Интервью с Аманом Рахметовым

Известная московская поэтесса Анна Гедымин назвала Амана Рахметова романтиком и философом, каждое стихотворение которого — это «эксперимент в рамках силлабо-тонической системы, убедительно доказывающий, что она по-прежнему неисчерпаема».

Поэт, кандидат филологических наук, выпускающий редактор интернет-альманаха «45 параллель», редактор отдела «Ликбез» журнала «Формаслов» Елена Севрюгина назвала поэтический стиль Рахметова синтезом метареализма и неоромантизма. «Его лирика, в которой на смену образам приходят случайные ассоциации и ментальные отпечатки вещного мира, самобытна и претендует на то, чтобы стать одной из новых поэтик XXI столетия… На мой взгляд, это один из самых перспективных поэтов современности, который сможет занять достойное место в ныне текущем литературном и культурном процессе».

До текста

С Аманом я познакомилась на Литературном фестивале в Алматы осенью 19-го года.

Это был хороший, теплый, «урожайный» на писательские события год.

Я только вернулась с «Тавриды», написала несколько глав нового романа, открыла литературные курсы, к которым подступалась больше года.

На том фестивале Аман был на поэтическом семинаре у Анны Гедымин, а я на семинаре прозы у Сергея Надеева и Ольги Брейнингер.

На обсуждениях слева от меня сидела Алина Карпова; она приехала и как участник, и как организатор от Фонда СЭИП — с ней мы учились на одном семинаре в Литинституте у Олега Павлова. Дружбы между нами еще не возникло (мы были из разных потоков), однако все пять лет учебы (осмелюсь озвучить и ее мысли) молча друг другу симпатизировали.

Больше я никого не знала лично.

На первом обсуждении в аудитории появился Аман. Его тексты я прочла раньше, чем другие работы, потому что это была самая необычная подборка того фестиваля — цикл то ли стихотворений в прозе, то ли — этюдов, почти акварельных зарисовок. И было совершенно ясно — писал их поэт. Еще неуверенной рукой прозаика, но абсолютно бесстрашным почерком лирика.

Немедленно понравившись, по-моему, всем (за себя уж могу сказать точно) — и как большая неординарность, и как автор зарисовок, Аман после того обсуждения растворился на семинаре поэзии.

И вот прошло два скорых, еще более «урожайных» на писательские события года.

И оказалось, что, скрепленные литературой, люди умеют дружить на расстоянии; невзирая на маски, антисептики и запреты на выезд. Невзирая даже на то, что бесед за эти два года было не так чтобы очень много. Но все они велись сначала через тексты и через тексты перерастали в любовь к тем, кто их писал: к Алине Карповой, Аману Рахметову, Нурайне Сатпаевой, Валерии Крутовой, Василию Нацентову, Ольге Курбангалиевой, Ирине Гумыркиной.

Недавно я ездила в Шымкент. За несколько часов до вылета повидалась с Аманом. Он работает и пишет стихи и прозу в городе, откуда я уехала двадцать лет назад и где тоже когда-то писала нечто отдаленно похожее на прозу и кое-что совсем не похожее на стихи.

Времени у нас было не много. На солнце — больше сорока градусов. Все заведения закрыты на карантин. Поэтому вышло что-то вроде опросника, напоминающего контур, тень, которую оставляет значительная фигура, когда сама уже превращается в точку.

Я ухожу. Текст остается

Беседа с Аманом Рахметовым

Почему армия?

Когда мне было девять, мама повела меня к местной гадалке. Гадалка долго на меня смотрела, потом сказала — вижу его в форме. Мистика какая-то, согласен, но через два года я поступил в военную школу. Потом была военная академия, и вот уже четвертый год служу в действующей армии.

Каково поэту в армии?

Я бы здесь промолчал. Пока учился (военная школа, академия), было время развиваться. Кто-то занимался спортом, кто-то в учебу уходил, а я все свободное время тратил на творчество. Чтение, музыка, КВН, первые рассказы и стихи.

Теперь, когда уже служу в войсках, просто работаю как положено, а вечером сажусь и пишу.

На службе поговорить о литературе не с кем. На долгих построениях в кармане всегда бумага и ручка. Есть еще вариант, когда я просто что-нибудь читаю.

Кстати, об этом собираюсь написать в своей стеклянной повести.

То есть время для творчества находишь всегда?

После работы, даже если устаю — через силу переодеваюсь, принимаю душ и в кофейню! До самого закрытия пишу.

Сейчас пишу на кухне.

У тебя есть армейская лирика?

Практически нет. Есть про смерть.

Хочется сменить профессию?

Да. Как закончится контракт, пойду работать школьным учителем.

Мечта у меня такая.

Пишешь ли стихи про сослуживцев? Сочиняешь ли про них шаржи?

Нет. Никогда не писал и вряд ли буду.

Человек-оркестр — это про тебя?

Скорее нет, чем да. Пианино немного, баян — пара мелодий, гитара.

Любишь выступать перед публикой?

Сейчас не особо, хотя раньше любил. Часто выступал в Воронеже.

Если кто-то на твоем поэтическом вечере скажет, что у тебя плохие стихи…

Улыбнусь и скажу «спасибо». А потом подойду отдельно и еще раз скажу «спасибо». За честность. Был случай на презентации в Алматы…

Поэты, на которых ты ориентируешься.

Поплавский! Сумасшедший свободный от всего поэт. Гений.

Современная поэзия, она какая?

Необыкновенная. От классических стихов до свободных, от хокку до поэм. Больше опыта, больше разнообразия. Кстати, современному читателю очень сложно.

Кто из современных поэтов тебе близок?

Мне близки воронежские поэты. Я вырос среди них (Нацентов, Рыбкин). Из старшего поколения — Михаил Айзенберг, Рон Паджетт, Лоуренс Ферлингетти.

Твой круг чтения (в прозе).

Павич, Кафка, Соколов, Гессе, Мураками.

Какую книгу ты сейчас читаешь?

Несколько книг одновременно. Лекции Делеза, «Замок» Кафки, рассказы Джойса, стихи Сильвии Плат и прочие стихи в старых номерах журнала «Арион».

Любимое произведение казахской литературы?

«Путь Абая», «Слова назидания», «Кочевники». История сама по себе.

Любимая книга, музыка, картина, фильм, литературный герой?

Дневники Поплавского, классическая, «Акколада» Эдмунда Лейтона, «Касабланка», Йозеф Кнехт.

Что из последнего вдохновило в кино?

«Патерсон» Джармуша!

Кого из казахстанских поэтов ты можешь выделить?

Айгерим Тажи, Юрия Серебрянского, Сашу Багметова.

Нужно ли поэтам объединяться в цехи, клубы?

Конечно. Это же самое прекрасное, когда тебе есть кому читать свои новые стихи, которые не просто послушают, но и дадут критику.

Все это есть в Алматы, но в Шымкенте…

Когда вышла твоя первая книга стихов? Можешь описать свои чувства в тот момент?

В начале 19-го года. Книга «Почти». Я просто исполнил свою старую мечту, и чувства были искренние, детские, как будто ко мне приехала мама и купила мороженое. Презентовал в четырех городах: в Воронеже, Москве, в Алматы и Шымкенте.

Твои отношения с прозой

Гражданские, но скоро, я надеюсь, все будет официально.

Над чем ты сейчас работаешь?

Над большим рассказом (по амбициям — роман).

Какой вопрос задал бы Пушкину?

Не знаю. Просто прочел бы ему свои стихи, чтобы посмотреть на его реакцию.

Что делать, если не нравится Шекспир?

Читать другой перевод.

Бродский велик?

Боюсь, что да.

Цой — поэт?

Цой — музыкант, потом — поэт.

Прочти свое любимое стихотворение

***

Поехал бы в экспедицию с Рерихом?

Конечно!

Какую страну хотел бы посетить?

Индию.

Какой ты видишь свою жизнь через пять лет?

Другая работа, новые книги, стихи.

Закончи фразу: «Этим летом…»

Все закрыто. Вспоминаю стихи про Юнкера Шмидта.

Или/Или

Ибсен или Шоу?

Шоу.

Мефистофель или Фауст?

Фауст.

Леонид Андреев или Горький?

Леонид Андреев.

«Имя Розы» или «Сто лет одиночества»?

«Сто лет одиночества».

Алексей Карамазов или Иван Карамазов?

Никто.

Борхес или Кастанеда?

Борхес.

Ван Гог или Матисс?

Ван Гог.

«Илиада» или «Божественная комедия»?

«Божественная комедия».

Дали или Пикассо?

Дали.

Позволь теперь я прочту твои стихи, которые очень люблю.

Конечно.

***