в интернат, и мы с тобой рассчитываемся, окей?

— Да-да, Чингиз Абдуллаевич, я надеюсь, что Лаура обо мне не успела никому проболтаться. Хорошо, что мы так быстро решили все провернуть, без времени для размышлений, да и мать мальчишки вовремя исчезла. Вы можете гарантировать, что все остальное после подписания договора никакого отношения ко мне иметь не будет?

— Я же сказал, все отработано. Тебе не о чем беспокоиться! Все, Саид, иди, у меня еще дела, поэтому до вечера.

Чингиз, хотя и был известным бизнесменом, руководителем крупной компании, внешне был больше похож на отмытого и переодетого бандита. Да это так и было на самом деле. Начинал он с торговли наркотиками, сколотил группу преданных костоломов и наладил «бизнес», который с годами стал приносить неплохую прибыль. Позже легализовал его в инвестиционную компанию и стал стремительно подниматься вверх.

Саид испытывал к нему скрытое отвращение и брезгливость, но зная, что в некоторых делах без денег и связей этого чудовища ему не обойтись, всегда при общении с ним принимал покорный и лебезящий вид. Но сегодня, выходя из офиса, он, отряхнувшись как от невидимой пыли, с презрением оглянулся на захлопнувшуюся за собой дверь. Будущая сделка будет последней с участием Чингиза. Саид все продумал, и уже вечером его путь навсегда освободится от этого бандита.

Мечта сколотить наконец состояние, развязывающее ему руки и дающее независимость, давно не давала покоя Саиду, в детстве тщедушному, забитому двоечниками всезнайке. Только неимоверное злобное терпение помогало ему за себя бороться всю его жизнь. Он, конечно, сделал блестящую карьеру, но амбиции не давали расслабиться ни на минуту. Теперь, когда Саид стал вполне обеспеченным, практически вторым лицом в крупнейшей компании, он понял, что наступила пора самому становиться «королем». Для этого у него было все: связи, контакты, знания и изощренная способность разрабатывать самые невероятные планы по отъему денег у людей. Саид никогда не жалел тех, кто становился жертвой его афер. Видимо, в отместку за свое униженное детство он погружался все глубже и глубже в омут своих зловещих фантазий и в их воплощение.

Сделка с особняком Лауры и Макса, которую Саид готовил для Чингиза Абдуллаевича, должна была стать последней в этих незаслуженно второстепенных ролях, которые ему отводил этот бандит. Продумав все до мельчайших деталей, в чем Саиду не было равных, он встретился с одним очень влиятельным человеком и предложил ему план, благодаря которому Саид становился главой компании, Чингиз отправлялся надолго в тюрьму, а его партнер получал очередное повышение и приличную компенсацию от победителя.

Итак, сегодня вечером после всех подписаний и передачи денег в клуб нагрянет группа доверенных бойцов. Правда, по договоренности, они обнаружат только наркотики и подпольное казино. Но и этого достаточно, чтобы убрать с пути надоевшего выродка, которому Саид с его талантами вынужден был прислуживать. А все остальное, деньги и нужные документы, он приберет сам, чтобы сотворить наконец свой завтрашний триумф. Эти мысли развеселили его, но на выходе из здания неожиданно путь ему преградил возникший ниоткуда тощий татуированный парень. Он встал как вкопанный на пути торопящегося Саида.

— Ну ты, посторонись! — разозлился Саид, с презрением разглядывая узоры на руках и лице парня. «Как вообще можно так себя уродовать?» — подумал он, и вдруг ему на миг показалось, что сегодня этот тип, кажется, попадался ему на пути. — Так ты идешь или стоишь? Давай, давай, пропусти меня!

— Постой, мне надо с тобой поговорить…

— Нет у меня ни времени, ни денег, если ты об этом! — недовольно огрызнулся Саид, захлопывая дверь прямо перед лицом парня.

«Боже, какие еще чудики водятся на белом свете! Ну да ладно, пока все вроде хорошо. Надо позвонить еще одной чудачке, чтобы не опоздала на встречу», — уже улыбаясь от хороших предчувствий, подумал он, набирая номер своей будущей жертвы.

Вечер

Духота, толпа людей и гром клубной музыки опьяняют. Туча знакомых и незнакомых лиц. Все после первого бокала кажутся радостными, интересными и приветливыми. Протискиваюсь сквозь толпу, ища глазами Саида. Правда, я все равно пришла намного раньше, чем договорились, поэтому можно пообщаться с кем-нибудь более приятным. Интересно, кто-нибудь из своих есть? Официанты снуют по переполненному залу.

— Свободно? — я присаживаюсь рядом с компанией недвусмысленно разукрашенных парней. Они томно закатывают глаза, не отвечают, но и не отказывают. Деваться некуда, видимо, подождать Саида придется в такой компании.

— Что будете заказывать? — из ниоткуда, улыбаясь, передо мной вырастает фигура стажера, уже преображенного в клубного официанта. Он выглядит очень довольным, хотя среди молоденьких официантов больше похож на ископаемое. Подозрительно внюхиваясь в содержимое бокалов на подносе и одновременно пытаясь ущипнуть проходящую мимо пышную блондинку, он разочарованно произносит:

— Нет, ничего не чувствую, ничего.

Я тащу его за собой из толпы танцующих.

— Ты что? С ума сошел? Хватит, проваливай-ка отсюда! Сегодня мне не до тебя!

— Я знаю, я тебе надоел, но просто захотел немного вспомнить свою жизнь да и показать тебе надо бы кое-что.

— Да некогда мне, ты это понимаешь?

— Это не займет времени, смотри… — прошептал он, положив мне на плечо свою ладонь.

Опять закружилась голова. Я стою напротив сидящего в инвалидной коляске Максата. Он смотрит как будто сквозь, и я понимаю, что меня он не видит. Рядом возится какая-то женщина и раздосадовано ворчит:

— До сих пор оплату не сделали, а требуют просто королевского ухода. Тоже мне. Давай, Макс, пора поесть, не капризничай. И что мне с тобой делать? Лучше бы сразу отдали тебя в интернат, — заводится сиделка. — Там и уход постоянный, и компания была бы для тебя. Верно сказал Саид Мурадович. Какой хороший человек, выручил меня с деньгами.

Я опять вижу громадную запущенную комнату Макса, стены которой увешаны яркими полотнами и набросками, и понимаю, что это его картины.

— Да, это его работы. Он очень талантливый, но все это не спасет его от неминуемого переезда в интернат, где каждый день будет для него пыткой и одиночеством. Все зависит от твоего выбора, — тихо и серьезно шепчет стажер.

Грохот музыки опять врывается в мое сознание. Но ни ангела-стажера, ни комнаты с сидящим Максом уже нет. Разукрашенные парни с недовольством посматривают на меня, ведь на мое место уже претендует целая толпа желающих. Пытаюсь пробраться к своему столику, чтобы не упустить свое место, но тут кто-то хватает меня за руку, это Саид.

— О, Лаура, удивительно, что ты не опоздала. Пошли, пошли, место для тебя уже заказано, — смеется он и ведет меня наверх в VIP-зал. Прохлада мощных кондиционеров, суперобстановка, блеск дорогих часов и украшений мужчин и женщин, находящихся в комнате, приводят меня в замешательство.

— Ну вот, знакомьтесь! Как и обещал, хочу вам представить нашу будущую миллионершу Лауру! Лаура, а это Чингиз Абдуллаевич, один из самых влиятельных людей современности, — льстиво улыбаясь, тожественно говорит Саид.

— Да, Лаура, присаживайся! Выпьешь? Угощайся! Хотя лучше сначала поговорим, а потом выпьем, правда? — Чингиз даже не смотрит на меня, делая вид, что занят чем-то важнее, чем я. Он кивком выпроваживает всех из зала. Остаемся только он, Саид и я. На столе уже разложены все бумаги.

— Вот здесь и здесь подпиши! — торопит меня Саид Мурадович, ловко смахивая к себе расписку Макса. Я только делаю вид, что читаю бумаги. Все перед глазами плывет от нетерпения. Прописанная сумма опрокидывает все мои ожидания. Она много выше, чем я даже могла себе представить. Беру ручку и вдруг на мгновение теряю все из виду. В зеркале напротив я вижу рассерженное лицо стажера.

На входе в зал появляется Талга Шаман. Как он здесь оказался? И где Абай? Они же должны быть вместе? А может, это и есть их хитроумный план? Меня начинает тихонько трясти от плохих предчувствий. Шаман, заговорщически улыбаясь, подходит к Чингизу. Они тихо о чем-то говорят, какие-то парни подносят им сумку, смотрят на меня с опасением, отворачиваются, потом опять на Талгу, но он спокоен. Меня поглощает знакомое чувство опасности, всегда исходившее от присутствия Шамана.

— Я сейчас, что-то душно сегодня, выйду на минуточку, подышу… — замираю я с ручкой в руке.

Саид виновато улыбается нахмурившемуся Чингизу:

— Волнуется, никогда таких денег не видела. Давай подпиши скорее и вперед, к новой жизни, дорогая!

«Какая я тебе дорогая», — подумала я.

— Минуточку, мне и правда надо выйти, — делаю важный и серьезный вид и выскальзываю за дверь.

Следом за мной почти выбегает Шаман.

— Лаурка, ты что? Это такой серьезный человек, ты не можешь так отскочить. Это же классная сделка, сразу все долги закроешь, заживешь как человек. Давай пошли.

— Слушай, а ты-то что здесь околачиваешься и где Абай? — упираясь, спрашиваю я. Какое-то мерзкое предчувствие беды нарастает как ком. Но тут Талга, фальшиво улыбаясь, берет меня под руку.

— Да не кипешуйся, сестра. Мы с Абаем все продумали. Как только все подпишешь и тебе передадут деньги, мои ребята тебя встретят и выведут в безопасности. А потом вместе с Абаем отметим твою удачу, а? Давай, Лаура, не буксуй. Я тебя в обиду не дам.

От этого заверения мне стало еще страшнее. Кажется, времени на раздумье и выхода у меня нет. Я возвращаюсь в зал. Хорошо, кривляться не буду, подпишу. Что мне за дело, куда попадет Макс? И ангел этот, стажер, выходит, здесь только из-за него, а не в помощь мне? Короче, все, это не мои проблемы. Деньги обещаны немыслимые, и я точно знаю, как ими распорядиться. Уже собираюсь расписаться, но в этот самый момент роскошное зеркало напротив меня, в котором я мельком вижу все то же отражение нахмурившегося стажера, со звоном разлетается вдребезги. Пока все в зале суетятся и убирают осколки, я опять пытаюсь ускользнуть. Выход мне преграждают костоломы Шамана. «Ну, Лаура, прощайся с жизнью», — это все, что приходит мне в голову.

— Я все подпишу, Талга, только можно сбегаю в туалет, срочно надо, — жалостливо прошу я Шамана. Закрываюсь в туалетной кабинке, чтобы обдумать, как мне теперь выпутаться и вообще как выжить. Понятно, что никто меня защищать не будет, а всем нужны только моя подпись и деньги. И где же этот дурацкий стажер, когда он мне так нужен?

Поднимаю глаза и вижу сидящего на перегородке ангела. Он строго смотрит мне в глаза и спрашивает:

— Ну что? Давай торопись, подписывай бумажки, забирай свои денежки, Лаура! А мне пора. Ты ничего не понимаешь, теперь это очевидно. Зря я только время потерял, не выполнил свое задание. Да ладно я, а вот что с мальчишкой будет, сгинет в интернате, бедняга.

— Да не буду я ничего подписывать. Пропади они все пропадом, и этот особняк, и эти деньги. Ты что, думаешь, мне совсем не жаль Макса? Да я сама выросла, как сирота. Помоги мне, если выживу, то продам свою квартиру, отдам задаток и Макса обязательно заберу. Он же мне не чужой.

Я слышу топот и шум за дверями, громкие голоса. Вжимаясь в спасительную кабинку, понимаю, что это, похоже, мои последние минуты жизни. Дверь кабинки вылетает от сильнейшего удара. Это Талгины костоломы. Они выволакивают меня, я сопротивляюсь и плачу. Парни молча тащат меня, но почему-то не обратно в зал, а по запасной лестнице вниз, к выходу. Перед глазами пробегает вся моя бестолковая жизнь.

Но неожиданно, как в дешевом кино, наперерез парням вылетает мой стажер с рассерженным лицом, в странной, тесноватой для его грузной фигуры одежде супергероя. Он машет руками и ногами, изображая кунг-фу и двигается с неимоверной скоростью. Костоломы пытаются бессмысленно стрелять в разбушевавшуюся галлюцинацию, но дырявят только стены. В конце концов, отлетая от его невидимых ударов в разные стороны, затихают, теряя сознание.

Победитель с довольным и важным видом подает мне руку. И вдруг, чем-то обеспокоенный, резким движением прижимает меня к себе. Мы мгновенно взлетаем вверх и практически прилипаем к потоку, как к магниту. Сквозь тело своего спасителя, как через жидкое стекло, я вижу людей в черной форме, бегущих вверх по ступеням и сметающих все и всех на своем пути. Потом звуки драки и звон стекла. Из VIP-зала они вытаскивают хозяина, Саида, Талгу и всю его команду со скрученными руками.

Мы со стажером незаметно для всех продолжаем тихонько висеть под потолком, обнявшись и дожидаясь, когда все закончится. Клуб наконец опустел, мы опускаемся вниз. Я тихонько прокрадываюсь в пустой, развороченный, как смерчем, зал. Повсюду все еще продолжают летать бумажки, одна из которых упрямо кружит у меня над головой. О, да ведь это та, что отыскал Саид у меня в семейном архиве. Я, улыбаясь от радости, трясу ею и ищу взглядом ангела. Он в позе победителя, скрестив руки на груди, торжественно стоит рядом с найденной им в разрухе зала сумкой с деньгами. Стажер хлопает по раздувшимся бокам драгоценной находки, открывает ее и, трогая купюры, с ребячливым видом говорит:

— Нет, ничего к ним не чувствую, ну совсем ничего! Бумажки, да и только…

Мы вместе выходим из опустевшего клуба. Уже позже выяснилось, что ни афере Саида, ни хитроумному, но неведомому мне плану Абая не суждено было осуществиться. Столкнувшиеся в клубе две группировки были давно под пристальным вниманием за финансовые аферы, наркоторговлю и многое другое. Теперь они, похоже, найдут свой мрачный приют, к тому же на долгое время.

— Ну что, домой? — заглядывая мне в глаза, спрашивает мой спаситель.

— Нет, давай на отцовскую квартиру заскочим, — прошу я стажера.

Он ни о чем не спрашивает, улыбаясь протягивает мне руку, и уже с привычным головокружением я оказываюсь на месте.

— Кто там? Я вас не боюсь, — тихо говорит мальчик. Он лежит в комнате один. Сиделки почему-то нет рядом.

— И правильно, не бойся, — миролюбиво говорит ангел.

— А я тебя знаю, ты здесь был. Я думал, что ты мне показался, а ты, оказывается, настоящий.

— Я настоящий, а это твоя сестра, познакомься.

— Сестра? Да никакая она мне не сестра, я с ней уже знакомился вчера. У меня никого нет. Папы давно нет, а мама уехала, только вот сиделка. Я не могу ходить. Мама обещала привезти деньги на операцию, но не едет так долго. Уже и на мои звонки перестала отвечать. И почему мне так хочется с тобой говорить обо всем, не понимаю? — со слезами на глазах произносит мальчик.

Я подхожу к нему, хочу его успокоить, беру за руку. Какой он хрупкий, мой братик.

— Какой же ты классный, Макс. Прости меня, пожалуйста, не обижайся, ладно? Слушай, а эти картины вокруг твои?

— Ну да, а что мне еще остается делать?

— Выставку, что же еще. Ты давай спи. А завтра… Ой, уже почти утро, — смеемся мы уже вместе. — Скоро я приду, и мы обо всем поговорим, окей?

Я обнимаю Макса. Вот он, мой братишка. На меня накатывает теплая волна любви к нему. Со мной такого никогда не случалось, никогда. Хочется ему все рассказать.

«Ну да ладно, — подумала я, — успеем поговорить, ведь теперь мы уже точно будем всегда вместе».

Стажер, улыбаясь, смотрит мне в глаза.

— Я рад, что ты справилась. А мне уже пора. Смотри…

Новый день

Ночь, наполненная ураганом неожиданных поворотов и событий, наконец-то закончилась. Кажется, я никогда не видела такого яркого восхода. Все внутри меня как будто обожжено, скручено, исковеркано, потом опять заново сложено и поэтому до сих пор болит и горит. Утренний холод, как мамин компресс в детстве, приносит облегчение.

Я смотрю, как разрастается поток людей. Это дети и взрослые, молодые и старые, которые спешат, как и положено утром. Но что же не так? Я вдруг понимаю, почему привычная картина начала каждого дня так не совпадает с сегодняшней. Рядом с каждым человеком идет ангел-проводник, и они будто связаны невидимыми нитями. У каждого особенный облик, иногда полностью противоположный внешности подопечного.

Интересно за этим наблюдать. Большинство ангелов просто идут рядом со своими подопечными, и люди не видят их. Есть и те, кто в согласии уже улыбаются сопровождающим, а кто-то шарахается от вида неожиданного гостя. Я понимаю, что, значит, пришло их время для чего-то важного. Дети все без исключения видят своих странных друзей и даже пытаются с ними играть.

— Значит, вот как все устроено? — говорю я уже в пустоту. Мы не попрощались…

Второй шанс

— Мара, Мара, очнись! Он жив, доктор? — слышит Марат испуганный голос Кеши.

— Да жив, жив, только без сознания. Вы его родственник? — спрашивает знакомый голос.

— Да нет, это мой друг! Маратом зовут. А вот и его жена. Хорошо, что успела, надо его в больницу, наверное. Мы его вчера потеряли. Как-то незаметно смылся и пропал. Весь город обошли, а он тут, оказывается, на лавочке валяется, сволочь! Хорошо, что живой!

— Марат, Марат, — приказал тот же строгий знакомый голос. — Очнитесь! Вы меня слышите? Вам, дорогуша, повезло, не пришло еще время. Так что открывайте ваши глаза. Посмотрите на меня и кивните головой, если слышите.

Марат с трудом кивает головой. Он не чувствует своего тела, голова раскалывается от боли.

— Так, мы везем его в третью городскую. Поедете с нами? Нет-нет, только жена, — объясняет голос кому-то.

Сознание Марата вспышками освещает все происходящее. Как сквозь туман, Марат начинает различать силуэты копошащихся с ним людей. Видит серьезное лицо врача скорой, наклонившееся над ним, потом заплаканное лицо жены. Как ни странно, несмотря на боль, он абсолютно спокоен. Удивляет его только одно: молодой санитар, который вместе с водителем несет его в машину скорой, весь с щек до ступней покрыт такими знакомыми татуировками. Парень улыбается Марату как старому знакомому, подмигивает и говорит:

— Живи!